Над рощами и скалами уже плыл сентябрь, когда Алекс с помощью Танечки и молчаливого подростка в первый раз смог встать с самодельной постели. А когда выбрался из пещеры посмотреть на солнце, то зеленые травинки посеребрились первым инеем – ночью выпал октябрьский заморозок.
А в ноябре он спланировал первый налет – на строящийся концлагерь. Группа отчаянно нуждалась в пополнении людей, оружия, продовольствия, а главное – в лекарствах, а тут был шанс сгрести все разом – так утверждал свой человек в группе техников-строителей. Вместе с атакующей группой шел худой парень, повязавший лицо косынкой. Парня шатало ветром, но убедить его остаться на базе никто не смог.
Налет вышел на диво удачным, и вечером группа, празднуя полный успех (ни одной потери!), сотворила что-то вроде обряда посвящения, присвоив каждому новенькому звание-прозвище. Сенечкин стал Синицей, Михайлов – Воробьем (за щуплость телосложения и легкость движений), Расул Гамедов – Сапсаном, чернявый угрюмый Татаров – Вороном. А молчаливому новичку за зоркость и умение в момент оказаться там, где нужней всего помощь, мудрый дед Фома посоветовал дать имя Сокол. И не прогадал.
Тогда же, в ноябре, на маленькую группу, действовавшую на диво успешно (благодаря помощи «консультанта», как в шутку звали Алекса Сокола), вышли связники «Защитников» – радикальной группировки, в которую, по слухам, входило даже несколько Стражей.
Тогда-то Алекса и разоблачили.
– Алекс? Алексей Соловьев? – Лицо Жана де Берже, связника от «Защитников», каменеет на глазах. – Что ты здесь делаешь?
– Это наш собственный маг, – улыбается отец Тани. – Он настоящий волшебник – столько всего знает.
– Еще бы! – Жан кривит губы. – Он и правда знает. А вы-то знаете, с кем связались? Что ты здесь делаешь, Соловьев? Подарочек брату готовишь?
Собственная фамилия звучит как пощечина.
А потом как шипение змеи: «Соловьев. Сссоловьев. Тот Соловьев? Его брат?»
И глаза тех, с кем он еще вчера готовился пойти на новую акцию, становятся холодными.
– Словом, тогда меня чуть не выставили. Переругались все. Если б Петр Валерьевич не вступился за бывшего ученика… – Алекс машинально потер глаза.
– Устал?
– Надо заняться планом, о котором ты говорила, – ушел от ответа Алексей.
Так и знала!
– Позже. Двое суток без сна – много ты в этом плане увидишь!
– Мне снова нужно завоевывать доверие, понимаешь? – Алексей опустил голову.
– Понимаю, – кивнула девушка. – Дать тебе зеркало?
– Зачем?
– Чтоб ты глянул на свое лицо. Глаза как у вампира, а цвет кожи от недосыпа – зомби отдыхает! А у тебя вечером собеседование с приемными родителями малышек, не забыл? Да они от тебя убегут с воплями!
– Так плохо?! – грустно улыбнулся юноша.
– Бывают покойники, которые смотрятся более здоровыми, – не слишком дипломатично съязвила Лина. – Возвращаемся.
Она подумала и нашла возможность чуточку подсластить пилюлю:
– Вот что. Вернемся – выпьешь настойку для сна. Тихо, тихо: так быстрей выспишься, и в полдень можно будет пойти на рекогносцировку склада. Того самого.
Получилось! Глаза юноши благодарно блеснули. Он даже как-то сразу встряхнулся. Ой, чувствую, следующие деньки будут нескучными. С этой его жаждой деятельности.
– Идет! – Алексей подмигнул. – Только подождем пять минут, ладно? Я так давно этого не видел!
– Чего?
– Солнце встает.
Что? А-а. Лина оглянулась. Из пушистых розоватых облаков показался краешек темно-алого шара.
Поднималось солнце.
Глава 34
Дети питомника
Объявляется конкурс на вакантную должность оценщика при сортировочном отделе Службы ресурсов. Профессиональные требования: знание всех рас и народностей, госстандартов в области оценки людей и магических существ, навыки делопроизводства; желательны минимальные знания психологии. В обязанности входит оценка рыночной стоимости «лишенных прав», поступающих в распоряжение Службы ресурсов. Оплата высокая
Купите медиашар. Одним усилием мысли вы можете увидеть все! Медиашар один заменит вам и лазер-панель, и телефон, и целую библиотеку. Вы можете менять его местоположение и размеры изображения так, как сами того пожелаете. Купите наш медиашар и получите скидку на пользование государственным каналом со всеми новостями!
Осмотр местности в районе предполагаемого захвата проходил, в общем, спокойно, но не без осложнений.
– Жаль, что маски надевать нельзя, – вздохнула Лина. – Твое лицо слишком заметно.
– Заклинание изменения внешности? – предложил вариант ее спутник.
– Запрещены. Так что на них патрули с лету кидаются.
Лина зло прошила взглядом очередную засмотревшуюся на Алексея демоницу. Та даже отшатнулась и грудь на всякий случай потрогала: не торчит ли нож. Фениксы ж чокнутые, это все знают! В смысле горячие и скорые на расправу. Связываться небезопасно, тем более с ведьмой ближнего круга.
«Ближники» (всего около десяти – пятнадцати персон), как называли особо доверенных лиц Повелителя, здорово нервировали большинство лиц рангом пониже, потому что обладали весьма неопределенным, но очень высоким набором привилегий. Им могло сойти с рук то, за что другие лишались ранга или превращались в дубы (водилось такое за Его Величеством – иногда превращать провинившихся во что-нибудь этакое, от дуба до какого-нибудь загадочного хрюкопаразита). Правда, даже «ближники» предпочитали не рисковать зря. Пример дорогуши Зои – которая не в добрый час напилась, разнесла какой-то кабак, полезла к Вадиму с просьбой позволить навестить Алекса и схлопотала удар телекинезом в комплекте с купанием в ледяной воде – как-то не вдохновлял на подвиги. Принцесса потом до утра перелом залечивала, а кому другому могло и не повезти. Повелитель сурово карал за нарушение дисциплины (например, за драки и наркотики), а утратить расположение было намного проще, чем завоевать. Но честное слово, сдержаться стоило определенных усилий!
– Вот же смотрят! – прошипела Лина голосом, весьма далеким от нежности.
– На них бы так посмотреть!
На такой ярко выраженный плотоядный интерес к себе Алексей реагировал довольно нервно, хотя внешне этого не показывал. Если судить по лицу, парень – воплощенное спокойствие и хладнокровие. А вот внутри… Напряженные плечи, независимо засунутые в карманы руки. Голос этакий… Парень напоминал оленя, внезапно обросшего колючками с ног до головы. Тронешь – пожалеешь. Хотя сейчас он, кажется, больше злился на это непрошеное внимание как на помеху в деле, чем беспокоился. Ну как тут проводить рекогносцировку, когда за тобой наблюдают, да еще так.
Лина вздохнула. Она достала для него браслет-опознаватель, и это, вместе с ее присутствием, гарантировало ему безопасность от любых посягательств… но не от взглядов.
– А система слежения здесь все-таки есть, – шепнул Алексей, отвлекшись от пожирающей его глазами демоницы. – Разряд «циклоп», средней сложности.
– Где? А, вижу.
– Огнева! Эй, Лина! – послышался чей-то оклик. Голос был смутно знакомый.
Черт, только этого не хватало! Феникс обернулась.
От магазинчика «Некромантия» через неширокую улочку к ней спешила темноволосая молодая женщина довольно плотного сложения с мальчишкой на поводке. Еще одна сдвинутая на бывших обидах от людей. Вечно им нужен кто-то для «компенсации»!
– Привет! – Женщина покосилась на Алексея (естественно!) и улыбнулась: – Не узнаёшь?
Что-то было в ней знакомое.
– Ты мне шрамик оставила. – Шатенка коснулась кокетливой татуировки-бабочки на горле. – Не помнишь?
Выжидательная улыбка замерзла на губах Лины.
– Эль!
Когда Лине стукнуло тринадцать, в клане Феникс все упорней стали поговаривать, что из дочери главы клана Лиз все-таки не выйдет настоящей убийцы. Лиз просто кипела, слыша подобные намеки, но, глядя на своего ребенка, втайне признавала их справедливость. Не такой она хотела видеть единственную дочь. У девочки была отменная реакция, отличная скорость, она прекрасно обучалась, и металл слушался ее великолепно. Но вот жесткости, точнее, жестокости ей не хватало. Лина не любила убивать, ненавидела питаться чужими силами, и Феникс просыпался в ней очень редко.
Разговоры по душам, угрозы и обещания ничего не давали.
Девочка легко справлялась с тренировками, вызывая восхищение и зависть трех других подрастающих фениксов, и исчезала. То в танцевальный зал, то в приют для бездомных животных. Мать приходила в ярость и отчаяние, ловя свою единственную дочь за столь неподходящими занятиями. Разве для этого она с самого детства одна воспитывала малышку, подчинив всю ее жизнь системе жестких тренировок? Выносливость, устойчивость к большинству ядов, умение сражаться и убивать – все это было у Лины уже к десяти годам. Лиз сама убила ее в первый раз, чтобы процесс воскресания прошел под контролем. И что, все ее труды напрасны? Ибо своенравный подросток думает, что лучше матери знает, что нужно в жизни?!
Глава клана снова и снова пыталась уговорить или заставить девочку встать на нужный путь. Тогда у их клана появится шанс занять более достойное место среди убийц. И она, Лиз, получит преимущество при надвигающемся переустройстве мира, о котором твердили гадатели. И Лина со временем станет новым главой клана. Из-за ее упрямства рушились все надежды, и мать не могла с этим смириться. А когда она застала дочь за обучением массажу, ее терпение лопнуло.
Лина попала в Питомник.
В подземном мире Питомник иногда именовали антишколой. И не зря. Здесь из детей оборотней, кикимор, василисков, русалок и тэ пэ могли воспитать настоящих чудовищ, если таково было желание родителей. Речи о добре, как правило, не заводилось.
Воспитанников в Питомнике было немного.
Те представители «недобрых» волшебных народов, которые заводили детей, как правило, воспитывали в них магические таланты дома. Все-таки понятие «родительские чувства» существует не только у добрых сил. А может, работало обычное опасение получить врага в собственной семье? Но так или иначе, отдавать своих детей в Питомник не любили даже родители-тролли. Слишком нехорошая была у него слава.
Поэтому здесь чаще всего проходили обучение полукровки, аутсайдеры, «неудобные» и неудачные потомки, не нужные родителям, не нужные никому.
Порядки в этой антишколе царили соответственные.
Днем Лина выматывалась до предела, пытаясь выполнить почти непосильные задания. Только это давало право на отдельную комнату ночью. Если это получалось, она могла отдохнуть. Если нет…
По рекомендации школьного психолога Лиз блокировала в дочери все силы, кроме дара воскресать. И отбиться от Эль и трех ее подружек только на одних человеческих возможностях Лина не могла.
Эль была единственной среди воспитанников Питомника из потомков эльфов. Долгие семь лет после рождения дочери супружеская пара редкого вида эльфов-британик пыталась понять, каким образом у них родилось такое чадо. У Магны (так звали Эль в детстве) не было ни эльфийской стройности, ни красоты, ни музыкальности. Но с этим родители еще готовы были смириться, а вот странное стремление дочери причинять окружающим боль приводило всех в оторопь. С раннего детства от нее прятали котят и прочую живность. Семейство эльфов искало причину в себе, в предках, в возможной подмене, даже в радиоактивности. Может, девочка просто мутант? Как бы то ни было, но они терпели ее выходки и пытались воспитывать любовью. Пока однажды не застали за попыткой убить младшего братика, в отличие от нее обладавшего всеми признаками эльфийской расы. Тут уж даже у этих милосердных эльфов остатки долготерпения испарились. Магну отдали в школу, потом в другую, и, сменив полтора десятка учебных заведений, она, наконец, оказалась в Питомнике.
Все это Эль рассказала Лине сама, объясняя, почему ненавидит подобных ей девушек – стройных и светлоглазых. Любимая шуточка Эль – «убийство феникса». Спустя несколько лет Лина поняла, что штучки эльфийки-мутантки – это часть программы ломки, составленной школьным психологом для нее самой. Программы, направленной на воспитание заказанной матерью жестокости. Психолог знал свое дело. Программа сработала, и за это Лина так и не смогла простить мать окончательно. После двух месяцев ада, когда в дневном задании Лине поставили задачу убить девчонку-подростка (полненькую шатенку), здорово смахивающую на Эль и мучающую котенка, девочка-феникс колебалась недолго.
Шрам на горле Эль появился, когда в Питомник по семейной традиции василисков поместили Беатрису. Всего на месяц, ее мать не желала расставаться с любимой дочкой надолго и выбрала самый короткий срок. Триш было плевать на замыслы психолога в той же мере, как и ее маме Санте – на рекомендации школьного начальства. В первый же вечер, когда компания Эль, специально подстроившая днем срыв тестов, приступила к подготовке любимого развлечения, новенькая бросила Лине свой нож и встала рядом. Две девчонки из свиты Эль лечились потом от «окаменелости» лиц и рук, а сама неудавшаяся эльфийка – от резаных ран. Больше они не пытались помогать психологам в воспитании феникса.
Но того, что случилось, было уже не исправить.
Даже потом, дома, Лина просыпалась по ночам, если в ее сны приходили воспоминания о Питомнике, и подолгу смотрела в темноту, мечтая встретить Эль снова. Встретить и убить. Тут даже ее железный контроль над эмоциями не помогал. Потом это желание постепенно потеряло остроту, сгладилось, хотя и не до конца…
И вот сейчас Эль как ни в чем не бывало улыбается ей, накручивая на руку поводок своей игрушки. Стройней она определенно не стала, симпатичней – тоже. Темные глаза, казавшиеся маленькими на погрубевшем лице, пытались изобразить радость встречи и приветливость. Даже на прозвище она сделала вид, что не обратила внимания. А ведь раньше кидалась разъяренным гиппопотамом, стоило ее так назвать…
– Давно не виделись, Лина. Слышала, ты теперь во Дворце и при высокой должности.
Ах вот в чем дело! Должность ей нужна! Лине неожиданно стало легче. Старый страх и старая ненависть не ушли совсем, но сейчас они не мучили ее. Она стала и сильней, и взрослей. Кого теперь бояться? В сравнении с Вадимом мутантка даже не мелочь – микроб, причем глупый. Эль никогда не отличалась особым умом. Ей не было равных только в пакостях… Ай-я-яй, Эль, как же так, с ходу, прямо в лоб! Кто ж так дела делает?!
– Верно, – улыбнулась Лина. – Я личный помощник Повелителя.
– Я тоже не жалуюсь. Я при одном наместнике, Хафизе, знаешь?
– Слышала…
Про себя Лина подосадовала, как же не вовремя эта встреча! Ночью бы с Эль поговорить! Феникс как раз проголодался…
– А это твой? – Бывшая однокурсница кивнула на Алексея, спокойно стоявшего рядом.
– Ага.
– Что это он без поводка? Мода в столице поменялась? Я не слышала.
А она дура или слепая? Не узнала, что ли?
– А он хорошо дрессированный, – невозмутимо отозвалась Лина. А что? Пусть позавидует! Тем более Алексей встретил подобное заявление не моргнув глазом. Лицо просто каменное.
А вот неудачное дитя эльфов смотрело на бывшего ангела во все глаза.
– Красавчик.
– Есть такое, – согласилась феникс. И невольно посмотрела на «игрушку» Эль. Искусанные в кровь губы, подозрительный рубец в вырезе майки и знакомый затравленный взгляд.
А ты не меняешься, Эль. Все такая же гадина.
Лина подавила непрошеную жалость. Проклятье, ну чем она может помочь!
Мутантка между тем о чем-то напряженно размышляла.
– Может, выпьем? – предложила она наконец.
– Тебе что-то надо? – Лина в открытую ухмыльнулась. Пить с этой?.. Ни за что! А вот подразнить свою бывшую мучительницу было приятно.