— …предполагают, что катастрофа вызвана взрывом бомбы, подложенной в один из вагонов. Имеются жертвы: двадцать человек погибло, более сорока — ранено. Спасательные работы продолжаются, — звучал голос диктора.
Смит беспокойно заерзал в кресле и потянулся к телефону.
— Гм… соедините меня с информацией!
— Пожалуйста, синьор…
— Информационная служба. Что угодно синьору?
— Меня интересует, когда прибыл в Рим вечерний поезд из Палермо?
— … Видите ли, синьор, поезд Палермо — Рим потерпел катастрофу… Если синьор ждет кого-либо с этим поездом, советуем навести справки в полиции.
Сведений об Ирвине Свенсоне в полиции не имелось.
Приятно возбужденный воспоминаниями о прекрасной француженке, Свенсон почувствовал желание выпить. Он закрыл купе и двинулся в бар, расположенный в головном вагоне поезда. Попыхивая сигарой и потягивая коньяк, Свенсон любовался прекрасным сицилийским пейзажем.
— Неплохо, не-пло-хо… — напевал Свенсон себе под нос. Настроение у него было таким же безоблачным, как голубое небо Италии…
Неожиданно вагон содрогнулся от сильного удара. Зазвенели разбитые стекла, заскрежетал металл. С визгом и грохотом пробежав еще несколько метров по железобетонным шпалам, вагон замер. Свенсон обнаружил, что он по-прежнему сидит в кресле, крепко вцепившись руками в подлокотники. Сознание его было ясным, мысль быстрой.
— Спокойно, Ирвен, спокойно, — размышлял он, — прежде всего проверь, в каком ты состоянии…
Сильно жгло во рту. Свенсон сплюнул и благополучно избавился от огрызка своей любимой сигары. Ощупав лицо и тело, он убедился, что не пострадал. Это сразу придало ему силы и, спустя мгновение, Свенсон выбрался из вагона.
Прибывшая на место катастрофы полиция, задержала оказавшегося без документов Свенсона для выяснения личности.
Море было хмурым и неприветливым. Свенсон тоже. Он размышлял о бурных событиях последних дней.
— Две катастрофы за месяц — это многовато даже для меня, — думал он.
Свенсон нервно теребил пуговицу пиджака, одновременно проделывая ту же операцию с носом. Неожиданно пуговица оторвалась и оказалась у него в руке. Он собирался было отшвырнуть ее, но что-то остановило его. Свенсон оторопело уставился на пуговицу. Он немного разбирался в разного рода «штучках», столь популярных в большом «бизнесе подслушивания», но обнаружить такого «клопа» на своем собственном пиджаке для него было верхом неожиданности.
— Неплохо, не-пло-хо… — бормотал Свенсон, осознавая, что дела обстоят скверно.
По двадцатому коммерческому каналу ТВ мистера Смита вызывала Европа. Через мгновение Смит увидел на телеэкране озабоченное лицо Ирвена Свенсона.
— Хэлло, Джон!
— Свенсон! Ты жив, черт побери?!
— Не задавай глупых вопросов, — перебил его Свенсон, — и не забывай, что минута эфира стоит 800 долларов. Слушай меня внимательно и не перебивай.
— Мы «под колпаком» — продолжал Свенсон, — у меня есть основания утверждать это. Полагаю, что мои «приключения» далеко не случайность…
— Черт побери! — не выдержал Смит.
— Я пришел к убеждению, — закончил Свенсон, — что самым надежным местом для нашей встречи может быть только это…
Свенсон развернул перед собой лист бумаги.
— Это, Смит, — повторил он.
Зигфрид Вулф слушал сообщение своего помощника о ходе операции «Аллигатор».
— Шеф, эти парни догадались о наших хлопотах. Свенсон оказался более крепким орешком, чем можно было предположить. Вчера он связался по коммерческому телевидению со Смитом и договорился о новой встрече. Дата и место неизвестны. В настоящее время Свенсон путешествует по Европе. Как информировала Долли, отдыхает после своих приключений. Сейчас он в Париже. Джон Смит два дня назад вылетел на мыс Канаверал. Бизнес. Никаких попыток связаться друг с другом они больше не предпринимали. У меня все, шеф.
Вулф кивнул головой и, немного помолчав, сказал:
— Продолжайте операцию. Я должен знать, что у этих парней на уме. Пусть Долли поищет в его кабинете. Она умеет это делать.
После пережитого нервы у Свенсона начали сдавать. Отложив все дела, он устроил себе прогулку по Европе: Копенгаген, Гамбург, Амстердам, Брюссель, Париж и, наконец, Нант. Активный отдых очень скоро принес свои плоды. К концу второй недели путешествия Свенсон снова был бодр и энергичен.
Заказывая гостиницу в Нанте, Свенсон забронировал номер на пять дней, но на второй день пребывания в городе неожиданно исчез.
Телеграфные агентства многих стран сообщили, что 15 июля 1999 года с мыса Канаверал и с космодрома во Франции стартовали два космических корабля, которые должны доставить очередные экипажи, продовольствие, научную аппаратуру и туристов на орбитальную космическую станцию «Интеркослэб».
Зигфрид Вулф получил, что хотел. Долли Фокс удалось обнаружить в кабинете Свенсона обугленный лист бумаги. Через несколько часов специалисты Вулфа положили ему на стол копию восстановленного оригинала.
Теперь Вулф знал, где и когда должны встретиться Свенсон и Смит. Обстоятельства требовали его личного вмешательства в операцию «Аллигатор». Через час Вулф с помощником и еще два головореза на небольшом частном самолете поднялись в воздух. Над Альпами самолет попал в сильный грозовой фронт, потерял управление и врезался в гору.
Джон Смит полудремал в салоне «Интеркослэб», когда туда энергично влетел человек в скафандре. Он сразу же поплыл по направлению к Смиту, опустился рядом и скинул защитное стекло шлема.
— Хэлло, Джон!
— Ха! Ирвен! Рад встрече, старина! Давай-ка я тебя вытряхну из этого мешка.
Смит помог Свенсону освободиться от скафандра. Ему не терпелось услышать подробности о невероятных приключениях Свенсона, и тот удовлетворил его любопытство, в красочных тонах описав свои похождения.
Наконец, партнеры перешли к делу, ради которого они встретились в космосе.
— Послушай, Джон, не пора ли нам обсудить некоторые детали моего предложения?
— В самый раз, Ирвен. Валяй, старина.
— Итак, Джон, насколько я понимаю, ты должен испытывать некоторые трудности со сбытом своей основной продукции…
— Гм, черт побери… — пробормотал Смит.
— Так вот, Джон, — продолжал Свенсон, — твои железки никому уже не нужны. Выброшенные деньги, старина!
— Ближе к делу, Ирвен, черт побери… — пробурчал Смит.
— Я собираюсь разместить у тебя большой заказ, Джон. Надеюсь, ты помнишь сумму? Мое условие, — продолжал Свенсон, — товар должен быть изготовлен из твоих железяк.
Смит промолчал и лишь поморщился.
— Готовый товар, — продолжал Свенсон, — через филиалы моей компании я распространю по всему миру. Прибыль поровну…
— Неплохо, черт побери! — воскликнул Смит, — но что за товар, Ирвен?
— Значки, Джон… Да-да, значки! Моя фирма выиграла конкурс ООН на лучший значок 2000 года. Надеюсь, ты помнишь, Джон, что 2000 год объявлен ООН Годом мира. Думаю, каждый житель планеты купит за два доллара сувенирный значок «Первое мирное тысячелетие», сделанный из металла последних термоядерных ракет.
Озаряя черноту космоса сказочным голубым сиянием, под ними медленно проплывала красавица Земля.
Альфред ВАН ВОГТ
Второе решение
Маленький худой человечек пронзительным голосом проговорил:
— Я уверен, что нам не были нужны ни Эдисон, ни Эйнштейн, ни другие выдающиеся ученые. Мысль человеческого общества сама неизбежно движется в том или ином направлении, а уже из этого мышления масс возникают идеи отдельных людей. Их появление не зависит от какой-то одной выдающейся личности. Всегда есть второе решение.
Кто-то с ним не согласился:
— Изобретения меняют ход истории. Новое оружие, например, позволяет выиграть войну. А годом позже оно может не оказать заметного влияния на развитие событий.
В это мгновение в разговор вступил высокий широкоплечий человек. Я заметил его еще в баре, где он со скучающей снисходительностью космонавта прислушивался к разговорам чисто земных людей. Его лицо покрывал глубокий космический загар. Видимо, он отдыхал между полетами и не знал, чем заняться.
— Не хотелось бы вмешиваться, — сказал он, — но я знаю историю, относящуюся к вашему спору.
Однажды профессор Джемисон, о котором вы все, конечно, слышали, поймал на планете Карсона самку эзвала и послал ее на Землю. По пути она родила детеныша размером со взрослого льва. За время путешествия он подрос еще на фут. Самое интересное началось, когда антигравитационный двигатель земного корабля вышел из строя…
* * *
С каждой секундой все больше мрачнея, капитан второго ранга Мак-Леннан говорил двум своим офицерам:
— Двигатель полностью вышел из-под контроля! Наш корабль врежется в землю через пятнадцать минут в районе заповедника на севере Канады. Карлинг, посадите людей в спасательные шлюпки и свяжитесь с директором заповедника. Скажите ему, что на борту два эзвала с планеты Карсона и что они, вероятно, переживут крушение. Пусть приготовится, как сможет. Бренсон!
— Да, сэр! — вытянулся молодой офицер, бледный от волнения.
— Убейте обоих эзвалов. Если эти звери вырвутся на свободу, они перебьют на Земле множество людей. Сами будьте в шлюпке через семь… нет, лучше через шесть минут.
Время истекло, шлюпки стартовали без Бренсона.
* * *
Молодой эзвал услышал рычание матери, потом ее мысли: «Прячься подо мной! Двуногий пришел убивать!»
Он прыгнул из своего угла клетки — темно-голубое чудовище весом пятьсот фунтов. Руки с острейшими когтями прогрохотали по стальному полу клетки, потом он спрятался на животе у матери. Всеми шестью руками он вцепился в материнскую шкуру.
Опять донеслась мысль: «Помни все, что я тебе говорила. Единственная надежда нашего народа в том, чтобы люди думали, будто мы — животные. Если они заподозрят, что мы разумны, нам конец. А кое-кто из них уже подозревает…»
И еще, торопливо: «Борись со страхом, ибо это всего лишь страх. Прими смерть, если это на пользу твоему народу».
Прильнув к матери не только телом, но и мыслями, молодой эзвал увидел ее глазами прутья решетки и фигуру человека. Тот просунул оружие в клетку. Хлынул поток белого огня.
На мгновение мысленный контакт с матерью исчез. Уже слухом он воспринял ее вопль боли, а его плоские ноздри втянули запах горящей плоти. Всем своим телом почувствовал, с какой быстротой и яростью она бросилась на струю огня, и человек отпрянул от клетки.
Затем он наблюдал, как его мать делает невероятные вещи, оставаясь при этом относительно спокойной. Она взбежала на крышу, от которой до пола клетки было двадцать футов. Там, раскачиваясь, перелетала с бруса на брус. Огонь преследовал ее, находил, промахивался, опять находил… Наконец она уже не могла скрывать от сына, что смерть близка. Но с этой мыслью пришла и другая — он понял, почему она заставила человека отступить от клетки и стрелять снаружи. Гоняясь за ней, следуя за ее стремительными движениями, луч огня расплавил прутья клетки.
Мысли человека он тоже слышал: «Господи! Неужели она никогда не умрет? Еще минута, и мне придется бежать. Я…»
Додумать эту мысль он не успел: шесть с половиной тысяч фунтов самой прочной органической ткани, с которой когда-либо встречался человек, ударили в ослабевшие прутья клетки.
«Вырвалась!» — ужаснулся человек.
Но тут мир раскололся вдребезги: корабль упал на землю. Эзвал потерял сознание.
…Медленно, постепенно вернулась способность воспринимать мысли и оценивать их. Лежа под телом мертвой матери, молодой эзвал испуганно прислушивался к мыслям нескольких человек:
«От Бренсона мало что осталось…»
«Капитан Мак-Леннан, я только что принял сообщение. Калеб Карсон, заместитель профессора Джемисона здесь, на Земле, уже летит сюда. Он внук того Карсона, чьим именем названа планета. Здесь он будет в полдень — через два часа — и…»
«Вот как? — Мак-Леннан был явно недоволен. — Ну, я думаю, что он успеет к завершению охоты».
«Охоты? Какой охоты?»
«Не будьте идиотом! — разозлился капитан. — Мы должны найти молодого эзвала. Если он вырвется на волю, то даже в этой глуши сможет перебить немало людей. Позвоните директору заповедника, пусть найдет самых крупных и злых собак».
«Да, сэр».
«Подайте шлюпку чуть ниже и привяжите к туше тросы. Эти звери умеют прятать свое потомство на животе и…»
Сверху донеслись какие-то звуки. Эзвал почувствовал, как тело матери приподнялось.
И — мысль Мак-Леннана:
«Сейчас тянуть под углом. Всем отступить в сторону. Может быть, сразу придется стрелять».
Эзвал осторожно высунул свою угловатую голову. Три его блестящих глаза подтвердили картину, уже увиденную глазами врагов. Космический корабль раскололся на части. Обломки рассеялись чуть не на милю во всех направлениях! И каждый обломок, каждый разбитый ящик могли послужить укрытием от выстрелов.
— Смотрите! — это было мыслью и криком.
Эзвал пережил страшное мгновение. Он ожидал, что сразу же придет обжигающая боль. Но, обводя взглядом замерших, напрягшихся людей, он вспомнил, что мать велела ему бороться со страхом. И он бросился в сторону людей.
Разряд энергии из лучемета Мак-Леннана испарил снег рядом с ним. Эзвал, резко повернув, спрятался за грудой блестящего металла. Огненный луч перескочил на металл и начал прожигать в нем путь к эзвалу. Тогда он бросился в кусты и побежал, ежесекундно меняя направление.
Из мешанины донесшихся до него мыслей он выбрал одну:
«Директор говорит, что может набрать десять собак. Их придется доставить на самолете, это займет примерно час…»
Что такое собаки, эзвал представлял себе не очень отчетливо, но все же представлял. Собаки идут по следу. Значит, они пользуются обонянием так же эффективно, как он. И к тому месту, где их будут держать, он должен подойти против ветра. Тогда он сможет их убить.
Он не знал, сколько прошло времени, но когда впереди показались темные строения, эзвал понял, что достиг цели. Над ним бесшумно пролетел самолет, и эзвал услышал — как легчайшее дуновение — мысль человека, которого звали Калеб Карсон.
Блестящими угольно-черными глазами он смотрел с вершины холма на доставленных собак. Десять… их слишком много. Привязанные цепями, они спали в снегу, но напасть на него они смогут все сразу.
Из-за холма в четверти мили от эзвала выехала машина. Калеб Карсон увидит весь его бой с собаками.
Первая собака заметила эзвала. Он услышал ее мысль — тревога! И сразу погасил эту мысль одним ударом. Резко повернулся. Зубы, которые могли бы сделать вмятину в металле, сомкнулись на шее другой собаки, бросившейся на него сбоку.
Звери пятились от него, мысли их были переполнены страхом. Эзвал презрительно отвернулся. Но машина была совсем близко. В ней сидел только один человек.
Калеб Карсон был у открытой двери машины. В руках он держал длинный блестящий лучемет. Оружие было направлено на эзвала — и вдруг, не веря себе, эзвал услышал мысль, посланную ему.
«Смотри! — слышал эзвал. — Смотри! Я могу убить тебя. Ты испаришься, а в земле останется кратер. Могу убить — но не убью. Подумай об этом. И помни, хотя ты убежишь сейчас, в будущем я смогу решать, жить тебе или нет. Без моей помощи ты не вернешься домой, а моя цена высока. Ну, а сейчас, пока не появились другие — беги!»
В смятении эзвал перемахнул гребень холма. Перепуганные собаки не преследовали его. Он остановился. Мысли стали приходить в порядок. Многое встало на свое место. Не раз во время длительного космического путешествия мать говорила ему: «Человек примирится с поражением только от одного противника: слепой природной силы. Для того, чтобы люди оставили нас в покое, убрались с нашей планеты, мы притворялись неразумными агрессивными зверьми. Мы знали, что если люди хотя бы заподозрят в нас искру разума, они истратят все свое богатство и миллионы жизней, чтобы уничтожить нас. А сейчас кто-то подозревает, что мы разумны!»