Фейерверки немыслимой красоты взлетали, вспыхивали, таяли в звездно-черном безоблачном небе – маги постарались с погодой, и теплый воздух ласкал обнаженные руки женщин… После первых минут настороженности гости-люди чуть успокоились и вскоре вполне искренне и даже охотно поддерживали тосты в честь магии вообще и Повелителя мира в частности.
Сам Повелитель под прицелом сотен взглядов с чуть заметной усмешкой сидел на массивном троне, лениво поглаживая уши крупной золотисто-полосатой кошки. Время от времени он бросал взгляд на гостей, и почему-то по многим спинам пробегал холодок. И все старались отвлечься, благо было на что…
Вот с ближайшего дерева слетела золотистая тучка, рассыпалась на нежно мерцающие искры, и под восхищенные вскрики присутствующих эти искорки затанцевали в воздухе, а зычный голос объяснил, что эти создания согласны потанцевать на ладони любого желающего. Недостатка в желающих не было, вдобавок крохотные девушки с крыльями меняли цвет, перелетая от одного к другому, и это делало зрелище совершенно завораживающим.
У громадного ясеня столпилось человек пятьдесят – все, затаив дыхание, любовались тремя стройными девушками в кожаных джинсах. Эти девушки не танцевали и не ворожили по руке, предсказывая будущее. Они склонялись над тремя котлами, окуная руки в кипящий металл, и нежные пальцы, порхая над переливчатой жидкостью, вытягивали из нее нить за нитью. На глазах пораженных зрителей нити скручивались-сплетались в гибкие узорчатые полосы. Потом на остывающий металл крепился узор из камней. Узор ни разу не повторялся, полоса свивалась в кольцо, и вскоре на запястье очередного онемевшего от восхищения человека ложился браслет, сплетенный специально для него. Серебро, золото, платина…
– Браво…
– Вот чудо!
– Потряса-а-ающе…
Вадим только презрительно прищурился. Лина не совсем понимала, в чем дело. Подарочки понравились людям, это естественно. Может, Он их презирает немного за эту радость? За… Лина поискала слово… продажность?
Хотя в эмоциях Повелителя наверняка к презрению примешивалось и довольство собой: расчет был точен. Восхищенные счастливцы, угодившие на событие века – его первый прием, разнесут свои восторги по всей планете и, конечно, создадут нужное впечатление… А то что маленькие танцоры считывают эмоции, проверяя лояльность гостей, никто не догадывается… И браслеты тоже сработают как надо.
Повелитель легко сошел с площадки трона и перенесся к «счастливцам».
– Носите их всегда. Как знак, что вы первые. Самые достойные. Самые важные наши подданные…
Люди иронии в голосе Его Величества не уловили. А смотрели-то как! Даже на «подданных» не среагировали в восторге! Да, конечно, эти браслеты не такие, как те, миллионы которых ждут своего часа на тайном складе. Красивее. Волшебней. Но сюрприз тот же… Мы будем всегда знать, где вы… Сможем подслушать вас, когда необходимо. И напомнить о себе.
Лина невесело усмехнулась. Запоминающийся был праздник… Тогда еще казалось, что все не так уж плохо.
Казалось… Повелитель тогда был в отличном настроении, улыбался и даже пригласил на танец какую-то человечицу. Интересно, вспомнил он хоть раз об Алексее?
Алексе… Алексее Соловьеве.
Второй раз его молодое лицо с зелеными глазами мелькнуло перед ней три года спустя на совещании перед захватом убежища Лиги свободы.
Тогда демоны были просто в восторге от того, что могут наконец-то достать «наглых людишек», за последние три года порядком попортивших нервы Повелителю и не раз оставлявших в дураках демонские и вампирские общины.
– Алексей Соловьев. – Юрий продемонстрировал голограмму. – Один из руководителей. Магических сил нет. – На лице Симона почему-то мелькнула довольная ухмылка. – Но, по данным источника, имеет заговоренное оружие и недоступен для заклятий. Защита на нем из старых, еще Стражей, но действует пока. Сами понимаете…
– Соловьев? – послышался чей-то голос – Как и…
– Да, его младший брат.
Удивленных вздохов было немного. Кто-то знал, кто-то не хотел проявлять эмоций.
– Личный приказ Повелителя: его брать живым. Только живым.
Фотографию можно было не принимать в расчет – это не личная встреча. Хотя и фото наводило на размышления: выжить после общения с демонами – любимчиками Хозяина и снова набраться наглости выступить против Повелителя… Интересно, что думает об этом Вадим?
Но она к тому времени уже давно усвоила, что его тайн лучше не знать.
Вечером, точнее, ночью она увидела Соловьева-младшего воочию. На ночном штурме Лиги.
Эта организация возникла чуть ли не в День Пришествия. И беспокойства от нее поначалу было как от комара – мелкие, почти нечувствительные уколы. Кто-то с их помощью снимал регистрационные браслеты, где-то со складов исчезли продукты, лекарства или артефакты. Ерунда. Но в последние года полтора сопротивление стремительно набрало силу. Почти на каждом совещании поднимался вопрос об очередной выходке лигистов. Чашу терпения Повелителя переполнил одновременный синхронный (и успешный!) налет Лиги на три рабских рынка и освобождение двух тысяч человек. На первый взгляд капля в море, но руководство этой самой Лиги вдобавок имело наглость выйти в эфир и, вломившись прямо посреди развлекательного шоу «Последняя жертва», рассказать о своем подвиге… Повелитель вышел из себя так, что главе Службы дознания пришлось прямо на совещании регенератор пить.
Зато уже через три дня центральное убежище Лиги – база «Флагман» – было найдено, и даже код доступа каким-то образом раздобыли…
Еще вечером прошел общий «вызов». Все боевые части были собраны и проинструктированы.
А ночью состоялся штурм. Там она и увидела Соловьева второй раз.
Сначала ее внимание привлекло оружие. Клинки. Она даже невольно подняла бровь: люди все же выучились фехтовать. С тех пор как группы зачистки научились глушить огнестрельное оружие, хватать людей стало куда легче. Подходи и бери тепленькими. Но, как она и думала, так было недолго. Они научились драться кинжалами, вытащили откуда-то мечи и шпаги. Сегодня будет не так просто, как думалось кое-кому. Но это к лучшему. Она любила достойных противников!
А эти были явно достойными.
Стянувшись к залу, защитники цитадели отчаянно отбивали атаки. Мужчины и женщины, молодые и постарше, маги и люди, с зельями и оружием, они насмерть стояли у трех выходов из центрального зала, заставляя нападающих оплачивать каждый шаг десятками трупов. А за их спинами в трех коридорах нападающие уже крепили на стены заряды взрывчатки… Защитники это видели. Но не пытались скрыться и не просили пощады. Они жертвовали собой, сдерживая демонов здесь, чтобы остальные получили шанс уйти.
Они дрались яростно, с самоубийственным хладнокровием, стараясь захватить с собой побольше врагов.
Наметанный глаз Лины выхватил в редеющей толпе сначала блеск – стремительный танец спаренных лезвий, а потом высокую, стройную фигуру. В отличие от многих, юноша был полностью одет и успевал все: отбить атаку, отдать команду, подставить клинок, прикрывая голову упавшего рядом соратника, рвануть его к себе и что-то крикнуть (спасенная им жертва растворялась в серебряном сиянии) и метнуть оба клинка в наседавших демонов. Он двигался с кажущейся неторопливостью, стремительно, собранно, изящно, словно в танце. Клинки казались живыми – то словно вырастали из его рук, то сплетались вокруг юноши в смертоносную блистающую сеть. Да, Алексей Соловьев не зря вызывал у брата опасения. Лина не понимала, куда он так целеустремленно пробивался, пока Юрий, координатор атаки, не опрокинулся на спину с перерубленным горлом, и нападавшие, потеряв направляющего их командира, не затоптались на месте в мгновении растерянности. Однако именно этого мгновения большинству лигистов хватило на отступление… Пока девушка в алой коже, стоя над пеплом Юрия, не воткнула в Соловьева ненавидящий взгляд. И юноша растерянно опустил перед ней клинки:
– Зайка? Зоя…
В ответ она махнула рукой, и на горле Алексея словно расцвел темно-синий цветок – дротик с парализующим веществом.
Лина закончила со скорой помощью, как она именовала про себя эти процедуры, и убрала зелья в «аптечку». До следующего раза. В том, что следующий раз будет, сомневаться не приходилось.
Разъяренная смертью Юрия, Зоя делала все, чтобы превратить жизнь младшего из братьев в ад. Интересно, откуда она узнаёт, когда Алексей остается один?
Побои, мелкие магические нападки и совсем не мелкие раны – Зоя не стеснялась, проявляя вполне демоническую изобретательность. Но являлась она, правда, только в отсутствие Лины. Понятно почему. Вадим достаточно ясно приказал никому не поднимать руку на род Соловьевых, и пойти против Властелина мира напрямую его ближайшая помощница не решалась. Зато отрывалась на пленном, когда девушка-феникс отлучалась. Вот и сегодня…
Особого вреда она вроде бы не причинила. Переломов и крупных гематом, кажется, нет. Нет и следов новых уколов.
На всякий случай она стащила с подопечного легкие джинсы и тщательно осмотрела каждый сантиметр кожи. Ничего. И на том спасибо.
Вид обнаженного тела не вызывал в Лине никаких эмоций, кроме раздражения. На Зою, добавившую к впечатляющей коллекции два новых шрама, на тупую покорность, с которой младший Соловьев позволял делать с собой что угодно. Лина сердито накрыла его одеялом.
– Спать.
И одеяло, и приказ были восприняты с тем же безразличием. Но немного погодя зеленые глаза все же закрылись. Опять послушался!
Ничего удивительного в этом не было. Лина присутствовала во Дворце тогда, в холодном ноябре, в день казни. И видела, как Алексея Соловьева сломали.
Глава 2
Смотрите и слушайте!
Парадный зал был переполнен кинокамерами. Под их прицелом находилось все: черный с золотом трон, на метр возвышавший Повелителя мира над собравшимися, сплотившиеся у трона демоны и темные маги, обильное угощение, ожидающее гостей приема после основного события.
И конечно, камеры то и дело направлялись на самого Повелителя, фиксируя во всех ракурсах черную роскошь одежды, золото волос, светлые глаза. И тьму в этих глазах, тьму пополам с огнем и льдом. Никто не мог смотреть ему в лицо.
Никто, кроме юноши, прикованного к противоположной стене. Иногда усталость брала свое, и он опускал голову, но ненадолго. Едва каштановые волосы заслоняли лицо, когда пленный поднимал голову, и снова взгляд зеленых глаз скользил по собирающимся гостям Дворца.
Повелитель, казалось, не обращал внимания на этот живой барельеф. Зоя, напротив, смотрела, и часто. Гости-демоны бросали на него злорадные взгляды; немногочисленные люди, опасливо покосившись, тут же отводили глаза и старались воспринимать как украшение. Лина машинально отметила, что он в той же одежде, что и ночью. Но тут музыка в зале смолкла, повинуясь жесту Вадима, и зал мгновенно затих.
В наступившей тишине низкий голос Повелителя заполнил зал.
– Настал день, который все должны запомнить. Сегодня мир увидит, что ждет преступников, посмевших восстать против моей власти. Смотрите, и пусть то, что вы увидите, послужит вам уроком.
На огромной стене высветилось многометровое подобие экрана.
Лицо Вадима с тяжелым взглядом исподлобья заполнило экран – и тысячи, миллионы других экранов в уцелевших городах. Этим вечером согнанные на площади люди получат урок, который никогда не забудут. Не забудут его и демоны.
Немигающий взгляд Вадима как плитой придавил каждого. Люди и демоны, колдуны и фейри одинаково опускали головы, сутулили плечи.
– Смотрите и слушайте, – холодно уронил Вадим в замершую толпу. И изображение на экране сменилось.
Объективы камер скрестились на скованном юноше у стены.
– Алексей.
Юноша неспешно выпрямился. Растрепанные волосы, сжатые губы, печать тяжелой усталости на лице. И взгляд, в котором смешались обреченность и дерзость.
– Ты обвиняешься в убийстве.
По толпе гостей прошел удивленный шепоток. И правда, необычное обвинение.
Застывший в шоке юноша меньше всего походил на убийцу. А учитывая, кто это говорит… Даже если обвиняемый будет убивать в день по десятку, то по числу трупов Вадима ему все равно не догнать.
– Ты знал о моем предназначении. И ты знал, что значит пойти против меня. Ты помнишь?! – В низкий голос вплелась злость. – И поэтому ты сам виноват в том, что сейчас произойдет.
Он посмотрел на демонов:
– Приступайте.
Такер и Симон, личные палачи Властелина Трех миров, сошли со своих мест и, синхронно шагая, направились к застывшему пленнику.
Экран крупным планом показал его лицо и то, как он на миг закрыл глаза, пряча их выражение.
Демоны с одинаковыми улыбками остановились, когда до осужденного осталось метра два, одинаково слаженно вытянули руки. Меж протянутых ладоней вдруг вспыхнуло серо-черное облако… Когда оно опало, на площадке было шесть человек.
Пленные.
Толпа заинтересованно зашепталась, предвкушая неплохое развлечение. Некоторые уже заключали пари – кто умрет первым и как именно. Демоны неисправимы. Но тут раздался резкий выкрик распорядителя, и все расступились, пропуская к площадке разношерстную группу в черной форме – ликвидаторов.
– Нет… – прошептали вмиг побелевшие губы младшего Соловьева. – Нет!
И зеленые глаза почти умоляюще посмотрели на брата.
– Это те, кого ты повел за собой, – размеренно, холодно, точно вбивая гвозди, проговорил Вадим. – Тот, кто идет против меня, должен помнить, что заплатит не только своей жизнью, но и жизнями всех своих близких. Начинайте.
Слово тихо упало в неимоверную тишину.
Несколько мгновений – и демоны взяли за руки высокую брюнетку. Провели по площадке и поставили перед остальными лицом к Алексею.
– Нет… – еле слышно проговорил он. – Вадим…
– Алекс, – негромко, но твердо окликнула его молодая женщина, – держись!
Юноша перевел взгляд на нее. Страшный взгляд. Так смотрит смертельно раненный человек, когда боль никак не кончается и последние часы жизни превращаются в пытку.
– Держись.
Юноша кивнул, но как-то замедленно, словно тело плохо его слушалось. Дикое, нечеловеческое отчаяние исчезло, словно он стер его, вытеснил. Только в глазах еще билось, металось, клубилось неистовое зеленое пламя. Пламя боли…
Он шевельнул губами, но в этот миг из скрытых динамиков рванулся грохочущий поток какой-то музыки, заглушавший все слова, что могли быть сказаны.
Вадим кивнул. Из толпы демонов, плеснув шелком крыльев, вышла затянутая в черное фигура. Таннель, вампирша.
Под сумасшедший металлический грохот несущейся из динамиков дикой музыки вампирша разорвала горло женщине. Кровь забрызгала и убийцу, и жертву. И Алексея…
Кажется, он закричал, когда алый веер крови, случайно или намеренно пущенный в него, запятнал его лицо и руки. Закричал и рванулся вниз, туда, где Таннель, запрокинув жертве голову, сомкнула клыки на ее горле. Но цепи удержали бы и демона, а крика за грохотом музыки не было слышно…
Когда все было кончено и вампирша, сыто улыбаясь, выпрямилась, на площадку вытолкнули новую жертву – худого светловолосого мужчину.
Для него Вадим выбрал палачом ледяную ведьму.
Следующую – женщину лет тридцати – просто расстреляли файерами.
Молодую девушку выпил Аркваст, демон, питающийся жизненной силой.
Низкорослого японца выбрали жертвой для вервольфов.
Последним был юноша, ровесник Алексея. Колдун что-то проговорил, медленно, нараспев – и мальчишка исчез. Вместо него на площадке, задыхаясь, билась крупная блестящая рыба. Когда она затихла, колдун отменил заклинание и поклонился. А потом ушел, не оглядываясь на жертву.
Алексей больше не вырывался. Расширенные, какие-то заледеневшие глаза его замерли на груде тел на полу, которые еще совсем недавно были его друзьями.
Из закушенной губы, из ссадин на запястьях текла кровь, но он этого не замечал.