Мара резко бросила катер влево, надеясь, что поврежденный руль поможет ей выполнить этот маневр. В то же время она с помощью Силы попыталась изменить курс торпеды, оттолкнув ее вправо.
Торпеда прошла в двух метрах по правому борту, и Мара приготовилась к взрыву, который должен был произойти от детонации магнитного взрывателя. Но вероятно, у торпеды был ударный взрыватель, который детонировал только от удара, поэтому торпеда прошла мимо, ее система наведения была, возможно, сбита с толку звуковым «фоном» плавучего города, и щелчки ее сонара ушли куда-то в глубину.
Мара посмотрела на монитор и увидела, что лодка йуужань-вонгов разворачивается, намереваясь выпустить свою вторую и последнюю торпеду по окну Кэла Омаса. Мара сражалась с непослушным управлением, подняла нос лодки, и, оказавшись в пяти метрах над вражеской субмариной, выровняла курс. Она не нашла способа выключить автопилот, который мог помешать ей нанести таранный удар – или выключить его было невозможно, или для этого требовались коды, которых Мара не знала. Она должна была ожидать, что автопилот снова попытается перехватить управление, и она собралась принять это в расчет при следующей попытке тарана.
Развернув катер и увеличив скорость, Мара снова услышала звуки работы акустической системы наведения за кормой, они становились все отчетливее. Торпеда вернулась и сейчас приближалась к ней.
Лодка йуужань-вонгов впереди еще не закончила разворот. Гудение двигателя торпеды позади лодки Мары становилось все громче. Мара перебросила на двигатель максимум энергии и направила катер вниз, прямо в кабину вражеской лодки.
– Опасность столкновения! Опасность столкновения!
Автопилот, перехватив управление, попытался заставить катер поднырнуть под лодку йуужань-вонгов. Мара, вцепившись в штурвал, пыталась удержать лодку на курсе.
Звуки сонара торпеды раздавались уже чаще, чем билось сердце Мары. Мара чувствовала, как трясется лодка, чувствовала массу и скорость приближающейся торпеды. Перед самым столкновением Мара отпустила штурвал, позволив автопилоту взять управление.
Субмарина резко ушла вниз и влево, нырнув под корпус вражеской лодки. Мара увидела, что руль йуужань-вонгской лодки промелькнул буквально в нескольких миллиметрах от кабины. Торпеда была уже так близко, что Мара слышала, как шипит вода, разрезаемая ее винтом.
Торпеда попала в корму йуужань-вонгского подводного катера. Мощная взрывная волна ударила по корпусу лодки Мары, закрутив ее в воде. Мара изо всех сил пыталась стабилизировать лодку, и наконец ей это удалось. Она висела в кабине вниз головой, одна нога застряла под сиденьем, другая – под панелью приборов. Осторожно работая маневровыми микродвигателями, Мара все же заставила лодку вернуться в нормальное положение.
Она видела обломки йуужань-вонгской лодки, которые медленно кружились, опускаясь в глубину. Подводные строения плавучего города выглядели невредимыми. Трибакка и Кэла у окна больше не было видно. Присмотревшись, Мара смогла разглядеть за транспаристилом открытую дверь номера. Кэл и Трибакк убежали.
«Наконец-то сообразили, что здесь происходит», подумала она, «Ну… лучше поздно, чем никогда…»
Когда Мара сообщила Люку о попытке покушения, он решил спрятать Кэла Омаса в своей квартире. Хотя при этом квартира Люка и Мары оказалась перенаселенной, так как там до сих пор жил Джейсен, но она находилась на надводном этаже в лучше охраняемой части города. Ландо предоставил пару дроидов YVH для дополнительной охраны, и – наверное, по доброте сердечной – предложил дроидов-охранников по умеренной цене и другим кандидатам.
Айддар Ниликирка смог избавить Мару от проблем, связанных с кражей подводного катера и нанесения ему повреждений во время подводного боя.
Мара вернулась в свою квартиру поздно вечером и узнала, по какому поводу праздновали Кэл Омас и Трибакк. На голосовании, происходившем днем раньше, Кэл получил 46% голосов, а Фиор Родан – только 24%. Тал’аам Рант получил двадцать процентов. К голосам за Пвоу добавился еще один – теперь у Пвоу было целых четыре голоса.
– Двадцать процентов Тал’аама оказались не такими уж ценными, – сказал Кэл Омас, – Я не должен был обещать ему слишком много, потому что его сторонники и так побегут от него толпами, в надежде, что я отблагодарю их позднее.
Он выглядел удивленным
– Вот чего я не могу понять – почему сторонники Родана вдруг предали его, – Кэл взглянул на Люка, – Признайся, это вы постарались?
– Нет, – сказал Люк.
Кэл усмехнулся.
– Да, я тоже не думаю, что джедайская техника влияния на разум сработала бы так хорошо. Полагаю, сторонники Фиора узнали о нем что-то такое, что может быть опасным, если всплывет, и решили покинуть корабль пока не поздно.
– Я к этому непричастен, – сказал Люк, – но кажется, я знаю, кто может быть причастен.
Мара внимательно посмотрела на него.
«Я не единственная, кто умеет находить приключения», подумала она.
Кэл перестал улыбаться.
– Я должен знать об этом? – спросил он.
– Абсолютно нет, – ответил Люк, – Но я бы не рассчитывал на этих предателей из бывших сторонников Родана. Их можно использовать лишь для победы на выборах. На твоем месте я постарался бы действительно привлечь на свою сторону Тал’аама Ранта и его сторонников, потому что они могут понадобиться вам потом.
Кэл почесал подбородок.
– Я больше не буду задавать никаких вопросов.
– Ты умный человек, – сказал Люк, – Ты и без моей помощи узнаешь, в чем дело.
Мара к этому времени уже знала.
На следующий день Тал’аам Рант и его сторонники поддержали Кэла Омаса, и Кэл выиграл выборы, получив почти 85% голосов. Фиор Родан и несколько особо упорных консерваторов отказались признать результаты голосования, а Пвоу снова получил три голоса. Кэл переехал из квартиры Люка в номер в лучшем отеле Хьюркии, зарезервированный для главы государства и охраняемый взводом дроидов YVH.
Он начал работать над речью, которую собирался произнести в Сенате на следующий день. Но перед этим он подписал указ о создании нового Совета Джедаев во главе с Люком Скайуокером.
Глава 18
– Ваш кандидат выиграл выборы, – сказала Вержер после завтрака.
– Да, – ответил Люк.
– Поздравляю.
Люк посмотрел на Мару, которая возилась с аппаратурой связи.
– Это больше заслуга Мары, чем моя. Благодаря ей Кэл смог дожить до конца выборов.
– Тем не менее, молодой мастер, – сказала Вержер, – ты играл важную роль в его предвыборной кампании.
– Это правда.
– Ты понимаешь, что тебе и твоим джедаям придется платить за участие в политических делах.
Люк кивнул.
– Я знаю.
– Значит, ты готов…
Люк сделал глоток голубого молока из стакана, скучая по свежему и более вкусному сорту молока, которое он пил на ферме своего дяди Оуэна Ларса. Мара подошла к столу и положила перед Люком несколько голографических снимков, переданных с базы в Утробе.
– Новые снимки Бена!
Люк рассматривал снимки со смешанным чувством радости и тоски. Дети в возрасте Бена росли так быстро, что Люк мог видеть, насколько мальчик вырос и изменился с тех пор, как был укрыт на базе в Утробе. Сейчас Бен уже ходил все с большей и большей уверенностью, и даже начал говорить.
В такие моменты страдание Люка из-за тоски по Бену было сильнее чувства радости, что Бен находится в безопасном месте.
Люк и Мара показали снимки Вержер, которая смотрела с лукавым выражением в глазах.
– Красивый человеческий ребенок, – сказала она, – насколько я понимаю в таких вещах.
– И Сила велика в нем, – сказала Мара, – Это было ясно с самого начала.
Вержер пригладила хохолок.
– Возможно, это несчастье… – сказала она.
Люк изумленно посмотрел на нее.
– Вержер?…
– Ты слишком много позволяешь джедаям, – сказала она, – Разрешаешь им не только вступать в брак, но и иметь детей. И сам даешь им пример, Люк Скайуокер…
Люк постарался скрыть свое удивление.
– В твое время, – сказал он, – будущих джедаев забирали в Храм еще детьми. Они росли, зная, что им нельзя будет вступить в брак. Но я был вынужден искать джедаев среди взрослых, многие из которых уже имели сложившиеся отношения.
– Это очень опасно, – сказала Вержер, – Что если джедаю придется выбирать между своим долгом и семьей?
Люку приходилось делать такой выбор не один раз, и он не жалел о результатах.
– Семья делает джедая более цельной личностью, – сказал он.
– Но менее джедаем! – возразила Вержер. Ее голова на длинной шее повернулась к Маре, – И тем хуже, что Сила велика в вашем ребенке!
Зеленые глаза Мары опасно блеснули.
– Почему это, Вержер? – спросила она.
– Бен Скайуокер – наследник не только имени твоего мужа. Он – внук Дарта Вейдера. Три поколения Скайуокеров, умеющих направлять Силу! Это династия джедаев!
Голова Вержер снова повернулась к Люку.
– Разве ты не понимаешь, что правительство будет рассматривать это как угрозу? Если джедаи начнут передавать свое могущество детям, баланс, существующий между правительством и джедаями, будет нарушен.
Люк взял один из снимков Бена.
– Это угроза? Для кого? Для йуужань-вонгов?
Вержер снова распушила перья и издала шипение, от которого у Люка волосы на затылке встали дыбом. Ему почти захотелось спрятать снимки Бена от опасности.
Раздался звонок в дверь. По мягкому сиянию Силы с другой стороны двери, Люк понял, что пришла Силгэл, которая училась у Вержер искусству лечения с помощью Силы. Хотя Вержер еще продолжали допрашивать в разведке, она согласилась провести несколько уроков с Силгэл, научив каламарианскую целительницу «уменьшению в Силе» и, возможно, получению лекарства из слез.
После звонка Вержер некоторое время смотрела на Люка, потом снова опустилась в свое кресло.
– Я должна идти, – сказала она, – Но, молодой мастер, я прошу тебя подумать над моими словами.
Она открыла дверь и ушла.
Люк посмотрел на Мару.
– И что ты думаешь? – спросил он.
Мара взяла нож и начала резать ломтиками сушеный фрукт бофа, добавляя его к сушеным хрустящим каламарианским водорослям.
– Может быть, пятьдесят лет одиночества озлобили ее, – сказала Мара, – Я бы сказала, что она очень раздражительна.
– Да.
– Вержер слишком умна. Слишком восприимчива. Слишком загадочна, – зеленые глаза Мары сверкнули, – Слишком готова пытать людей, чтобы получить то, что она хочет. Я не хочу, чтобы она и близко подходила к Бену.
– Согласен, – сказал Люк, – Я проверял Холокрон Джедаев. Там есть запись о джедае по имени Вержер, бывшей ученице мастера Трэйсии Хо Лим.
Нож Мары аккуратно резал фрукты.
– Вполне возможно, если она была агентом, внедренным к йуужань-вонгам.
– Было бы очень трудно внедрить джедайского агента к йуужань-вонгам.
Мара отложила нож.
– Может быть, она была джедаем. Вопрос только, кем она стала, проведя пятьдесят лет среди йуужань-вонгов?
Люк не знал ответа.
– В ней не ощущается тьма, – сказал он.
– В ней ничего не ощущается. Она практически невидима. Мы чувствуем ее в Силе только когда она хочет этого.
– Ты продолжаешь играть в шпиона?
– Ниликирка может сегодня обойтись и без моей помощи… если у тебя есть какое-то другое предложение.
– Я должен подобрать кандидатов в Совет Джедаев, – сказал Люк, – И я думал, ты мне поможешь.
Мара улыбнулась.
– Мы будем обсуждать наших коллег и называть это работой? Мне нравится.
Люк поцеловал ее в щеку.
– Я знал, что могу на тебя рассчитывать.
«Испорчено. Испорчено»
Мастер войны Цавонг Ла с отвращением смотрел на Площадь Жертвоприношений, где ряды йуужань-вонгов, все одетые в официальную форму, собрались, чтобы наблюдать за мучительной смертью более чем сотни пленников, приносимых в жертву Йун-Йуужаню, чей новый храм должен быть торжественно открыт в этот день.
Многие из пленных имели высокое положение – офицеры или сенаторы, попавшие в плен в бою за Йуужань’Тар. Их специально берегли до этого дня. Они были привязаны к пыточным столам, и рядом стояли жрецы с жуками – пожирателями плоти и с ножами для сдирания кожи. Симфония воплей жертв должна была длиться много часов, услаждая уши Создателя.
Но вместо этого церемония была испорчена. Когда Верховный Правитель Шимрра стоял на ступенях нового храма, верховный жрец уже поднял руки, чтобы произнести благословение тысячам собравшихся посмотреть на жертвоприношение… И вдруг отвратительное зловоние распространилось над рядами собравшихся, среди шеренг йуужань-вонгов возникло движение, как будто там что-то ползло.
Площадь начало заливать вонючей жидкостью, извергающейся откуда-то из подземелья. Липкая грязь растекалась под ногами, но йуужань-вонги были дисциплинированным народом и оставались стоять в парадном строю, стараясь только уберечь одежду от грязи.
Эта зловонная жижа состояла из разнообразных переработанных отходов. В подземелье находился мау луур, который перерабатывал все отходы и нечистоты, производимые растущим городом. Но сейчас, вероятно, что-то расстроило его всеядные желудки, и они извергли свое содержимое на площадь.
Верховный жрец замолк на полуслове, хотел возобновить речь, но закашлялся, когда порыв ветра донес отвратительный запах до его ноздрей. После этого он хотел снова произнести благословение, но громовой голос Шимрры прервал его:
– Жертвоприношение осквернено! Зрителям разойтись, пленных убить!
Жрец ошеломленно повернулся к Верховному Правителю.
– Вы… вы уверены, о Ужасный?
Шимрра свирепо расхохотался.
– Если ты, конечно, не думаешь, что площадь зальет достаточно, чтобы утопить пленных.
Верховный жрец взглянул на залитую нечистотами площадь.
– Я так не думаю, Ваше Величество.
– Тогда прикажи своим подчиненным убить пленников.
Шимрра повернулся и пошел в храм.
– Все остальные, следуйте за мной.
Цавонг Ла последовал за Верховным Правителем в сумрачные зелено-пурпурные глубины храма, где воздух был пропитан органическими ароматизаторами.
Шимрра казался скорее задумчивым,чем разозленным, и Цавонг Ла думал, что это дурной знак – это может значить, что ярость вспыхнет позднее, и неизвестно, на кого она будет направлена. По крайней мере, сегодня Верховного Правителя не сопровождал его любимец Оними, потому что присутствие Опозоренного на священной церемонии было оскорблением для богов.
– Еще одна неудача… – прорычал Шимрра, – Еще одна публичная неудача, которую видели тысячи наших подданных – и наши боги!
– Это предательство, Верховный Правитель! – закричал кто-то.
– Это диверсия местного подполья!
– Или еретиков! – сказал жрец, верный своему начальнику Джакану.
– У нас осталось еще шесть воксинов, Ваше Величество, – сказал Цавонг Ла, – Разрешите мне взять для поиска одного или двух, и если в этом участвовали джиидаи, воксины найдут их и разорвут!
Шимрра взглянул налево, потом направо. Его горящие глаза стали желтыми, потом красными, остановившись на Ном Аноре.
– Ты не получал сообщений об активности местного Сопротивления? – спросил Шимрра.
Цавонг Ла обрадовался, что Шимрра обратился к Ном Анору с таким вопросом. После попытки Ном Анора обвинить мастера войны в провале с Вержер, Цавонг Ла радовался любым неприятностям, которые выпадали Ном Анору.
– Нет никаких сообщений, Ваше Величество, – ответил Ном Анор.
Ном Анор едва не лишился чувств под яростным взглядом глаз-мкаак’итов Шимрры. Но Шимрра снова решил сдержать свой гнев, и его свирепый взгляд снова стал задумчивым.
– Мы знаем, что Планетный Мозг был испорчен этим глупцом Х’Ганг Хулом, – сказал Шимрра, – То, что произошло сегодня – еще одно свидетельство некомпетентности формовщиков?
Никто не посмел подтвердить или опровергнуть это предположение.
– Такое впечатление, что у дхуриама появилось извращенное чувство юмора, – задумчиво произнес Шимрра, – Оними едва ли может виновен в этом – он предпочитает быть единственным, кому позволены такие шутки.