— Женька, когда ты так говоришь, мне тебя убить хочется.
— Станешь Высшим — будешь иметь полное право. Но тогда у тебя наверняка пропадет это желание.
Тим отвернулся к окну и отмотал немного назад кассету, оставшуюся в магнитофоне. Включил.
Плачь, слышишь — Небо зовет нас, так плачь,
С гулом рушатся времени своды,
От свободы неистовой плачь,
Беспредельной и страшной свободы!
Плачь, мы уходим навеки, так плачь,
Сквозь миры, что распались как клети
Эти реки сияния! Плачь!
Ничего нет прекраснее Смерти![2]
— разнеслось по комнате.
Тим открыл окно. В лицо ему ударил холодный ветер.
— Первый этаж, — прокомментировал Женька.
Тим повернулся к нему.
— Слушай, Жень, у меня к тебе просьба.
— Да?
— Обещай, что выполнишь.
— Скажи сначала.
— Останови мне сердце.
— Высшему? Никогда!
— Я не хочу быть Высшим.
— Тебя не спрашивают. Эй, полиция, окно закройте. Вы мне Высшего простудите. Он еще не научился изничтожать в своем организме непрошеные бактерии. Не хватало еще потерять такое сокровище из-за осеннего сквозняка! Высшие — они товар штучный.
Окно закрыли, и Тим был выгнан на середину комнаты. Юра на своем диване вздрогнул и закашлялся, у него началась агония.
— А мне говорили, что это совсем безболезненная смерть, — прошептал Тим.
— Обычно человек захлебывается рвотными массами, — заметил Женя.
Он взглянул на умирающего, и тот затих.
— Остановка сердца, да? — спросил Тим.
— Да. Мне сделать то же самое для Лео?
Тим кивнул.
Иной перевел взгляд на кровать, и рука Лео бессильно упала.
— И я пошел отсюда!
— Ты арестован, — спокойно заявил Женя.
— До Единого Института Генетики, да?
— Совершенно верно. Поль, — обратился Женя к другому Иному. — Одолжи мне полицейских, а сам приберись здесь.
Поль кивнул.
— Для меня вслух говорил? — спросил Тим, когда они спустились с крыльца.
— Для тебя.
Вслед им из покинутого дома поплыл мутный серый дымок, и Тим почувствовал слабый запах тления.
Человек, который сидел за столом (хотя какой он к черту человек!), поднял голову, и я узнал его. Это был Серж, наш Высший. Зачем такие церемонии? Он внимательно смотрел на меня. Просто смотрел — считывал информацию. Я расслабился и встал в позу «вольно». Объяснять ничего не надо. Оправдываться бессмысленно. Просто перетерпеть. Если Высший решит, что мне надо остановить сердце, он скажет об этом. Эти всегда говорят. Но Высший сказал совсем другое:
— Пить вино очень вредно, Клайв, особенно в состоянии стресса.
Я посмотрел на него с безграничным удивлением. «Неужели они не знают?»
— Знаем, — ответил он на мою мысль. — Вчера вы совершили убийство. Но вы не опасны. Мы решили сохранить вам жизнь.
— Почему?
— Потому что вы не опасны, — устало повторил он для такого невыносимого тупицы, как homo naturalis. — Мы позвали вас специально, чтобы сказать об этом. Не мучайте себя больше. Идите домой.
Я не сразу решился уйти. Просто не знал, что делать. Иной и Высший терпеливо ждали, внимательно наблюдая за мной. Дрессированная обезьяна!
— Спасибо, — нелепо сказал я на прощание и вышел.
Да, конечно, для Иных не существует понятия возмездия. Оно не имеет смысла. Зачем убивать человека, если он не опасен? Законов тоже не существует. Нет более неразумного изобретения отжившего свой век глупого вида homo naturalis, чем закон. Степень опасности человека гораздо больше зависит от его внутреннего состояния, чем от совершенных им поступков. Человек, никогда не совершавший убийства, может быть гораздо опаснее того, кто его совершил.
Но в моих рассуждениях что-то не сходилось. Не сходились концы с концами. Если Иные считают, что я не опасен, значит, так оно и есть. В этом они не ошибаются. Но, если я не опасен, как же я мог совершить убийство? Почему я убил Дика?
И я вспомнил, как это было. Значит, вовсе не так много выпил тогда, если вспомнил. Кажется, мы даже не ссорились. Просто говорили о всякой ерунде. Спорили? Возможно. Но незло. Я обернулся, взял с маленького столика нож. Острый. Почему-то он был там. Колбасу, что ли, резали? Мгновенная вспышка ненависти! Его удивленно-испуганный взгляд. Все прошло, как только я вынул нож из его тела. Нет! Еще раньше. Когда он начал падать. Я не понимал, почему я убил Дика!
Я подходил к своему дому. У ворот собралась толпа соседей под предводительством Роя.
— Здравствуйте! — приветливо сказал я и направился к калитке.
Но пройти мне не дали. Кто-то схватил меня за руку и прижал к забору. В грудь мне уперлись чьи-то вилы.
— Отвечай, ты убил Дика? — Рой свирепо смотрел на меня.
— Отпустите! Иные меня простили.
— Да плевать нам на Иных! Дик был классным парнем! Ты ответишь!
Закон возмездия…
— Вы с ума сошли! Они вас всех убьют! Это ослушание!..
Но говорить мне не дали. Дернули за руку, бросили на землю. Кто-то ударил в живот. Я скорчился от боли. Били ногами. Сообща. Увлеченно. Без передышки. Я стонал и глотал собственную кровь. Когда я уже терял сознание, мне послышалось, что кто-то из них упал. Или показалось? Дальше была тьма.
Вечером возле дома представителя вида homo naturalis по имени Клайв появились два сотрудника Института Контроля Сознания острова Сейби, Серж и Эжен, точнее, Сергей и Евгений, Высший и Иной. Трупы обезумевших людей, напавших на хозяина дома, не убирали в воспитательных целях. Чтоб другим неповадно было. Самого Клайва увезли в больницу еще несколько часов назад.
«Мы его вытащим, конечно, — помыслил Женя. — Если надо».
«Очень жаль терять такой экспериментальный материал», — ответил Серж.
Эжен протянул руку в сторону тел, и они начали разлагаться. Серж поморщился.
«Как ты думаешь, Серж, они вообще управляемы?»
«Почему нет? Мы многого добились. Выбрав человека, наименее склонного к агрессии из всего поселка, мы смогли заставить его совершить убийство. Дальнейшие наблюдения показали некоторую разбалансировку психики, но не привели к повышению агрессивности. Даже наоборот. Овечка осталась овечкой. Причем психику опытного экземпляра легко удалось привести в норму».
«Зато сдержать агрессивность оказалось гораздо труднее. А это ведь для нас важнее. Этих оказалось проще убить».
«Агрессивность других, Женя. Это во-первых. Такие, как Клайв, безусловно управляемы. Остальные — посмотрим. Возможно, их следует разделить. Все-таки они полезнее остальных животных и способны к более сложной деятельности. Жаль их не использовать».
«Разделить по каким параметрам?»
«Это сложный вопрос. Надо провести исследования».
«Уровень интеллекта?»
«Необязательно. К тому же они так мало отличаются друг от друга по интеллекту, что очень трудно было бы проводить селекцию. Тяжело работать с такими малыми флуктуациями».
«Агрессивность?»
«Возможно. Хотя то, что мы потеряли соседей Клайва, объясняется не только их агрессивностью. Просто мы их не вели с самого начала, а попытались установить контроль уже в момент нападения, в стрессовой ситуации. И потерпели поражение. А главное, мы не вели Роя, а он оказался вожаком. Остальные просто поддались влиянию. Старосту в любом случае надо было вести. Мы слишком сосредоточились на Клайве. Но мы продолжим исследования. Так что Клайва вытаскивайте. Тем более что мы его на это подбили».
Иной удивленно посмотрел на Высшего. Логика последней фразы была для него непонятна. Но Высшие поступают как Высшие.