— Или, может быть… — Мой голос затих, и я расхохотался. — Ох. О-о, это забавно.
Боб развернулся на моей ладони, чтобы посмотреть на меня.
— Это не Сианис наложил чары на «Кабс», — сказал я, улыбаясь. — Это был козёл.
* * *
Таверна и гостиница Ллин-ы-Ван-Вах расположена внизу, на берегу озера, на северной окраине города. Неоновая реклама снаружи кричала «ПАБ», словно пыталась перекричать шум драки футбольных хулиганов. У здания были белые оштукатуренные стены и тяжелые перекрытия из морёного дерева. Деревянная вывеска на шесте над дверью оглашала имя таверны, а нарисованные на ней лук-порей и нарцисс скрестились на манер мечей.
Я повернул к таверне и вошёл. Внутренняя отделка совпадала с внешней, продолжая тему морёного дуба — деревянные полы, стены, мебель. Было уже за полночь, что не было на самом деле так уж поздно для тусующихся по барам, но Таверна Ллин-ы-Ван-Вах была почти пуста. Здоровенный рыжий парень, сидевший на стуле у двери, сердито посмотрел на меня. Его бицепсы были достаточной толщины, чтобы носить шины от грузовика вместо нарукавных повязок. Он пялился на меня своими телескопами, на что я постарался не обращать внимания, пока подходил к стойке.
Я уселся на стул и кивнул барменше. Она была красивой женщиной с чёрными как смоль волосами и горделивой осанкой. Её белая рубашка в стиле ренессанс полностью соскользнула с её точёных плеч и держалась лишь за счёт тёмного кожаного бюстье. Она была занята протиранием стойки. Бюстье было занято приподниманием и подчёркиванием.
Она взглянула на меня и улыбнулась. Светло-зеленые глаза блеснули в мою сторону, улыбка потеплела.
— А, так вы высокий, не так ли? — сказала она с сильным британским акцентом, откуда-то ближе к Кардиффу, чем к Лондону.
— Только тогда, когда встаю.
Её глаза засверкали от весёлого лукавства.
— Такое преступление. Что будете пить, любовь моя?
— У вас есть какое-нибудь холодное пиво? — спросил я.
— Здесь нет колониального пойла, — ответила она.
— Снобы, — сказал я, улыбаясь. — А нет ли у вас тёмного МакЭнелли? Чего-то из настоящего пива Мака.
Её брови взметнулись вверх.
— Фью. На мгновение мне показалось, будто к нам забрёл дикарь.
Она широко мне улыбнулась, зубы у неё были ровные, крепкие и белые, и подошла ко мне, прежде чем нагнуться и выудить тёмную бутылку из-под стойки.
Я оценил её вежливо и политически грамотно.
— Это шоу входит в цену напитка?
Она открыла бутылку профессионально ловким движением и поставила её передо мной вместе с чистой кружкой.
— У меня щедрая душа, милый, — сказала она, подмигивая. — Зачем назначать цену, если я могу заниматься бескорыстной благотворительностью?
Она налила пива в кружку и поставила её на салфетку передо мной. Потом пододвинула ко мне миску с орешками.
— Предпочитаете пить в одиночку?
— Это зависит от того, позволите ли вы мне купить бутылочку для вас.
Она рассмеялась.
— А вы похоже, джентльмен? Сэр, вы, наверное, приняли меня за шлюху, если вы думаете, что я бы согласилась выпить с чужаком.
— Я Гарри, — сказал я.
— И теперь мы больше не незнакомцы, — ответила она, и достала ещё одну бутылку эля. Повторение номера потребовало некоторого времени, и она наблюдала за мной, пока этим занималась. Она выпрямилась так же медленно и открыла свою бутылку, после чего нежно обхватила её горлышко губами и неторопливо отпила. Потом она выгнула бровь, вопросительно посмотрела на меня и сказала:
— Заметили что-нибудь ещё, что вам нравится? Что-то вкусненькое, может быть?
— Я боюсь, что я из тех, кто любит ушами, — сказал я. — Есть минутка поговорить со мной, Джилл?
Ее улыбка тут же погасла.
— Я никогда не видела вас здесь раньше. Откуда вам известно моё имя?
Я сунул руку под одежду и вытащил свой пентакль, позволив ему упасть поверх футболки. Джилл изучала его несколько секунд, затем снова взглянула на меня. Её рот открылся в беззвучном «о!» понимания.
— Чародей. Дрезден, да?
— Гарри, — сказал я.
Она кивнула и сделала ещё один осторожный глоток пива из своей бутылки.
— Расслабьтесь, — сказал я. — Я здесь не по делам Совета. Но мой друг среди Доброго Народа сказал мне, что вы тот человек, с которым можно поговорить о Тильвит-Тегах.
Она склонила голову набок и слегка улыбнулась.
— Я не знаю, чем я могла бы помочь вам, Гарри. Я всего лишь рассказчица.
— Но вы знаете о Тильвит-Тегах.
— Я знаю рассказы о них, — возразила она. — Это не то же самое, что знать их. Не в том смысле, что беспокоит ваш народ.
— Я сейчас вовсе не занимаюсь политикой между членами Неписаного Соглашения, — сказал я.
— Но вы один из чародеев, — сказала она. — Вы, разумеется, и так знаете всё, что я могу рассказать.
— Я ещё довольно молод для всезнайки. И никто не может знать всё, — сказал я. — Мои знания о Добром народе довольно обширны, но ограничены Зимней и Летней Династиями. Я знаю, что Тильвит-Тег — независимое королевство Диких фэйре. Истории могут дать мне то, что мне нужно.
Блеск вернулся в её глаза на мгновение.
— Это первый раз, когда мужчина, с которым я флиртовала, говорит мне, что всё, что ему нужно, это истории.
— Я бы мог с тоской взирать на ваше декольте, пока вы рассказываете, если хотите.
— Учитывая, сколько неприятностей я терплю ради того, чтобы его демонстрировать, это будет казаться вежливым.
Я с притворной застенчивостью опустил взгляд на её грудь.
— Ну, если надо.
Она залилась смехом, который проделал весьма соблазнительные вещи с верхней частью её тела.
— Какими историями вы интересуетесь, в частности?
Джилл задумчиво кивнула и отхлебнула еще пива.
— Ну, — сказала она, — козы были их любимыми существами. Те из Тилвит-тегов, которые уважали быт смертных, частенько выполняли их поручения. Одним из наиболее распространенных была стрижка козлов — чистка их меха и расчесывание их бород в воскресенье утром.
Я достал блокнот из кармана плаща и начал делать заметки.
— Угу.
— Тильвит-Теги были оборотнями, — продолжила Джилл. — Это маленький народец, их рост всего пара футов, и, хотя они могли принимать любую форму, они, как правило, превращались в довольно мелких животных — лис, кошек, собак, сов, зайцев и…
— И коз?
Она подняла брови.
— И коз, да. И временами случались очень странные истории. Ещё страннее, чем с одним валлийским фермером, который умудрился захватить невесту у Тильвит-Тегов, а проснувшись, обнаружил козу рядом с ним в его постели, когда, взяв жену за руку, почувствовал под пальцами раздвоенное копыто.
— Веркозлы, — пробормотал я. — Иисусе.
— Они мастера обмана и мошенничества, — продолжала Джилл. — И нам, смертным, весьма рекомендуется проявлять к ним должное уважение, если мы вторгаемся на их территорию.
— А что случится, если проявить неуважение?
Джилл покачала головой.
— Это будет зависеть от состава преступления, и от того, кто из Тильвит-Тегов был оскорблён. Они способны на всё, что угодно, если их гордость была уязвлена
— Обычный ответ для Прекрасного Народа? — спросил я. — Неудачи, похищение детей, и тому подобное?
Джилл покачала головой.
— Гарри, милый, и Летняя, и Зимняя Королевы не убивают смертных, а также осуждают принятие таких мер их слугами. Но высокородные Тильвит-Теги не имеют таких ограничений.
— Они убивают? — спросил я
— Они могут, не сомневайтесь, и запросто убьют в качестве акта мести, — серьезно сказала Джилл. — Они всегда отвечают адекватно — стоит толкнуть слишком сильно, и они могут пришибить.
— Чёрт, — сказал я. — Какие злые феи.
Джилл резко втянула в себя воздух, и глаза её ярко заблестели.
— Что ты сказал?
Я внезапно осознал, что здоровенный рыжий тип у двери поднялся на ноги.
Я снова отхлебнул немного пива и положил блокнот обратно в карман.
— Я назвал их феями, — протянул я.
Половицы скрипели под тяжестью Рыжего Громилы, идущего ко мне.
Джилл смотрела на меня глазами, которые казались твердыми и хрупкими, как стекло.
— Каждый из вас, чародей, должен знать, что это слово является оскорблением для… них.
— О, пожалуй, — сказал я. — Они здорово расстроились, когда их так назвали.
Тень упала на меня. Я отхлебнул ещё пива, не поворачиваясь, и сказал:
— Разве прямо здесь начали строить здание?
Рука размером с рождественский окорок упала на мое плечо, и Рыжий Громила прорычал:
— Ты что, хочешь, чтобы я какую-нибудь отметку поставил?
— Давай, Джилл, — сказал я. — Не мучайся. Это не так, хотя ты изо всех сил пытаешься всё это скрыть. Ты оставила множество подсказок для игры.
Джилл смотрела на меня с непроницаемым видом и молчала. Я начал загибать пальцы.
— Ллин-ы-Ван-Вах — это озеро, священное для Тильвит-Тегов в Старом свете. Трудно найти что-то более валлийское для герба, чем лук-порей и жёлтый нарцисс. И ты называешь себя Джилл, — это довольно милая маскировка для прикрытия присутствия одной из Джили Ффрутан.
Я наклонил голову назад, чтобы указать на Рыжего Громилу.
— Подмёныш, верно?
Пальцы Рыжего Громилы сжались достаточно, чтобы причинить боль. Я начал слегка беспокоиться.
Джилл подняла руку, и Рыжий Громила сразу меня отпустил. Я слышал скрип половиц, когда он ушел. Она смотрела на меня еще несколько секунд, потом слабо улыбнулась и сказала:
— Маска — это более чем достаточно, когда никто не смотрит на лицо над бюстом. Что нас выдало?
Я пожал плечами.
— Кто-то должен был регулярно обновлять заклинание, наложенное на Ригли Филд. Этим кем-то должен был быть кто-то местный. Тут я вспомнил, что Добрый Народ Уэльса имеет довольно уникальное сходство с козлами, остальное было лишь вопросом беготни.
Она допила пиво одним большим глотком, её глаза снова вспыхнули.
— И моя собственная реакция на оскорбление была вишенкой на вершине.
Я осушил свою кружку и скромно пожал плечами.
— Я прошу прощения, что говорил так грубо, леди. Но только так я мог удостовериться.
— Сильный, умный и вежливый, — пробормотала она. Она наклонилась вперед, над стойкой, и стало действительно трудно не заметить её груди. — Мы с тобой могли бы поладить.
Я подмигнул ей и сказал:
— Ты пытаешься отвлечь меня, и весьма успешно. Но я хотел бы поговорить с кем-нибудь из ответственных за чары, наложенные на Ригли.
— А кто сказал, что наш народ занимается такими вещами?
— Ложбинка между твоих грудей, — ответил я. — В противном случае, почему ты пытаешься меня отвлечь?
Она издала ещё один смешок, хотя этот был более мягким и серебристым, звенящим и неземной тональности, так что моим ушам показалось, словно кто-то с фантастическими губами нежно подул в них.
— Даже если это так, то что заставляет тебя думать, что мы изменили бы это переплетение сейчас?
Я пожал плечами.
— Может быть, это вы. Возможно, вы ни при чём. Я только прошу, пожалуйста, поговорить наедине с имеющим власть над проклятием, чтобы обсудить, что можно сделать по этому поводу.
Она внимательно посмотрела на меня, прищурившись, и снова не ответила.
— Я сказал «пожалуйста», — я указал на неё, — и я купил тебе пива.
— Правда, — пробормотала она, а потом улыбнулась мне, что заставило мою кожу почувствовать, словно я стоял рядом с костром. Она махнула своей белой тряпкой, и сказала, обращаясь к Рыжему Громиле:
— Присмотришь за магазином немного?
Он кивнул ей и уселся в кресло. Джили Ффрутан вышла из-за стойки, покачивая бедрами восхитительно женственными движениями. Я встал и предложил ей руку в своём лучшем старомодно-изысканном стиле. Это заставило ее улыбнуться, и она положила руку мне на предплечье легко, едва касаясь.
— Это, — сказала она, — должно быть интересно.
Я снова улыбнулся ей, и спросил:
— Куда мы идем?
— Пожалуй, в Аннун, любовь моя, — ответила Джили Ффрутан, произнося это как «Ах-нуун». — Мы идем в страну мёртвых.
* * *
Я последовал за Джили Ффрутан в заднюю комнату трактира и вниз по узкой каменной лестнице. В подвале были бетонные стены и плотно утрамбованный земляной пол. Одна стена представляла собой многоярусный стеллаж с богатым ассортиментом выпивки. Мы прошли мимо него, пока я восхищался формами и движениями Джили Ффрутан, и думал о том, окажутся ли её волосы такими же мягкими на ощупь, как выглядели.
Она бросила на меня лукавый взгляд через обнажённое плечо.
— А теперь расскажите мне, юный маг, что вы знаете о моём роде.
— Что они являются благородными дамами племени Тильвит-Тегов. И что они невыразимо прелестные, очаровательные и любезные, как, например вы, леди.