— Ну и правильно! — воскликнула я.
— Этот случай немного примирил меня с моей новой сущностью. Таких молодчиков вокруг всегда хватало, и я пытался утешать себя тем, что, убивая одних, спасаю других.
Было видно, что ему неприятно об этом говорить, и я сменила тему:
— Слушай, а Александр Генрихович…
— Этот ученый благодаря своему любопытству тоже едва не стал жертвой. Спасла его возможность доступа к разным научным источникам — Вальдемару постоянно нужна новая информация, и он использует ученого для ее получения. Тот, бедный, даже не догадывается…
— Догадывается. Но не решается поверить. Так, а что все-таки за мальчика Фаина таскает с собой?
— На самом деле с ней нет никакого мальчика — это фантом, иллюзия, которая по желанию Фаины может даже быть осязаемой. Фаина выглядит так, как когда-то при жизни, а в ее жизни ведь много чего было. Она предпочитает период, когда с ней был этот мальчик. Просто она знает, что я иногда ее вижу, вот и рада напомнить.
— Я ее убью, — пообещала я.
Какое-то время мы сидели молча, думая каждый о своем. Наконец Вилор поднялся:
— Пожалуй, пора.
От нескольких коротких ударов решетка с треском сломалась. Мне предстояло пересечь линию воды. Я стащила с себя куртку и свитер, подошла к водяному занавесу. В тоненькой блузке мне сразу стало холодно, и мысль о том, что сейчас придется лезть под этот водопад, не внушала оптимизма. Да еще водосток… В ширину он чуть больше метра, перепрыгнуть теоретически несложно. Но не смоет ли меня струей воды в эту жуткую дыру? Брр!
Однако выбирать не приходилось. Собравшись с силами, я зажмурилась и прыгнула. А-ах! Ледяной поток обжег меня, с силой ударив сверху, но я благополучно долетела и приземлилась на ноги.
— Ты как? — раздался голос Вилора.
— Нормально. Отлично! Просто прекрасно! — воскликнула я. Происходило что-то странное — я больше не чувствовала холода, вместо него меня охватила невероятная легкость и эйфория, я словно заново родилась. Неужели этот небывалый подъем сил вызван простым холодным душем? Когда-то я пыталась обливаться холодной водой, но ничего подобного и близко не было…
Легко взобравшись на выступ, я повернула рычаг. Вроде правильно…
Правильно. Раздались лязг и скрежет, и карниз наклонился, отводя поток в сторону, а я спрыгнула с уступа.
Вилор шагнул мне навстречу и протянул мою одежду. Я перекинула ее через руку:
— Пойду так! Знаешь, после этого купания так классно!
— Знаю. Мне случалось тут окунаться… в свое время. Этот источник не просто так считается святым. Посмотри, твои ожоги исчезли.
В самом деле, кулон не раз обжигал мою кожу, но теперь от этого не осталось и следа. Мне стало стыдно. Демонстрирую свою радость — перед кем…
Между тем Вилор вернул водный поток в исходное положение, после чего сломал рычаг. Я направилась было к выходу в коридор.
— Не туда, — окликнул меня Вилор. В самом дальнем углу пещеры обнаружилось небольшое темное отверстие. Я зажгла фонарик. Лезть в эту нору, к тому же уходящую куда-то вниз, очень не хотелось.
— Так безопаснее. Здесь нас вряд ли будут искать, — Вилор вошел первым и подал мне руку. Тогда я все же натянула на себя свитер и куртку и пошла за ним.
Ход действительно напоминал нору. Извилистый, разветвленный, он вел то вверх, то вниз, но чаще все же вниз. Встречались расселины, пропасти, попадались очень крутые подъемы или спуски, и тогда Вилор подхватывал меня одной рукой за талию и невероятным образом преодолевал опасные места. Поначалу я пугалась, потом привыкла.
Наконец мы вышли в просторный подземный зал. Я посветила вокруг фонариком — пещера как пещера, но что-то здесь было не так. Каменный пол был ровный и гладкий, а посередине возвышалась полусфера высотой около метра. Я подошла ближе и почувствовала, как недавний подъем сменился жуткой усталостью. К тому же сторожевой знак превратился в ледышку и стал тяжелее, даже нитка врезалась в шею.
— Что здесь такое?
— Запомни это место, Никандра. И запомни дорогу отсюда, по которой мы выйдем. А что за место… Послушай.
Я так и сделала, прижалась ухом к полусфере. Сразу я ничего не услышала, но через несколько мгновений…
Это было что-то среднее между белым шумом и протяжной, заунывной музыкой. А потом сквозь этот звук стали пробиваться отдаленные голоса, сначала тихо, потом громче и разборчивее. Я слышала обрывки слов, просьбы о помощи, чьи-то имена, тихий плач. Сначала голоса были одинокими и разрозненными, постепенно к ним присоединялись все новые и новые, и в конце концов все это слилось в монотонный хор, такой же заунывный, как и музыка. Один раз я услышала свое имя, а голос был похож на Наташкин… Перед глазами возникла картина — темное, мрачное подземелье с низким потолком, из которого нет выхода, и бесплотные тени кружатся в унылом танце, как раз под стать этой музыке…
Я вопросительно посмотрела на Вилора.
— Те, кто оказался в бараке, не получают свободу даже после физической смерти. Их души остаются в заточении, не имея выхода, — мрачно пояснил он, — под этой полусферой.
— Но как же так?! А если разбить ее?
— Невозможно, я пробовал. Это не простое место. Оно находится слишком близко к тем самым глубинам, где дремлет тьма. Где-то здесь наш мир граничит с другим — страшным, лишенным света, в котором нет места ничему доброму. Именно его обитатели и стали предками иггов.
— Идем отсюда…
Выход был один. Идти пришлось все время прямо и вверх, и этот путь оказался очень долгим и выматывающим. Наконец мы попали в коридор, показавшийся мне знакомым.
— Ну, Никандра, остался последний рывок, — прошептал Вилор. — Если мы доберемся до конца коридора — считай, вырвались.
До конца коридора? Я внимательно посмотрела вперед. Казалось бы, коридор был пуст, но вдруг мой кулон стал медленно и неуклонно нагреваться. А далеко впереди возникло еле заметное, но такое знакомое белесое свечение.
— Нас пытаются перехватить, бежим!
Так я не бегала даже в день нашего с Вилором знакомства. Он снова держал меня за запястье, а впереди так же, как и тогда, разрасталась стена зловещего тумана. Чем ближе мы подбегали, тем страшнее мне становилось: нам что, придется через нее пробежать? А вдруг опять не станет воздуха? Нет, не хочу!..
Вилор, не сбавляя скорости, дернул меня к себе, ловким движением перебросил через плечо и невероятным прыжком пронесся над туманом.
Я даже испугаться как следует не успела, настолько быстро это случилось. Вилор свернул за угол, взлетел по гулкой лестнице и только после этого остановился и поставил меня на ноги.
— Выход отсюда только один, — пояснил он. — Через барак. Войти в него без воли Вальдемара нельзя, а выйти — пожалуйста. Главное — добраться до него, что мы уже практически сделали.
— А за нами не гонятся? — я с сомнением покосилась назад, на лестницу.
— Гонятся, — ответил Вилор с недоброй улыбкой. — Еще как гонятся! Игги все еще мечутся по пещерам, пытаясь найти, куда мы делись. Только вот прыгают они недостаточно хорошо, и им еще долго придется оттуда выбираться. А Вальдемар… Сейчас он поймет, что перехват не удался, и поспешит сюда лично, собрав оставшихся иггов. Это он сделает быстро, очень быстро…
Нарочито медленно Вилор подошел к деревянной стене, с треском выломал несколько досок, и я увидела за ними выступающий край огромного каменного круга с углублением, игравшим, видимо, роль ручки. Вилор ухватился за это углубление и изо всех сил надавил на него, пытаясь повернуть круг по часовой стрелке. Сначала он не хотел поддаваться, но потом, со скрипом и визгом, все же сдвинулся с места.
— А теперь, Никандра, закрой уши…
Я не успела выполнить команду, да это и не помогло бы. С жутким грохотом тяжеленная металлическая плита рухнула, перекрыв проем, отделявший лестницу от коридора. Откуда-то издали раздался грохот, видимо, от еще одной упавшей плиты, а потом, с интервалом в несколько секунд, донеслись еще пять или шесть подобных звуков — тихо, на грани слышимости.
— Вальдемар, конечно, выберется, — спокойно, будто речь шла о какой-нибудь ерунде, пояснил Вилор. — Но очень не скоро и только пройдя тот же путь, что прошли мы. Конечно, можно помечтать, что одна из этих плит упала ему на голову, но будем реалистами — вероятность такого счастливого события равна нулю. Жаль, тут рычаг не сломаешь, — с сожалением покосился он на каменный круг.
Мы свернули за угол, и перед нами оказалась старая деревянная дверь.
— Где это мы? — оглянулась я.
— В бараке, — ответил мой спутник, и в его глазах опять сверкнула ненависть. От души размахнувшись, он одним ударом ноги разнес дверь в трухлявые щепки.
— Ребята! — бросилась я вперед.
Это была та самая комната, где находились жертвы вампира. Ребята лежали там же, где я их видела в прошлый раз, и сеть проводков-жил по-прежнему опутывала их с ног до головы. Я хотела сорвать эту гадость, но Вилор перехватил мою руку.
— Не трогай!
— Почему?! Надо разбудить их и увести отсюда.
— Даже если ты их разбудишь, это вряд ли поможет. Здесь только тела, а души заключены внизу, и нам их не освободить. А тела, как сейчас говорят, на искусственном питании. Снимешь эти проводки, и они умрут.
— Что же делать?!
— Боюсь, Никандра, теперь за них можно только молиться.
— А если я пойду к Вальдемару… Скажу, что согласна на его условия… Он отпустит их?
Вилор мрачно покачал головой.
— Он дважды не предлагает, и если ты снова попадешь к нему в руки… то тоже окажешься здесь. Возможно, есть способ им помочь, я попытаюсь разобраться. Но сейчас надо бежать отсюда, пока нас самих не поймали. Они живы, и мы, может быть, сумеем что-нибудь предпринять.
Я стояла в растерянности, не решаясь уйти. Слезы текли по моим щекам. Неужели я сейчас уйду и оставлю ребят здесь?! И в то же время не верилось, что им можно помочь.
Вилор бережно взял меня под руку и повел к выходу. Небольшие сени, за ними — входная дверь, которую мы, не сговариваясь, вышибли вместе. Чистым влажным воздухом и звездным небом встретил нас знакомый, привычный мир. Я огляделась вокруг — мы стояли на пустыре возле Наташкиного дома, а барака нигде не было. Только какие-то полуистлевшие деревяшки валялись на месте выбитой двери.
— Что же теперь? — спросила я.
— Теперь — домой. И спасибо тебе, — он нежно посмотрел в мои глаза.
— Да ну, за что? — смутилась я.
— Если бы ты не полезла за мной в эту преисподнюю, мне бы худо пришлось. Идем, я провожу тебя.
— А не опасно ли туда возвращаться? — обеспокоилась я, пока мы шли по направлению к трассе.
— Нет, Никандра. Дома ты будешь в безопасности, но вот гулять по ночам в ближайшее время тебе точно не стоит.
— А ты? Слушай, пошли ко мне!
— Нет. Этой ночью у меня много важных дел.
— А, понимаю. Сама голодна, как волк, — брякнула я и тут же устыдилась своей бестактности. Но Вилор спокойно ответил:
— Твои друзья — в руках Вальдемара, и секира тоже у него. Вдобавок он обозлен до крайности и, насколько я его знаю, осуществит свой зловещий замысел в самое ближайшее время. Возможность этому воспрепятствовать у нас практически равна нулю. Что теперь делать — ума не приложу. Поступим, наверное, так. Я постараюсь добыть кое-какую информацию, вдруг шанс все же есть. Для этого мне придется ненадолго уехать.
— А это не опасно? Ты ведь вернешься, да?
— Не волнуйся, больше я такого дурака не сваляю. Все эти годы он раз за разом пытался меня поймать, а получилось только теперь, — Вилор внимательно посмотрел мне в глаза и улыбнулся. — Да, Никандра, я обязательно вернусь!
У подъезда мы попрощались. Я пошла домой, а Вилор растворился в темноте ночи.
Глава XVII
Меч и секира
К счастью, мама ничего не узнала о моем суточном отсутствии, так как вернулась с работы позже меня. Зато уже все соседи знали, что пропали несколько ребят из нашей школы. Это произвело в районе переполох, и была мобилизована вся полиция на поиски серийного преступника. Правда, пришлось сказать маме о пропущенном учебном дне, и она написала для учительницы записку, что я отсутствовала в школе, так как в эту школу ходить опасно. Впрочем, родители многих школьников были теперь такого мнения.
Два дня прошли в тревожном ожидании. Я ждала Вилора, я ждала страшной катастрофы. Неужели сумасшедший фанатик действительно решится уничтожить наш город? По словам Вилора, он это мог, а если верить самому Вальдемару — этим бы не ограничилось…
По ночам мне снились тревожные сны. Я видела бледные лица неподвижных ребят, бегала по каким-то коридорам и тоннелям, не в состоянии найти выход, бродила по базару, заставленному телегами с мешками, а потом вдруг посреди этого базара открывалась бездонная яма, куда падали люди… И за всем этим наблюдала темная, мрачная тень, в которой я признавала готского короля.
Мою тревогу не могла не заметить мама, но она все объясняла переживаниями из-за исчезновения друзей и молча страдала вместе со мной. А я не решалась ничего ей рассказать.
Эти два дня не прекращался сильный ветер с дождем, иногда падал мокрый снег и тут же таял. А на третий день неожиданно воцарилось затишье, словно ветер кто-то выключил. Но мне почему-то стало еще тревожнее, вспоминалась поговорка о затишье перед бурей. С утра я металась по квартире из угла в угол, не находя себе места. Мама должна была вернуться вечером, и я ждала этого с нетерпением, как маленькая девочка — все-таки рядом с ней всегда спокойнее. А предчувствие усиливалось, казалось — вот-вот случится что-то страшное…
Вконец измучившись, я села в кресло и попыталась расслабиться. Как ни странно, это у меня получилось: едва я откинулась на спинку, как глаза сами собой закрылись. То, что за этим последовало, могло в равной степени называться и сном, и видением. Словно наяву, перед моими глазами возникла степь, какой она бывает весной — холмистая, зеленая, покрытая мягким ковром из трав. Земля неожиданно стала прозрачной, и я увидела под зеленым ковром подземные глубины, скалы и катакомбы. И вдруг черная точка, возникшая в самой глубине, стала стремительно подниматься вверх, увеличиваясь в размерах и угрожающе набирая скорость. Еще немного, и это страшное нечто достигнет поверхности, пробьет мягкий покров травы! Вот оно уже совсем рядом…
Земля содрогнулась. Этот толчок не просто разбудил меня, но и сбросил с кресла. Я вскочила и огляделась по сторонам. Нет, мне это не приснилось — я четко слышала, как задребезжали стекла и посуда в шкафу, а люстра все еще качалась. Клотильда носилась по квартире и мяукала.
Я вышла из комнаты и увидела, что в прихожей стоят мамины сапоги. Из ванной доносился шум воды.
— Мама! Ты слышала?!
— Что? — донеслось из ванной.
— Что это ухнуло?
— Не знаю, — отозвалась мама. — Может быть, авария где-нибудь, а может, отзвук далекого землетрясения. Но ты не бойся — в нашем равнинном краю подземных катаклизмов не бывает.
Не бывает… Сторожевой знак не нагрелся и не заледенел, он начал вибрировать, как будто трубил тревогу! Я быстро обулась и, как была, без куртки, в свитере, выбежала из квартиры и понеслась вниз по лестнице.
В окружающем меня мире что-то явно было не так. Тучи рассеялись, звезды мерцали, обещая мороз, ярко светила висящая над горизонтом молодая луна, но с небом творилось что-то неладное. Я добежала до открытого места между домами и увидела. С юга, из-за окраины города, вырастала угольно-черная туча, закрывающая звезды. Внезапный порыв ветра едва не сбил меня с ног. За ним последовал другой и третий, они нагибали деревья, срывая последние уцелевшие листья и ломая ветки. Я видела, как прохожие указывали пальцами на страшную черноту на юге и что-то испуганно кричали. Но большинство жителей города сейчас отдыхали в своих домах с ярко освещенными окнами, знать не зная об опасности. Может, так и лучше — погибнуть в неведении, быстро и без мучений…