– В Хайвар идем! Ага! Дом тама. семьи. Дихие паубивают – хто их хармить будет? – показал свои старания шут.
– Только не переигрывай. – Горящий повел плечами. – Все, мне пора! Удачи!
– Вам тоже, – произнес Гезеш.
Гнев повернул к нему голову, коротко кивнул и зашагал в лес, к Удачливому.
– Отбой, – скомандовал Тьма. – Встаем на заре!
Разумеется, ночью Искатели уснуть не смогли. Нервничали, ворочались, но покоя не находили и, едва посветлело небо, собрались у костра.
До того момента как отряд покинул лагерь, никто из них не проронил ни слова.
Когда они миновали последний пост Диких, Родинка тяжело вздохнул и хмыкнул:
– Все. Теперь назад дороги нет!
Хмурое молчание в ответ убило последнее желание разговаривать.
Отряд направлялся в сторону далекого Урочища.
Мимо летели леса, холмы, цветущие долины и возделанные поля. Последних в Стургоде хватало. Благодатная почва для земледелия. С пищей тут проблем не знали.
Отряд Мечей встречали радушно. Весть о приходе Гезеша в Удачливый разошлась со скоростью света. А до этого Диких не любили. Случалось, что какому-нибудь небольшому отряду приходилось скрываться в окрестных лесах, дабы уйти от облав местных жителей. Зато большим воинским компаниям тут ничего не угрожало. Потому и тянулись сыны Колонны в Стургод.
Как ни странно, эти земли Безумие словно миновало. Да, до Гезеша доходили какие-то слухи, что средь лесов бродят какие-то духи Паладинов, что далеко на севере Стургода стоит зловещий замок, в окнах которого по ночам мелькают странные огни. Но все истории походили на сказки, а не на правду. Поэтому и ехали без особой опаски.
Тьма, экипированный как обычный Меч, вел отряд настолько уверенно, будто уже облазил окрестности до той степени, когда по запаху узнаешь, куда надо идти.
Пребывание в отряде мадрала скрыли довольно нехитрым способом. Нахлобучили на голову шлем. Нелюдь с огромным трудом втиснул голову в стальное убежище. «Песья голова» – так звался боевой головной убор. Но волк не собака, у него череп помассивнее. Поэтому Тьма ехал с полуприкрытым забралом и постоянно жаловался, что ему ничего не видно. Зато с расстояния шагов в десять отличить жителя Урочища от простого человека было невозможно.
Проще всего пришлось Карне. Девушка-призрак в пути становилась невидимой и лишь на привалах или ночлегах являла свой облик. Гезеш каждый раз ждал ее прихода. Жадно разглядывал правильные черты красивого лица. Заливался краской, стоило ей перехватить его очарованный взор.
Проще говоря, Лесоруб медленно, но верно влюблялся.
Первым заметил сердечные томления капитана Друз. Наемник прореагировал довольно сдержанно, но теперь многозначительно хмыкал, стоило приятелю посмотреть в сторону Карны.
Остальные оказались не столь внимательны, и Гезеш не переставал благодарить судьбу за такой подарок. Комментарии Паблара и Джаззи он вряд ли бы выдержал.
Призрак общалась исключительно знаками. И Лесоруб упорно их разгадывал. Частенько вечерами, когда отряд отходил ко сну, Искатель и Карна задерживались у костра и подолгу «беседовали» друг с другом, рисуя в воздухе малопонятные окружающим закорючки. Почти весь следующий день Гезеш спал в седле. Потом приноровился, правда, но только спустя неделю. Поначалу было тяжело, не раз и не два он чуть не падал с коня, проиграв в борьбе со сном.
Призраки, Горящие, Каменные – люди, обреченные Безумием страдать вечно. Кое-что Лесоруб о них уже знал. Горящие появлялись, когда их захлестывали нечеловеческие, ярчайшие эмоции. Страх или восторг… Любовь, ненависть… Отчаяние или надежда. Быть может, на тот момент, когда бедняги загорались, никто во всей Кимании не испытывал чувства острее!
Каменные – наоборот. Проклятые за равнодушие, отстраненность. Безэмоциональные, спокойные, отчужденные. Две крайности – два наказания. Справедливо?
С призраками истории были красивее. По крайней мере, Гезешу они нравились больше. Люди, покончившие с собой, после потери того единственного, ради чего тянули дни на земле. Лесоруб не мог понять лишь одного – по какому принципу они становились духами? Ведь не все, оборвавшие свое существование, были прокляты! Единицы! Может быть, потому что их смерть оказалась ошибочной? Как догадался Гезеш из бесед с Карной, тот, из-за которого девушка умерла, в итоге оказался жив.
Сволочь!
До Урочища оставалась неделя пути. Карна регулярно оповещала странников о событиях в Удачливом. Армия росла. Дикие отряды со всего света стекались к небольшому Стургодскому городку. Пришел и Эвар. Сейчас Гезешу очень хотелось поговорить с Веселым Гадом. Расставание их вышло не очень теплым, неправильным. Вроде и поругались, а воин пришел на сбор и привел своих бойцов. Что им двигало? Что двигало всеми Дикими отрядами? Дань традиции? Или нечто другое?
А еще к Удачливому приближалось войско Святых Земель во главе с Ларсом-Фаршем. Нестерпимо хотелось увидеть старого друга, узнать, как он…
Кроме добрых новостей Карна сообщала и не очень приятные. На границе с Дундэйлом состоялись первые столкновения рыцарей с регулярными частями Стургода. Не в пользу последних.
Горные крепости спешно готовились к войне. Постоянно приходили сообщения от разведчиков, что Дундэйл подтягивает войска к северным границам. Миром, как и предупреждал Гнев, дело не решится.
– Не забавно это все, – поморщился Джаззи, когда узнал о боях с рыцарями. – И обидно. Одна-единственная правильная страна, и та, выходит, будет защищать Колонну.
– Ну, они же рыцари, не забывай! Как женщины – никогда их не поймешь, – ехидно заметил Паблар.
– Ой ли! Великий знаток Дундэйла! – фыркнул шут и потянулся к барабанчику. Эту игрушку он завел еще в Удачливом. Обычно «музыкальный инструмент» висел у него на шее, но иногда, по большим просьбам, Джаззи прятал его в мешок. Сейчас над друзьями висела нешуточная опасность услышать еще какую-нибудь песенку дундэйлца. У Гезеша тоже появилось нечто новое после Стургодского городка. Клинок. Алебарду он, памятуя о Серых Долинах, выбросил и в свободное время тренировался управляться с новым оружием.
– Ах, прости, – ядовито улыбнулся убийца. – Я же забыл, что ты все знаешь!
– Не, все знает Гнев. Я только мир придумал. Тьма все исправил, а ты работал по моей указке. И, честно скажу, – очень плохо! Ты же – Творец! Должен был сделать нормально!
Лесоруб от слов шута поморщился. Порою шутки приятеля его сильно раздражали.
– Я не виноват, Мару Тьма исправлял, – елейным голосом парировал Паблар.
– Чего? – подал голос обалдевший Тьма. Мадрал содрал с себя шлем и сейчас валялся на траве, с довольным видом высунув длинный розовый язык. Отдыхал. – Рехнулись?
– Несмешно пошутил, – с ответственным видом парировал Джаззи. – Вон Гнева как увидишь – спроси. Он-то знает!
– Хватит, – хмуро прервал веселье Родинка. – Дело-то серьезное. Война с Дундэйлом бессмысленна.
Гезеш молча согласился. С помощью рыцарей они наверняка победили бы Безумие. Но кто-то в верхушке Дундэйла так не считал. По злому умыслу или непониманию?
– Крови будет очень много… – поддержал беседу Друз. – Потери гигантские.
– Вот тут точно сказано, рыцари драться умеют. И натренированы – дай Творцы каждому! – Джаззи с видом знатока покачал головой. – Массой, конечно, можно задавить, но все равно.
– Похороните себя, – вклинился Тьма – И всем станет легче.
Карна возмущенно всплеснула руками.
– Да ладно! – фыркнул нелюдь.
Призрак указала рукой в небо, потом на Гезеша и на юг.
– Небеса ведут Лесоруба в Колонну, – меланхолично перевел Родинка. – Или он послан свыше, чтобы всех порвать.
Глаза девушки сощурились, и она недовольно покачала головой.
– Избранный, – шутливо воскликнул Джаззи и огласил округу барабанной дробью, – укажи путь, научи идиотов.
– Шумите-шумите, – проурчал мадрал. – Недолго осталось. В Урочище пикнете – удавлю. Любого. Даже нашего великого Гезеша. А колотушку твою, Джаз, я тебя сожрать заставлю.
– Подстава какая! – радостно завопил шут. – А если я тебя за ухо укушу?
– Подавишься. Это будет твой последний завтрак, – парировал Тьма.
– Но ведь пикнешь – ты!
– Я мадрал. Урочище нас не тронет.
– Ухо мадрала жареное! – Джаззи мечтательно поднял глаза к небу. – Стоит ли отдать жизнь за такой деликатес?
– Сомневаюсь.
– Путь по Урочищу безопасен? – Гезеш не в первый раз спрашивал об этом мадрала.
– Будете ходить тихо, повиноваться любому приказу и постоянно молчать – выживите.
– Или ухо вяленое? – вдруг вскинулся Джаззи и выдал еще одну дробь. На шута внимания не обратили.
Чему-то засмеялись развалившиеся у соседнего костра Мечи. Уютно так. Тихий вечер, мягкие огни и покой. И Карна…
– Урочище очень красиво. И опасно. – Мадрал мечтательно уставился в небо. – Но это самое чудесное место…
– Что-то ты сегодня какой-то сентиментальный, – хмыкнул Паблар. Убийца с отстраненным видом буравил взглядом трещащий костер.
– Я иду домой, – пожал плечами Тьма.
– Гы. – Джаззи уставился на нелюдя. – А ухо мадрала по-домашнему!
– Успокойся уже, – рыкнул тот. – А то на завтрак будет вареный язык шута.
– Слышь! Завязывай! – сделал испуганное лицо Джаззи. – Такой злой юмор у тебя!
– Я спать. – Родинка поднялся с земли и побрел к расстеленному на траве плащу.
– Верное решение, – поддержал его Друз.
Вскоре у костра остались лишь Карна и Гезеш. Лесоруб смотрел на прозрачную фигуру девушки, едва видную сквозь пламя костра, и не мог ни о чем думать. Сердце заходилось в безудержном плясе и ныло от досады. Почему она Проклятая? Почему именно она? Карна заметила его взгляд и улыбнулась.
– Ты хорошая, – вдруг прохрипел Лесоруб. Девушка быстро приложила к губам палец и покачала головой. – Почему?
Грусть в глазах Призрака была ему ответом.
– Все равно, ты хорошая, – упрямо повторил Гезеш.
Карна взмыла в небо, потерявшись среди ветвей, и Лесорубу стало тоскливо. Не судьба.
Утром отряд выехал к заброшенной деревне. Мадрал неожиданно занервничал. Что-то проворчал командиру Мечей, чем заслужил недоумевающий взгляд.
– Быстро! – громко прорычал Тьма.
– К домам не подходить! – немедленно скомандовал Дубина.
– Что стряслось? – напрягся Гезеш.
Солдаты шарахнулись от пустых зданий, как от огня.
Кони испуганно ржали, косясь на заброшенные избушки налитыми кровью глазами.
– Что стряслось? – повторил Лесоруб.
Обычная покинутая деревня. Покосившиеся срубы, болтающиеся, прогнившие ставни, одряхлевшие заборы. Здесь все поросло сединой времени.
– Я проходил через эту деревеньку, когда шел в Удачливый. – Мадрал потягивал носом воздух. – Она была не такой. Здесь Духи побывали.
– Паладины? – заинтересованно спросил Джаззи.
– Они самые… – Тьма настороженно крутил головой, будто ждал, что с любой стороны на солдат бросятся неведомые твари.
Впереди показалась деревенская площадь. Большое поселение было – пять-шесть десятков домов. И все – обглоданные временем.
– Плохо, – буркнул мадрал, – они недавно тут были.
– Расскажи пока о них, а? – Лесоруб потянулся за мечом.
– Сталь не поможет, – заметил его движение Тьма. – Паладины неуязвимы. Меч пригодится только в одном случае – от мук товарища избавить.
Перед отрядом появилась Карна. Призрак умоляюще вскинула руки, показывая, что на площадь идти нельзя.
– Стоять! – немедленно проревел Дубина.
– Вперед! – ответил ему невероятно глубокий, громкий голос. – Время Суда!
– Никому не двигаться! – взвыл мадрал.
Духи Паладинов возникли словно из ниоткуда. Десять призрачных гигантов в алых доспехах.
– Сложите оружие и предстаньте перед Судом!
– Короче, как только крикну – шпоры коню в бока и гони что было сил, – прошептал Гезешу Тьма.
– Что они хотят?
– Суд… Не спастись! А ты попытайся. Но только когда крикну. Проклятие, как же я так… – почти провыл мадрал. – Надо было сразу деревню обойти.
– Какой суд?
– На площадь! – прогремел глас. От низкого тембра защекотало в животе.
Кони, подчиненные чужой воле, побрели к центру деревни. Солдаты, ссутулившись, не отрывали взгляда от представшего вида.
Тела. Много тел. Иссушенных временем, ветром и солнцем. Посреди площади, у врытого в землю столба, стоял Дух в золотых доспехах, над воином горела красная аура. В руках Паладин сжимал ярко сверкающий шар.
А вокруг только трупы.
– Суд! – прогрохотал тот же голос. – Суд над равнодушными!
Кони остановились, всадники затравленно оглядывались, у кого-то во взоре царил страх, у кого-то непонимание. Но никто не проронил ни звука!
Паладины разошлись по сторонам, образовав вокруг Диких круг. Молча, степенно, бесшумно…
– Вы – рабы Безумия! – очень низким голосом заговорил Дух с шаром. – Каетесь ли вы? Осознаете ли? Вы потворщики его проклятий!
– Мы боремся с ним! – вдруг услышал свой голос Гезеш. И испугался.
Мадрал схватился за голову и зашипел от отчаяния. Конь под Лесорубом внезапно шагнул вперед.
– Борьба с Безумием – долг каждого! Чем ты докажешь? – прогудел Золотой Паладин.
– Испытание! – Гезеш зашелся в панике. Нет, он понимал, что говорит все правильно. Что так надо. Но слова вырывались раньше мыслей!
«То-то! – хмыкает голос внутри. – Придется немного помочь…»
Лик?! Помочь? Он управляет им сейчас?
Синее пламя под шлемом Паладина сменило цвет на бордовый:
– На тебе печать Стены! Ты проходил через нее! И ты смеешь говорить, что борешься?
– Я вернулся назад!
– Да, и это я вижу. Страж Ворот мертв. Он исполнил предназначенное! Испытание началось!
В мозгу вспыхнула боль, в память вонзились чудовищные пальцы, бесцеремонно копаясь среди тысячи образов. Вот гневная гримаса молодого парня с занесенным мечом, вот рыдающая на коленях женщина, баюкающая голову совсем юной девчушки. Тело дочери лежит неподалеку.
Насаженный на кол мужчина, любящий взгляд белокурой красавицы. Падающий на землю Кировей, облик Родергрима из-за Черной Стены. Костер и ухмыляющийся рядом с ним Рыбак. Обагренный кровью клинок, сотни воинов, бредущих по заросшей дороге. Старый, разрушенный замок и башня Ан-Да-Геда. Оседающее на землю измочаленное тряпье одежды и рев Ветра. Крик Теккена и смех Джаззи. Мара в чулане, и грусть в глазах Карны.
Сотни образов один за другим. А пальцы все перебирают и перебирают. Копаются, ощупывают.
И находят.
Бегство сквозь лес, далекий рев Колонны и яростные вопли оставшихся на последний бой Диких. Гнев, хватающий его за ворот, падающий в повозку труп Меха.
Огромное болото, увязающие во мху ноги. Тяжелое дыхание и чудовищная обида. Удивление в глазах умирающего Фамуша.
Дорога под ногами, врата за опущенным мостом и летящие со стен стрелы.
Рев сотен глоток: «Зло!» и собственный голос, вплетающий в какофонию свою слабую ноту
Храм. Голос Надежды.
С воплем Гезеш свалился с коня.
– Ты не прошел испытания, – прогудел голос. – Слуга Безумия!
Лесоруб в ужасе закрыл глаза. Он даже не попытался встать, ожидая неминуемой кары.
– Но ты прошел Храм! – с яростью добавил дух Паладина. – Хитростью ли, ложью, но прошел!
– Проклятая Храма! – вдруг прогудел глас. – Уверены ли вы?
Гезеш неуверенно открыл глаза. Карна висела в воздухе напротив золотого воина.
– Мы отпускаем тебя, слуга! – недовольно проревел Паладин. – Отпускаем, потому что Храм верит… Уходите!
В тот же миг призраки исчезли, оставив на деревенской площади приготовившийся к смерти отряд.
– Сваливаем отсюда, – вскрикнул кто-то из Мечей.
– Уже можно не торопиться, – оборвал его Тьма. – Духи держат слово…
– По-любому – уходим, – нервно проговорил Джаззи. – И побыстрее. Я тут не останусь.