— Еще бы, — самодовольно ответил он, не заметив подтекста. Обычное дело для упивающихся собой людей. — Ведь курсы омоложения организма, которые профаны окрестили мафусаилизацией, были разработаны инженерами именно нашей компании. И, как Генри Форд не пользовался своими серийными автомобилями, отдавая предпочтение машинам ручной сборки, так и мы не пустили все в свободную продажу.
Дался им всем этот неведомый Форд! Надо будет посмотреть энциклопедию по возвращении домой.
Тем временем Тайрелл продолжал:
— Поверьте, наша внутренняя клиника, где я прохожу процедуры, так же похожа на стандартную клинику в Лиге, как «форд-мустанг» был похож на «модель-Т». Мне двести три года, и я рассчитываю прожить еще столько же, в отличие от всего остального человечества, и простите меня, сержант, если подобным высказыванием я задеваю ваши личные чувства.
— Задевайте, — разрешил я. — Но, если можно, постарайтесь задевать мои личные чувства поближе к основному предмету нашего разговора. Я ведь здесь не для того, чтобы выслушивать о ваших семейных проблемах и планах на долгожительство.
— Хорошо, — сказал Тайрелл. — Я уже подхожу к сути. Как я упоминал, среди моих детей есть всего трое-четверо реальных претендентов на престол, если уж мы решили пользоваться роялистской терминологией, и все они из кожи вон лезут, чтобы заработать компании как можно больше денег и доказать свою исключительную полезность фирме. Среди них конкуренция еще более жестока, чем была бы среди обычных служащих, ибо только один может занять мое место, и они о подобном положении вещей прекрасно осведомлены. И не все они достаточно терпеливы, чтобы подождать, пока трон освободится, так сказать, естественным путем, несмотря даже на то что, по меркам Тайреллов, жизнь у них только начинается, Кто-то из них постоянно хочет ускорить процесс.
Вот и отличный повод для мании преследования.
— Я кажусь вам параноиком, — утвердительно сказал он, словно прочитав мои мысли. — Наверное, это достаточно справедливо. Жизнь в вечной атмосфере подозрительности, закулисных заговоров и перешептываний за спиной…
— Еще немного, Стивен, и мне станет вас жалко.
— Вы зря иронизируете, сержант. За последние сорок пять лет было предпринято восемь попыток освободить мое кресло насильственным путем, и четыре из них были обставлены так мастерски, что я до сих пор не знаю, кто за ними стоял.
— А другие четыре?
Пятьдесят процентов раскрываемости? Не так уж плохо, когда речь идет о заговорах.
— Трое виновников установлены и отлучены от семьи, вычеркнуты из списка наследников. Четвертого пришлось вычеркнуть навсегда. С тех пор я стараюсь держаться подальше от детей. Они возглавляют филиалы на основных планетах Лиги, я же сижу здесь, в Приграничье, в своем подземном царстве, как мифический Аид. Я очень редко выхожу из своей резиденции, еще реже поднимаюсь на поверхность и никогда не покидаю планеты. Поверите ли, но у меня в архивах существует план, согласно которому я смогу уцелеть даже при тотальной бомбардировке поверхности планеты с последующим уничтожением всей системы.
— Вот в это я поверю.
Хотя такие планы строятся не для дворцовых переворотов. То, о чем он сейчас говорил, больше относилось к силовому вмешательству ВКС, чем к попыткам детишек замочить папочку.
— Проект «Хамелеон» с самого начала был моим детищем. Я предложил идею, разработал общую концепцию и лично курировал ход производимых работ. Тогда я еще не удалился от семьи… Один из моих сыновей, тот, от которого пришлось избавиться… (Прямо Иван Васильевич, известный в истории под оперативным псевдонимом «Грозный»!) Словом, он решил дискредитировать проект. Джордж запустил вирус в компьютеры, и на стадии молекулярного программирования они дали сбой. В результате мы получили-таки нашего супершпиона, но не имели ни малейшей возможности его контролировать. Виновные… виновный был наказан, но от проекта в целом пришлось отказаться.
— А шпион?
— Он ушел. Исчез, как бриллиант в стакане воды.
— Не думаю, что уйти из ваших секретных лабораторий было так легко, — сказал я.
— Можете поверить мне на слово, это совсем нелегко. — Он позволил себе намек на улыбку. — Но мы хотели получить генетического суперагента, и в этом отношении модель работала безукоризненно.
— Каким образом? — поинтересовался я.
Нам ведь теперь этого парня ловить, так что меня интересовали малейшие подробности.
— В помещениях лаборатории произошел взрыв, — сказал Тайрелл. — Отключилось энергопитание, компьютеры сошли с ума, начался пожар. Мы потеряли более трехсот человек, очень ценных и высокооплачиваемых сотрудников. — Оплакивал он вовсе не людей, а вложенные в них деньги. — В обстановке полной неразберихи Гриссому удалось выдать себя за одного из охранников и покинуть пределы лаборатории. Потом он оборотился пилотом и ушел с поверхности планеты.
— Что значит «удалось выдать» и что значит «оборотился»? Больше похоже на сказочные термины эпохи суеверий.
— Это функциональные особенности модели, — ответил Тайрелл, думая, что все мне объяснил.
— С этого момента подробнее.
— Зэд-344-А задумывался как идеальный шпион, способный принять любой образ и раствориться в любом обществе так, чтобы его просто невозможно было обнаружить, — сказал Тайрелл. — Он среднего роста, поэтому может сойти и за обычного европейца, и за высокого азиата. При помощи управляемой пигментации он способен произвольно менять цвет кожи и волос. На лице у него имеются дополнительные группы мышц, которые позволяют изменять форму лица и разрез глаз.
— Вы планировали заслать его к конкурентам? Или к якудзам?
— Я планировал его на все случаи жизни.
— И как теперь прикажете его ловить? Как насчет идентификационных параметров? Отпечатки пальцев, рисунок сетчатки глаза, код структуры молекулы ДНК?
— Его обмен веществ несколько необычен, хотя с помощью традиционного медицинского оборудования вы это не обнаружите. Я не рискну попытаться объяснить техническую сторону дела неспециалисту, так как и сам до конца не понимаю. Если хотите, могу устроить вам встречу с нашими учеными, работающими в смежных областях.
— Потом, если понадобится. Расскажите своими словами, и подоступнее.
— Извольте. У него четыреста комплектов отпечатков пальцев, столько же рисунков сетчатки глаза, и он может выбирать из нескольких тысяч структур молекул ДНК.
— Как это может быть? Ах да, я же все равно не пойму. Но если его выбор все-таки ограничен, мне достаточно будет получить копии производственного файла, и я сумею его вычислить.
— Это не так просто.
— Почему? У вас не сохранилось технической документации?
— Сохранилась, но я уверен, что она вам не поможет.
— Не понимаю. Имея хоть какие-то базовые параметры, мне будет легче его поймать.
— Дело в том, что эти его, как вы сказали, базовые параметры были заложены в модель изначально. Но не забывайте, что он все-таки человек, пусть и искусственно выведенный. А как всякий человек, он способен учиться. Базовая модель предусматривает такую возможность, более того, без нее он не был бы столь эффективен. В Гриссома был заложен огромный потенциал, и он научился им пользоваться.
— Откуда вы знаете, что научился?
— Он же нападал на нас, забыли? Словно издеваясь, он всюду оставил свои отпечатки пальцев, засветился перед дюжиной камер и намеренно порезал себе руку, оставив образны тканей. Мы сравнили все это с имеющимися в наших каталогах данными и не нашли ничего общего. Таким путем вычислить его невозможно.
— Просто замечательно, — сказал я. — Но я никогда не поверю. Стивен, что при всей своей… осторожности вы не снабдили его подобием вот этого, — я махнул рукой на взрывчатку, выпавшую из моего кармана.
— Ах, это, — сказал он. — Совсем забыл. Вы, наверное, удивлены, что мои сотрудники просто подкладывают их посетителям в карманы, откуда их можно извлечь, как вы это сделали, а не намертво прикрепляют к телу, снижая уровень потенциальной опасности? Дело в том, что эти бомбы контролирую лично я и всегда успеваю нажать на кнопку. Вот так.
Он скрестил руки на груди, и его большие пальцы коснулись друг друга. В ту же секунду произошел взрыв, эквивалентный взрыву иглогранаты, и кубик исчез в облачке пара. Без шума и пыли, подумал я, только пламя, взрывная волна и смерть.
— На ваш взгляд, достаточна ли мощность устройства? Думаете, что, если кубик будет в уже протянутой руке, его мощности не хватит на то, чтобы отправить человека на тот свет? Тут есть небольшая хитрость. Это «умная» бомба. Когда в соседней комнате с человека снимают показания, одновременно с этим на взрыватель бомбы записывается его индивидуальный код феромонов. Датчики бомбы способны улавливать их на расстоянии до трех с половиной метров и направлять взрыв таким образом, чтобы причинить их обладателю наибольшее увечье. Если бы я не активировал дополнительный взрыватель мины, а воспользовался штатным, ударная волна бы не рассеялась, как сейчас, удар пришелся бы по вам, и вы были бы мертвы.
— Очень познавательно, — сказал я. — Так что насчет Гриссома?
— Конечно, мы встроили и ему нечто подобное, только исполненное на гораздо более высоком уровне. Мы попытались применить устройство еще во время побега модели.
— И что-то не сработало?
Он ответил красноречивой мимикой.
— А что конкретно не сработало, вы, конечно, не знаете?
Он сокрушенно развел руками.
— Вы часто ошибаетесь, Тайрелл, — сказал я. — Это не менее пагубно для бизнеса, чем откровенность.
— Что?
— Так, мысли вслух. Как вы думаете, чем занимается ваш прототип сейчас?
— Не знаю.
Если раньше он говорил правду, хотя бы частично, то сейчас он врет. Период откровений закончился?
— Не стоит темнить, Стивен. Сейчас это не в ваших интересах. Вы ведь не хотите, чтобы Лига узнала, кто напустил на нее этого маньяка.
— Я буду все отрицать. А вы дали слово не разглашать полученную от меня информацию.
— Но вы не хотите мне помогать, Стивен. Это ваше право, но… В таком случае я оставляю за собой свободу действий. Я склонен допустить, что даже после обнародования известных мне фактов вам удастся убедить в своей непричастности Совет Лиги. Но журналисты — дело другое. Они падки до сенсаций и раздуют скандал из малейшего намека на ваше участие в этой истории. Скандальная слава, насколько я понимаю, вредит деловым интересам. Подумайте сами, сколько ваших клиентов перейдут к Кубаяши за то время, пока уляжется пыль.
— Это чертовски похоже на шантаж, — сказал Тайрелл. — Но вы правы. У меня есть некоторые предположения относительно того, чем Гриссом занят сейчас, но я боюсь, что вам они очень не понравятся.
— Я вам скажу, нравятся они мне или нет, когда услышу.
— Это только догадки, основанные на экстраполяционном анализе ситуации. — Стивен стал осторожен, словно лошадь на тонком льду. — Мы создавали Гриссома для внедрения в разные структуры, и конечный выбор должен был оставаться за нами. Но я думаю, что, предоставленный самому себе, он просто обязан был обратить свой взгляд на самую могущественную в наше время структуру.
— ВКС? — предположил я.
— Большая численность еще не подразумевает реальную силу. Существует другое место, способное предоставить нашей модели более широкие возможности.
На тебе, приплыли!
— То есть? — спросил я.
Но уже знал, что он скажет. Подтверждались мои самые худшие опасения. И мне хотелось услышать об этом из уст «отца» Гриссома.
— Как бы вам ни претило это предположение, но в данное время Гриссом с девяностопятипроцентной вероятностью находится в корпусе Гвардии.
— Расскажите мне что-нибудь, чего я не знаю, — буркнул я и удостоился долгого изумленного взгляда Стивена Тайрелла.
— Вы знали?
— Скажем, подозревал.
— Тогда примите мои поздравления и извинения, сержант. Вы оказались гораздо умнее, чем мне вначале показалось.
— Ближе к делу, Стивен.
— Я немного наслышан о схеме вашей работы, — продолжил он, — поэтому знаю, что возможность проникновения в Гвардию враждебных элементов стремится к нулю. Полагаю, что Гриссом воспользовался легальным путем, обзавелся приемлемой легендой, явился на пункт вербовки, рекрутировался, прошел подготовительные курсы, получил назначение и некоторое время ничего не предпринимал. Сейчас он у вас с вероятностью девяносто пять процентов из ста. Об этом, кстати, говорит и характер некоторых его операций. Убийство Аль-Махруда, например.
— Именно путем анализа его операций я пришел к аналогичным выводам, — сказал я. — Но в таком случае почему вы так смело со мной разговариваете, Стивен? Вдруг я и есть Гриссом, решивший наконец выполнить свою программу?
— Я его создатель и хорошо знаю возможности прототипа, — сказал он. — Они широки, но не безграничны. Вы много выше среднего роста, сержант, а это он подделать не в состоянии.
— Кстати, о его возможностях. Каковы его боевые характеристики, или как вы их там называете?
— Боевые характеристики Гриссома достаточно высоки, хотя и не идут ни в какое сравнение с навыками наших ниндзя. Разрабатывая данную модель, мы исходили из других требований. Конечно, шпиону не обойтись и без насилия, и мы предприняли кое-какие шаги и в этом направлении. Его можно сравнить с хорошо обученным ветераном-десантником.
Плюс гвардейские курсы рукопашного боя, подумал я. Устрашающая смесь. Когда узнаю, кто он, отправлю за его головой Рейдена.
Вообще происходит нечто нелепое. Я разговариваю с одним из самых богатых и влиятельных людей Лиги, держа при этом инициативу в своих руках и периодически оказывая давление. А он также периодически на мое давление поддается.
Не успел я подумать, что здесь что-то не так, как Стивен Тайрелл перехватил инициативу.
— Давайте подведем промежуточные итоги, сержант, — сказал он. — До этого момента наша беседа была очень познавательна, но малоэффективна. Вы получили от меня информацию, которую условно можно разделить на два раздела: первый был вам известен и без меня, второй хоть и интересен, но ничего не дает для практического решения проблемы.
— Верно подмечено, — сказал я.
Сукин сын просто украл мою реплику.
— Вы спрашивали, как теперь ловить Зэда-344-А? Я готов предложить вам один вариант.
— Какой?
— Сотрудничество. Как знак моей доброй воли я предоставлю в ваше распоряжение все материалы по проекту «Хамелеон»…
— Этого мало.
— … в сопровождении стратегического анализа ситуации…
— Мне нужно больше.
— … и кое-что еще. Я выведу вас на него.
— Каким образом?
Это уже неплохо. Если Тайрелл способен подвести меня к Гриссому на расстояние удара, я готов был ему простить даже мину в собственном кармане.
— Подождите немного, — сказал он. — Как бы там ни было, операция должна быть абсолютно секретной. Вы понимаете меня? Абсолютно! Если понадобится, изобретите новый уровень секретности и засекретьте и его тоже!
— Какой план?
Учить гвардейца секретности — это все равно как Джозефу Кубаяши устройство киборгов объяснять.
— Как вы знаете, все мы поддерживаем деловые контакты с японскими бизнесменами…
Ох, лукавит Стивен! Только ли деловые контакты он поддерживает с якудзами? Я машинально бросил взгляд на фотографию его предка рядом с сияющим Санни Такахаси. Тоже был неплохой тандем.
— …а они, в свою очередь, снабжают Гриссома информацией. Он думает, что подкупил нескольких их воротил, а на самом деле те кормят его дезой. Разумеется, он слишком осторожен и никогда не показывался лично, но оябуны уверены, что способны предугадать некоторые его действия.
Интересный факт. Значит, они не в состоянии его захватить, но могут делать на нем деньги.
— У меня есть несколько разработок, которые могут представлять для Гриссома интерес, — продолжал Тайрелл. — Собственно говоря, они представляют интерес для любого террориста, тем более для террориста-одиночки, так как для того, чтобы задействовать одно из таких устройств, не надо обладать какими-то уникальными умениями. Зато произведенный эффект будет ошеломляющим.