– И кто?- невинно поинтересовалась я, хлопая ресницами.
– Это… так. Даже говорить стыдно. Глупости всякие в голову лезут…
– Ну, почему же… Иногда правда оказывается настолько нелепой и необычной, что в нее очень сложно поверить, – тихо сказала я, думая о своем, – Ладно, об этом попозже можно поговорить. Сейчас у нас актуальна несколько иная проблема. И…
Ты еще что – то хотел у меня узнать или это все?
– Нет, не все, – буркнул он, – Ты хоть знаешь, что нам дальше делать или еще ничего не решила? Где нам эту Мавку искать? И как уговорить отдать нам искомый артефакт?
– Пока не знаю. Но что – нибудь придумаю. Это, надеюсь, все?- холодно поинтересовалась я, полуобернувшись к нашему купе и выразительно глядя на него, намекая, что бедной маленькой Лиечке не помешает небольшой отдых.
– Да… Пока все, – тяжко вздохнул Арсений, – И, кстати, вдогонку нашему разговору…
– Да?
– Не знаю, что у тебя там за раздумчивый знакомый… Но у меня есть точно такая же знакомая! И, кстати, ОЧЕНЬ хорошо тебе известная.
– О! Как интересно! Нам обоим явно не повезло, – буркнула я, заходя в купе.
Арсений пришел минут через тридцать. Где он шлялся все это время, я спросить не рискнула.
***
Дневник Arsenie
Поезд, дорога на хутор. 12 июля 2005 года. … Интересно, что с ней происходит? Сама не своя!
Самое главное, что уже не первую неделю так ходит, вся в себя завернутая. Ей, по – моему, совсем плохо. А откровенно поговорить на эту тему или пожаловаться на жизнь, если так уж все достало, Ли по – видимому, не считает нужным. Либо я не внушаю ей прежнего доверия. Или еще что – то?
После того идиотского прошлогоднего случая я даже не пытался напомнить или намекнуть ей о своих чувствах. Ясно же дали понять, что ничего подобного она ко мне не испытывает. Дружеское расположение, но не более того.
Когда она только приехала в Трансильванию, мы постоянно были вместе. Вела Лийка себя презабавно – постоянно жалась ко мне, стеснялась, не могла нормально общаться с другими вампирами… Где – то через месяц ко всем привыкла, освоилась и стала чувствовать себя куда уверенней. И постепенно стала отдаляться. Тех, прежних чувств, стало не хватать. Раньше они у нас были чем – то средним между дружескими и любовными. А сейчас… Какие – то приятельские. Если не меньше.
И вот, сегодня она снова намекает мне на свои не совсем дружеские чувства. Или я это все придумываю и тешу себя иллюзиями? И ничего такого на самом деле нет?
Понять бы… Где они, те прежние дружеские отношения, которые у нас были? И ее ко мне чувства? Почили в бозе, судя по всему…
Может, попробовать с ней поговорить? Намек – то я ей уже сделал… Вот только она его, похоже, не заметила. Или не захотела заметить. И понять.
А еще одного отказа я просто не переживу. Хватит с меня. Накушался!
Надеюсь, что хоть что – то она все – таки заметит. И поймет, наконец, что я к ней испытываю. Если же нет… То тогда я просто не знаю, что мне делать.
Еще Яна ее… Вампиром, понимаешь ли, стать захотела! Смысл этого идиотского желания мне до сих пор неясен. Но Ли ей отказать не смогла. … Может, она в НЕЕ тайно влюблена?!!! И у нее нетрадиционная ориентация?!
Мама!!! Роди меня обратно, если это так!!!
Ладно. Не буду пороть горячку раньше времени, а постараюсь лучше собраться с духом и попытаться серьезно поговорить с Лией. … Тем более, что тогда (в прошлом году) ориентация у нее была очень даже нормальная и традиционная! Кхм… Даже ОЧЕНЬ и ОЧЕНЬ нормальная… Во всех смыслах.
***
Мы всей компанией – я, Арсеня, Янчис и наши чемоданы – стояли на платформе. До самого хутора надо было еще добраться. То есть – пилить около трех километров по такой дождине, что меня, признаться, вовсе даже не радовало. И все – полем!!!
Нет, я, в принципе, люблю гулять под дождем. С детства привычка осталась, когда мы с Яночкой так себе насморк нарабатывали и от школы откашивали. Но не с тяжеленными же чемоданами?!
Ладно. Переведу дыхание, выпущу пар, сосчитаю до ста по – японски и попилю. А что ж нам еще остается? Надо пилить – значит, попилим. Все равно не отвертишься…
Где – то через полчаса я пожалела, что не надела водолазный костюм. Вся одежка промокла насквозь и настырно липла к оледеневшему телу. "Удовольствие" то еще, скажу я вам… Мои спутники выглядели не лучше. Янкины шорты вкупе с топом промокли насквозь, светлые волосы висели сосульками, весь макияж "поплыл", лицо хму – рое – е тако – о – е – е…
Арсеньке "повезло" не меньше – волосы, джинсы, футболка и не знаю, что еще – мокрые, хоть отжимай! В руках два чемодана, мой и его. Сумку я мужественно несла сама, пожалела бедолагу. Чемодан он, кстати, тоже с боем выдирал. Нет, я – то не против его помощи. Хочет проявить благородство – всегда пожалуйста! Но эти джентльменские манеры его точно когда – нибудь погубят. (Причем, что признаться, настораживает, эти самые манеры проявились у Сенечки только в отношении меня.
Янке он что – то не очень помогать запросился! Интересно. Что бы это значило, а? ) Сама я внешне от своих спутников ничуть не отстала. Волосы все мокрые, к лопаткам липнут. Белый длинный сарафан (Додумалась, что в такую погоду одеть!) – как из стиральной машины вынутый. Если учесть, что он еще и просвечивать стал, как решето – зрелище весьма и весьма интригующее. То – то я думаю, что на меня Сенька всю дорогу пялился! Представляю, как на нас в этой деревне "Красный Лапоть" смотреть будут! Сразу видно – люди из города приехали…
Где – то часа через полтора мы дошли – таки до этого треклятого хутора. Я была злая, голодная и усталая, как собака. Ребятки отличались редкостной "выразительностью" во взглядах. В смысле, ничего хорошего там не сквозило.
Мы поперли искать хату бабы Гани, моей дальней родственницы, по странной насмешке судьбы избравшей местом постоянной дислокации этот богом забытый хутор.
Я сильно надеялась, что она нас все – таки примет, а не пошлет куда подальше. К счастью, судьба над нами сжалилась и с десятой попытки мы ее хату все – таки обнаружили. Предварительно перепугав своим потрясающим видом пол – хутора…
Я деликатно постучала ногой в дверь. В хате кто – то завозился, шумно засопел и боязливо осведомился из – за двери:
– Кто там? Кого черт принес?
Подивившись такому редкостному гостеприимству, я шутки ради протяжно завыла в ответ, за что и получила по загривку от Сеньки. Обиженно надувшись и лязгнув клыками не хуже волка, я деликатно кашлянула и пояснила находящейся в предынфарктном состоянии женщине, прочно окопавшейся за дверью:
– Теть Зин, открывайте, не бойтесь! Это Лия, внучка Михаила Ефимовича, из города приехала! Я вам еще телеграмму прислала накануне.
Дверь распахнулась тут же! На пороге радостно улыбалась держащаяся за сердце тетя Зина, дочка бабы Гани.
– Ой, Лиечка! А что ж ты на пороге- то стоишь, заходи! (Гениальное заявление.
Как же это я не додумалась пройти сквозь запертую дверь, а?!)Нечего под дождем торчать, простудишься еще! Проходи скорей. И друзей с собой веди! Мы сейчас скоренько на стол накроем, радость – то какая!
– Я бы на вашем месте не очень – то радовался, – вполголоса пробурчал укушенный мной Сеня. А нечего руки распускать!
– Что – что?- наивно поинтересовалась тетя Зина, продолжая сиять, как медный таз.
Я деликатно пихнула вампира в спину, следом за ним отправила Янку, сама ввалилась в сени и уже тогда пояснила:
– Арсений у нас великолепный историк, но иногда он заговаривается и вообще ведет себя неадекватно. Мы – то к этому уже привыкли, а вот вам его поведение слегка в новинку… Так что не удивляйтесь, если он что – нибудь странное отмочит.
Тетя Зина слегка побледнела и шепотом осведомилась:
– А он того… не опасен?!
– Нет, что вы! Просто немножко тронутый на почве фольклористики и вампи…
Истории,- спохватившись, поправилась я. Незачем людей зря пугать. Мы – то не опасны, вреда не причиним. Но попробуй им это докажи!
Часа через два, когда мы переоделись и слегка обсохли, настало время сбора информации. Бальзамом для моего сердца стал тот факт, что беседа проходила параллельно с распитием липового чая. (От водки мы вежливо отказались. На вампиров – то алкоголь действует не так, как на людей. Мы перестаем себя контролировать и закончиться такая пьянка может очень и очень печально. Поэтому судьбу лучше лишний раз не искушать… Тем более, что я сторонница здорового образа жизни. А липовый чай так просто обожаю! Национальный румынский напиток, вещь – что- то с чем – то! Очень рекомендую.) – Мы сюда приехали собирать материала для курсовой по истории… У вас ведь еще празднуют зеленую или русальную неделю, если я не ошибаюсь?- начала я осторожно прощупывать почву после традиционных расспросов про здоровье, учебу, жизнь, семью etc.
– Ой, деточка, да конечно же празднуют! Кто ж от лишнего повода выпить отажется!- захихикала уже "тепленькая" после сорокаградусной тетя Зина, – А ты – то откуда об этом празднике знаешь? Вроде бы в городе выросла…
– Кто ж от лишнего повода выпить откажется! "Потому и знаю!- съехидничала я.
Тетя Зина весело захихикала. Шуточка пришлась аккурат по ее чувству юмора, – А если серьезно… Я увлекаюсь фольклористикой, собираю материал о традициях и обычаях, принятых на Руси. Да и курсовую на эту тему пишу. А она когда примерно начинается?
– Завтра, доченька. Завтра русалкино заговенье начинается. Только вот не след тебе по лесам в такое неспокойное время шататься. Убить ведь могут…
– У вас что, маньяки водятся?!- с дурна ума ляпнула Янка. Судя по всему – втихаря приложившаяся к водочке. Молодец! Завтра заставлю сто пятьдесят кругов вокруг избы наматывать за такие фокусы. Знает же, что ей пить нельзя вообще!
– Каки – таки маньяки?!!!- поразилась тетя Зина, – Русалки!
– А что, часто шалят?- отстранено поинтересовалась я, украдкой ущипнув за ногу потянувшуюся к водочке Яну. Та тихо взвизгнула, но загребущие ручки убрала. Не рискнула со мной связываться, знает, на что способна…
– Не то чтобы очень… Но бывает. Русалка, она ведь какая – защекочет и утопит, и поминай, как звали. Они ведь и впрямь существуют, чего бы там не говорили… всякие.
– А кто они?- не утерпев, влез в разговор демонстративно надувшийся на меня Сенька. Все время нашей "высокоинтеллектуальной " беседы он сидел молча, изредка кидая на меня странные взгляды. Было видно, что он с превеликим удовольствием послал бы всех этих русалок к черту, вместе с их предводительницей, и занялся бы чем – то другим. Вот только чем? Наверное, с удовольствием придушил бы одну клыкастую нахалку, говорящую про него гадости и кусающуюся подобно милицейской овчарке. О ком идет речь – сами понимаете.
– Русалки – то? Девки это, от горя или любви несчастной утопившиеся. Оденут камень на шею и ау. Самоубийцы они, потому душа на небо и не попадает, да и отпевать их нельзя. Потому и ходят они по земле, покой себе ищут, да не найдут никак. Живут под водой, правда, и на землю иногда выходят, по ночам… Бывает, что и на хутор прибегают. Скот воруют, птицу, опять же. В общем, поаккуратней с ними надо. (Я только усмехнулась про себя. Напугали слона противогазом!) А сейчас спать давайте ложиться, и так засиделись, поздно уже. (Одиннадцать вечера для нее – поздно?! Да в Румынии мы в это время только жить начинаем!)Да и вы небось с дороги устали. Завтра поговорим.
Мы дружно сделали вид, что жутко устали (что, в общем, было не так уж и далеко от истины) и потопали спать.
***
Несколькими часами позже я проснулась и растолкала ребят. Янка ругалась и обещала меня убить, на что я демонстративно предлагала сделать то же самое, но бесплатно и по старой дружбе. Сеньке деликатно съездила локтем по ребрам, а когда он распахнул глаза и возмущенно уставился на меня, приложила палец к губам и взглядом указала на дверь. Мол, если хочешь меня прибить, лучше сделай это на улице. Труп потом не так далеко тащить будет, да и родственничков не разбудим.
Меня в кои – то веки послушались. Выскользнули вслед за мной на улицу и возмущенней голодных василисков уставились на наглую вампирку, демонстративно множащую всех на нули. Я в это время наслаждалась окружающим пейзажем.
На сине – сапфировом небе серебристо светила полная луна. Нежный голубоватый отсвет ее поверхности настраивал на умиротворенно – романтический лад, придавая обычной сельской улочке некую загадочную интимность. Красота, одним словом…
Местами высыпали льдисто мерцающие звезды, складывающиеся в созвездие Рака. Ночь была тихой, только кое – где слышался треск цикад, да, изредка, шелест листвы.
Мне жутко захотелось романтики, но при взгляде на хмурые рожи товарищей по странствиям все желание стушевалось и печально уползло куда – то в глубины души, тоскливо подвывая про любовь под липами. А вон, кстати, и липки торчат…
Корявенькие такие, облезлые. Явно козами пожеванные. Или сельскими пьяницами.
Просто супер! Что еще для счастья надо… Разве что… Но от него дождешься, как же! Мне, видно, уготована судьба помереть старой девой.
Мрачно вздохнув, я украдкой глянула на Сеньку. Он неожиданно усмехнулся и лукаво мне подмигнул. Видно, мысли прочитал. От него – то я блок поставить забыла, идиотка! Хотя… Может, у него просто нервный тик?
– Ну, и что скажешь, знаток фольклористики?- вопросила язвительная подруга, не подозревавшая о моих мартовских настроениях.
– А то и скажу, что с завтрашнего дня мы активно приступаем к розыску, поимке и последующему допросу с пристрастием всех малиновских русалок. Сезон Большой Охоты на Мавку торжественно объявляю открытым!
Мне поаплодировали и Янка не менее язвительно осведомилась:
– А план этих противоправных и уголовно наказуемых деяний у тебя есть?
– Как ни странно, есть. Надо только полыни надрать где – то.
– Зачем?!!!- удивленно воззрились на меня оба. Поразившись такому невероятному единодушию, я приняла вид профессора за кафедрой и пояснила:
– Дело в том, что русалки жутко боятся этого славного сорняка. В книге С.
Максимова "Нечистая, неведомая и крестная сила" я нашла весьма любопытное упоминание об этом. Говорится там так:
" Против чар и козней русалок сыскалось еще отборное средство, равносильное священной вербе и свечам страстной недели – это полынь, трава окаянная, безколенная. Надо только пользоваться ее силой и применять ее на деле умеючи.
Уходя после Троицына дня по великой и неотложной нужде в лес, надо брать эту траву с собою. Русалка непременно подбежит и спросит:
– Что у тебя в руках – полынь или петрушка?
– Полынь – ответишь ты.
– Прячься под тын!- выкрикнет она громко и пробежит мимо шибко. Надо в это время усноровиться бросить эту траву прямо русалке в глаза. " Ну, и как вам предстоящее развлеченьице? Может, ее лучше коноплей угостить или сразу поленом (Можно из вербы. Но только священной!) по башке треснуть, чтоб у нее в глазах помутилось, она своих узнавать перестала и сама нам Рыбку отдала в безвозмездное пользование? Хоть мучиться недолго будет… Как думаете?
Ребятки мои расфыркались, я не выдержала и расхохоталась в голос. В соседнем дворе зашлась лаем собака. Минут через пять, отсмеявшись, мы продолжили совещание.
– А что будет, если сказать "петрушка"?- все еще пофыркивая, поинтересовалась Янка.
– Что? А, ты об этом… Похороны будут.
– Чьи?!!!
– Человека, разумеется. Не надо обольщаться, что при упоминании слова "петрушка" русалка издохнет от страха. Она скажет (цитирую дословно):"Ах ты, моя душка! " и примется щекотать человека до тех пор, пока не пойдет у него изо рта пена и он, весь синий, бездыханным не свалится на землю. " Так чтЧто? А, ты об этом…