— С какой целью ты решился посетить нас, брат?
Справедливо рассудив, что так просто меня в члены Политбюро не примут, я рискнул:
— Устав от бесконечной монотонности Бытия, направил стопы свои в вашу Обитель я, дабы отринуть от ног своих прах мирской и обрести в медитациях покой и Благодать!
Не каждый день стражам встречались путники, способные построить связное предложение более чем из пяти слов. Это было видно в их глазах, пусть даже и затуманенных болотником. Они уважительно кивнули мне своими обритыми «под Котовского» головами и еще раз произнесли «Добро пожаловать». И я пожаловал. Вспомнил, правда, кое о чем в последний момент.
— Ребята, а как у вас здесь с доспехами?
— Можем предложить лишь набедренную повязку послушника. Только для тебя за пятьсот кусков руды.
— Спасибо, братишки! Совсем недавно меня развели точно на такую же сумму вот за эти портки. До сих пор Попандополой себе чувствую.
Ответив так, я решительно ступил внутрь. Ничего! Эк-зо-ти-ка! Люди здесь жили в шалашах из подсохшей болотной тины, употребляли в пищу продукты моря и болота, курили болотную траву. Поэтому ничего удивительного не было в том, что здесь воняло, как на консервном заводе. Одевались в Болотном Лагере просто: Послушники носили либо туники, либо набедренные повязки, больше смахивающие на современные футбольные трусы; Стражи таскали несколько видов доспехов, а Гуру носили специальное одеяние, вышитое таинственными символами шаманов Замбези.
Сразу же у входа мостки разделялись на два основных направления: справа они тянулись по берегу болота, а левые вели вглубь лагеря. Не раздумывая ни секунды, я выбрал левое направление. Тем более что там стояла парочка аборигенов-туземцев и вела между собой специальный разговор на предмет паритета в отношении Гуру и Стражей. Насколько я понял, один из них был послушником, а другой — Гуру. Надменное выражение на лице второго отбивало напрочь охоту вступать с ним в разговор, а вот хитрая рожа Послушника располагала к доверительной беседе.
— Привет! — поздоровался с ним я, — я здесь новенький.
— Салют! — ощерился Послушник, — меня зовут Лестер. Очень хорошо, что ты не стал вступать в разговор с Гуру — они не любят, когда к ним обращаются без приглашения.
— А что, они здесь самые умные? — не утерпел я, — может, он в уме число «пи» высчитать может. Или решить проблему, известную в Древней Греции как «Квадратура круга». Может он может мне сформулировать три закона робототехники или на ощупь определить напряжение пробоя динистора?
Лестер пропустил мимо ушей мою тираду. Вместо этого он сказал:
— Идол Намиб — один из наиболее почитаемых толкователей в нашем Братстве!
— Толкователей чего? — удивился я.
— Учения о Спящем, разумеется!
Я вздохнул. Как объяснить этим кретинам, что того, кто в детстве видел по телеку Колонный зал Дома Союзов, битком набитый спящими различных рангов, не удивить одним Спящим. Пусть и с большой буквы. Страною моего детства умудрялись править, не приходя в сознание. А тут какой-то отмороженный бог, являющийся во снах, причем навеянных курением банальной дури!
— Хорошо! — вздохнул я, — объясни мне, где тут что.
— Значит так. Ни в коем случае не вступай в разговоры с Гуру. Даже если тебе кажется, что они молчат, то на самом деле они наблюдают за тобой.
Меня это отнюдь не успокоило. Молчаливые соглядатаи, наблюдающие за каждым моим шагом и оценивающие каждый мой вздох — это ли не первый признак тоталитарного режима? А Послушник продолжал:
— Если будут какие вопросы, то обращайся ко мне, например. Я с удовольствием тебе на них отвечу.
— Вопрос у меня лишь один. Кто такой Кор Галом и где его найти?
Глаза у Лестера закатились, и он произнес с характерным придыханием:
— Учитель Кор Галом — один из Высших Гуру — Просвещенный. День и ночь он работает в своей лаборатории, изучая и создавая различные магические эликсиры. Так же он готовится там к Церемонии Вызова Спящего. А зачем он тебе?
— Идол Парвез велел мне сразу же идти к нему. От него зависит, примут меня в Братство или нет. Где, кстати, находится его Лаборатория?
— Следуй за мной!
Ничтоже сумняшеся, Лестер сорвался с места и бодрой рысью поспешил вперед. Я припустил за ним, понимая, что иначе буду искать этого Кор Галома до самой Церемонии. Мы пробежали через еще одну развилку, затем обогнули несколько шалашей. Затем моему взору предстало некое подобие Крещатика. Есть улица такая в Киеве — не понять, что у нее больше: длина или ширина. С нее, как мне объяснил Лестер, можно было попасть во все уголки Болотного Лагеря: на Площадь пред Главным Храмом, к Лаборатории Кор Галома, в кузницу и на Арену, к Главным Учителям и в лавку Фортуно. Мы побежали прямо, затем свернули налево и оказались у двух лестниц, ведущих на верхний ярус.
— Полезай туда. Там и находится лаборатория. Если что-то покажется тебе непонятным, ты всегда можешь вернуться и спросить у меня. Бывай, брат!
Чувствуя себя Тарзаном из племени Великих обезьян, я полез наверх. Добравшись на верхний ярус, обнаружил, что нахожусь у входа в здоровенный шатер, способный вместить до взвода солдат. У входа переминался с ноги на ногу угрюмый страж.
— Ты кто? — спросил его я.
Глаза у него загорелись нездоровым фанатичным блеском, даже ярче чем у Лестера, и он ответил:
— Я — телохранитель Учителя, Просвещенного Кор Галома!
— А можно мне войти?
— Войди! — кивнул он, — но помни, что одно твое неверное слово, и я увижу цвет твоих легких.
— Не тревожься! — ответствовал я, — на них нет ни малейшего признака туберкулеза. Даже нагара от ваших косяков, и то нет. Так я иду?
— Валяй!
Внутри обстановка напоминала убежище среднего бутлегера: какие-то сосуды с дурно пахнущими жидкостями, перегонные кубы, красноносый помощник по имени Каин в одеянии Послушника и сам Кор Галом — бритоголовый мужик неопределенного возраста с хищным крючковатым носом. По понятной причине я сначала обратился к помощнику.
— Привет! Я новенький!
Сколько мне еще произносить эту фразу? Как много здесь неизвестных личностей и политических движений?
— А я Каин — помощник Кор Галома, — приветливо отозвался тот.
На всякий случай я рискнул проверить.
— Послушай, а у тебя случайно нет брата по имени Авель?
— Увы, незнакомец. Брата с таким дивным именем у меня точно нет.
— А отца твоего не Адам случайно звали?
— Еще раз отвечу отрицательно, — улыбнулся парень, — по-видимому, ты ищешь знакомых?
— Можно сказать и так. А чем ты здесь занимаешься?
Очи Каина забегали так, что я подумал, уж ли не Онан его настоящее имя. Все-таки он ответил:
— Я помогаю Кор Галому смешивать снадобья для целебных эликсиров. Хотя, в основном меня допускают работать только с болотником и со слюной ползунов. В последнее время я вообще работаю только со слюной.
— Слюна ползунов? — удивился я, — это что за фигня такая?
Каин, по всей вероятности, был наделен от природы даром терпения. Потому что он не послал меня в пеший эротический тур и даже не обругал по-матушке. Вместо этого он принялся объяснять:
— Ползуны — это такие громадные пауки, которые водятся в Старой шахте. Самые храбрые и умелые из Стражей находятся там и охотятся на них. Только они знают, как добывается слюна ползунов — мы ее используем в качестве основного ингредиента для многих магических зелий. Если хочешь узнать подробнее, поговори с Гор на Драком. Он каждый день ходит к шахте и забирает всю слюну, что удалось добыть Стражам. После приносит ее Кор Галому.
— А Кор Галом — как он… как человек?
— Он не похож на остальных Гуру, хоть и является правой рукой Юбериона. Он разговаривает со всеми, кто с ним заговорит, но он очень занят работой. Поэтому я не советую тебе отвлекать его по пустякам.
Он, видите ли, не советует! Ха! А мне все-таки нужно его отвлечь по пустяку. И я видал в одном месте всяких там советчиков! Набравшись наглости, я подошел к этому алхимику в расписной тоге и поздоровался.
— Приветствую тебя! — отозвался Кор Галом, — чего ты хочешь?
— Я хочу быть принятым в Братство. Мне сказал идол Парвез, что все зависит от тебя.
— Парвез прав. Я заведую этими вопросами. Но сейчас у меня совершенно нет времени. Поэтому я соглашусь с мнением остальных Гуру. Если не менее четырех Гуру скажут, что ты подходишь для нашего Лагеря, я приму тебя. Да хранит тебя Спящий!
Последняя вежливая фраза была произнесена с такой интонацией, с которой обычно посылают нахрен, но я не обиделся. Выждав удобный момент, когда Каин засунул голову в какой-то мешок, изучая его содержимое, а Кор Галом наслаждался чтением некоего свитка, я на цыпочках прокрался к сундукам. Правый из двух сундуков закрывался на магический ключ — я чувствовал это. Замок левого сундука мне поддался. Там лежал листок пергамента, который я тут же стянул. Вроде бы никто ничего не заметил. Так же тихонько перебирая ступнями, я вышел из Лаборатории. Телохранитель молча смотрел в невидимую точку за горизонтом. Судя по всему, наступал вечер. По всему Болотному лагерю стали зажигаться магические фонари, светившиеся мягким голубоватым светом.
Пора было подумать и о ночлеге. На мои вопросы о том, где здесь можно переночевать, послушники дружно пожимали плечами. Один кадр предложил оставить это дело на усмотрение Спящего. Здравствуйте! Как говорится, на Бога надейся, а сам не плошай. Я спустился со второго яруса и побрел по мосткам в надежде найти место для ночлега. Куда я попал, точно не скажу, но ко мне внезапно обратился Гуру. Сам.
— Кто ты, незнакомец! Ты не похож на остальных, кто служит Рудным Баронам. Я чувствую в тебе Искателя! Разве ты не ощущаешь в себе желание самому избирать свой путь, отбросить ложные цели, привитые недалекими людьми старого Лагеря? Я чувствую в тебе энергию!
Надо же? Он не цыганкой в прошлой жизни был? Подобные речи я слыхал от вокзальных гадалок, которые обычно присовокупляли к такому блестящему пророчеству просьбу «позолотить ручку». В ответ на что я предлагал бесплатно удалить кариес. А что до чувства, что ты не такой, как все люди… один знакомый прохвессор философии за рюмкой чая объяснял мне, что это чувство имеется у всех более-менее нормальных людей. Каждый не прочь оказаться эксклюзивом, тайным гением, единственным наследником карги-миллионерши. Никто только не хочет стать вторым Иисусом. Это касается тех, кто в здравом уме. Про остальных и речи нет.
— Эй! — удивился я, — ты со мной заговорил? Это значит, что и я могу обращаться к тебе?
— Я вижу, ты уже знаешь правила! Да, я заговорил с тобой, чтобы ты смог доказать нам свою преданность.
Вот те раз! Кому и что я собирался доказывать? Ладно, поможем. Может каким ананасом спелым наградят. Или лимоном не слишком кислым? Гуру представился как Идол Тондрал и продолжил свое охмурение:
— Свою преданность, ты можешь доказать очень просто. Нашему Братству страсть как необходимы новые члены. Приведи мне человека, желающего стать членом Братства, и я похлопочу, чтобы тебя приняли в Послушники.
Я задумался. В Послушники мне не хотелось, потому как я был одной ногой в Старом Лагере. Но полезные знакомства никогда не помешают.
— Где же мне искать такого человека?
— Народ в Новом Лагере развращен и вовсе не жаждет духовного освобождения. В то время, как в Старом Лагере много людей, чьи души жаждут свободы. Поговори с людьми и действуй! — ответил Идол.
— А зачем Братству новые члены?
— Мы готовимся к Великой Церемонии вызова Спящего! — томно закатил глаза Идол Тондрал, — чем больше братьев вызывает его дух, тем большая вероятность, что среди них находится тот, кто станет его Избранным. Это означает…
— Короче говоря, повышаете процент успеха, — пробормотал я, — хорошо, я найду вам такого человека.
Отойдя на бугорок, мне удалось найти сухое место. Откуда возможно было наблюдать за Идолом Тондралом. Он, по всему похоже, являлся здесь чем-то вроде политрука. Перед ним на дощатом помосте сидело несколько Послушников, которых он поднатаскивал в Учении о Спящем. Так минуло почти полтора часа. Идол Тондрал не собирался заканчивать свою лекцию, а его ученики вовсе не стремились разойтись на ночь по своим шалашам.
Поэтому я принял верное решение. Неслышно прокравшись во тьме, мне удалось очутиться в стоявшей за спиной Идола лачугу, где стояли несколько кроватей. На одной из них ваш покорный слуга и устроился, воздав хвалу Спящему за предоставленный ночлег. Тот кадр, что советовал мне надеяться на совесть их божества, оказался прав. Я очень быстро уснул и провел прекрасную ночь. Конечно, если бы находилась мягкое девичье тельце, ночь могла бы стать и вовсе — незабываемой. Но, как говорится: в отсутствие гербовой, пишем на клозетной. Евдокия Кулакова — баба тоже ничего, особенно после длительной голодухи.
Утром я проснулся вместе с первыми жабами и выглянул наружу. Над болотом стоял густой туман, в котором мои шмотки моментально отсырели. Идол Тондрал все так же бубнил основные постулаты из Теории Спящего Духа, а его ученики по-прежнему с прилежанием ему внимали. Подивившись на балбесов, я побрел к выходу из лагеря. Ага, сейчас ты в таком тумане да и найдешь верную дорогу! Когда это проклятие Богов немного развеялось, я обнаружил, что стою у лавки, за которой топчется бритоголовый молодец.
— Ага! Новенький! — констатировал он.
— Ну, новенький! — буркнул я.
Но торговца по имени Фортуно отнюдь не смутил мой скорбный вид. Хорошо поставленным голосом, с интонациями популярного ведущего ток-шоу он воскликнул:
— Внимание! Только для новеньких у нас в Братстве! Бесплатный приз! Три косяка с возможностью ежедневного повторения. Вот тебе три штуки «Северного темного». Только не кури их все сразу — возможна опасность отлета без последующей посадки. У нас уже есть один — с деревьями болтает на той стороне болота…
— Весьма признателен! — кашлянул я.
— Не за что, брат! И еще… если у тебя будут на продажу какие-нибудь травы, то я готов их купить. По сходной цене, разумеется. Только предупреждаю сразу: дубовую кору, сирень и жучье мясо я не принимаю! А то ходят тут… намедни один из Нового Лагеря приволок личинки болотожора. Нахрена они мне, спрашивается?
Я пожал плечами, дескать, ясное дело. Собственно, чего мне здесь топтаться? Задание Декстера выполнено, можно возвращаться с победой в облюбованный мною и выбранный после многих душевных терзаний Старый Лагерь. Ведь мне пойдут доспехи Призрака. Определенно…
Все же, нужно еще раз обойти по периметру это гиблое место. Чтобы больше сюда не возвращаться, чтобы больше не терзаться мыслью о том, что чего-то здесь не увидел, что-то да пропустил. Я свернул влево и вышел на набережную. Тьфу, да что же это такое! Ну какая, к Спящему, набережная на краю болота! Просто, здесь были очень высокие подмости — впрямь, словно на пристани какой-нибудь заброшенной речки. По подмостям прогуливался Страж с выражением крайней озабоченности на лице. Может быть, парня мучил геморрой, а может газы в кишечнике… короче, если бы не щемящее чувство одиночества, я никогда бы к нему не обратился.
— Здорово, да! — гаркнул я, — о чем грустим?
— Привет! — ответил Страж, — хвала, Спящему, пока все тихо.
Я осмотрелся. Над болотом стоял рев лягушек, точно они все вдруг узрели стадо кочующих французов. Им вторили местные насекомые и обожравшиеся цапли. Ничего себе, тишина! Но на всякий случай пришлось согласиться. Да, довольно тихо с утра.
— А чего ты здесь караулишь? — не утерпелось мне спросить.
— Я слежу за тем, чтобы к лагерю не подбирались болотожоры, — ответил он.
— А если кто-нибудь из них все же подберется? Ты его убьешь?
Страж посмотрел на меня, как на полоумного. Возможно я погорячился с вопросом, но ведь я никогда в жизни не видел живого БОЛОТОЖОРА. Мертвого, кстати, тоже.
— Нет, — кротко ответил он, — но я обязан всех предупредить. Тогда все население нашего лагеря забирается на второй ярус и мы ждем, пока эти твари уползут.