Начальник гарнизона подошел к установке Потапова и положил в одно из кресел рацию.
— Все, не будем терять времени, — обернулся он к остальным. — Быстро уходим!.. — Но потом он еще раз глянул на собак и спросил: — Вы готовы? Все в порядке?
«Да, готовы, — ответил Сейд. — Только мы хотим уточнить, о чем именно мы должны будем думать, чтобы установка заработала, как надо?»
— Не важно, что конкретно вы будете думать. Это, скорее, должны быть даже не мысли, а чувства. Вы должны внушить страх. Неодолимый, панический ужас должен накрыть каждого, кто окажется в радиусе действия установки. Любой, подвергшийся этой ментальной атаке, должен хотеть одного: бежать без оглядки как можно дальше отсюда. Понятно?
Все четыре собаки одновременно кивнули, зашли друг за другом в «клетку» и, словно собираясь поспать, дружно улеглись там на пол.
— Пошли! — мотнул головой Ярчук и первым направился к железной лестнице, по которой они недавно спустились сюда.
Новосельцев что-то коротко приказал двоим охранникам, и те, снова подхватив труп Сафонова за руки и за ноги, последовали за начальником гарнизона. Нанас невольно попятился, хотя места и без того хватало. И все равно он дождался, пока мужчины донесли свой груз до лестницы, и лишь когда они миновали нижний пролет, сказал Наде:
— Пойдем легохонько!
Девушка кивнула, и они, так и не разжав ладони, тоже отправились к выходу.
* * *
По дороге назад Нанасу снова было не до того, чтобы получше рассмотреть находящиеся в залах станции чудеса; сейчас все его мысли занимало беспокойство за своих четвероногих друзей — как-то они справятся с задачей? Ведь если задуманное не получится, значит, все было напрасно. И тогда совсем непонятно, что же делать дальше. Да и как в этом случае он будет смотреть в глаза тем, кто на него понадеялся? Наверное, Ярчук уже в любом случае не станет его казнить, но это ведь не значит, что он не будет казнить себя сам. Пусть это будет казнь не тела, а души, но, скорее всего, она окажется еще болезненнее. Впрочем, тело тоже проживет не особенно долго — варвары в конце концов прорвутся за периметр, захватят город, убьют его жителей, уничтожат КАЭС… И его самого они тоже убьют. И, что самое страшное, Надю…
Девушка словно почувствовала его невеселые мысли.
— Ты чего? — повернулась она к нему.
— Да так, — пожал плечами саам. — Переживаю за Сейда…
— Сейдушка справится, — улыбнулась Надя. — Он умничка! Жаль, так и не удалось с ним толком поговорить…
— Поговорите еще, — вздохнул Нанас, подумав, что в случае неудачи надо будет упросить верного друга взять с собой Надю. Найти волокуши, раздобыть защитный костюм — вчетвером собаки легохонько дотащат отнюдь не тяжелую девушку до Видяева. И пусть она живет там, как жила…
Наде определенно не понравился его тон. Она собралась сказать что-то еще, но тут они вышли из станции под открытое небо, и девушка ахнула. Нанасу показалось сначала, что все вокруг освещено разноцветными прожекторами, но в следующее мгновение он догадался задрать голову и увидел, что все небо, от края до края, светится яркими переливающимися сполохами северного сияния.
— Какая красотища! — восторженно выдохнула Надя. — Вот сколько раз это вижу, и всегда дух захватывает.
— У меня тоже, — улыбнулся Нанас. — Но ты-то хоть знала, откуда это берется, а я всю жизнь думал, что это духи устраивают в Верхнем мире праздник. Да и сейчас еще плохо верится, что эта красота откуда-то сама по себе берется.
— Ну, не совсем сама по себе, — рассмеялась девушка, — но уж точно не из-за духов. Я тебе потом объясню, сейчас некогда. Пойдем скорей, вон, наши уже ворота в туннель открывают!
— Все «потом» да «потом»!.. — с притворной досадой, хотя на самом деле на душе у него вдруг стало очень хорошо, вздохнул юноша. — Читать вот тоже меня до сих пор не научила…
— Когда же мне было тебя учить? Не переживай, теперь уже скоро все кончится, и тогда на все у нас время найдется. — Надя задорно подмигнула и побежала вперед, оставляя на переливающемся зеленым и розовым снегу призрачные колеблющиеся тени. — Догоняй, а то наши собачки накроют тебя жутким-прежутким ужасом!..
«Да хоть бы и накрыли уж, — подумал, рванув следом за девушкой, Нанас. — Лишь бы только получилось. Ради этого не жалко и с ума сойти».
Глава 33
ЭКСПЕРИМЕНТ
Когда все уже были в туннеле, мнения разделились. Нанас и Надя считали, что отходить далеко не стоит — ведь вполне достаточно, чтобы ментальное поле не подпускало врагов к периметру. То есть, нужно отойти шагов на сто, ну пусть на двести от стены, и хватит. Тем более, в туннеле волна наверняка окажется более слабой, чем на поверхности, так что, если они почувствуют ее воздействие на таком расстоянии, это будет уже хорошо. Ярчук же и Киркин придерживались того мнения, что отойти нужно как можно дальше, едва ли не до середины туннеля. Поскольку если поле «дотянет» дотуда — это будет не просто хорошо, а совсем замечательно, потому что чем дальше от станции окажется враг, тем лучше. Опять же, кто знает, насколько сильным окажется воздействие и не тронутся ли они все умом, если окажутся слишком близко? Гор же и охранники если и имели свое мнение, не высказали его по вполне, в общем-то, понятным причинам. И, что опять же было вполне объяснимым, Ярчук, хоть и выслушал Надю с Нанасом, поступить все равно решил по-своему и дал команду отходить вглубь туннеля.
В итоге ушли далеко. Нанасу даже показалось, что они оказались ближе к Зашейку, нежели к станции. Однако начальник гарнизона не учел одного: на таком расстоянии, да еще из-под земли, рация попросту «не добивала» до установки. Правда, поняли это не сразу. Поскольку собаки ответить все равно не могли, когда Ярчук скомандовал в микрофон: «Мы готовы. Давайте!», то все приготовились к удару ментальной волны. А его не последовало. Сначала подумали, что опыт не удался, и участники эксперимента всерьез приуныли. Первым, как ни странно, догадался, в чем дело, бывший варвар Гор.
— А что, если собаки еще и не посылают никакие волны? — спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.
— С чего бы это? — недовольно проворчал начальник гарнизона. — Я же дал им команду.
— Так вдруг команда до них не дошла? Мы вон как далеко ушли, да и туннель радиоволну экранирует… А еще ведь само здание станции — установка-то эвон где, считай, в самом центре!
С логикой Гора Ярчук согласился и скомандовал возвращаться. Повторные приказы собакам по рации он решил отдавать через каждые сто шагов.
Отшагав первую сотню, Олег Борисович вновь включил рацию, но успеха это снова не принесло. Не повезло и во второй, и в третий раз. Все опять приуныли, решив, что дело все-таки не в рации, а в самой установке. Или в собаках, что, в общем-то, в данной ситуации мало отличалось одно от другого.
— Идем назад, — со вздохом выдавил начальник гарнизона, хотя они и так уже именно это и делали.
— Вы рацию все равно иногда включайте, — с мольбой в голосе попросил упавший духом Нанас. — А вдруг!..
— Да включать-то я буду, мне не тяжело, — мрачно ответил Ярчук. — Только… — Он махнул рукой, но через очередные сто шагов, поднес к губам микрофон: — Начинайте, мы готовы!..
Снова ничего не произошло. Остановившиеся на пару-тройку секунд люди, выжидательно уставившиеся на рацию в руке начальника гарнизона, снова двинулись в путь. И вдруг Нанас, почувствовавший было, что на глаза накатываются слезы от непередаваемой досады и от рухнувших в одночасье надежд, понял, что не может идти дальше. Точнее — боится это делать. Его охватил такой ужас, что саам даже вскрикнул. А потом, не замечая, что замер на месте не только он, поскольку вообще уже не замечал никого и ничего вокруг, юноша круто развернулся и ринулся бежать в тускло освещенный зев туннеля, оглашая его скулящими подвываниями.
Что именно он тогда чувствовал, что примерещилось ему в наведенном бреду, Нанас потом с точностью вспомнить не мог. Осталось лишь воспоминание об охватившем его беспредельном ужасе, гнавшем прочь от станции по туннелю. Противиться этому ужасу было совершенно невозможно, как нельзя остановить снежную бурю ладонями. И невозможно в это время было думать о чем-то другом — страх заполнил собой мозг, вытеснив оттуда все прочие мысли.
Как оказалось, то же самое чувствовали и остальные; даже суровый начальник гарнизона ничего не смог поделать с завладевшим его разумом страхом и удирал от его источника наравне со всеми. Потом Ярчук откровенно стыдился минутной слабости и потребовал, чтобы «участники эксперимента» сохранили «являющиеся совершенно секретными» сведения в строжайшей тайне.
После того как собаки прекратили наводить морок, ужас, гнавший Нанаса прочь, исчез, но его «вкус» чувствовался еще долго. На душе у парня было настолько гадко и мерзко, что его затошнило, и только присутствие рядом других людей заставило сдержать рвотные позывы. Но и остальным, судя по всему, приходилось ничуть не лучше, чем ему, а один из охранников пробормотал непонятное: «Как с жесткого бодуна».
Единственным радостным чувством, несмело пробивающимся из глубин затуманенного гнетущими остатками былого ужаса сознания, было то, что все у них получилось. Опыт удался, да еще как! Стало совершенно ясно, что варварам теперь и близко не подойти к станции, а это значило, что оттуда можно смело выводить многочисленную, хорошо вооруженную охрану для укрепления сил защиты городских периметров.
Впрочем, насчет «и близко не подойти» Киркин, пока группа возвращалась (а убежать за две минуты они успели прилично), высказал совершенно противоположную идею:
— Хорошо бы как-то заманить варваров поближе к КАЭС… Пусть бы они подошли к самой стене, а то и за нее перелезли. Желательно, чтобы вообще все возле станции скучковались. А потом — раз! — и включить установку. Представляете?.. Да половина тут же, на месте, от страха и окочурится! Мы, вон, знали, чего ждать, отошли далеко — и то… Ну, пусть даже и не окочурятся они массово, но уж крышу-то снесет многим точно. А остальным тоже будет не до битв с эдакого-то «похмелья». И пощелкаем мы их, что называется, «тепленькими», как орешки.
— Неплохая идея, — согласился Ярчук. — Надо будет продумать возможность ее реализации. Но даже если не получится так, то все равно мы теперь этих гадов раздавим!
* * *
Когда туннель наконец кончился и пошатывающиеся от усталости и пережитого люди выбрались под расцвеченное зеленым и розовым небо, ни у кого уже не было ни малейшего желания любоваться на красоты северного сияния. И уж тем более, совсем не хотелось тащиться через половину станции к собакам, хотя наметить с ними дальнейшие действия было необходимо.
— А давайте их сюда позовем! — предложил Нанас.
— Как? — поморщился Ярчук. Он изо всех сил старался не показывать усталость, но получалось это плохо. — С такого расстояния «не докричишься». Я уже пробовал… — сознался он.
— А рация?.. — мотнул подбородком на пояс начальника гарнизона юноша.
Ярчук хлопнул себя ладонью по лбу и тут же схватился за рацию.
— Опыт удался! — прокричал он в микрофон. — Ждем вас у входа в туннель!
К Нанасу подошла Надя, прижалась к его боку и обняла за талию.
— Какие молодцы наши собачки, правда? Особенно Сейд. Я так соскучилась по нему, а поговорить никак не удается.
— Поговоришь, — обнял в ответ здоровой рукой девушку саам. — Обязательно поговоришь, когда все кончится. Да он и сам наверняка этого захочет. Вряд ли убежит, не попрощавшись.
— Убежит?.. — грустно выдохнула Надя, и хоть вопрос ее, в общем-то, не требовал ответа, Нанас сказал:
— Конечно убежит. Его дом теперь там. И семья… Да, ты же еще не знаешь — у них со Снежкой будут щенки.
— Правда? — встрепенулась девушка. — Вот здорово!
Нанас заметил, что на них смотрит и, судя по всему, даже прислушивается к их разговору бывший варвар Гор. Встретив взгляд парня, старик подошел ближе.
— Слушай, — сказал он, — я так и не понял толком, этот Сейд — он что, твоя собака? Откуда он такой, почему? И остальные три?.. Ну, они-то вроде как откуда-то из Видяева, а твоя собака почему тогда с ними? Объясни, а то я уже голову сломал.
— Сейд — да, был моим псом, — ответил Нанас, — но сейчас он сам по себе, хоть и остался моим верным другом. А про все остальное долго рассказывать.
— Расскажи долго. Мы ведь пока никуда не спешим.
Однако Гор поторопился со своим высказыванием; от ближнего здания КАЭС отделились четыре светлых пятнышка, одно из которых было чуть темней остальных, и стали быстро приближаться к людям. Вскоре собаки уже сидели возле их ног и «общались» через Сейда с Ярчуком.
— Молодцы! — хвалил тот «экстрасенсов». — У вас все получилось, да еще как! Высший класс! У нас некоторые чуть в штаны не наложили.
Нанасу стало интересно, кого имел в виду под «некоторыми» Олег Борисович? Вряд ли себя самого, хотя и драпал он по туннелю ничуть не хуже остальных. Впрочем, спрашивать юноша, конечно, ничего не стал, тем более что «заговорил» Сейд:
«Мы рады, что все удалось, как надо. Что нам делать дальше?»
— Как долго вы готовы оставаться здесь? — спросил в ответ Ярчук.
Собаки замерли, повернув друг к другу головы — видимо, совещались, — а потом Сейд «сказал»:
«Три дня. Этого хватит?»
— Должно хватить. Куда уж тянуть-то! Пора кончать с этими варварами. Я очень надеюсь, что понадобится даже меньше трех дней.
«Тогда говори, что нам делать дальше», — вновь повторил пес.
— То же самое, что вы только что делали, — ответил начальник гарнизона. — Но не две минуты, а постоянно в течение этих трех дней. Справитесь? Хватит сил?
«Если будем работать парами и меняться, то хватит, — наклонил голову Сейд. — И если нам будут давать пищу. Мы можем охотиться и сами, но это станет нас отвлекать, и мы будем не успевать как следует отдохнуть».
— Нет-нет, никакой охоты! — замотал головой Ярчук. — Вам будут приносить еду и воду столько раз и в таком количестве, как вы скажете.
«Хватит двух раз в день. А как много — решайте сами. Вы же нас видели и должны понимать, сколько примерно требуется. Только пусть это будет мясо или птица. Жарить не нужно, сгодится сырое. Но как вы сможете что-то принести? Ведь установка будет работать!»
— Будем оставлять в туннеле — там, где поле уже не действует. Далековато, конечно, и вам придется побегать, но на это все равно будет уходить меньше сил, чем на охоту.
Сейд согласно кивнул и спросил еще:
«А как мы узнаем, что поле больше не нужно?»
— Ну, давайте договоримся, что в этом случае вместе с едой мы оставим какой-нибудь знак. Например, красную тряпку, — пожал плечами начальник гарнизона.
«Знаком может быть просто отсутствие еды, — „сказал“ Сейд. — Нам все станет понятно, и вам лишний раз ходить будет не нужно».
— Хорошо. Тогда сейчас мы уведем со станции охрану, а вы потом, немного выждав, чтобы нас не зацепить, принимайтесь за работу.
Белые собаки дружно потрусили к станции. Сейд подбежал к Нанасу и лизнул его ладонь. Затем то же самое он сделал и с Надиной ладонью.
— Какой он все-таки славный! — сказала девушка, когда пес бросился догонять своих четвероногих товарищей. На ее глазах при этом блеснули слезы.
Ярчук между тем отдал приказание Новосельцеву, чтобы тот собрал всю охрану станции, предупредив, чтобы брали с собой все имеющееся оружие.
— А ты, — сказал он Киркину, — отправляйся к себе. Тоже готовьтесь там. И передай на посты всех трех периметров, чтобы готовились. Пусть соберут всех. И оружие пусть тоже приготовят все, какое есть, — этот бой должен стать последним. Только подробности пока никому не рассказывай — нельзя, чтобы информация раньше времени просочилась к варварам.
— А нам что делать? — спросил Нанас.
— Тоже готовиться, — с удивлением посмотрел на него Ярчук, но тут его взгляд упал на перевязанную руку парня, и он, поморщившись, сказал: — Нет, ты отправляйся сначала в госпиталь, а Надежда — на свое основное место работы. Но перед этим заскочи к Сошину — расскажи ему все. Только чтобы рядом никого не было. И предупреди, чтобы тоже никому не трепался. Пусть готовится и ждет меня.
— А… как я заскочу?.. — растерянно пробормотал Нанас. — И где этот госпиталь?..