Мы очутились в длинной узкой комнате с куполообразным потолком. Справа у стены стояло несколько раскладных кроватей, стол со стульями и рядом с ним терминал компьютера, в дальнем конце — крохотная кухонька и дверь в ванную или душевую. Жанет зашла за эту дверь и тут же появилась с большим полотенцем.
— Постой спокойно и не вертись, пока мамуля тебя вытрет, — сказала она. — Фенов здесь нет, я постаралась обойтись минимумом автоматики.
Она вытерла меня насухо, а потом за полотенце взялась я и «поработала» над ней — с большим удовольствием, должна признаться, ибо Жанет была красивым экземпляром человеческой породы. В конце концов она сказала:
— Хватит, крошка. Теперь давай-ка я устрою тебе небольшую экскурсию; ведь если ты окажешься здесь, то в качестве беженки, а стало быть, вполне вероятно, будешь совсем одна… Да-да, это очень даже возможно, и твоя жизнь будет зависеть от того, насколько хорошо ты изучишь это место. Итак, первое: видишь книжку, висящую на цепи над столом? Это — инструкция, мое личное изобретение, и цепочка здесь вовсе не ради шутки. С этой книжкой тебе не нужны никакие экскурсии — в ней все. Где аспирин, где аммонал, где яблочный соус — там все указано.
И все же она, несмотря на инструкцию, прочла мне коротенькую лекцию: запасы пищи, морозильная установка, система вентиляции, ручной насос для воды на случай отказа автоматики, одежда, лекарства и так далее…
— Я рассчитала здесь все на три месяца для троих, — сказала она.
— А как ты возобновляешь запасы?
— А как бы ты это делала?
— Откачала бы воду из туннеля и бассейна, — подумав, ответила я.
— Совершенно верно. У нас есть потайной резервуар, он не значится ни на одном из планов постройки. Впрочем, многие вещи не боятся воды, а что-то можно протащить и в водонепроницаемых пакетах… Кстати, как там деньги у тебя в кошельке на поясе? Не намокли?
— Думаю, нет. Я выдавила весь воздух из кошелька, прежде чем закрыть его. Жанет… А ведь этот тайник не только бомбоубежище, иначе ты бы не тратила столько сил и денег, чтобы сохранить его втайне, а?
Она нахмурилась, а потом усмехнулась.
— А ты догадлива, родная. Ты права, я не стала бы строить это только ради бомбоубежища. Если на нас когда-нибудь станут падать ядерные бомбы, я не очень захочу уцелеть и пережить это. Я сделала нору, чтобы иметь защиту в случае, как говорят, «гражданских беспорядков»… Мои дед и бабка часто рассказывали мне о временах, когда люди были вежливы друг с другом, никто не боялся выходить ночью на улицу и почти все не запирали двери. Не было или почти не было заборов вокруг домов, не говоря уже об электрической проволоке и лазерной защите. Может, так оно все и было, но я не так стара, чтобы помнить это. На протяжении всей моей жизни, и это я хорошо помню, все менялось к худшему. Когда я закончила школу, то на своей первой работе занималась тем, что разрабатывала модели новых защитных устройств для реконструированных старых зданий. Но те модели уже устарели, а ведь это было не так уж давно. Тогда главной задачей защиты было — остановить и спугнуть незваного гостя, сейчас же защита, как правило, двухступенчатая: если первая ступень не остановила, вторая — должна убить. Это противозаконно, но все, у кого есть достаточно средств, пользуются только такими средствами. Марджи, скажи, что я тебе еще не показала? Не лезь в книгу, ты ее испачкаешь. Напряги извилины — какую главную часть норы я не показала тебе?
Она что, и вправду хочет, чтобы я сказала?
— По-моему, ты показала мне все… Даже основной блок энергоснабжения!
— Ну, подумай, родная. Представь, что дом наверху взорван. Или что он полон незванных гостей… Ну хотя бы, что полиция обыскивает каждый закуток — ищут тебя и Джорджа. Что тогда нужно иметь здесь?
— Ну… У каждого, кто живет под землей — лисиц там, зайцев, кротов, — должен быть запасной выход, да?
— Умница! Где он?
Я притворилась, что стараюсь отыскать его. На самом деле из-за подсознательного рефлекса, привитого специальными тренировками («Не расслабляйся ни на секунду в закрытом помещении, пока не нашла способ выбраться»), я давно уже нашла его.
— По идее он должен быть напротив основного входа, то есть туннеля, а значит… Я думаю, он внутри этого шкафа. Да?
— Не знаю, то ли поздравлять тебя, то ли как следует подумать, как бы его спрятать получше. Ты права — внутри шкафа и сразу налево. Свет зажжется от тепла твоего тела, как и в туннеле — система питания автономная и, по-моему, ее хватит на всю жизнь. Но на всякий случай стоит захватить с собой фонарь — ты знаешь, где он лежит, — потому что этот туннель довольно длинный. Он выходит наружу далеко от дома, в небольшой рощице, там, где густые заросли кустарника. Замаскированная дверь, хоть она и тяжелая, открывается легко. Вот так…
— Здорово сделано, но… Слушай, Жанет, а что если кто-то найдет этот вход снаружи и войдет? Хотя бы я, а? В конце концов, я ведь посторонняя.
— Ты не посторонняя. Ты наша старая подруга, с которой мы просто недавно познакомились. Но ты права, кто-то может случайно найти запасной выход, несмотря на то, что он хорошо замаскирован. Тогда… Первое: жуткий вой сирены по всему дому, и мы, не спускаясь вниз, просмотрим каждый метр туннеля на экране одного из мониторов. Далее, мы кое-что предпримем — слезоточивый газ, например. Но если в это время нас не будет дома, то мне, честно говоря, останется лишь посочувствовать Жану и Джорджу.
— Почему?
— Потому что сочувствовать мне вряд ли придется — я сошлюсь на внезапное женское недомогание. Мне не очень улыбается избавляться от мертвецов, особенно если тело пролежало уже несколько дней… Брр-р-р.
— А-а… Понятно.
— Но тело не будет мертвым, если у его владельца останется хоть одна извилина. Вспомни, что я тебе говорила, Мардж, я же профессиональный специалист по защитным устройствам — по современным, то есть двухступенчатым. Допустим, кто-то добрался до этой двери и просунул свои когти внутрь — нет, он пока еще живой. Если это кто-то из нас — вряд ли, но в принципе возможно, — он легко дотянется до потайного выключателя, и защита не сработает. Я покажу тебе, где он находится… Если же это незваный гость, он увидит загоревшуюся надпись на двери: «Частная собственность — держись подальше!» Допустим, он плюнет на это и проходит дальше метров пять — раздается голос, предупреждающий, что дом под активной защитой. Кретин продолжает идти вперед… Вой сирен, красный свет слепит ему глаза. Он идет дальше? Что ж, бедным Жану и Джорджу придется вытаскивать из туннеля груду вонючего тряпья — только не наружу и не в дом. Если кто-то покончит с собой, стараясь прорваться сквозь нашу «защиту», тело его никогда не найдут, он просто исчезнет. Хочешь узнать, каким образом?
— Совсем не хочу. Я уверена, что я не из тех, «кому следует ознакомиться». — (Замаскированный боковой туннель, Жанет, и — в конце его известковая яма… Интересно, сколько тел уже там? Жанет, ты вся такая нежная, как утренний туман, но если кто-то и выживет в эти сумасшедшие годы, ты будешь среди них. Ума и осторожности тебе не занимать, и наивна ты не больше, чем Мария Медичи.)
— И я так думаю. Хочешь посмотреть что-нибудь еще?
— Вряд ли, Жанет. Тем более, что скорее всего я никогда не воспользуюсь этим чудным убежищем. Возвращаемся?
— Попозже. — Она подошла ближе и положила руки мне на плечи. — Так что ты мне там прошептала на ухо?
— По-моему, ты слышала.
— Да. Я слышала. — С этими словами она притянула меня к себе и…
На терминале, стоящем у стола, зажглась надпись: «Ленч готов!» Жанет с отвращением взглянула на экран и, вздохнув, сказала:
— Тупая машина. Всю малину изгадила…
13
Ленч был великолепен. Вокруг огромной супницы с подогревом расположились холодные закуски: маринованные огурцы, сыр нескольких сортов, хлеб, соленья, орехи, маслины, сельдерей и чуть поодаль — хлебные корочки, натертые чесноком. Джордж склонился над супом с торжественностью метрдотеля и разлил его по глубоким тарелкам. Когда я уселась за стол, Жан повязал мне на шею огромную салфетку и посоветовал:
— Приступай как можно скорее. И не стесняйся чавкать по-свински.
Я попробовала суп и кивнула:
— Так и сделаю. — Потом повернулась к хозяйке и добавила: — Жанет, ты, наверно, придумывала этот суп весь вчерашний день.
— Ничуть не бывало, — возразила Жанет. — Он был завещан Джорджу его прапрабабкой.
— Ну, не надо преувеличивать, — вмешался Джордж, моя покойная матушка, упокой Господь ее душу, — начала варить его в тот год, когда я родился. Моя старшая сестра всю жизнь мечтала унаследовать рецепт, но она вышла замуж за недостойного — британского канадца, естественно, — и поэтому рецепт отошел ко мне. Я стараюсь следовать традициям, но все же… Думаю, и вкус, и букет были лучше, когда его готовила покойная маман.
— Я в этих вещах не разбираюсь, — пожала я плечами, — но ручаюсь, этот суп не имеет никакого отношения к консервам.
— Я начала варить его на прошлой неделе, — сказала Жанет, — но Джордж отогнал меня от плиты и следил за ним сам. Он понимает в супах больше, чем я.
— Я вообще ничего не понимаю в супе, я просто ем его, и… надеюсь в супнице есть еще.
— Кажется, нет, — сказал Джордж, — но мы можем сварить. Правда свежего мяса, по-моему, нет, но наловим мышей…
— Что там свежего в новостях? — перебила его Жанет.
— А как же твое правило? «Только не за едой», а?
— Жан, любимый, уж кто-кто, а ты должен прекрасно знать, что мои правила распространяются на всех, кроме меня самой.
— В общем, без перемен. Об убийствах больше ни слова. Если и появились какие-нибудь новые охотники взять на себя весь происшедший кошмар, наше заботливое правительство решило не уведомлять нас об этом. Господи, как же я ненавижу эту логику — «Папочка лучше знает»! «Папочка» не знает, иначе мы бы не очутились по уши в том дерьме, в котором торчим сейчас. Это лишь подтверждает, что мы не знаем ничего, и мне по этому поводу так и хочется пристрелить кого-нибудь.
— По-моему этого уже было достаточно. Или ты намерен записаться в Ангелы Господни?
— Улыбайся, когда говоришь такие вещи. Или хочешь, чтобы у тебя распухла губа?
— Вспомни последний раз, когда ты хотел выпороть меня. Что из этого вышло?
— Именно поэтому я и сказал «губа»?
— Дорогой, я закажу для тебя успокоительную микстуру… Поверь, мне очень жаль, что ты так расстроен. Мне тоже это не нравится, но я не вижу другого выхода, кроме как выкинуть все это из головы.
— Жанет, ты иногда бываешь разумна до невозможности. Что действительно выводит меня из себя, так это — огромная черная дыра во всех сообщениях… И я не вижу никакого объяснения этому.
— Чему?
— Международным корпорациям. Все новости касались только территориальных государств, и ни слова — о корпоративных. А между тем, всякому, кто умеет считать до десяти, ясно, на чьей стороне сегодня настоящая власть. Что, эти обормоты не в курсе?
— Старина, — мягко сказал Джордж, — может быть, именно поэтому корпоративные государства и не объявлялись мишенями?
— Да, но… — Жан пожал плечами и уставился в свою тарелку.
— Жан, — сказала я, — помнишь тот день, когда мы впервые встретились? Ты объяснил, что не существует способа ударить по корпорациям — говорил еще в Ай-би-эм и России.
— Я говорил не совсем так, Мардж. Я сказал, что военная сила бесполезна, когда имеешь дело с корпорацией. Обычно, когда эти гиганты воюют между собой, они пользуются деньгами и юридическими заковыками, то есть воюют с помощью банкиров и адвокатов, а не грубого насилия. Ну да, иногда они нанимают боевиков, пользуются военной силой, но никогда не признаются в этом и… Это не их стиль. Однако нынешние шутники используют как раз то оружие, которым можно врезать по корпорациям и здорово задеть их: терроризм и саботаж. Это же очевидно! И меня здорово беспокоит, почему мы до сих пор ничего об этом не слышали. И я не понимаю, что происходит. Почему они до сих пор не вступили в игру?
Я проглотила большой кусок хлеба, который перед этим обмакнула в этот потрясающий суп, а потом сказала:
— Жан, а может так быть, что это какая-нибудь корпорация… — или даже не одна, а несколько — стоит за всем этим спектаклем?
Жан так резко выпрямился, что задел ложку в тарелке и пролил суп на скатерть.
— Мардж, — медленно проговорил он, — ты просто чудо. Я выудил тебя из толпы по причинам, не имеющим никакого отношения к твоим мозгам…
— Я знаю. — Но мозги у тебя на месте. Ты моментально углядела самое слабое место в этом идиотском намерении компаний нанимать искусственных пилотов… Я повторю твои аргументы в Ванкувере. А теперь — в этой бредовой картине всего происходящего — ты добавила один мазок, и все стало на свои места.
— Я не уверена, что все встало на места, — сказала я. — Но, судя, по сообщениям, убийства и саботаж охватили всю планету, равно как и Луну, и дошли аж до Сириуса. Для этого нужны сотни людей, скорее всего даже тысячи. И убийства, и саботаж — профессии не из легких, они требуют тренировок. Любители, если даже их и удастся нанять, завалят дело в семи случаях из десяти. Все это означает, что… За этим стоят деньги, много денег. У какой-нибудь там вшивой политической организации или у сумасшедшей религиозной секты подобных денег нет и быть не может. Так у кого же есть деньги для демонстрации такого масштаба? Я не знаю… Я просто назвала один из возможных вариантов.
— Ты решила проблему. Все ясно, кроме одного: кто? Мардж, чем ты занимаешься во время, свободное от семьи на Южном острове?
— У меня нет семьи на Южном острове, Жан. Мои мужья и сестры по С-браку развелись со мной. — Выговорив это, я вдруг так же поразилась услышанному, как и он.
Все замолчали. Жан с трудом глотнул и тихо сказал:
— Мне… Мне очень жаль, Марджи.
— Не стоит, Жан. Это была ошибка, теперь она исправлена и тема закрыта. Я больше не поеду в Новую Зеландию. Но я с удовольствием съездила бы как-нибудь в Сидней — повидать Бетти и Фредди.
— Я уверен, им это придется по вкусу.
— Мне тоже. Кроме того, они оба приглашали меня. Жан, а что преподает Фредди? Мы с ним… У нас не было времени поговорить об этом.
— Фредерико мой коллега, Мардж, — ответил Джордж, — счастливое совпадение, приведшее к моему пребыванию здесь.
— Да, это правда, — кивнула Жанет. — Толстячок вместе с Джорджем перекраивал гены в Мак-Гилле, там Джордж встретил Бетти, Бетти отфутболила его в моем направлении, а я… Я его сцапала.
— Вот мы с Джорджем и договорились, — вмешался Жан, — поскольку никто из нас в одиночку не мог справиться с Жанет. Верно, Джордж?
— Ты прав, о брат мой. Если, конечно, мы вдвоем можем с ней справиться.
— Мне, кстати, трудно справляться с вами, — заметила Жанет, — и я, пожалуй, попрошу Мардж помочь мне. Ты как, Мардж?
Я не стала серьезно отвечать на это предложение, потому что ни на йоту не верила в его серьезность. Все просто болтали ерунду, чтобы как-то сгладить свое шоковое сообщение. И мы все это знали. Но заметил ли кто-нибудь, кроме меня, что вопрос о моей работе больше не обсуждался? Я-то знала, что произошло, но… Почему же так резко проснулся мой подсознательный инстинкт и произвел столь сильный отвлекающий маневр? Ведь я все равно никогда бы не стала выдавать секреты Босса!
Вдруг до меня дошло, что мне необходимо срочно связаться с ним. Участвует он в этих странных событиях? И если да, то на чьей стороне?
— Желаете еще супу, мадам?
— Нет, не давайте ей больше супу, пока она не ответит на мой вопрос.