А кукла говорит:
— Теперь пифпалочка к тебе не вернется, теперь она не нужна. Третий выстрел — это любой, который ты услышишь.
И кукла исчезла вслед за своей пифпалочкой.
Испугалась девочка, убежала домой. Забилась в угол, уши зажала, зажмурила глаза.
— Ты почему не гуляешь? — спрашивают родители.
— Я боюсь, — говорит девочка. — Вдруг начнут стрелять.
Рассмеялись родители, но не деревянно, как кукла, а мягко, по-человечески.
— Чего это вдруг начнут стрелять? Мы же не на войне, не на охоте.
— Остался последний выстрел, — говорит девочка.
Она знала: два выстрела уже сделаны, и сделала их она сама. Не было бы тех двух, третий не был бы третьим.
Родители позвали доктора, доктор выписал лекарства, и девочка выздоровела — потому что кто же не выздоровеет от лекарств?
И стала она жить-поживать — в ожидании третьего выстрела. Ума наживать — в ожидании третьего выстрела.
Жизнь, конечно, хорошая — как всякая жизнь, по сравнению с тем, что не является жизнью.
ЛЮБЕЗНОСТЬ
— О, простите, я не одето! — улыбнулось Солнышко и натянуло на себя тучку.
— Ну, не сидеть же вам в темноте! — нахмурилась Тучка и зажгла молнию.
— К вашим услугам! — сверкнула Молния. — Что бы такое вам зажечь?
И она зажгла домик.
— С вашего позволения, я сгорю, — зарделся Домик. — Но вы не беспокойтесь, я оставлю по себе пламя…
И Домик поджег соседние домики.
— Рады стараться! — загорелись Соседние Домики и подожгли весь город.
Земля была растрогана.
— Вы очень любезны, — сказала она и посыпала голову пеплом.
СТАРАЯ АФИША
Шелестит на ветру, останавливая прохожих, старая Афиша:
— Подойдите, подойдите ко мне! Я свежа и ярка, я еще достаточно хорошо сохранилась!
Афиша охорашивается, принимает самые различные дозы, но прохожие идут мимо и не замечают ее.
— Это будет очень интересный концерт… Веселый концерт… С участием самых лучших артистов…
Шелестит, шелестит, зазывая прохожих, старая Афиша. И не может она, не может понять, что концерт ее давно прошел и больше никогда те состоится.
ПУГАЛО
Обрадованное своим назначением на огород. Пугало созывает гостей на новоселье. Оно усердно машет пролетающим птицам, приглашая их опуститься и попировать в свое удовольствие. Но птицы шарахаются в сторону и спешат улететь подальше.
А Пугало все машет и зовет… Ему так обидно, что никто не хочет разделить его радость.
ОСЕНЬ
Чувствуя, что красота ее начинает отцветать и желая как-то продлить свое лето, Березка выкрасилась в желтый цвет — самый модный в осеннем возрасте.
И тогда все увидели, что осень ее наступила…
ЛЮБОВЬ
Былинка полюбила Солнце…
Конечно, на взаимность ей трудно было рассчитывать: у Солнца столько всего на земле, что где ему заметить маленькую неказистую Былинку! Да и хороша пара: Былинка — и Солнце!
Но Былинка думала, что пара была б хороша, и тянулась к Солнцу изо всех сил. Она так упорно к нему тянулась, что вытянулась в высокую, стройную Акацию.
Красивая Акация, чудесная Акация — кто узнает в ней теперь прежнюю Былинку! Вот что делает с нами любовь, даже неразделенная…
ДВА СЛЕДА НА ПЕСКЕ
Встретились два следа на морском берегу. Один был большой и, очевидно, более старый: его оставили здесь целую минуту назад. А второй был поменьше, и отроду ему было две-три секунды.
Они соединились и составили один след, направленный в разные стороны, они соединили все встречи и расставания…
Время остановилось.
Это такая уловка времени: в счастливые минуты оно делает вид, что остановилось, а на самом деле идет все быстрей и быстрей… Не исключено, что время — это всего лишь розыгрыш, который придумало пространство.
Встретились навсегда — это разве не розыгрыш?
Бегут секунды — навсегда, навсегда!
Разлуки, встречи — навсегда, навсегда!
Но вот набежала волна — и никого нет. Как будто никогда не было…
Но ведь _никогда_ — это тоже розыгрыш!
Смотрите: на песке у самого моря снова встретились два следа. И оба смотрят в разные стороны — так, что не поймешь, встретились они или расстались.
ПЕСОЧНЫЕ ЧАСЫ
Когда песочные часы начинают счет времени, будущего у них много, а прошлого нет совсем. Но постепенно будущее из верхнего сосуда пересыпается в нижний, в котором песочные часы собирают прошлое.
Вначале песчинки падают беззаботно и весело, и кажется, что будущее играет в песочек. Но под конец начинаешь замечать, что это из него песок сыплется.
Будущее в верхнем сосуде, прошлое в нижнем, а где настоящее?
Оно вот здесь, в узком проходе, через который будущее сыплется в прошлое.
Может, потому в нем жить неудобно?
В будущем — просторно, в прошлом — просторно, а в настоящем — теснота, ни распрямиться, ни протолпиться. А когда протолпишься, глядь — ты уже проскочил.
Одна надежда: может, перевернут часы, и тогда прошлое снова станет будущим.
ЖЕЛАЕМОЕ И ДЕЙСТВИТЕЛЬНОЕ
Камера раздувается под давлением воздуха, который сжимается под ее давлением.
Воздух сжимается, но стремится он к расширению.
Камера раздувается, но ей очень хочется сжаться.
Желаемое и действительное… Только их вечное несоответствие обеспечивает жизнедеятельность колеса.
ЗАНАВЕС
Всякий раз, когда спектакль близился к концу, Занавес очень волновался, готовясь к своему выходу. Как его встретит публика? Он внимательно осматривал себя, стряхивал какую-то едва заметную пушинку и — выходил на сцену.
Зал сразу оживлялся. Зрители вставали со своих мест, хлопали, кричало «браво». Даже Занавесу, старому, испытанному работнику сцены, становилось немного не по себе оттого, что его так восторженно встречают. Поэтому, слегка помахав публике, Занавес торопился обратно за кулисы.
Аплодисменты усиливались. «Вызывают, — думал Занавес. — Что поделаешь, придется выходить!»
Так выходил он несколько раз подряд, а потом, немного поколебавшись, и вовсе оставался на сцене. Ему хотелось вознаградить зрителей за внимание.
И тут — вот она, черная неблагодарность! — публика начинала расходиться.
ЖИЛИ-БЫЛИ ТРИ ГУСЯ…
Есть такая присказка: «Жили-были три солдата, вот и сказочка начата. Жили-были три павлина, вот и сказки половина. Жили-были три гуся, вот и сказочка вам вся».
Однако искушенный читатель, читая не только присказки, но даже повести и романы, уже в самом начале догадывается, что там будет в конце. Как автор ни пытается запутать сюжет, ему не удается провести искушенного читателя.
А если от начала вообще отказаться, чтоб никто не догадывался? Правда, тогда началом станет середина, но ведь можно отказаться и от нее… Уволить со службы солдат, отпустить на волю павлинов, и тогда ни один читатель не догадается, что где-то там, в конце нашей присказки, жили-были три гуся…
ПРИЗНАТЕЛЬНОСТЬ
…но увидев слезы у нее на глазах, лук от волнения забыл, что его режут.
ЗРЕЛОСТЬ
…и теперь, выйдя на широкую дорогу, он уже не рвался в краеугольные камни, а довольствовался скромной ролью камня преткновения.
ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЙ ПРИМЕР
…вот, например, ложка: она ведь тоже не всегда бывает в своей тарелке, но это ничуть не мешает ей работать с полной отдачей.
ИНДИВИДУАЛЬНОСТЬ
…но — ох, и до чего же трудно быть изюминкой! Особенно в ящике с изюмом.
ПРОИГРЫВАТЕЛЬ
…и потому, что он в жизни всегда проигрывал, слушать его было особенно интересно.
ТОЧКА ЗРЕНИЯ
…а что до лысины, то ей главное, чтоб сверху блестело.
СВОЕ МНЕНИЕ
…наконец и воробей получил возможность высказать свое мнение.
— Чик-чирик, — сказал воробей. — Чик. Чирик. Этого — чик, этого чирик! А чего с ними чикаться?
МЫСЛЬ ИЗРЕЧЕННАЯ
…а кролик, благоговевший перед удавом, но в наплыве чувств не сумевший правильно выразить это благоговение, крикнул:
— К черту удава! До каких пор нам дрожать перед ним?
Потом пошел и удавился, поняв неточность формулировки.
ПРОБЛЕМЫ
…тут важно: кто ездит, куда ездит, зачем ездит…
— И на ком ездит, — вставил верблюд.
РОДОСЛОВНАЯ ПРЕСМЫКАЮЩИХСЯ
…и так, пресмыкаясь, огромные ящеры превратились постепенно в маленьких ящериц.
КРОКОДИЛЫ
…не страшно, когда молодо-зелено. Вот когда старо и по-прежнему зелено, это по-настоящему страшно.
РЕФЛЕКСЫ
…когда идет облава на волков, первыми разбегаются зайцы.
УСЛОВИЯ ЖИЗНИ
…для бабочки, живущей один день, совсем не безразлично, какая нынче погода.
МНОГОКЛЕТОЧНЫЕ
…количество клеток современной обезьяны равно n + 1. Единицей обозначается клетка, в которой обезьяна сидит.
ПТИЦЫ
…в каждом зяблике погибает орел. От сознания, что он не орел, а зяблик.
ПЕДАГОГИКА
…ни одно яйцо не любит, когда его слишком высиживают.
ПРАВИЛЬНОЕ ПИТАНИЕ
…лучше недоесть, чем переесть. Поэтому кошка съедает мышку, а не наоборот.
ДИСКУССИЯ
…баран выразил общее недоумение, заяц выразил общее опасение… Потом встал лев и выразил общее мнение.
ВЫСШАЯ НЕРВНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
…и подколодную змею можно довести до того, что она запустит в тебя колодой.
ЛАМА
…в семействе верблюжьих только лама не имеет горба. В семействе верблюжьих тоже не без урода.
ЧЕМ ЖИВЫ ВЕРБЛЮДЫ
…только тем, что, бродя по выжженной голой пустыне, они носят повсюду милый сердцу горный пейзаж.
РАКООБРАЗНЫЕ
…такое количество ног, такие средства передвижения — и все это для того, чтоб двигаться назад!
ЗДОРОВЫЙ ОПТИМИЗМ
…мушка верит в мушку, мошка верит в мошку… А мышка верит в мышку и совершенно не верит в кошку.
ВОЛКИ И ОВЦЫ
…и когда волки были сыты и овцы целы, возникла проблема: как накормить овец?
РЫЦАРИ КРУГЛОГО СТОЛА
…в заключение был дан обед. Лягушка съела мушку, уж съел лягушку, еж съел ужа. Обед прошел в обстановке взаимного понимания.
СКАЗКА
…а так как Золотой Рыбке было мало ее морей, у старика отобрали последнее старое корыто.
ОБЪЯСНЕНИЕ СКАЗКИ
…это сделал Мальчик-с-пальчик, большой друг старухи и старика, Волка и Красной Шапочки, сестрицы Аленушки и Бабы Яги, а также всей нашей сказки.
ПТИЦА ФЕНИКС
…легендарная птица Феникс, птица из времени легенд… В то легендарное время птица Феникс была обычным воробьем. В то время быть воробьем означало постоянно возрождаться из пепла.
ПТИЦЫ И ЛЮДИ
…птицы поднимаются в небо, изо всех сил отмахиваясь от земли… Тем-то от птицы и отличается человек, что он не может ни от чего отмахнуться.
ПУБЛИКА
…и все были разочарованы, что он не смог исполнить на бис свою лебединую песню…
ИЗ ЗАПИСОК КОЩЕЯ БЕССМЕРТНОГО
1. СКАЗКА ПРО БЕЛОГО БЫЧКА
Рассказать вам сказку про белого бычка? Вы говорите — рассказать, я говорю, — рассказать. Рассказать вам сказку про белого бычка?.. Я живу в этой сказке.
Это у самого леса, не доходя. Если идти по дороге, нужно свернуть у ларька и по тропинке, но тропинке — прямо к нам на лужайку.
Место у нас хорошее, не хуже других. Трава высокая, посредине дерево, а под деревом мы с бычком. Лужайка маленькая, но для двоих не тесно.
Сразу за нами начинается лес — хозяйство Бабы Яги. Одни заводят себе цветники, другие — садик или огородик, а Баба Яга завела себе темный лес и поселилась в нем в своей избушке на курьих ножках. Ее тоже можно понять: живет старушка одна, дети, какие были, давно разъехались, вот она и окружила себя темнотой, чтоб никто не глядел на ее старость.
Правда, не все так думают. От нас через дорогу большая синяя сказка, на берегу которой стоит старый рыбак. Каждый день он забрасывает свой невод и все, что поймается, выпускает обратно в море, хотя он бедный старик и у него злая старуха. Потому что обычная рыба его не устраивает, ему нужно поймать золотую рыбку. Это тянется еще с тех пор, когда старуха его была красной девицей и он решил поймать для нее что-то особенное. И вот прошла целая жизнь, красна девица стала злой, некрасивой старухой, но старик этого не замечает, ему кажется, что все осталось по-прежнему…
Если идти от нас по тропинке, придешь к ларьку, в котором торгует Золушка. Это ее сказка, вернее, не ее, а ее тетки, доброй волшебницы. Золушка живет у тетки и продает в ларьке волшебные палочки. Торговля идет хорошо, потому что палочки она продает бесплатно. Перед ее ларьком всегда очередь: многие покупают волшебные палочки на дрова.
— Добрый день, как вы тут поживаете?
Это Змей Горыныч, сосед. Тот, у которого в сыновьях Мальчик-с-пальчик. С тех пор, как Змей усыновил Мальчика, его самого не узнать: прежде такое вытворял, а теперь его и не слышно. Мимо пройдет — поклонится да еще пригласит в гости — на Мальчика его посмотреть.
Так мы живем. Посредине мы с бычком, вокруг наши соседи. А может, мы и не посредине, может, это только так кажется…
Рассказать вам сказку про белого бычка? Каждый день мы ее начинаем сначала…
2. ЗОЛУШКА
У нас лужайка, на лужайке дерево, а под деревом мы с бычком. Нас с бычком — раз-два и обчелся, и нам так не хватает кого-нибудь третьего… Ну, конечно, не кого-нибудь…
— Золушка, — говорю я, — ну зачем тебе эта теткина сказка? Не век же в ней вековать.
Я чудак. Я ничего не понимаю. Потому что как же она оставит ларек? Должен же кто-то продавать волшебные палочки.
— Бесплатно?
Конечно. Чтобы было больше чудес.
— Но ведь многие покупают их на дрова!
Оказывается, они и покупают дрова. Все волшебство не в палочке, а в том, для чего ее покупаешь.
— Золушка, — говорю я, — разве тебе плохо на нашей лужайке? У нас и дерево есть, правда, всего одно дерево, но когда стемнеет, это все равно, что в лесу. И будем мы под этим деревом жить-поживать, добра наживать чем плохо?
— Жить-поживать? — испуганно отзывается Золушка. — Но ведь это же конец сказки. Когда так бывает, значит, уже конец.
Я ее успокаиваю. У нас с ней конца не будет. Ведь у нас же сказка про белого бычка. Я хочу рассказать ей сказку про белого бычка, но она рассказывает мне свою сказку.
В той сказке, в которой Золушка жила раньше, у нее было мало радости. Злая мачеха, злые сестры, сколько ни работай — никакой благодарности. Но потом Золушку полюбил принц, она стала его невестой, и тогда-то случилось самое страшное: «все стали жить-поживать, добра наживать».
Туфельку больше не возили по городу в поисках Золушки, — теперь Золушку возили по городу в поисках туфелек, бальных платьев, жемчугов и других предметов первой царской необходимости.