— А что? — довольно равнодушно поинтересовалась она.
— Почему ты не использовала этот э… материал для своего перевоплощения, а вместо этого извела все мои припасы?
— Но мне нужен был свежий материал.
Я все понял и ничего не смог на это возразить. У меня даже язык не поворачивался сказать что-либо против, когда она спокойно смотрела на меня своими огромными зелеными глазами, в которых я легко читал сильную волю.
— Ну хорошо. А что же теперь со всем этим делать?
— А что вы вообще делаете с телами, пришедшими в негодность? — невинно поинтересовалась она.
— Чаще всего мы их хороним.
— Ну так о чем же ты тогда спрашиваешь?
Да, эта непредсказуемая женская логика! Хорошо же, будь что будет — я закопаю эту старуху!
Этой же ночью, вооружившись лопатой и ломом дядюшки Джо, я похоронил многострадальные останки рядом с цветочной клумбой, разбитой возле гаража, любимой клумбой тетушки Беллы. Тусклая луна едва освещала окрестности и мне было довольно жутковато, но моя очаровательная подружка все время вертелась неподалеку и беззаботно болтала, слоено я сажал розы, а не рыл могилу. В общем, все походило, как и прежде, на сон, в котором труп был частью ночного кошмара. Я махал лопатой и представлял, что меня ждет дальше.
— Звездная детка, — осторожно начал я, — иногда в жизни каждого мужчины наступает момент, когда ему хочется задать женщине один-единственный вопрос. Что-то типа: “Ты же не собираешься внезапно смыться и покинуть меня навсегда?” У-ф-ф! Чертова глина… Как тут только копалась тетя Белла — уме не приложу! Да, так вот, что ты думаешь о нашем будущем?
— Дурацкий вопрос. Теперь я начинаю понимать ваши обычаи. Конечно же, мы поженимся. А потом посмотрим, что из этого получится. У меня, по вашим меркам, есть еще масса времени. Я должна полностью ассимилироваться, постичь тебя и вашу прекрасную форму жизни! Мы будем жить вместе, как муж и жена. Мне кажется, что наш я цивилизации только выиграют от этого.
То, что она мне предложила, если, конечно, я ее правильно понял, меня вполне устраивало. Это было самое выгодное предложение из всех, которые мне когда-либо делали. С моей стороны было бы полным свинством отказать такой прекрасной маленькой одинокой девушке, которую занесла нелегкая за тысячи световых лет от родины.
— Это так неожиданно, — начал я. — М-да, я думаю, что теперь в яме достаточно места для старой карги… Я согласен на тебе жениться. Но как мы будем зарабатывать на жизнь?
Я вылез из ямы и поцеловал свою будущую жену, одновременно подпихивая старуху ногой к краю могилы. В общем, мы успели похоронить ее до того, как наступил рассвет.
На следующий день мы подали заявление, а еще через три дня сыграли свадьбу — насколько я знаю, первую в истории земной цивилизации межпланетную свадьбу!
Как вскоре выяснилось, проблема денег решалась довольно просто. Сначала, правда, супруга подошла к ней по-женски наивно. Дело в том, что она прекрасно умела делать их из старых газет, точно так же, как в свое время она смоделировала себя. В виде эксперимента она произвела несколько купюр. Но я начал возражать;
— Да, это, конечно, простой способ делания денег, дорогая. Но нельзя же все понимать столь буквально! Видишь ли, наше правительство не может равнодушно смотреть на людей, которые тоже умеют печатать деньги. Ему нравится тешить себя мыслью, что никто кроме него до этого не додумался…
Я боялся, что она не поймет меня, но, к счастью, ошибся.
Государственный контроль, бюрократия и тотальная слежка, — все это было ей хорошо знакомо.
— У нас дома то же самое, контроль за производством и распределением энергии, — пожаловалась она в свою очередь. — Ты даже не представляешь, какого труда моей партии стоило накопить энергию, достаточную для полета. Наверное, нам стоит найти другой способ делать деньги. Кстати, сколько их у тебя?
На моем счету в банке лежало 37 долларов 62 цента, но дом был переписан любящими родственниками на меня, и мне удалось занять под его залог пять тысяч, которые я тут же вложил в дело.
Наверное, со времен царя Мидаса, я был самым удачливым вкладчиком. Если я покупал землю, то из нее уже через неделю били нефтяные фонтаны, Правда, еще через неделю выяснялось, что на этой земле по всем законам геологии нефти нет и быть не может, но я к этому времени всегда успевал смыться. Для меня не имело никакого значения, во что вкладывать деньги — в акции или в недвижимость. Я просто греб их лопатой. Правда, случались и накладки. Один раз моя жена так довела налогового инспектора, что у бедняги случился сердечный приступ.
Мы много путешествовали, но всегда возвращались в наш старый домик, нас просто очень тянуло туда. Наверное, мы были слишком сентиментальны!
Свободное время мы проводили в музеях и библиотеках, на концертах и всяких шоу. Как только в культурной жизни появлялась какая-нибудь новинка, мы обязательно были в числе первых зрителей. Наверное, это жена заразила меня своей страстью к операм и симфониям, если не сказать — заставила их полюбить, потому что, если мне, человеку с убогим музыкальным вкусом, казалось, что какое-нибудь произведение слишком шумно или слишком длинно, она тут же исправляла эти недостатки. Но наше познание мира не ограничивалось одним искусством.
Как-то мы поехали в Европу. Я всегда вел себя как любящий муж, абсолютно преданный своей жене. Но там, как на грех, мы попали на концерт одной певички, маленькой брюнетки с круглым упругим задом и постоянной улыбкой на чувственных губах. Дело было, кажется, на Ривьере. Певичка эта пела испанские песни на английском языке со страшным итальянским акцентом.
Я даже не пытался подбить к ней клинья. Я даже не пробовал с ней заговорить! Просто у меня в голове проскочила парочка мыслей о том, что было бы неплохо познакомиться с ней поближе — вот и все.
— Ага! — сказала мне моя жена однажды вечером, когда мы, уже успев возвратиться в Америку, находились в нашем славном домике. Она сидела в кресле и слушала музыку. По приемнику передавали какую-то рок-оперу, которую она тут же окрестила “вторым самым прекрасным достижением человеческой цивилизации”. Я сидел рядом, беззаботно попивая виски.
— А-га, — еще раз многозначительно протянула она. — Значит ты можешь сидеть и спокойно мне улыбаться, а в то же время думать об этой дешевке, об этом поющем тореадоре! Да ты же видел ее всего два раза в жизни! “Ты дважды обо мне подумал”, — пропела она, копируя голос и акцент певички.
— Ну, знаешь, — слабо возмутился я, — ты же обещала не шарить в моих мозгах, словно в своей сумочке! Мужчине необходима личная жизнь, дорогая!
— Как же ты мог думать об этой шлюхе? Ты… — и тут она всхлипнула, — ты больше меня не любишь?!
Ох уж эти женщины! Когда наступает время ссоры, всегда приходится занимать глухую оборону, потому что наступление выбирают они.
— Успокойся, дорогая. Это же так — шальные мыслишки, не более того. Я просто…
— Я знаю, что это были за мыслишки! Прекрасно знаю!
— Она вскочила и выбежала на кухню. Я даже не успел заметить в первую секунду, куда она подевалась, так быстро все произошло. Внезапно домик затрясло, с полок посыпалась посуда и всякая рухлядь.
Затем меня ослепила яркая вспышка, ч свет погас точно так же, как в тот раз. Я перепугался не на шутку — а вдруг она исчезнет, вдруг она вернется домой, на свою планету? Я ринулся на кухню. Возле порога я споткнулся об очередное тело и грохнулся под кухонный стол. Неужели?.. И тут я услышал обворожительный голосок, в котором слышался слабый акцент. На этот раз я даже не стал искать зажигалку. Я бросился к ней, притянул свою маленькую брюнеточку к себе и нежно поцеловал.
— Дорогая, верь мне — я люблю тебя! Неважно, чей облик ты принимаешь, как ты выглядишь — я люблю именно тебя!
Такого чувства не испытаешь ни к одной земной женщине!
На следующую ночь мне пришлось копать за гаражом еще одну могилу, на этот раз побольше — для прекрасного длинноногого тела. Забегу вперед — все потом наперебой кинулись обвинять меня еще и в том, что своими захоронениями я испортил прекрасную клумбу. Но я к ней даже не прикасался! Розы эти начали загибаться сразу после того, как уехала тетя Белла. Ну ладно — все это такая чепуха!
Через полгода пришел черед и маленькой брюнетки занять свое место на моем маленьком семейном кладбище за гаражом, Мы решили снова возвратиться к блондинкам. Как я был прав, когда говорил своей жене, что она для меня — все женщины мира одновременно!
Последний вариант оказался среднего роста с эффектной и в то же время не вульгарной фигурой. В общем, получилась очень дружелюбная, сексапильная девушка с прекрасным телом, созданным для любви.
В области конструкции человеческих тел моя жена была прекрасным дизайнером. Вспоминаю, как однажды ночью, примерно через три недели после свадьбы, я почувствовал легкое недомогание — насморк, головную боль и прочие прелести. Конечно же, это была не чума, а обыкновенная простуда. Я болел ею обычно два раза в год: зимой и осенью. Пришлось выпить несколько стаканов горячего чая с лимоном, а потом объяснить своей, тогда еще высокой и белокурой жене, причину такого несвойственного мне поступка.
— Да, — ответила она, — я понимаю.
У меня тут же создалось впечатление, что она быстренько прошвырнулась по моему мозгу, но у меня уже не было сил с ней ругаться по этому поводу.
— Я пошел спать, — сказал я и отправился в постель. Странно, но вместо бессонной ночи, как водится обычно в таких случаях, я проспал, как убитый. На следующее утро я великолепно себя чувствовал! Душа просто пела от какой-то непонятной радости, переполнявшей мой организм. Клянусь, мне еще ни разу в жизни не было так хорошо безо всякой на то причины!
Когда я, умываясь, взглянул на себя в зеркало, то остолбенел: оттуда на меня вытаращился молодой здоровяк, каким я себя не помнил уже лет десять!
В тот же день я полез на крышу, чтобы установить там телеантенну. Мне-то самому телевизор до лампочки, но вот моей любознательной супруге нужно было знать о нашей жизни буквально все. Поскользнувшись на этой чертовой крыше, я шлепнулся, как жаба, с четырехметровой высоты, Но… встал, отряхнулся и пошел в дом. Никаких травм, ни единого ушиба!
— Медведь, — сказала мне жена, стоя на веранде.
— Ты не права, — возразил я. — Это все проклятая дранка. Если бы она не подломилась… Я, между прочим, мог разбиться, а ты даже не посочувствовала! Удивительно, как это я не сломал руку. Кстати, я не пойму, почему этого не случилось…
— Потому что я этой ночью внесла в твой организм некоторые усовершенствования.
— Что?!
— Дорогой, я повторяю: я внесла в твой организм некоторые усовершенствования. Конечно, ты был очень славным и обаятельным. Просто душка! Но строение твоего тела — это твое самое слабое место. И теперь, когда я хорошо изучила строение человеческого организма, я… просто перестроила тебя!
— Вот как?! Слушай, кто тебе, черт побери, позволил это делать?
В то время меня раздражала ее назойливость. Это качество было ее слабостью. Но, справедливости ради, отмечу, что те усовершенствования, которые она внесла, пошли мне на пользу.
Крепкие кости из какого-то металлического сплава были куда лучше тех, которыми меня наделила природа. Да и иммунитет ко всем болезням — неплохая штука! Моя нервная система теперь работала как часы, а мускулы просто рвались из-под кожи. Я стал новым человеком.
Конечно, любая женщина хочет сделать из мужа, какой бы недоносок ей не попался, идеальный экземпляр. Мне же посчастливилось встретить такую женщину, которая не только хотела, но и могла исправить своего благоверного, причем делая это изнутри, а не досаждая упреками извне.
Это был, наверное, самый идеальный брак, который только можно было себе представить. Мне не на что было пожаловаться ни сейчас, ни раньше. Она создавала меня заново для того, чтобы я прожил несколько столетий. А я, в свою очередь, хотел все время прожить с ней одной.
Но в этой жизни никогда не бывает так, чтобы все было хорошо.
С нами произошло то, что случается с большинством семей. Через три года совместной жизни она забеременела. Обычное дело, скажете вы, чему же тут удивляться? Верно. Только, если бы это произошло с обычной женщиной.
Ночью мы лежали в постели и, как я понял немного позднее, это была каша последняя ночь.
— Дорогой, — вдруг тихо произнесла она и нежно меня поцеловала, я должна тебе что-то сказать…
— Ну? — сонно пробурчал я.
— Я всегда об этом мечтала и надеялась, что это произойдет, но до последнего момента не была абсолютно уверена…
— А? Что?
— Дорогой, мы скоро станем родителями.
— Что? — встрепенулся я. Сон с меня как рукой сняло! — И у нас будет ребенок?! Превосходно, дорогая! Как ты считаешь, он будет на меня похож? Я, кстати, давненько задумывался над этой проблемой. Если у нас будут дети, то чьи гены они унаследуют?
— Это не твоя забота, милый, — чуть слышно прошептала она.
Мне показалось, что в ее голосе звучали грустные нотки. По крайней мере, мне так вспоминается сейчас.
— Это удел женщин. Позволь все решать мне.
Я поцеловал ее. Никогда еще она не была такой нежной и любящей, как в эту ночь. Потом я заснул и мне снилось, что я — один из сиамских близнецов, который сражается со своим братом не на жизнь, а на смерть за право обладать своей женой.
Утром я проснулся от ужасного, холодящего душу чувства одиночества, словно одна из моих половин действительно умерла.
Я пошарил рядом с собой и заорал во весь голос!
Такое любимое, такое дорогое мне тело, лежавшее рядом со мной, было холодным и окоченевшим!
— Не бойся! Все в порядке. Все нормально, — раздался в моем сознании голос. Что-то в его звуках насторожило меня. Он был и очень знакомым, и чужим одновременно. Нет, не все было в порядке! Я поднял голову и принялся изучать воздух над постелью. Прямо надо мной висели две ослепительно яркие точки!
— Кто?! Что?!
— Отец, — раздался тог же голос, что и говорил минуту назад. — Мы — твои дети!
Я ожидал чего угодно, но не этого. Такими своих детей я представить не мог никогда.
— Нет! О, нет! Любимая, где ты?!
— Здесь. Мы — это она. Ты и она стали нами… Она разделилась и нас стало двое. Мы — твои и ее дети!
— Чепуха! Довольно пудрить мне мозги! Расскажите толком, что же все-таки произошло!
Это было какое-то наваждение. Уж если это была чепуха, то чепуха самого неприятного свойства и верить в нее мне никак не хотелось!
Придя немного в себя и успокоившись, я попытался разобраться во всей этой чуши, но у меня опять ничего не получилось. В душе я начал понимать, что все, что я услышал от голоса — чистейшая правда. Просто это был их способ размножения. Моя жена разделилась и в результате образовались эти точечные младенцы, мои дети.
Я никак не мог очухаться. Никогда я не чувствовал себя так одиноко! Мне совсем не нужны были эти два сверкающих детеныша, мне нужна была лишь моя жена!
— А разве не может один из вас…
— Ты что, отец, — в голосе зазвучал страх. — Это же будет кровосмешением! Нет! Мы должны улететь. Ты же помнишь, зачем наша мать прилетала сюда — чтобы обновиться и возродить нашу расу качественно новой жизненной силой…
— Да, я все прекрасно помню, — печально произнес я. Конечно, приятно знать, что твои гены способны возродить целую расу, но все равно, это было слишком слабым утешением.
— Вы собираетесь улететь в космос и оставить меня в полном одиночестве?
— Да, отец.
— Подождите еще минутку! Вы говорите, что я — ваш отец. В таком случае, я приказываю вам…
— Ну, пожалуйста, пойми, отец.
— Но вы хоть иногда будете ко мне прилетать?
— Конечно! Если мы своим примером докажем преимущества межпланетного обмена, то совсем скоро мы вернемся сюда и с нами прилетят другие. Мы надеемся, что это произойдет очень-очень скоро. Может, мы найдем способ полностью переделать твою форму существования в нашу, и тогда мы заберем тебя к себе.
— Но постойте!..
Мои последние слова канули в пустоту. Издалека, из самых отдаленных: глубин сознания, до меня донеслись их прощальные слова:
— До свидания, отец… — Мне показалось, что они немного сожалели о том, что им приходится улетать, но желание поскорее покинуть Землю, тоска по Родине, которую они никогда не видели, уже всецело овладели ими. — Береги себя, отец…