— Может быть, огонь разожжём чародейскими стёклами? Хоть высушим одежду.
— После такого ливня всё мокрёхонько. Где же найдёшь сухих веток?
Долгое время все понуро молчали. Срубленные тростники плавали возле борта яхты, как мёртвые рыбы. С мокрых шаровар Твардовского скатывались большущие капли. Вдруг забренчал какой-то одинокий комар-партизан и неожиданно укусил чернокнижника в лысину.
— Шапка моя куда-то девалась, — проворчал мастер чёрной и белой магии.
Он заглянул во все щели, проверил все свои карманы и, описав руками заколдованный круг, начал бубнить заклятие:
«Что на голове моей лежало,
то потеряно — пропало.
Заклинаю тебя всяко:
возвратись на место, шапка!»
Азор вдруг заскулил, тявкнул и, упираясь лапами в палубу, словно помимо своей воли, начал двигаться в сторону Твардовского. Казалось, кто-то тянет его к чародею невидимыми верёвками.
— Прошу вас, — сказал Андрейка, обращаясь к Твардовскому, — возьмите назад своё заклятие, а то получится нехорошо…
— Почему?
— Да быстрее же, а то он уже прыгает!
Азор оттолкнулся от палубы своими сильными лапами и через секунду оказался на шее у чернокнижника.
— Заберите это глупое животное!..
Здись схватил пса за задние, Данка — за передние лапы, однако, сколько дети ни напрягали силы, они не могли сдвинуть его с места.
— Фокус-покус, умный, старый, пусть исчезнут быстро чары! — поспешно возгласил Твардовский.
Азор моментально упал на палубу и, поджимая под себя хвост, забился в угол.
— Прошу вас, — раздался голос Андрейки, — послушайте меня. Он ещё вчера съел вашу шапку, да, да, потому что она была с барашком. Я не говорил об этом, чтобы не огорчать вас. А теперь у нас есть Клад, и мы прикажем сшить вам точно такую же шапку…
Первой захохотала Кристя, за нею — Данка и Здись, потом Андрейка, в конце концов — и сам пан Твардовский. Они смеялись всё громче и с каждой секундой всё веселее, а в это время, как в настоящей сказке, мир вокруг них становился всё светлее и красивее. Хромая Цапля высунула шею из-за дерева и что-то проклекотала, удивлённая такой переменой.
— Ура! — крикнул Здись. — Я знаю, где мы находимся. Это Залив Цапли. До дома не больше двенадцати километров. Я вас проведу.
— А яхту мы привяжем и замаскируем этим срубленным тростником, чтобы её никто не нашёл, — предложила Данка. — Жаль только, что нечего поесть…
— Я захватил с собой шоколадку, — сказал Андрейка. — Давайте разделим её на всех. Только Азору не дадим, потому что он уже съел шапку.
— Очхрошо, очхрошо, — радовалась Кристя, снова глотая целые слоги, что обычно свидетельствовало о её хорошем настроении.
Сбежали от смеха подавленность и грусть. Они всегда сбегают. Каждый из вас может в этом убедиться. Когда окажетесь в трудном положении, — призовите на помощь Улыбку, и это будет уже половиной победы.
— За дело, ясновельможные паны, за дело! — воскликнул Твардовский и первым соскочил с яхты на берег.
За ним следом выпрыгнул обрадованный Азор и немедленно бросился в кусты, потом начал носиться по лесу, до смерти перепугав Хромую Цаплю, затаившуюся за старой ивой.
Именно поэтому не могу я описать вам во всех деталях, что было дальше; ведь я у неё выяснял позднее все подробности. Цапля не видела, как Твардовский сушил свои шаровары, как ребята мылись и причёсывались, как поровну разделили шоколадку «Мараска» и Данка написала затем письмо на шоколадной обёртке.
Лишь после того как лай Азора стал удаляться, Хромая Цапля выпорхнула из леса, оглядела тщательно замаскированную лодку и полетела на другой берег залива, где разбили свой лагерь туристы-байдарочники, поскольку именно туда вела человеческая тропа.
Цапля укрылась в ветвях старого дуба и, подрёмывая, поджидала Рыцарей Серебряного Щита. Наконец они появились из-за деревьев. За ребятами вышагивали Азор, привязанный к верёвке, и пан Твардовский, который нёс на плече сундучок с Тройным Кладом. Тот же, кто обладает этим Кладом, может властвовать над миром, то есть править им по собственному усмотрению и желанию.
ГЛАВА XII,
в которой пан Твардовский открывает первый тайник Тройного Клада и вместе с Рыцарями Серебряного Щита спасается бегством из тяжёлого положения
Здись, который исполнял обязанности проводника и боевого охранения и шёл на несколько шагов впереди всех, приостановился. Он дал знак рукой, чтобы остальные подошли ближе, и рукоятью рогатки показал вниз, прямо перед собой. — Байдарочники. Мы можем обойти их или попросить, чтобы они отвезли нас в Ковалик, домой.
Ребята и пан Твардовский с любопытством смотрели на ряды палаток, образующих подкову, на байдарки, уткнувшиеся носами в песок, и на загорелых полуголых людей, занятых своими делами. У воды горел костёр. Данка потянула носом воздух.
— Завтрак готовят. Пахнет свиной тушёнкой. Может, попросим?
— И ноги не будут болеть. Доберёмся назад с удобствами, — сказал Андрейка.
— Давайте попросим их, а, попросим? — пропищала Кристя, выходя из-за кустов на тропку.
— Стой! — Твардовский схватил её за косичку. — Никаких просьб! У нас есть Тройной Клад, и мы будем только при-ка-зы-вать! — Он присел, положил руки на сундучок и забормотал: — Орель, Омогель, Турмило…
Ребята и Азор встали вокруг, внимательно глядя на мастера чёрной и белой магии, следя за каждым его движением и жестом.
— Что-то ничего не делается, — шепнул Здись.
— Тихо! — оборвала его Кристя. — Не мешай!
— Хакодосе, Веолим, Камерон, — продолжал бормотать Твардовский.
По тусклым бокам сундучка, обитым тонким серебряным листом, по крышке, украшенной золотыми скобами, начали метаться какие-то длинные и узкие, как ужи, блики. Воздух вокруг озарился зеленоватым светом с синими переливами, да такими яркими, что резало глаза.
— Орель, Омогель, Турмило, — громко повторил Твардовский. — Открой, Борута, замок Тройного Клада!
Поддетая неведомой силой, подскочила крышка. Под нею лежал ржавый ключ. Внутренняя часть сундучка была разделена на три тайника, и каждый из них закрыт на замок.
Чародей схватил ключ, вставил его в скважину первого замка.
Год, пять лет иль целый век,
зная силу злата,
человеком человек
понукал когда-то…
Заскрипели засовы. Твардовский вынул небольшой жёлтый кружок, повертел его нетерпеливыми пальцами, переложил в другую руку.
Что-то зазвенело, и вдруг обе руки чернокнижника наполнились золотыми монетами. Он высыпал их в карманы шаровар, небрежно кивнул ребятам.
— Подождите здесь. Эти байдарочники, как вы их величаете, сейчас придут сюда, послушно перенесут вас в свои лодки и отвезут домой.
Широким, уверенным шагом Твардовский направился по крутому склону прямо к центру лагеря.
— Эй, вы там, голодранцы! — крикнул он. — Быстро ко мне!
Рыцари Серебряного Щита, раздвинув ветки, широко раскрытыми от удивления глазами следили за мастером чёрной и белой магии, ожидая, когда же чары начнут действовать и что из этого выйдет.
Туристы подняли головы, с минуту рассматривали странно разодетого незнакомца, а потом бросили свои байдарки и, смеясь, обступили со всех сторон пана Твардовского.
— Вот это сюрприз! — восторженно шумели они. — Театр в самом сердце Пиской пущи! Да здравствуют мастера искусства!
— Скажите, пожалуйста, а для членов профсоюза есть какие-нибудь льготы при покупке билетов на представление? — допытывался какой-то толстяк в очках.
— Тихо! — грозно осадил их Твардовский. — Никакого театра не будет! Отвезите меня, четырёх моих друзей и пса в посёлок Ковалик!
Седовласый рослый мужчина выступил из круга вперёд.
— Я капитан группы, — спокойно сказал он. — Мне очень жаль, однако мы плывём как раз в обратном направлении и не сможем вам помочь.
— А если я вам прикажу? — насмешливо спросил Твардовский.
Капитан едва заметно улыбнулся.
— Никто вас не выбирал нашим руководителем, а поэтому вы не имеете власти над нами.
— Нет, имею! Вот глядите! — и чернокнижник вытащил из кармана горсть золотых монет, пересыпал их из руки в руку.
— Ну и что же? Вижу, что вы богатый человек, — спокойно ответил капитан. — Однако мы не плаваем с целью заработка. Мы проводим на озёрах свой отдых…
— Посмотрите получше. Это же целое состояние!
— В данный момент мы не испытываем в нём нужды. Что бы стали мы с ним делать? Золото — это твёрдый и холодный металл. Лишь обмененное на продукт человеческого труда, оно становится полезным. А здесь кругом лес, пуща…
— Эй, вы! — воскликнул Твардовский. — Не слушайте его! У меня есть золото, и я приказываю вам готовить ваши лодки в путь! — Чернокнижник полез в карман и достал ещё горсть золотых монет.
Вокруг Твардовского всё теснее толпились люди.
— Доллары?
— Нет, какая-то стародавняя валюта. Её, наверно, и в банке-то не принимают. Разве что на лом цветных металлов.
— Откуда у вас столько золота? — спросил капитан.
— А какое тебе дело?
— Не только мне дело. Каждого гражданина нашей страны интересует, почему кое-кто полные карманы набивает деньгами, а другим, хотя они и трудятся, бывает туго.
— Я тебе покажу, как совать нос в чужие дела! — рявкнул Твардовский и схватился за саблю. — Изволь драться, ваша милость!
— Взять его! — закричали вокруг. — Это хулиган! С таким ножом ходит! Надо задержать шалопая!
Кто-то веслом отбил саблю, готовую обрушиться на его голову, чьи-то руки схватили чародея за ворот. Шум, гам, заваруха.
— Ой-ой! — пискнула Кристя. — Да его бьют!
— Бежим на помощь! — и Данка подняла с земли толстую ветку.
— Андрейка, грузи Клад Азору на спину и бегите по тропке, — приказал Здись. — А вы, девчонки, за мной!..
Как трое зайчат, они соскользнули вниз по склону, подбежали к байдаркам. Возле них никого не было.
— Сталкивайте! — крикнул Здись. — Хватайте за носы и как можно дальше — в воду. А ну вместе! Раз-два, взяли! Раз-два…
Голубые, красные, зелёные и жёлтые лодки отчаливали от берега, их тут же подхватывала волна и, покачивая, начинала уносить к середине озера.
— Ещё, ещё! Сильнее! — сопел Здись.
Со стороны лагеря, оттуда, где шло сражение с Твардовским, кто-то заметил, что происходит на берегу.
— Товарищи, враг с тыла! Надо спасать байдарки!
— Девочки, удирайте! — шепнул Здись. — Жмите за Андрейкой и Азором. А я сейчас вас догоню.
Они начали взбираться в гору, слыша за собой глухой ропот бросившихся в погоню байдарочников.
— Если нас схватят, то дадут прикурить, — застонала Кристя.
— Ох, я уже не могу, — с трудом переводя дыхание, прокричала Данка и выбежала на тропинку.
Девочки оглянулись. Байдарочники, плавая по озеру, ловили свои лодки. Возле костра двое высоких здоровых мужчин крепко держали за руки Твардовского. Неожиданно в воздухе просвистел камень, и один из туристов, охнув, схватился за ногу. Другой поглядел на него с удивлением, но в ту же минуту и сам застонал и начал странно размахивать руками.
— Ко мне! Ко мне! — звонко крикнул Здись. Чернокнижник мигом сообразил что к чему и, подхватив с земли саблю, со всех ног бросился в гору. Он бежал огромными шагами, и рукава кунтуша развевались за ним, как зелёные ленты.
Байдарочники пришли в себя, и несколько человек устремились в погоню.
— Держи! Хватай! — кричали они. — Тут же целая шайка хулиганов…
А тем временем наши герои добрались до тропинки, ведущей в глубь леса. Твардовский взвалил сундучок с кладом себе на спину, девочки взяли за руки Андрейку.
— Убегайте как можно быстрее! — распорядился Здись. — Я прикрою тыл. — И он слегка подтолкнул девочек, которые хотели непременно остаться, чтобы помочь ему. Потом Здись свистнул Азора, и оба они спрятались за ствол какого-то дерева.
Крики преследователей раздавались всё ближе, всё отчётливее был слышен топот их ног. Здись заложил рогатку за ремень, вынул из кармана верёвку и привязал её к корневищу. Затем он погладил Азора по лбу и положил ему руку на морду — чтобы тот не вздумал лаять. Байдарочники мчались со всех ног.
— Хватайте, держите хулиганов!
Когда мчавшегося впереди всех туриста отделял от укрытия Здися всего один шаг, мальчишка перескочил вдруг, как дикий кот, через тропинку и натянул верёвку.
— Вот он! — вскрикнул турист, вытянул вперёд руки и в ту же секунду, зацепившись ногой за шнур, с шумом грохнулся на землю. На него свалились и двое следующих. Четвёртого Азор опрокинул в кусты и, громко ворча, отскочил в сторону, сам крайне удивлённый своим поступком.
Здись свистнул, и они с Азором помчались в лес. Невидимые за деревьями, они сделали небольшой круг и вернулись к той же тропинке. Опустились среди папоротников на землю и начали прислушиваться. Из-за поворота тропинки до них долетали голоса:
— Надо их поймать. Это какая-то опасная банда.
— Ищи ветра в поле, а их — в лесу!
— Я чертовски разбил себе колено.
— Давайте лучше вернёмся. У них страшный пёс, настоящий волк. Мне чуть горло не перегрыз.
— Да, пошли назад. Надо уведомить милицию. Хорошо ещё, что ничего у нас не украли.
— Видать, не первый день грабежом занимаются. Видели, сколько у того усатого было золота?..
Голоса начали удаляться. Засвистела иволга. Хромая Цапля несколько раз проклекотала с вершины ближайшей сосны.
Здись махнул рукой Азору, и оба помчались по тропинке. Вскоре они догнали остальных. Все четверо сидели на небольшой полянке и отдыхали.
— Не было у нас больше сил идти, — сказала Данка. — Попробуй-ка, побегай не евши…
Здись ничего не ответил. Он встал перед Твардовским, уперев руки в бока.
— Чтоб этот балаган был первый и последний раз и чтоб таких номеров больше не откалывать! — грозно сказал Здись.
— Что вашей милости угодно? — буркнул чародей, растирая крупный синяк на голове.
— А то, чтобы, защищая вашу шкуру, мне не пришлось бы больше стрелять в порядочных людей из рогатки. К чёрту такой клад!
— Клад хороший, только люди совсем поглупели. Денег брать не хотят…
— И правильно делают, — рассердился Здись. — Меня тоже никто не купит. Если сам не захочу, никто меня не заставит..
— Ха-ха-ха! Но ты душу-то дьяволам продал? Цирограф подписал? Подписал! Так что же это вы, ваша милость, как блоха, прыгаете — туда-сюда?
— Как, как вы сказали? — Здись выхватил из-за ремня рогатку.
— Спокойно! — крикнула Данка, вскакивая с земли. — Вы оба не правы. Мы разыскали Клад для того, чтобы иметь власть, власть, которая позволяла бы делать людям добро. А тут одни неприятности, скандалы и… и… — даже слёзы выступили на глазах Данки.
— Если людям объяснить, что именно хорошо, то они это хорошее и без денег сделают. А вы сразу: «Золото, золото»! — пропищала Кристя и тоже расплакалась.
— Вот именно, — сказал вдруг Андрейка басом. — Я не хочу так играть. Пошли домой.
И хотя солнце светило вовсю, над полянкой нависла чёрная туча раздора. Тишина, нарушаемая лишь всхлипываниями Данки и Кристи, становилась всё более горькой. Твардовский начал беспокойно подкручивать усы, потирал рукою лоб, он уже открыл было рот, чтобы что-то сказать, как вдруг треснула сухая ветка и из-за сосны, под которой все сидели, донёсся сладкий, как марципан, и скользкий, как перила, смазанный маслом голос:
— Могу ли я засвидетельствовать своё почтение панам-товарищам?
— Кто там лазает? — грозно спросил Здись.
— Это я, проводящий свой отпуск в байдарочном походе, человек доброжелательный, жаждущий предложить свои услуги тому, кто в них нуждается…