Почти так все и было, ага!
Папа грозно сдвинул брови и на всякий случай приморозил Кьяну к месту взглядом. Та мгновенно сникла, втянула голову в плечи и, по всему видно, боролась с желанием спрятаться под столом.
— Все это, конечно, прекрасно, — господин бургомистр сбавил обороты, но сменять гнев на милость не спешил, — но зачем было переносить ведьм на полигон к некромантам? Да еще во время экзамена!
Мы с Кьяной смущенно потупились.
— Кто ж знал, что оно сработает? — первой начала оправдываться ведьма. — Моя магия почти никогда не работает. Ну так, как надо.
— И координаты мы не задавали, — подключилась я. — Все стихийно произошло.
— Так, может, это судьба? — добралась до сути моя вечно романтически настроенная подруга. — Ведьмы, некроманты, прекрасный летний день, тихий полигон…
Бургомистр представил… и помрачнел еще больше.
— Они сорвали друг другу экзамены, разругались вдрызг, разнесли полигон, напугали до икоты мирную нежить, потом, сцепившись, повредили заклинаниями несколько близлежащих домов, — перечислил папа то, о чем ему самому недавно доложили. — И теперь мы имеем немалые убытки, неразговаривающих друг с другом представителей магического сообщества, которые раньше неплохо ладили, и школу, которую еще предстоит каким-то образом вернуть обратно, потому что на некромантском полигоне она не нужна.
Молчу. Изо всех сил стараюсь не хихикать.
Школе там самое место, на мой взгляд! Абитуриентам, которые еще не разбежались, можно без всяких экзаменов выделять места на первом курсе, потому что злые ведьмы — это вам не какая-нибудь покорная нежить, это такое бедствие, что самим впору закапываться. А тем, кто поможет ликвидировать безобразие, можно сразу вручать диплом. И вообще, должны же городские маги иногда работать!
— Я закончил, — прервал разбор полетов целитель.
За бурными событиями, творящимися вокруг, я как-то даже не заметила, что он там делал с плечом. Вообще боли не чувствовала. И сейчас все было прекрасно, единственное неудобство — пропаленное платье, но с ним мы скоро распрощаемся.
Папа кивнул на Кьяну:
— А это и есть подруга, для которой требовался диван?
— Угу, — подтвердила я и, боясь, что родитель, излишне придирчивый к моему окружению, забракует ведьму, торопливо заговорила: — Она вообще хорошая, просто бедовая. Но бытовые заклинания творить умеет. И до того, что я нечисть, ей дела нет.
Словам сопутствовали разнесчастные глазки.
Мы, конечно, отличились, но отобрать у меня единственную подругу — слишком жестокое наказание. И вообще… Пусть только попробует, я бабушке расскажу!
Впрочем, в голове у господина бургомистра было другое.
— Она хотя бы существует, — не скрывая облегчения, заключил он. — И она действительно девушка.
— Ага! — закивали мы с Кьяной.
Во-о-от! Если хорошенько поискать, в любой ситуации можно найти плюсы. А то некоторые чуть что — сразу злиться, рычать и паниковать начинают. Никакой выдержки!
— Брысь в библиотеку, и чтоб, пока не уляжется эта история, я о вас больше не слышал! — распорядился подобревший отец.
Предупреждать о назначенном на вечер свидании я не стала, как и напоминать про экскурсию. Папе волнения противопоказаны! Главным образом потому, что переживать в одиночестве он не станет, еще и меня дома запрет, чего доброго.
Выдворив всех за дверь, я задержалась в кабинете, чтобы переодеться в принесенное платье. Оно было мое, к тому же папа, озабоченный, как бы пристроить меня замуж, выбрал вполне симпатичный наряд. На фоне темно-фиолетовой ткани волосы казались еще ярче. Одежка подчеркивала соблазнительные линии тела, но в то же время оставалась достаточно скромной. В таком и на свидание пойти не стыдно. Даже с жутиком. И не важно, что намерения у меня ни капли не романтические. Нет закона, запрещающего быть красивой, когда ищешь правду!
Когда с переодеванием было покончено, а испорченная вещь засунута в сумку, я помедлила еще немного и обвела взглядом кабинет. За время разноса и лечения как-то не удосужилась этого сделать.
Что и сказать… Мелвин Эршен пока провел здесь не особенно много времени, но помещение уже было пропитано им насквозь. Такое же правильное и унылое. Нигде ни пылинки, личных вещей тоже нет ни одной. Полки вообще оставались пусты, а на большом рабочем столе лежало лишь несколько документов. И как лежало! Листок к листку! Ни тебе любимой кружки, принесенной из дома… Даже у папы такая есть! Ни какой статуэтки, ни чахлого цветка на окне. А при его предшественнике был, точно помню.
Пусто и холодно.
В любом из подаренных мне склепов и то больше уюта!
Я зябко повела плечами и торопливо вышла в коридор.
— Наконец-то!
Папа с целителем ушли, там меня дожидалась одна Кьяна, а терпение никогда не было присущим ей качеством.
Ключа у меня не было, и я несколько мгновений задумчиво рассматривала дверь, прежде чем закрыть ее, — можно ли оставить просто так? Но стоило это сделать, ручка засветилась золотым. Видимо, какие-то охранные чары.
— Ну и строгий же у тебя папа, — осторожно заметила ведьма, пока мы продвигались к выходу.
Сдержать улыбку не удалось.
Кое-кто опять сделал неправильные выводы!
— Не бойся его, он больше для порядка ворчит. — Я ободряюще сжала локоть спутницы. — А на самом деле любит меня и ни в чем не отказывает.
Лицо подруги осталось таким же обеспокоенным.
— Между прочим, он мне угрожал! — поколебавшись минутку, принялась ябедничать ведьма. — Сказал, что тебе нужна компания, поэтому мне можно пока остаться, но, если заметит, что на тебя плохо влияю, вышвырнет из города и сделает так, что нигде, кроме самого глухого поселка, места мне не будет. И под страхом того же запретил даже дышать в сторону Мелвина Эршена.
Ну… папа! Только сейчас поняла, что мама в нем нашла.
— А не рассказывать мне о вашем задушевном разговоре он, случайно, не просил? — невинно уточнила я.
Не сговариваясь, мы вместе налегли на тяжеленную дверь, и вскоре оказались на залитой солнцем площади с большим фонтаном в центре. На самом ее краю, но все равно холодные брызги долетали, просачивались сквозь одежду, разгоняли мурашки по коже, сияющими бисеринками оседали на волосах.
— Нет, — помотала головой эта непосредственность в шляпе. — Не успел, наверное. Его целитель отвлек.
Приятно, конечно, когда о тебе заботятся. Но когда так… все равно приятно.
— Не бери в голову, он, наверное, переволновался, — вздохнула я и направилась к улице, где расположились лучшие магазины. — Сейчас купим тебе рабочую одежду на вечер, а потом в библиотеку.
В облегающем платье, туфлях на каблуках и новой остроконечной шляпе Кьяна была на себя не похожа. Настолько, что Мррак ее не узнал и на радостях, что к нам забрела незнакомая ведьма, попытался напугать ее мышом. Увы, ведьма оказалась очень даже знакомая и к вывертам библиотеки привычная, так что номер не прошел. Полтергейст с новенькой порчей, заставляющей его поминутно чихать, «уехал» наверх, Кьяна трепетно прижала к груди любимый сборник стихов в обложке от гримуара, Веник спешно улизнул под стол.
Почему-то снова под мой.
И чем он им всем так нравится?!
— Во время экскурсии держись так же, и все будет отлично, — одобрила я. — В перерыве обязательно загляни к бабушке, ей будет приятно. В смысле, мерзко. Ну, ты поняла.
Раскрасневшаяся от волнения ведьма сознательно кивала.
— Заодно проверю, как на близнецов действует мое колдовство, — вспомнила о еще одном важном деле она.
Группа в этот раз собралась небольшая, всего из четырех человек. Три парня и одна девушка, которая была затянута в кожу, на голове имела ежик коротких волос с сиреневатым отливом и тоже больше походила на парня. Они почти не пререкались, буквально с порога подписали договор и даже не попытались что-нибудь стащить под шумок. Вот что с некогда доходным и веселым делом сотворила конкуренция!
Впрочем, я была всецело поглощена ожиданием свидания, поэтому собственноручно затолкала потустороннюю экскурсию в подсобку и моментально забыла о ней. Ничего, однажды дойдут руки и до Айкена, а пока…
Меня никогда раньше не приглашали на нормальное свидание. Ужин с магом не в счет, я чуть не протянула конечности не то от скуки, не то от обжорства. С Алескаром должно быть по-другому. Он ведь не передумал?
А вдруг передумал, а я тут, как дурочка… Быстрый взгляд в зеркало показал, что глупо я точно не выгляжу. В том смысле, что так сразу непонятно, что ради него старалась. Ну только если очки сняла, но… может, они мне нос натерли?
Хоть бы он пришел, иначе одна рыжая нечисть окончательно разуверится в том, что может кому-то нравиться! Пусть даже и с чисто гастрономической точки зрения.
Как раз на этой мысли распахнулась дверь.
Я встала, опасливо покосилась на свой стол, под которым где-то там окопался мыш, и тут же вернулась обратно в кресло. Я тут просто так сижу, корешки старых книг рассматриваю, наслаждаюсь тишиной и вот вообще никого не жду! А то, что взгляд мимо воли убежал к двери… Так должна же я знать, кого там в мои владения принесло. Нечисть имеет полное право на всяческие пороки, в том числе и любопытство. Но самое приятное заключается в том, что нечисть имеет право их не скрывать.
Первой вплыла громадная корзина желтых роз. Совершенно самостоятельно, без всякой поддержки рук.
Желтый… Примета не очень хорошая. Это так в духе нижнего уровня! Сердце взволнованно подпрыгнуло. Что-то неведомое заставило меня снова встать и даже сделать крошечный шажок к цветочному великолепию.
Алескар аккуратно прикрыл за собой дверь, чтобы она громко не стукнула, и только после этого предстал передо мной.
— Приятно видеть, что ты не струсила и не сбежала.
Он улыбался и откровенно скользил по мне взглядом, рассматривая.
О том, что я фактически сбегаю из-под папиного приказа сидеть тихо и не высовываться, чтобы провести вечер с ним, решила не упоминать.
Но саму предстоящее мероприятие… воодушевляло. Бестии вообще обожают всяческие авантюры.
— Я смелее, чем ты думаешь, — заявила с вызовом.
Он не ответил. И смотрел так… по-особенному. Будто завтра с утра планировал приступить к написанию моего портрета и сейчас запоминает детали.
Корзина тем временем с тихим стуком опустилась на стол. Алескар вздрогнул от этого звука, выпал из каких-то своих мыслей, посмотрел на цветы и сотворил несложное заклинание.
Морок растаял.
Розы пропали.
Их место заняли более ценные и редкие растения. Они походили на розы, но не имели колючек. Длинные черные стебли, пышные бутоны напоминали тлеющие угли. Как в камине, когда огонь уже догорел, — они черные, но с яркими оранжевыми ободками. А тронь — и брызнут искры! В окружении лепестков-угольков прячется алая сердцевинка — настоящий рубин.
Горячие. Помню, в детстве бабушка не уследила, и я схватилась за один. Так ладошку обожгла, что отключилась от боли, и пришлось срочно доставлять меня наверх к целителям. Они всей лечебницей тогда вокруг меня собрались — слишком редко попадаются ожоги, нанесенные этими цветочками.
По тому же печальному опыту я знала, где растут опасные цветы. У дома одного из князьков нечисти.
— Клумбу обнес? — спросила, чтобы скрыть вздох восхищения.
Жених пакостно усмехнулся. Что ни говори, а держать удар он умел.
— В карты выиграл, — похвастался он. — И знаешь, я надеялся на благодарность.
Повторюсь, но: это тебе не зажатый Мелвин, тут каждое движение — как танец среди острых клинков. Стоит оступиться — кровь. Но красиво, интересно, захватывающе и остановиться нет сил.
— Ну спасибо тебе, — пожала плечами я.
Алескар стремительно преодолел разделяющее нас расстояние, и улыбка его стала опасной.
— Я имел в виду поцелуй, — сообщил этот редкий вид нечисти, приблизившись вплотную и ловко сцапав меня за талию.
Во рту пересохло. Коленки предательски дрогнули.
— Совсем обнаглел?!
Улыбка стала шире и еще опаснее.
Вниз по позвоночнику побежали мелкие мурашки.
Алескар склонился надо мной, пощекотал дыханием лицо и невозмутимо заявил:
— Если бы я обнаглел, то требовал бы поцелуи по количеству цветков. — Прозвучало так по-коварному, что нечисть во мне чуть сама не бросилась на жениха с самыми неприличными намерениями. — А так всего один прошу… И заметь, прошу, хотя имею полное право целовать свою невесту. Марлена, не вредничай!
Точно! Я ведь тоже пакость!
Поэтому отстранилась, прищурилась и нежно проворковала:
— Кошмарный, корыстный тип!
— Есть немного, — не стал спорить мой жутенький жених.
Я мысленно потерла ладошки. По верному пути идем!
— А невесте, случайно, не полагается скидка? — И даже ладошки к нему на плечи пристроила, даже погладить осмелилась. — Маленькая, всего в один поцелуй. М-м-м?
Реагировал темный целитель странно.
Точнее, странно было то, что он вообще реагировал, учитывая информацию, которую Кьяна нашла в книге. Он же бесчувственный, эмоционально мертвый и все такое. Тогда почему мне кажется, что тело под моими ладошками и тканью сорочки и камзола дрожит?
Алескар утопил меня в нереально синих глазах, а в следующий миг, будто смутившись, отступил на шаг.
— Вредина рыжая, — пробормотал он, не глядя на меня.
Цветы на столе сияли, что удивительно гармонировало с ночной обстановкой библиотеки, с ее опасными фолиантами и страшными светильниками.
— Есть немного, — борясь со смущением, вернула ему недавний ответ я.
— Как влюбленный мужчина, сейчас я обязан отступить. — Улыбка Алескара стала робкой, а потом и вовсе погасла. — Но чуть позже мы еще вернемся к этому. А пока — идем гулять?
Но от галантно протянутой руки я шарахнулась, как если бы она была ядовитой змеей.
— Влюбленный? — переспросила недоверчиво.
Ненавижу это все! Они говорят о чувствах, а сами ищут выгоды. Но стоит прищемить им хвост — ах, прости, дорогая, обстоятельства вынудили! Как тут верить в чью-то искренность? Особенно если он такой таинственный и непонятный, а я уже почти попалась. Страшно.
— Разве не так называется то, что жених должен чувствовать к своей невесте?
Из-под красиво загнутых светлых ресниц на меня сверкнули синие-пресиние глаза.
— Должен или чувствует? — еще сильнее насторожилась я и сделала маленький шажок назад.
Жених молчал.
Долго.
Я еле терпела, чтобы не начать выстукивать каблуком по полу нервную дробь.
— Думаю, второе, — серьезно ответил целитель с таким видом, словно сам лишь только что это окончательно понял.
Странный он.
— А Кьяна в какой-то книге вычитала, что ты не можешь любить, потому что почти как нежить, — прямо сказала я и на всякий случай еще попятилась.
Если у парочек все свидания проходят вот так, то я вообще не понимаю, почему некоторым это нравится. Сплошные нервы и недомолвки!
— Подозреваю, она же придумала, что я хочу полакомиться тобой, — хмыкнул Ал. — То есть я и правда, кажется, хочу. Но не в смысле еды или энергии.
Стало жарко. И отступать дальше было некуда, я уткнулась спиной в край одного из столов.
— Тогда зачем я тебе? — пакостная нечисть окончательно запуталась.
— Хочу быть счастливым. Разве не для этого женятся?
Казалось, он говорит откровенно, но звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой.
— Все бы так думали, — проворчала я.
— Мы идем? — Алескар предпринял вторую попытку предложить мне руку.
Договаривались же… Это только свидание. Ненадолго.
А если папа узнает?
— Выметайтесь уже, а то спать мешаете, — донеслось сверху. — В смысле, мешаете охранной системе настроиться на рабочий лад.
Жутик глянул вверх, нашел взглядом говорившего, но среагировал иначе, чем все до него. А именно — беззаботно улыбнулся. И я тоже не сдержала улыбку. А потом даже не заметила, как и когда моя рука оказалась в его руке и в какой именно момент мы направились к выходу. Только разобрала за спиной недовольное бормотание, мол, некоторые со своей личной жизнью не дают никакой жизни другим. А еще подумала, что библиотеке Ал явно понравился. Во всяком случае, его не закидало опасными фолиантами и других неприятностей с ним не произошло.