Не-а, ударять-то не обязательно. Надо просто обеспечить проскок массы электронов мимо атомов и металл сам взорвется… да хоть электрическим током! Для детонации вольфрама нужна плотность импульса тока — 1,43 килоампер на квадратный миллиметр, а для детонации алюминия — 8,04 килоампер на квадрат. Металл брать в виде тонкой жилки. Контур — бифилярный. И детонатор из любой проволоки. Смысл? Для взрывчатки нужны детонаторы? Эх. Кончилась у нас взрывчатка! Маленький аварийный запас тротила остался и всё. Прочее за месяц потратили. Буду теперь мины ковырять. Для того, что есть — штатных детонаторов нам хватит. Ну, ещё взрыватели для гранат и радиозапалы… Без хотя бы гремучей ртути ничего подобного нам не светит. А вот нет ни самой ртути, ни азотной кислоты, ни хим лаборатории. А из медицинских градусников ртуть добывать — глупость. Они теперь стали драгоценные. Но мысль богатейшая, ты у меня молодец! По дедовым монографиям технический немецкий язык учила? Из всякой железки — могучий детонатор. Супер… Любой заряд расшевелит! Что? Научники в самодельном электролизере уже получают бертолетову соль? Килограммами? Тады, ой! Ха, да, это я могу. Хотят её смешать с углем? У-е-ё! Да ни в коем случае нельзя! Только в жидкой среде, с маслом или смолой. А лучше — с теплым парафином или стеарином, костяной лопаточкой, без электризации. Сами знают? Ответили, харчей на такое жалко?
Еда, и что? Слушай, Лен… Не так много там нужно жира. Хлоратит N 3 — смесь 10 % стеарина с 90 % хлората калия (бертолетовой соли), в прошлом веке так и называли — «динамит голодных». Соли и древесной золы у нас горы. Электричество есть… Надо покумекать, где взять! Не зайцев же на сало перетапливать. Вот её и спроси! Кого-кого, твоя подопечная Гольдан, она разве не местная? А кто хвалился, что любой язык влет и уже восемь на зубок? Теперь даже девять? Ах ты, маленькая болтливая филологиня… Вот пусть сама завтра и расскажет. Фигня это — ты и будешь переводить! Может, кто ещё чего вспомнит… Да нормально у вас должно получится. Она вполне наша девка… Только ты на неё плохо влияешь! Женщина должна твердо знать своё место… Ай! У-е-ё! М-м-м-м! Договорились… Обними меня покрепче… Ещё…
Тишина-то какая… Гора… Сколько километров до трассы, а даже здесь слышно, как машины гудят… Наверное, там авария или пробка…
— Твою мать! Лена, подъем!!! Это не машины, это у оленей гон — ревут самцы… и началась их осенняя миграция. Я читал, что тут по западному берегу Байкала раньше проходил один из постоянных маршрутов… Гольдан это должна знать точно! Черт с ним, с шашлыком… сворачиваемся. Хватай своё барахло и бежим! Каждая минута на счету… До утра… Может быть, завтра днем уже будет поздно!
***
Когда мужчине плохо — ему нужна женщина. Когда хорошо — ещё одна… Тогда всё станет — как раньше. А если сладкую троицу засунуть в перекрытую щель на пути осенней откочевки диких оленей — то практически сразу. Нет, я конечно ожидал безумную ночь… Даже о ней мечтал… Но не до такой же степени! В лагерь мы прибежали почти засветло. Вечерняя заря на полнеба, огромная, желтая, ущербная луна светит, как лампа… А людей нет вообще! Ночная смена ушла, вторая ещё не пришла — лесозаготовки, чтобы их черти побрали. Ладно, Гольдан оказалась на месте, с пацаном своим возилась. Ленка её спросила… переспросила — у той глаза стали круглые, как в японских мультиках. Она что-то Ленке ответила — у той глаза стали такие же. Схватили молокососа в охапку и бегом к медпункту — сдавать на хранение. Запасец кормовых смесей для подобных экстренных случаев там есть. Обычное дело… По дороге в два голоса на бегу растолковали мне ситуацию… Теперь я знаю, как ощущается выражение лица «глаза по шесть копеек, вид изнутри»… Офигеть!
И вот теперь в тесной яме с двумя девками жду часа Х… Когда утром по перешейку между берегом и скалами пойдет оленье стадо. Каждый год оно тут проходит… Насколько большое? Кто её, эту Гольдан, поймет — один раз показала все пальцы на руках и на ногах, как-то извернулась и снова показала все пальцы на руках и на ногах… много раз! Не рублю я эту туземную математику! Ну, сто оленей в одном стаде будет или двести? Не тыща же их соберется! Вдоль пляжа пойдут или ближе к осыпям? Кучно или в разбежку? Но упустить никак нельзя.
— Только раз бывает в жизни встреча… Только раз судьба дает нам шанс…
Хе-хе! От нервов на романсы потянуло. Мандраж… Впервые в жизни попал на настоящую охоту. Как VIP, сразу в Байкальский заповедник. С бомбами. Даже ружья нет — только «Стечкин». Сижу, как идиот, тереблю в руках пучок проводов. Каждый тянется к установленной поперек луговины в линию с шагом 75 метров, осколочно-заградительной противопехотной мине ОЗМ-72. Пять штук… В каптерке их лежал ящик. Одну оставил «на развод», остальные — уволок.
Ночь пролетела в миг. Двое бойцов дежурной смены помогли колья и моток «полевика» нести… и окопчик в расселине отрыть. Теперь побежали по точкам. Поднимать народ на субботник… На соляном прииске уже объявлен аврал — скребут и засыпают в мешки дробленную соляную мелочь. Если что-то выйдет — наличный консервант изведем до донца. Холодильника-то нет. А ещё в лагере собирают любые пакеты с клеенками и рубят жерди, и вяжут носилки. Готовят котлы и веревки… И спешно чинят телеги (обе вдруг сломались). Третья телега в лесу…
Вши-и-ик… Вши-и-ик… Гольдан уперто точит ножи. Самые большие, что сразу нашлись под рукой. От антикварного штыка к карабину «Симонова» до «охотничьего ланцета» из медпункта… Надеюсь, она знает в этом толк. Но зачем ей нужны геологические молотки? Впрочем, мы тоже не особо сумели растолковать, как именно собираемся действовать. Ленка вон, смело заявила, что я один могу оленье стадо и остановить, и оглушить. Всёх и сразу… Супермен, дык… Фредди Крюгер Байкальского уезда. Хотелось бы поверить… Очень! Она только кивнула… Но теперь посматривает искоса с большим, я бы сказал, хищным интересом… Так, рев приближается. Быки явно выясняют отношения прямо на ходу… поддерживая темп движения. Слышен слитный топот множества ног… Стук рогов сливается в сплошной треск… Выглянуть посмотреть? У-е-ё! Вашу мать!
Куда подевался сраный «Гринпис»?! Я требую защиты своих прав, как части живой природы! Во всю ширь луговины течет серый поток. Их же тут, как бизонов в прериях! Затопчут и не заметят. Тысячи голов… Плоские копыта рвут дерн… Говорят, северный олень поедает побеги карликовых берез, ив и ольхи. В лесах ест лишайники, растущие на деревьях, кустарники, стебли хвощей, ивы и березы. Грибы тоже ест. Обычно поедание оленями леммингов, полевок, птичьих яиц и насекомых. Они и зайцев жрут… А как насчет людей? У-у, все мордатые, жирные, как бегемоты… От желания схватить двух дурочек за шкирку и убежать куда подальше — сводит челюсти. Спокойствие, только спокойствие… Палки перекрытия крепкие, если что пойдет не так — просто отсидимся… Надеюсь… Голоса самцов напоминают рявканье автомобильных гудков, но громче, грубее и резче. Самки, те кричат тоньше — «ххррау», «кграу», более горловым звуком, отрывисто, как бы картавя. Молодые издают нечто вроде хрипловатого писка. Прут сплошной стеной… Обоняние и слух у оленей очень сильно развиты, а вот зрение — слабо… Так в книжках. Нас не заметят… Нас не догонят..
— Ленка, ты куда высунулась? Немедленно назад! Эть… Сидеть-бояться! Задвинь дернину и пригнись! Что надо — услышим…
Если испуганное стадо всей массой ломанется в нашу сторону — затопчут. Если хоть одна скотина попадет ногой в яму через просвет в настиле, чуть прикрытый дерном — разнесет этот хилый балаган в пять секунд. Не только лоси умеют лягаться… Оно нам надо? Двести килограммов ревущего и брыкающегося мяса в тесном окопчике — явный перебор… Самим распрямится негде!
Кто там надеялся обойтись одной шутихой? Я?!! Если в наши времена всё поголовье оленей в Прибайкалье — 150 штук, так и здесь то же самое ожидал? Тэ-э-кс… Пук растяжек связываем узлом, подключаем в параллель… А когда время взрывать — мы и так узнаем. Разлет убойных осколков у «озимых» 50 метров. Радиус сплошного поражения — 25 метров. Вот на среднем арифметическом от этих дистанций в аккурат я их все и пристроил. Не в земле, а на крепко забитых полутораметровых кольях. Во избежание… «Шпринг-мины» не любят нависшего над ними препятствия в виде живого брюха… И живого заслона из первого ряда стоящих вокруг — тоже. У лесных оленей высота в плечах — до полутора метров… Пусть боевые части рванут где-то на двух с половиной. Тогда никто не уйдет обиженным! Кра-а-к! Настил гнется от веса тяжелой туши. Что за слон там топчется? Пора! Тянем-потянем… Провода поднялись над землей… Или я выдерну сейчас первую чеку, или сами олени их зацепят… а там пойдёт потеха! Ну же… Ба-бах! Вж-з-з-з! Ба-бах! Вж-з-з-з! Ба-бах!
Потолок перекрытия сметает, будто и не было. Летят ветки, земля и трава. Над головой машет копытами бьющаяся в судорогах скотина. От хорового, пронзительного крика-стона — волосы на голове встают дыбом. Голоса не слышно… Показываю — вылезайте! М-м-мда. Это будет посильнее «Фауста» Гёте… Полоса луговины, не меньше гектара, от воды до самых камней густо завалена неподвижными тушами… Остальные улепетывают… Порядка трети ещё живые — тяжело ранены… Пробитые черепа и хребты, вырванные с мясом клочья шерсти. Все «Ведьмы» сработали штатно… Каждая хлестнула по головам и спинам рогатой массы настильным веером из 2400 поражающих элементов… Чикагская бойня… Холокост… В воздухе стоит густой запах дыма, крови и навоза… Так пахнет война! Сколько же тут лежит? Никак не меньше трех сотен навалякал…
— Бу-э-э! У-э-э-э! — Ленку отчаянно рвет… прямо на траву…
Гольдан обалдело крутит головой, глядит по сторонам… Славная охота… Твою мать… Это кто же их теперь будет разделывать и обдирать? Неужели я?
— «Лагерь» ответьте «Кроту»… «Лагерь», «Лагерь», ответьте «Кроту»! Да, уже… получилось! Полный пи… их сотни! Не могу сосчитать! Кого? Всех, кто может ходить… и срочно!
Понеслось… Блин, как же меня вот эта самая Гольдан опустила! Ниже плинтуса… Дети асфальта мы тут… «лохи развесистые», мачо надувные. А слабо, недобитой тобой же животине, ловко глотку перехватить? Особенно, если она глядит тебе прямо в глаза и плачет? И кричит от боли, как человек? Угу. А если таких десятки? А ножом? Заморимся! Ныряю на дно разваленного схрона, роюсь в хламе, вылезаю наверх с геологическими молотками в руках. Один тут же выхватывают… Ну, бурятка дает жару… Взмах — удар… Хряк! Взмах — удар… Хряк! Как машина… Летят брызги крови и осколки черепных костей… Поворачивается к нам, счастливо улыбается… Взмах — удар… Хряк! Взмах — удар… Хряк!
— Бу-а-а… Бу-а-а… — Ленку выворачивает уже всухую.
Весь завтрак давно на земле… Помощи от неё — ноль. Опять мне… Эх, размахнись рука! Куда там, наша правофланговая забойщица животину лупит? Т-э-экс, ага! Взмах — удар… Хряк! Взмах — удар… Хряк! Вроде, получается… Взмах — удар… Хряк! Взмах — удар… Хряк! Тьфу, всю рожу забрызгало и в глаза попало… А говорят, у оленя мало мозгов! Взмах — удар… Хряк! Взмах — удар… Хряк! Черт, разлеглись, как на пляже! Ступить ногой некуда. Рога эти дурацкие во все стороны торчат. Острые! Поскользнешься и привет семье… Взмах — удар… Хряк! Взмах — удар… Хряк! Уф-ф-ф-ф… Вопли стихают… То ли мало осталось буйных, то ли они ослабели. Это плохо, не понять где живые, а где уже. Ну как очухается и копытом в живот? Взмах — удар… Хряк! Взмах — удар… Хряк! Эк! Чуть по собственной ноге не промахнулся… Пауза!
— Перекур! Все сюда…
Проклятье! Крепок на рану лесной олень… Видно, как то здесь, то там в утренний холод рвутся струйки пара и вздымаются от дыхания бока ещё живых тушек. Обход по второму разу? Придется! Так сказать, «каждому клиенту — контрольный в голову»? Туземка дово-о-о-льная, словно именинница… Улыбка до ушей, румянец играет, глаза сверкают… Комбез с ног до головы забрызган «отходами производства». Для неё забой — настоящий праздник. День еды! Хотя, если вспомнить, какой «узник Бухенвальда» с грудным дитем на руках нам достался в августе, то начинаешь понимать. Голод тут — нормальное состояние. Наша со всех сторон урезанная пайка, но каждый день по три раза, с гарантией — курорт! Усиленное питание… Вон, даже ямочки у неё на щеках появились… У-е-е-е-ё! Идет прямо ко мне… эдак изящно… Повиливая бедрами и не сводя голодного взгляда. Губы облизала, ещё раз… Окровавленным ледорубом — покручивает как жезлом тамбурмажора… Притиснулась под правую руку, словно кошка, требующая ласки. Горячие грудки уперлись в бок, ладонь сама легла на попу… и остальная фигурка… М-м-м… Девочка крепкая, как башкирский ефрейтор! А парни ещё кривились — дикая узкоглазая обезьяна… Вполне себе секси…
Отмыть-приодеть, сойдет за японку. Жарко прижалась, дрожит всем телом. Только что ещё не мурлычет и не тычет носом подмышку. Точно кошка! Непроизвольно провожу ладонью по спине и талии. Хриплый выдох… А-а-ах! Блин, я же тоже не железный! Где-то читал, что во время боев в Колизее на римлян, возбужденных зрелищем смерти и запахом крови, нападало такое либидо, что они прилюдно трахались прямо на трибунах… Знатные матроны по десятку дюжих рабов для этой цели с собой приводили… Верю! Антураж вокруг подходящий… и заводит не по-детски… Но! Я ей гладиатор? Обхватила меня руками, стиснула… смотрит снизу вверх, совершенно откровенно… Только этого не хватало! Подруга что-то почуяла, подняла бледное до синевы лицо, собрала глаза в кучку… и подпрыгнула, как распрямившая пружина! Э-э-э… Говорить уже поздно, разве подобрать челюсть. Физически слышен металлический лязг столкнувшихся взглядов… Ой, что-то будет!
Помню, Ленка жаловалась, что Гольдан уже умеет, но боится говорить по-русски… Напрасно! Теперь она слушает свою ученицу, разинув рот:
— Ты, Ле-на — злая и жадная! Он великий охотник, прокормит сколько женщин и детей, сколько захочет!
Ик! Сам бы я до такого логического вывода сходу не додумался. М-м-дя… Прагматично. Но! Ход её мыслей мне нравится! Только Ленка мою радость обломала мгновенно. Тоже умеет. Выпрямилась, аккуратно рот платком вытерла и выдала. Сначала для соперницы, а затем для меня повторила, ридной мовой. Звенящим от злости голосом:
— Он вообще не охотник, он — убийца. Оленей увидел впервые в жизни! Раньше так убивал людей! Работал… — Последнее слово с нажимом. — Его работа — убивать людей… Тебе нравится?
Вашу мать! Обласкала… Туземочка обмякла, поворачивается ко мне, глаза на мокром месте, с последней надеждой:
— Это правда?
Кхе-хе… Пропихиваю в разом пересохшее горло ответ:
— Правда…
— Это все лочи так воюют?
— Ты сама видела!
Гольдан отшатывается, стремительно бледнеет, дергает ртом и, как подрубленная, вдруг складывается пополам…
— «Бу-э-э-э-э!!!» — В траву бьет тугая струя рвоты…
И эту развезло… Представила вместо оленей своих сородичей, что ли? Тенденция, однако!
— «Лагерь» ответьте «Кроту»… «Лагерь» ответьте «Кроту»…
Без толку. Прохождение коротких волн среди скал и «местников» из низинки — штука непредсказуемая. Нет связи! Как обычно… Зато природа — чудо. Скромное очарование поздней осени, как на открытке… Ослепительно синее небо отражается в стеклянно прозрачной ледяной воде Байкала. Из каменных круч рвутся ввысь, золотые в лучах утреннего солнца, сосны. На желтой сухой траве лежат аккуратные кучки ещё теплого мяса. Пушистая оленья шерсть струится под слабым ветром… вся переливается серебряными волнами… Звенит тишина… Ни птиц, ни даже мух… Чистая, конфетно-красивая эстетика смерти. Хоть сейчас вставляй пейзаж заставкой в широкоформатный цветной кинофильм… с соответствующей музыкой и закадровым комментарием — «…давным-давно, в самом центре Мордора». Расслабился я… Тэ-эк!
Если подчиненные маются дурью — их надо занять делом. И вообще, как справедливо заметил в бытность саратовским губернатором, Салтыков-Щедрин — «Первым словом опытного русского начальника всегда должно быть слово матерное».
— А ну, бл… ша! Женщины молчать!
Я тут вождь урук-хай или покурить вышел? Ну и ассоциации! Хотя… Боевые подруги — подстать. Девчонки проблевались… Одна — зеленая до синевы, другая — голубая с прозеленью… Снова зыркают друг на друга так, что вполне ясно — только дрожание в коленках удерживает от перехода из стадии «Дура! Сама дура!» к стадии «Глаза суке выцарапаю!»… Прекрасная эльфийка и прелестная орчанка… Ха! Мужика не поделили… меня… И? Так дальше дело не пойдет! У самого ком по пищеводу катается. Дурной пример, однако, заразителен. Что там рекомендовал в подобных случаях дедушка Толкиен?
Отщелкиваю с пояса фляжку из нержавейки с тремя плоскими стаканчиками по 50 грамм. Емкость три десятых литра — два раза «на троих». Разливаю…