– Я сейчас еду проверить пост, и заодно сам удостоверюсь в том, что Китаец жив, – сказал Свинцов, выбирая из кипы бумаг нужную и протягивая Сергею. – Здесь все, которые мне известны. У меня на крыше, напротив квартиры Китайца, установлено круглосуточное дежурство. Сейчас там Костя дежурит. Хотите, вместе поедем?
Ехать оказалось недалеко. Покружив, как положено, остановили машину в переулочке, дальше пошли пешком.
– Илья, загляни-ка вон в ту подворотню – стоит там человек с газетой "Правда" в руке? – попросил Свинцов.
Илья перешел на другую сторону улицы и, проходя мимо подворотни, указанной Свинцовым, увидел человека с газетой в руке. Он стоял, привалившись плечом к стене, и смотрел вверх на крышу дома.
Илья вернулся.
– Стоит какой-то с газетой, но названия не прочитать.
– Значит, все нормально. Вот этот дом. Вон на той крыше Костя дежурит. Пойдемте, – сказал Свинцов, входя в парадную.
За ним последовал Сергей. Илья замешкался у входа.
– Поберегись! – вдруг издалека донесся до Ильи окрик. Он не сообразил сразу, действительно ли прокричал кто-то или ему это причудилось. Илья, словно почувствовав чей-то пристальный взгляд, задрал вверх голову…
Прямо на него, сверху, как оказавшийся в воде и не умеющий плавать человек, беспорядочно болтая в воздухе руками и ногами, падал мужчина средних лет. Лицо его было перекошено ужасом, волосы вздыбились, одежда развевалась. Он был совсем-совсем близко…
С диким воплем Илья бросился в сторону. Чем-то чиркнуло по спине. Сзади раздался шлепок. Илья обернулся. Вероятно, перевернувшись в воздухе, человек упал на бок; он неестественно прогнулся, словно ему было неудобно лежать, и он собрался вставать, потом быстро-быстро задергался всем туловищем, напрягся… И застыл.
– Фу-ты! Чуть не убило… – проговорил Илья, растерянно глядя, как вокруг головы погибшего растекается лужа густой крови. – Фу-ты, пронесло!
Выскочившие из парадной Свинцов и Сергей остановились возле разбившегося мужчины.
– Ведь еще бы немного – и всмятку,-бормотал Илья, все еще не в силах оправиться от шока.
Мгновение назад он избежал смерти, он даже видел ее перекошенное, искаженное ужасом лицо; и это лицо стояло перед глазами…
– Костя, – проговорил присевший на корточки Свинцов. Он закрыл Костины глаза и посмотрел вверх, откуда сверзился Костя. – Это Китаец. Он вернулся, – спокойно сказал Свинцов и вдруг поднял кулаки к небу. – Будь проклят, Китаец!! – закричал он во всю силу легких. – Ты ответишь за все!!
И вдруг (или это только почудилось Илье) откуда-то сверху, из окна или с крыши дома, донесся до его ушей смех, обычный человеческий смех, возможно, даже не по этому поводу, скорее всего случайно совпало. Но смех этот показался страшным. Илья замер, прислушиваясь. Похоже, Свинцов тоже услышал… бывший капитан побледнел, опустил кулаки. Сергей помог ему подняться. Вокруг погибшего стали собираться люди.
– Ай-ай-ай! Вот бедняга. Видно, с крыши сосклизнул, – стоя над телом, причитала кособокая старуха, привычно глядя на чужую смерть.
– Нужно "скорую" вызвать, – проговорил пузатый мужчина, близоруко вглядываясь в покойника.
– Разве ж можно по крыше лазать, – вела свою линию бабка, – того и гляди сосклизнешь…
Свинцов был в ужасном состоянии. Когда ехали в машине, он предрекал чуть ли не конец света с появлением Китайца.
– Китаец принимает дела, а дальше начнется террор. Это, так сказать, первая ласточка, вот увидите, потом будет хуже – страшнее…
Свинцов, наверное, плохо понимал, что говорит,-гибель товарища очень подействовала на него. Бывший следователь продолжал говорить о документах на Китайца, которые он скоро непременно дособирает, и что тот уже не отвертится от суда…
Илья в это время думал о своем. Под рокот двигателя и монотонное бурчание бывшего капитана милиции Илья вспоминал перекошенное лицо падающего человека. Брошенный с крыши на Илью, он нес ему неминуемую погибель, и только чудо… Чудо уберегло Илью и спасло ему жизнь. А может быть, так и было рассчитано; может быть, тот, кто остался на крыше, метил в их компашку, желая убить двух зайцев. Если так, то расчет был верным, но вмешалось Чудо. Илья думал о недавней близости смерти спокойно, как о чем-то, ставшем уже привычным в этом городе. Илья вспомнил, как нестерпимо рвало его, когда он увидел в грязном, вонючем подвале тело Струганого, приколоченное к кровати. После этого был Парикмахер… и другие. А сколько раз покойником мог стать он сам? Нет, чужая смерть доставала его уже не так глубоко. Сейчас он понял, что очерствел душой, и главным для него была его жизнь.
"Конечно, – размышлял дальше Илья,-чтобы бросаться людьми, тоже нужна сноровка. Этак человек не вдруг упадет туда, куда задумано заблаговременно. Ведь он не летит спокойно, как кирпич, а беспокоится в воздухе: кричит, машет руками, вертится… А если зацепится за что-нибудь по случайности… Вся работа насмарку! Но, с другой стороны, убийство человеком как бы достигает двойного эффекта и умелец, бросающий людей, должен высоко цениться в бандитских кругах. Немаловажно, что одним телом (брошенным точно, разумеется) можно уложить по крайней мере двух, а то и трех человек. Например, если бросить на смирно стоящую очередь, или вот как сегодня… Ведь стоило столкнуть Костю чуть раньше, и всю их компанию бы накрыло, а может… А может, так и было рассчитано, чтобы напугать их. Вот, мол, а в другой раз сбросим Костю вовремя… Знай наших!"
Вконец расстроенного Свинцова высадили неподалеку от его голубятни.
Все так же продолжая бубнить апокалиптические предсказания, он, не попрощавшись, вылез из машины и углубился во двор. По пути его облаяла какая-то дворовая собачонка, но он не заметил этого. Сергей, молчавший всю дорогу, не трогался с места, пока Свинцов не исчез из поля зрения.
– Я теперь знаю, что нужно делать, – сказал Сергей, стукнув по рулю ладонями. – Теперь мне все ясно.
– Что ясно? – спросил Илья.
Но Сергей не ответил.
Как только приехали к Сергею, он тут же позвонил в аэропорт и узнал, когда ближайший рейс на Шанхай; потом, ни на кого не обращая внимания, даже на приставучую Карину, удалился в другую комнату и спустя четверть часа вышел, держа в руках уже запечатанный конверт. Как успел заметить Илья, адрес был написан китайскими иероглифами.
– У нас мало времени, – сказал он Илье. – Не хочешь прошвырнуться со мной в аэропорт?
Илья согласился. Карину с собой не взяли, хотя она опять просилась. Сергей пообещал, что завтра обязательно покатает их с женихом-гвинейцем по городу. Только после этого Карина отстала.
До аэропорта Сергей ехал с предельно допустимой скоростью. Хорошо зная город, где можно петлял дворами. По пути их дважды остановил патруль с автоматами и дважды обыскали машину, и Сергею приходилось нагонять упущенное время.
– А кому письмо-то везем? – спросил Илья, так и не дождавшись, когда сам Сергей заговорит об этом.
– Ты не обижайся, Илья, но сейчас я сказать не могу, – ответил он, прибавляя скорость. – Не потому что я тебе не доверяю, просто это касается интересов других людей. Придет время – все расскажу.
Как раз после этого разговора их остановили во второй раз.
– Как будто кого-то ищут, – сказал Илья, садясь в машину.
– Странно, – задумчиво проговорил Сергей, заводя двигатель, – сегодня особенно много патруля. Такого я не припомню.
При подъезде к аэропорту встречалось еще много вооруженных людей, но их машину больше не останавливали.
Сергей все время поглядывал на часы и, когда подъехали, почти бегом бросился в здание аэропорта. Илья остался ждать в машине.
Сергей вернулся минут через двадцать, довольный.
– Думаю, завтра они уже получат письмо,-сказал он, выруливая на трассу, но не уточнил кто.
На обратном пути их машину не останавливали, но казалось, что количество вооруженных групп возросло. То и дело взад-вперед сновали милицейские автомобили. В воздухе города чувствовалось какое-то напряжение, словно что-то недоброе накапливалось в тонкой оболочке атмосферы и эта оболочка вот-вот лопнет и все недоброе выплеснется… Разговаривать не хотелось. Илья сидел присмирев, бессмысленно глядя на вечерний, но светлый как днем город.
– Что-то не то, – миновав очередной наряд милиции, вслух отметил Сергей, тоже, наверное, ощущая это скопление энергии.
Сергей проехал мимо своего дома, убедившись в отсутствии хвоста, вернулся.
– Думаешь, проснувшийся Китаец? – спросил Илья, заметив манипуляции Сергея.
– А хрен его знает, – отчего-то рассердился Сергей. – Чувствую я, что уже ведет нас кто-то. Кто – не пойму. Хорошего охотника сразу не учуять. Письмо бы только дошло…
Они вышли из машины и двинулись к парадной. И тут от темноты углубления в стене отделилась человеческая тень. Это произошло неожиданно. Сергей сделал несколько скорых шагов по направлению к человеку и обогнал Илью, прикрывая его своим телом. Лица человека было не разглядеть, кепка наползла ему на глаза, и было видно только густую черную бороду.
– Я ждал вас. Я от Свинцова, – сказал незнакомец сиплым простуженным голосом. – Он велел передать, чтобы вы были осторожны. Китаец принимает дела.
Незнакомец замолчал.
– А что он еще велел передать? – спросил Сергей.
– Ничего. Только это. Китаец принимает дела.
Человек повернулся и пошел из двора. Друзья смотрели ему вслед.
– Ха! – Сергей усмехнулся. – Китаец принимает дела. Ха-ха, – повторил он вполголоса. – Пусть скорее принимает – у него слишком мало времени.
Карина встретила их запахом жареной рыбы и сразу пригласила за стол.
– К тебе какой-то чмырь приходил, – сказала она, сделав Сергею "козу".
– И что сказал?
Карина выпятила нижнюю губку и пожала плечами.
– Промолчал.
– Мы его встретили, – сказал Илья. – Нам он наговорил всякой чуши. С бородой, в кепке?
– Да нет. Без бороды, лысый, – возразила Карина. – Это он, наверное, пока вас ждал, оброс.
– Ты не шутишь? Без бороды? – насторожился Сергей.
– Я тебе отвечаю – без единого волоса, как чернобылец. Ну что я бритого козла от бородатого не отличу?
Поужинав, стали устраиваться на ночлег. Карина категорически отказалась делить ложе с женихом. Пришлось положить ему матрасик рядом с диваном. А он и так был счастлив и пожирал невесту восторженными глазенками.
Сергей повел Илью в другую, поменьше, комнату, где Илья еще не бывал. Это оказалась не простая комната, а настоящее китайское царство со множеством китайских вещей, статуэтками; большая китайская ваза стояла в углу, на стене висел веер, на почерневшей от времени доске было что-то начертано иероглифами. Старинный шкаф был набит книгами. За стеклом Илья увидел и книги на китайском языке.
– Мой отец был востоковедом, – сказал Сергей, заметив удивление Ильи. – Здесь многие вещи остались от него. Он был просто болен Китаем, он работал там консулом десять лет. Когда вернулся, очень тосковал по этой стране. Незадолго до смерти он купил туристическую путевку в Китай и там умер. Хотя был еще не старым, полным сил человеком. А потом оказалось, что он завещал не перевозить свой прах на родину, а захоронить его в Китае. Значит, все рассчитал – даже день своей смерти. Ты ложись, а я посижу в медитации.
Сергей сел по-турецки на циновку, положил руки на колени, закрыл глаза и замер так, словно удалился.
Улегшемуся на крохотную низенькую кроватку Илье чудилось, что Сергея как бы и нет в комнате, а этот неодушевленный истукан столь же живой, как фарфоровая ваза. Потом Илье привиделось нечто уж совсем невероятное: будто Сергей уже не сидит на циновке, а поднялся над ней на метр, и что под ним, сидящим безмолвно, можно даже проползти на четвереньках…
Глава 3
КИТАЕЦ ПРИНИМАЕТ ДЕЛА
(Кто не спрятался – я не виноват)
– Уже половина двенадцатого, – взглянув на часы, сказал Сергей. – Карина любит поспать?
– О! – Илья скорчил страдальчески лицо. – Если ее с кровати не сбросить, будет спать до смерти.
– Так, может быть, ты, на правах бывшего мужа?
– Это небезопасно – можно в пах ногой получить. Или под глаз засветит. Вон Басурман пускай будит: он жених – пусть привыкает.
Жених сидел в углу кухни на табуретке. Он сидел там с самого утра, скромно стреляя во всех черными глазками. Возможно, он просидел там всю ночь. Илья, зная нрав Карины, мог допустить, что она (если ей что-нибудь не понравилось) вытолкала его среди ночи вон из комнаты. Можно было бы, конечно, послать жениха, объяснив ему жестами, что требуется.
– Жалко Басурмана, – взглянув на его щуплую фигуру, сказал Сергей.
За чаем подождали еще полчаса. В дверь раздался звонок.
– Будьте здесь, – сказал Сергей, и лицо его сделалось каменным.
Он не стал подходить к двери, а из-за угла кухни спросил, коверкая голос под старушечий:
– И хтойта? Хто за дверью-то?
Это у него здорово получалось.
– Карина это! Открывай!
– Кто? – переспросил Сергей, не веря.
Пока Карина, по обыкновению многословно, отвечала, он быстро заглянул в комнату и, увидев, что диван пуст, открыл входную дверь.
– Мы тебя так рано не ждали, – сказал он входящей Карине. – Ты, видно, дверью ошиблась: мы ждали тебя оттуда. – Он указал на дверь спальни.
– Между нами, мальчиками, говоря, я так сегодня классно погуляла!! Питер такой кайфовый город!
Карина казалась возбужденной и счастливой. И судя по тому, как Сергей смотрел на нее… Впрочем, она выглядела действительно очень привлекательной. Даже у Ильи, хлебнувшего совместно с ней семейной жизни, что-то шевельнулось… в душе, разумеется.
Она пихнула Сергея кулаком в печень, дернула довольного жениха за немалых размеров нос. Илья избежал ее ласковых знаков внимания, спрятавшись за кухонный стол.
– Я зверски проголодалась, – призналась Карина, перебегая от стола к плите, хватая и запихивая в рот куски сыра, потом колбасы и вообще все съестное, что попадалось в поле зрения. При этом она без остановки болтала с набитым ртом. Сегодня она была в мини-юбке. Ноги Карины нельзя было назвать стройными, скорее кривыми, но это не портило ее общий вид.
– Пока я гуляла, меня два козла подклеить хотели – одного, лысого, я сразу отшила, а с другим поболтала, он меня в ресторан пригласил, мордоворот поганый. Ряха – во! Кулачищи – во! Говорит, что у Японца работает. Слышь, Илья, кто такой Японец? Мэр города, что ли?
– Может быть, Китаец? – поправил Сергей.
– Китаец, японец – какая на фиг разница. Я его, козла, послала. А он такой приставучий, никак не отстанет. Едет рядом в своей иномарке хреновой, одеколоном дорогим воняет – пришлось драпалять. И вот к вам прибежала колбасу вареную жрать. Сидела б лучше в ресторане. Ладно, когда повезешь нас с Басурманом город смотреть?
– Повезу, – пообещал Сергей.-Только теперь уж вы меня подождите.
Сергей переоделся в спортивные штаны и пошел тренироваться. Карина напросилась посмотреть, и они вместе с Басурманом, восторженно вскрикивая и хлопая в ладоши, наблюдали тренировку Сергея. Илья смотреть не пошел, а вместо этого включил телевизор, стоящий на холодильнике, и посмотрел программу новостей со всякими катастрофами, многочисленными убийствами и террористическими актами. Но когда стали показывать крупным планом депутатов госдумы, испугался и переключил на другую программу, но там демонстрировали целый кабинет министров! Господи!! Илья испугался еще больше. По третьей программе шел балет "Лебединое озеро", и Илья решил оставить балет.
Тренировался Сергей под восторженные дамские вопли и повизгивания Басурмана, наверное, больше часа. Если говорить честно, Илья сердился, и хотя то и дело вспоминал Жанну, но и Карина была ему как-то небезразлична, хотя чего было больше: чувства приязни или раздражения – он, пожалуй, не смог бы определить. Конечно, у нее было заметное преимущество перед другими женщинами – громадных размеров бюст. Кроме того, у нее не было уха. Особенно это придавало ей в глазах Ильи своеобразный шарм, экзотичность. Но когда он вспоминал Жанну… сердце его начинало бешено колотиться.