– Ой, простите, что оскорбил вашу детскую мечту, – ухмыльнулся Рик. – Немедленно зовите капитана, стюард!
Космонавт медленно удалился.
Хант откинулся на спинку, но после того, как еще раз взглянул в иллюминатор, снова заерзал:
– Нет, вы мне все-таки скажите, что это?!
Теперь на звезды за бортом уставились все пассажиры, даже «ветеран». Крошечный участок видимого пространства был закрыт резко очерченной, правильной тенью. Примерно посередине, в плоскости, совпадающей с горизонталью «Тирина», тень была перечеркнута цепочкой рубиновых огней. Они мигали в строго определенной последовательности.
– Код Морзе, сигнал «Роджер», – впервые за весь полет открыл рот «ветеран». Голос у него был спокойный и глубокий. Как у оперного баритона или привыкшего громко и зычно отдавать команды офицера.
– Что еще за код?! – нервно спросил Хант.
– Семафор. Точка – тире. Прицельными лазерами малой мощности.
«Ветеран» замолчал, будто читая посылаемые тенью сигналы.
– Значит, это еще один корабль? – сделал вывод Добровский. – Военный?
– Ну, раз у него есть прицельные лазеры… – Виктор взглянул на «ветерана». – А что означает этот сигнал… «Роджер»? Я знаю, что у марсианских военных этим словом подтверждают прием радиосообщения.
– Не думаю, что наш капитан что-то им сообщил, – вмешался Слободан. Он утер трясущейся рукой испарину и добавил: – Я боюсь предполагать такие дикие вещи, но…
Почти все обернулись к Слободану.
– Рожайте! – рявкнул Хант.
– В древности… «Роджером», «Веселым Роджером», называли… пиратский флаг…
– Fuck! – вполне достойно марсианского джентльмена выругался Рик.
– Хант, здесь дамы, – одернул его Добровский.
– Да идите вы!.. Стюард, черт побери, почему молчит капитан?!
– Простите, господа, возникла непредвиденная ситуация, – вдруг прозвучал уверенный голос, видимо, капитана. Пассажиры невольно подняли взгляды к потолку. Звуковые панели внутренней обшивки снова незаметно дрогнули. – Наш космолет подвергся нападению неопознанного космического корабля. Злоумышленники применили дистанционные блокираторы гипердрайва и теперь требуют лечь в дрейф.
– То есть убежать мы не можем?!
– Нет, мистер Хант. Выбор у нас небогатый: принять бой или сдаться.
– Но ведь «Тирин» не военный корабль!
– Он оборудован двумя бортовыми пушками.
– И все?!
– А чего вам еще?
– Ну… ракеты, какие-нибудь приспособления, вроде этих… блокираторов…
– Нет, мистер Хант. Только две пушки. И я намерен принять вызов.
– Но это же самоубийство!
– Самоубийство – сдаться, – твердо закончил капитан.
– Я протестую! – Хант вскочил с кресла. – Вы должны считаться с мнением пассажиров! Мы такие же, как вы, сотрудники Корпорации, капитан! Мы имеем право…
– Ничего мы не имеем, – оборвал его Добровский. – На корабле единственный представитель власти – капитан. А то, что мы сотрудники «Райха», как раз и делает сдачу в плен невозможной.
– Но почему?!
– Помните расписку?
– При чем здесь расписка?!
– Пираты потребуют у Корпорации огромный выкуп за наши жизни. Согласно расписке мы обязаны избавить «Райх» от таких неудобств.
– Это… невозможно!
– Вы сгущаете краски, Добровский, – поддержал Ханта перепуганный Слободан. – Если руководство сочтет, что корабль, десять новичков и трое космонавтов имеют для Корпорации ценность, нас выкупят…
– А если нет?
В этот момент «Тирин» начал маневр, и на иллюминаторы снаружи опустились бронешторки.
– Сейчас все выяснится, – буркнул Виктор. – Надеюсь, кроме брони, эта посудина имеет еще и силовое поле.
– Оно поможет лишь наполовину, – негромко сказал Добровский. – Против лазеров и плазмитов оно эффективно, но гиперракеты прошьют поле как бумагу.
– Вы уверены?
– Когда-то давно я интересовался этой темой. Среди юношей моего круга было модно мечтать об офицерской карьере. Но потом началась война с Айрин, разразился «Золотой кризис», и престиж профессии упал…
Неожиданно «Тирин» вздрогнул и мигнул внутренним освещением.
– Кажется, в нас попали, – пробормотал Добровский.
– Все сядьте в кресла и пристегнитесь! – Из рубки выглянул один из стюардов. – Держите наготове кислородные маски! Ожидается жесткая посадка!
– Посадка?! – с надеждой переспросил Хант. – А куда?
– Под нами планета Терция. Мы сядем на один из ее островов.
– Дикое местечко, – заметил Виктор. – Я слышал о нем. Сплошь океан и острова. Никаких континентов. А на островах непроходимые джунгли, которые кишат хищниками. Крупными хищниками…
– Сейчас не о зверье следует беспокоиться, – сквозь зубы процедил Хант. – Сейчас главное – сесть…
«Тирин» вздрогнул еще раз, будто врезался во что-то плотное и вязкое, а затем начал стремительно падать. Это можно было почувствовать по охватившей тело невесомости. Хант мысленно считал секунды. Если ускорение свободного падения на Терции примерно такое же, как на Земле, то жить пассажирам шикарного космолета оставалось секунд тридцать… Два-дцать… десять… Корабль взвыл посадочными двигателями, но их мощности хватило, лишь чтобы смягчить удар. Хант зажмурился и пригнул голову…
В следующую секунду послышался грохот, и неодолимая сила бросила Рика сначала вперед, натянув его телом ремни безопасности, а затем назад, припечатав Ханта затылком к подголовнику кресла. Подголовник был мягким, но от нокаута это не спасло. Рик провалился в сумеречное забытье…
3
Голова гудела, как медный колокол. Виктор Попов отстегнул ремень, прижал к лицу кислородную маску и сделал пару глубоких вдохов. Соображать стало легче. В салоне было темно, не работало даже аварийное освещение, и пахло едким дымом. Срочно на воздух! Если он, конечно, есть за бортом. Вероятность того, что «Тирин» прошел мимо острова и упал в океан, была довольно велика. Но задохнуться в разбитом корабле ничуть не лучше, чем утонуть. Разница в том, что внутри корабля вероятность смерти была стопроцентной, а снаружи – пятьдесят на пятьдесят: вода или джунгли.
Виктор попытался пройти между креслами, но запнулся обо что-то мягкое. Он наклонился и пошарил рукой. Кто-то из пассажиров. Разбираться, кто это, было некогда. Попов взвалил бесчувственное тело на плечо и пошел к шлюзу. Внутренние створки были раскрыты, а за иллюминатором наружного люка царила темнота. Как на большой глубине. Неужели конец?!
Попов прильнул к иллюминатору. Черт, это же бронешторка! Но как узнать, что там снаружи?
– Не стой, задохнемся, – прохрипел кто-то сзади.
– А если мы упали в воду?
– Нет, мы на земле… – Голос принадлежал Ханту. – Я был в рубке, там шторки открылись. Лес кругом… Дави на рычаг!
Виктор налег на аварийный рычаг, и люк подался сначала всей плоскостью наружу, а затем вправо. Прямо из-под ног Попова с шипением высунулся язык похожего на детскую горку трапа. До земли было меньше, чем рассчитывали конструкторы, и трап лег полого. Виктор опустил на скользкий «язык» свою ношу – к особой радости Попова, это была Оксана – и развернулся к Ханту:
– Надо вытащить остальных!
– Езжай вниз, будешь принимать и оттаскивать.
– Лучше ты, оттащить легче, чем вытащить.
– А-а, ну давай. – Хант прыгнул на трап и съехал вниз.
Виктор вернулся в салон. Свет из открытого люка помог ему сориентироваться и понять, что дело плохо. Дым становился все гуще. Валил он из хвостовой части корабля. Спасали бесчувственных пассажиров кислородные маски и то, что дым стелился поверху, выше подголовников. Попов отстегнул ближайшего пассажира, им оказался Слободан. После Оксаны вес значительный, но Виктор его взял. Когда он вернулся в салон снова, навстречу ему уже выбирались Добровский и Мак. Они никого не выносили, поскольку сами едва держались на ногах и отчаянно кашляли. Их маски остались на креслах.
– Скорее! На трап! – скомандовал Попов, подталкивая их к выходу.
Они послушно съехали вниз, где их встретил Хант. Он усадил громко кашляющих пассажиров рядом с начинающей приходить в себя Оксаной и крикнул:
– Ингу доставай!
– Кого получится, – буркнул Виктор и вернулся в салон.
Ингу ему передал с рук на руки безымянный «военный», как его назвал про себя Попов. Он был в плотно застегнутой маске и вообще выглядел бодрым и собранным. Остальных они вынесли так же, как Ингу, передавая по короткой цепочке, чтобы не толкаться в проходах.
– Я в рубку, – глухо сказал «военный», – жди здесь.
Виктор, по неопытности плохо застегнувший маску, закашлялся от едкого дыма и кивнул.
«Военный» появился из рубки спустя несколько секунд. В руках у него были два тяжелых ящика с оранжевыми надписями: «аварийный комплект ь 1» и «ь 2». Он передал ящики Попову и пояснил:
– Кабина всмятку… все трое… готовы…
Он развернулся, собираясь вернуться в рубку.
– Надо уходить! – попытался остановить его Виктор. – Огонь уже в салоне!
– Уходи. – «Военный» снова исчез в рубке.
Попов съехал по трапу на землю и бросил тяжелые ящики. Дым валил из люка густыми зеленоватыми клубами.
– Конец «ветерану», – процедил сквозь зубы Хант. – Даже познакомиться не успели.
Виктор растерянно смотрел на люк, все еще не веря, что человека, с которым он разговаривал пять секунд назад, больше нет. Внутри корабля что-то ухнуло, и из люка вырвались языки пламени. Да, сомнений не осталось, «военный» погиб. Спрашивается, ради чего? Зачем он вернулся, если в рубке было некого спасать?
Ответ Попов получил по прошествии минуты. Через высокий земляной вал, образовавшийся вокруг зарывшегося в землю, а по большей части смятого носа корабля, тяжело перевалил черный от сажи «военный». С собой он нес еще два ящика из аварийного комплекта. Виктор заметил, что номера на них другие – «3» и «4».
– Теперь порядок, – прохрипел «военный», складывая ношу на землю. – Почти…
Он снял маску и окинул взглядом остальных.
– Мы уж думали… все… – Виктор прикрылся ладонью от жара горящего корабля. – Надо уходить отсюда, пока что-нибудь не взорвалось.
– Реакторы я заглушил, – громко сообщил Хант. – Рефлекс сработал. Это первое правило эксплуатации космолетов. Хоть больших, хоть малых, любительских.
– Ты молодец… – рассеянно сказал Попов и взглянул на Добровского. – Эужен, вы в норме?
– Более или менее, – прокашлял землянин. – Дыма наглотался…
– Мне кажется, Мак сильно пострадал, – сказал «военный». – Его ремни были плохо застегнуты.
– Нет, он вышел сам, вместе со мной, – возразил Добровский, оборачиваясь к Маку.
Тот был белее полотна и держался за живот.
– Давайте я посмотрю, – предложила очнувшаяся наконец-то Оксана. Она выглядела почти так же неплохо, как Хант, – им досталось меньше, чем другим. – Похоже, сломаны ребра…
– Это не смертельно, – бодро сказал Рик. – Если вы смыслите в оказании первой помощи, осмотрите, пожалуйста, и остальных…
– Я не врач, но… – Оксана поднялась и подошла к тем, кого «военный» и Виктор выносили последними.
Во время полета Попов успел узнать, что одного из них зовут Гербертом, а второго Рамиресом, правда, непонятно, имя это или фамилия. Они отчаянно кашляли, Герберта вырвало. Но главное – все были живы. В сторонке прополоскало и Слободана, но за ним поухаживала Инга. Она даже пожертвовала несчастному товарищу шелковый платок.
Космолет горел уже вовсю, потрескивая обшивкой и выстреливая из люка крупными искрами. Находиться рядом с ним было нестерпимо. Волей-неволей пришлось перебраться подальше, что среди непролазных джунглей оказалось не так-то просто.
Когда жар горящего корабля отрезали первые деревья, Хант бросил тяжеленный ящик с номером «4» и невнятно выругался:
– Что за тяжесть?! Пальцы сами разгибаются. Что в нем, запасные стержни для реактора?!
– Это провиант. – «Военный» поставил свой ящик рядом. – Привал. Ветер в другую сторону, огонь уйдет туда… можно отдышаться.
– Что это вы командуете?! – возмутился Хант.
Виктор поставил два оставшихся ящика в ряд с первыми и тяжело вздохнул. Нет, он не устал. Если б не дым, вся эта беготня его вообще бы не утомила. А вот Рик невыносим.
– Он констатирует факт, мистер Хант, а вы…
– Что я? – Рик упер руки в бока. – Я отсиживался в кустах и потому лишился права голоса?
– А-а… – Попов раздраженно махнул рукой. – Пустозвон.
– Господа, сейчас не время… – прокашлял Добровский. – Мы должны решить, что делать дальше.
Дальше… Виктор оглянулся. В джунглях не было ни единого просвета. Деревья, опутанные лианами, стена кустарников ближе к земле и густые сети паутины сверху. Дневной свет, смешанный с дымом, едва пробивался сквозь все это зеленое безобразие. Отблесков местного солнца почти не видно. А между тем до вечера еще далеко. Во всяком случае, там, где дым не мешал солнечным лучам, тени были короткими.
– У нас имеется аварийный комплект, давайте посмотрим, что в нем, – предложил Виктор. – Наверняка там есть маяк или гиперпередатчик.
– Давайте. – Хант ухватил ящик с номером «один« и откинул его замки.
Герметичная крышка пшикнула и съехала набок. Ящик оказался плотно набит коробочками примерно того же фасона, что и он сам. Только надписи на них были не такими загадочными: «Аптечка», «Рыболовные снасти, все размеры», «Горелки, 4 шт.», «Фонари, 10 шт.», «Палатки, 2 по 5 м.», «Спальные мешки, 10 шт.», «Посуда нерж., 1 компл., на 10 перс.», «Средства от москитов»… и так далее. Бегло осмотрев содержимое, Хант потерял к ящику всякий интерес. Он определенно искал что-то другое.
Но второй ящик вскрывал Добровский, а третий – Виктор. Поэтому энтузиазм Рика заметно угас. Оставался лишь чемодан номер четыре. Хант открыл его и уставился на коробочки с кулинарными пояснениями.
– Оксана, Инга, это по вашей части…
– А это… даже не знаю, по чьей, – Попов жестом подозвал Добровского. – Взгляните, Эужен…
– Ого! – Землянин переадресовал вопрос «военному». – Вы, случайно, не разбираетесь?
– Разбираюсь, – кивнул тот. – Конструкция древняя, но надежная и практичная. Пороховая винтовка «хеклер-кох». Сорок восемь выстрелов в разовом магазине. Запасного боекомплекта… нет. А это абордажные кинжалы. Вполне можно использовать как мачете. Чтобы прорубаться сквозь джунгли.
– Как раз по десять единиц. – Виктор взглянул на Добровского: – Что скажете, сударь?
– Я бы воздержался, – как всегда полуфразой ответил землянин. – Мало ли что. Мы все на взводе…
– Джунгли Терции славятся обилием фауны. В том числе хищной. – Виктор в сомнении потер крепкий затылок. – Может быть, держать один… «хеклер» наготове?
– Не будем усложнять, – возразил Добровский. – Винтовки готовы к бою, достать их мы всегда успеем.
Он взглянул на Ханта и поднял руку, предупреждая его протест:
– Так будет лучше!
Виктор выразил согласие кивком. «Военный» пожал плечами и негромко сказал:
– Кинжалы все равно придется достать. Без них мы не сделаем и шагу.
– Вот и хватит. – Добровский обернулся к Виктору: – Голубчик, раздайте мачете мужчинам… кроме Мака и… вам самому кинжал тоже не потребуется. Вы будете хранителем арсенала, если не возражаете.
– Вьючным хранителем, – съязвил Хант.
– А два ящика полегче понесут женщины. – Землянин обвел торжествующим взглядом товарищей по несчастью.
Он был весьма горд своим талантом к справедливому руководству. Рик, естественно, был против, но «военный» придержал его за рукав и обратился к землянину:
– Евгений, во втором ящике снаряжение.
– Ну и что? – Добровского передернуло от звуков собственного имени. (А между тем никто не сомневался, что по паспорту он никакой не Эужен, что это сплошной аристократический выпендреж.)
– Там есть рюкзаки, противомоскитные комбинезоны и удобные разгрузочные жилеты. Мы можем распределить груз равномерно. В противном случае через несколько километров марша группа будет вынуждена разделиться сначала надвое: на уставших и не очень, а затем натрое – уставшие, не очень и полумертвые. Когда мы разделимся на три группки, нас сожрут.