Лена странно посмотрела на него, а потом тихо ответила:
— Тощий ты больно, потому и не тронули.
— Дурная шутка. — Морозова передернуло.
Лена промолчала. Потом в третий раз спросила:
— Есть хочешь? Там сейчас без тети Вали бардак, конечно. Но… Кашу сделали. Рисовую.
— Откуда рис?
— Склады. — Лена подсела ближе к Игорю. Положила голову ему на плечо. — Маркел нашел. Знал, где искать. Он портовый…
Морозов обнял ее одной рукой. Лена сильнее прижалась к нему.
— Что же случилось? В целом.
— У нас уже не думают об этом. Кому какое дело? Поначалу искал и причину. Кто на бога кивал, мол, за грехи, кто-то на инопланетян.
— А Маркел что?
— Да ничего. Жить, говорит, надо. Как есть жизнь, так и надо. У него забот много — не до размышлений.
— А этот… Костя? Что ж он… Кто он…
Лена вздрогнула.
— Мужики мужик. Подвернулся… Я и… Жить-то хочется… — Лена вздохнула, и внутри у Игоря опять стало холодно. — Он из охотников. Спозаранку ушел, вернется к вечеру. И так все время. Он хороший, в общем-то. Вечно что-то тащит со своей охоты.
Морозов не ответил. Да и что тут отвечать? Как бы он сам поступил на месте Лены? Он, честно говоря, и не знал.
— Детей жалко… — пробормотала Лена. Потом внезапно вскинула голову и посмотрела на Игоря, будто проснулась. В глазах метнулся страх. — А Андрюшка где?
— Андрюшка… — Игорь сдвинул брови. — С тещей, конечно. Где ж ему еще быть?
— С какой тещей? — прошептала Лена, округляя глаза.
— Как с «какой»? — опешил Морозов. — С Дарьей Тимофеевной. С матерью жены моей… бывшей.
— С какой, к черту, тещей, Игорёша? Откуда ты знаешь, что сними все хорошо? Вокруг вон что творится…
— Прекрати! — прервал ее Игорь. — Раскудахталась.
— Я?
Лена сверкнула глазами и влепила ему крепкую пощечину. Игорь дернулся, отшатнулся и удивленно уставился на нее.
— Ты что, совсем одурел? — крикнула Лена. Вскочила с бревна. — Ты что, ребенка бросил? С тещей? Да она, может, и не живая уже! Может ее порезали! И его тоже!
— Тихо-тихо… — Игорь выставил вперед ладони. Но страх уже остро шевельнулся в груди.
— Что «тихо»! Что «тихо»! Ты соображаешь вообще? Туда идти надо! Сейчас же!
— Куда идти, Лена? Это другой конец города.
— Вот именно! А ну пошли к Маркелу!
— Чего мне Маркел ваш? — повысил голос Игорь, тоже поднимаясь с бревна. — Экспедицию, что ли, затеет? Не нужен ему никто чужой. Сам я разберусь…
Но Лена уже не слушала Игоря. Она схватила его за руку и бесцеремонно потащила за собой.
Маркел сидел во дворе, ел кашу, шкрябая ложкой по дну миски, и жмурился на солнце. Можно было бы подумать, что он всем доволен, если бы не взгляд — цепкий и холодный.
Лена стала объяснять ему ситуацию. Он слушал. Не перебивая, продолжая щуриться на свет.
Игорю показалось, что Маркел не прерывает ее вовсе не из вежливости, а руководствуясь правилом вроде: «Пусть сами роют себе могилу». Видимо, он был из тех, кто предпочитал выслушивать человека, когда тот сам про себя все рассказывает. А потом использовал сказанное для собственной выгоды. Ведь слова можно легко обернуть и против самого болтуна.
Когда Лена закончила, Маркел отложил миску и вытер губы.
— И чего ты от меня хочешь?
— Да я… — Лена растерялась. Сглотнула. — Ребенка же надо спасти.
— Он не в моей зоне. В Ласнамяэ никто из наших не ходил: нам своего района достаточно. Тут все есть. Море, склады, дома почти целые. Даже перезимовать можно, если не высовываться.
— Не высовываться? — хмыкнул Игорь. — Как страус?
Маркел перестал жмуриться. Смерил его взглядом.
— Высунешься, страждущие набегут. Чем их кормить? А зимой? И то, это если по-хорошему. А если по-плохому… Нет, любезные, мне проблемы не нужны. Сочувствую, но никого туда посылать не стану. Ясно?
— Ясно, — ответил Игорь.
— Тогда нас отпусти, — решительно сказала Лена.
Морозов удивился такой постановке фразы. В его понимании и он, и Лена были людьми свободными.
Однако у Маркела на этот счет, по всей видимости, было иное мнение. Он поморщился и протянул:
— Тут ведь такое дело получается… С одной стороны, баба с возу — кобыле легче. С другой… Пока мы на месте сидим, то и к нам никто не суется. А то еще шухер наведут, полезут кому не лень туда-сюда… Мне не нужна такая… — он поискал слово, — миграция.
— Погоди, — нахмурился Игорь. — Мы тебе что, крепостные?
— Крепостные, не крепостные… — Маркел почесал в затылке. — Но те люди, что при мне, должны подчиняться.
— Я не при тебе.
— Тут все при мне. — Маркел посмотрел Игорю в глаза. Как пикой проткнул.
— Маркел. — Лена осторожно присела около него. — Ты ведь мужик разумный, ну сам посуди. Как ты нас тут удержишь? В карцер сунешь? — Она помолчала, потом добавила: — У него ведь там ребенок. Сын.
Маркел вздохнул.
И Морозов понял, каким образом их собираются «удерживать». Неясно было только одно: Маркел сейчас крикнет соратничков или решит все ночью, по-тихому. По спине пробежали мурашки.
— Маркел… — Лена тоже, видимо, поняла.
— Да что ты заладила-то! — Маркел вскочил, зло зыркнул на нее. — Маркел, Маркел… Что я, не понимаю, что ли? Я все понимаю. Мне этот, — он ткнул пальцем в Игоря, — сразу не понравился. Какого он приперся сюда? Чего сразу в Ласнамяе не пошел? Папаша, тоже мне… — Маркел прошелся взад-вперед, остановился. — В общем так, если решите свалить, учтите: назад не пущу. Лишние рты без надобности. Скоро осень, и без того будет сложно, а вы еще ребенка притащите. Нет уж… И ты имей в виду, Лена, это тебе впрок не пойдет. Не пойдет. Помяни мое слово. Сейчас, конечно, время другое. Костян тебе вроде никто, но… этот, — он снова указал на Морозова, — до добра не доведет. На твоем месте я бы подумал. Крепко подумал.
— Ценю заботу, Маркел, — тихо ответила Лена. — Но ты уж прости, лучше я один день с ним, чем всю жизнь тут. Вот так как-то. А Косте скажи… Впрочем, ничего не говори.
Маркел стоял к ним спиной. Игорь чувствовал, что ему неприятен не только сам разговор, но и ситуация, и присутствие Игоря. И что, не будь рядом Лены, все вышло бы совсем по-другому.
— Хочешь идти, иди. Но сейчас. Не откладывай.
— Спасибо, Маркел.
Лена развернулась и пошла к школе. Игорь помедлил всего мгновение, потом двинулся следом.
— Учти, — ударилось в спину, — Костян вернется, я ему запретить ничего не смогу. Мне добрый охотник дороже, чем вы оба.
— Я поняла, — отозвалась Лена, не оборачиваясь.
Ждать у моря погоды они не стали, выдвинулись через четверть часа. Лена собрала нехитрые пожитки: нож, длинную палку, кое-что из еды. Люди к ним особого интереса не проявили.
Кто-то приходит, кто-то уходит. Пока, видимо, вопрос миграции волновал только Маркела. Пока.
Лена взяла на себя роль ведущей. Игорь понимал, что эту местность она знает лучше. Он просто держался рядом, поглядывал по сторонам.
Скоро они покинули территорию, обжитую людьми Маркела. Лена пошла другой дорогой, совсем не той, по которой он добирался сюда.
После парка живых и мертвых они свернули в сторону центрального проспекта и через завалы выбрались на относительно чистую дорогу. Идти стало легче. Приходилось обходить ржавые скелеты машин, но здесь хотя бы не было густых зарослей. Дома тоже сохранились неплохо. И многоэтажки, и здания поменьше.
Игорь чуть не споткнулся об оторванный от легковушки, прогнивший до дыр бампер и снова подстроился под шаг Лены.
— Что теперь?
— Откуда я знаю, ты мужик, тебе решать.
— Слушай. — Морозов остановил ее, взял за локоть и повернул к себе. — Я тебя за собой не тащил. Так что нечего на мне срываться! Ясно?
— Ясно, — буркнула Лена, высвободив локоть.
— Вот и ладно. — Игорь сбавил обороты. — Почему именно этой дорогой пошли?
— Я вообще не знаю, как ты по трамвайному маршруту пробрался. Там вроде как ничья территория, развалины крутом. Наши туда на охоту ходят…
— Видел я их охоту.
— В смысле?
Морозов коротко рассказал о том, что видел ночью из хрущевки. О кричавшей женщине, об одноглазом, которого видел в школе, о том, что слышал, как «охотники» называли имя Маркела. Игорь давно для себя сопоставил все эти факты, но всё не решался озвучить до этого момента.
— Ваши охотнички это были, ваши. Что уж они там отбирали, я не знаю, но женщину они, скорее всего, убили.
Лена закрыла лицо ладонями. Пробормотала:
— Все-таки тетя Валя правду говорила, а я не поверила тогда.
Морозов промолчал.
— Ладно, понятно все. — Она убрала ладони от лица. Глубоко вздохнула, беря себя в руки. — В общем, Костя говорил, что в этом районе спокойно. Магазины кое-какие сохранились, склады. Народ вроде бы тут тихий. Торгуют, кто чем. Здесь опорный пункт полиции был. Ну, помнишь, красного кирпича такой, красивый?
— Не помню. Ты ж знаешь, я тут не ходок был.
— Там меновой рынок устроили. Местные охраняют территорию, люди товаром обмениваются, кто чем.
— Ясно. Пойдем?
— Погоди. Не так все просто. Надо найти Индрека.
— Кто такой?
— Мужик один, в троллейбусе живет. Он, мол, скажет, можно пройти или нет.
— Откуда ты знаешь?
— Костя рассказал… — Лена недовольно поморщилась. — Что?
Игорь не ответил. Просто дождался, когда она пойдет и двинулся следом.
Найти Индрека оказалось просто. Заросший, седой дядька сидел на крыше подернутого ржавчиной, но на удивление неплохо сохранившегося троллейбуса. Машины вокруг были развернуты вплотную друг к другу и ограждали своеобразное жилище подобием забора. Подобия ворот не было.
— Эй! — позвал Игорь, остановившись перед гнилой малолитражкой. — Индрек?
Бородач поднялся на ноги.
Он был совершенно голый. Загорал?
— Вам чего? — Индрек говорил с заметным акцентом и совершенно не стеснялся своей наготы.
— Пройти хотим. Можно?
— А вы откуда?
— Оттуда, — ответила Лена, махнув себе за спину. — Пройти можно, нудист?
Индрек оскалился и потряс причинным местом. Лена вскинула брови и отвела взгляд.
— Налог давайте. У нас налог надо платить.
— Какой еще налог? — спросил Игорь.
— Какой-нибудь, — невозмутимо ответил Индрек.
— Нет у нас ничего. Нам бы пройти, ребенок мой там.
— Меня не касается, — отрезал Индрек. С сарказмом добавил: — Это у меня ничего нет. Видишь? Даже одежды. А у вас есть, точно знаю.
Морозов достал брикет сухой лапши.
— Хочешь?
Индрек присмотрелся. Презрительно скорчился.
— Целый хоть?.. Ну ладно. Закидывай.
Игорь швырнул брикет через малолитражку. Раздался глухой шлепок об асфальт. Индрек с удивительным проворством сиганул за «налогом».
— Маловато! — сообщил он через секунду.
— И столько-то много. Мы пошли… Уговор дороже денег.
Игорь поймал на себе обиженный взор. Старик с укоризной глядел на него через разбитые окна прогнившего салона малолитражки.
— С чего ты взяла, что он пропуска выдает? — шепотом поинтересовался Морозов у Лены.
Та пожала плечами.
— По-моему, он псих, — еще тише сказал Игорь.
— А где ты последний раз нормальных видел? — хмыкнула Лена. — Тут все немного тронутые. А некоторые… много.
— Я нормальный, — насупился Игорь, отходя от малолитражки.
— Серьезно? — Лена впервые за сегодняшний день улыбнулась. — Может, за это я тебя и люблю.
Морозов не нашелся что ответить.
Оставив монументальный троллейбус позади, они пошли дальше, виляя между остовами машин. Здесь их было много. Потрескавшиеся покрышки, смятые кузова, разбитые стекла. И ржавчина, ржавчина, кругом — ржавчина.
Игорь старался глядеть не только под ноги, но и по сторонам.
Тут действительно жили люди. Обживали территорию, которая им досталась. Собирали мусор в кучи, растаскивали кирпичи на стройматериал. Кто-то вскапывал поляны, в которые превратились бывшие газоны. Раскрытые канализационные люки были огорожены досками. На пришлых смотрели с равнодушным интересом: видимо, к чужакам здесь привыкли. Навстречу часто попадались вооруженные молодые люди.
Впрочем, Морозова с Леной никто не останавливал. Некоторые даже вежливо здоровались, кивали.
Они старались идти по центру проспекта, не приближаясь к домам. Мол, мы вас не трогаем, а вы нас не трогайте.
— Давай на рынок заглянем, — предложила Лена.
— Зачем? У нас менять нечего. И денег нет.
— Ну, а мало ли… Ну давай, а?
В Лене, по всей видимости, проснулась женщина, в которую страсть к покупкам вшита генетически. Не важно, что денег нет, не важно, что нет больше магазинов, но пройти мимо рынка оказалось для нее совершенно невозможно.
Игорь покачал головой, но не стал препираться.
— Ладно. Давай глянем.
— Это должно быть там, — указала Лена на примыкающую улицу и свернула на перекрёстке.
Судя по толкучке, рынок действительно был где-то рядом. Разбитые и ржавые машины были сдвинуты к обочине. Несколько раз навстречу Игорю и Лене выходили люди с тачками, попалась даже одна телега. Ее тащили трое крепких мужиков, запряженные, как лошади.
А еще с вхождением в эту человеческую сутолоку росло странное чувство, уже забытое за ужасами нового мира.
Предвкушение! Еще неясное, но все же радостное.
Они оба чувствовали это. Лена на ходу вертела головой по сторонам и тянула за собой Морозова. Игорь едва поспевал за ней.
Тут была жизнь. И она была хороша! Еще немного. Вот-вот…
Они обошли квартал, повернули у высотки направо.
Здание полицейского опорного пункта сохранилось отлично. Уцелели и окна, и решетки на них. Судя по всему, здесь был не только рынок, но что-то вроде центра. Маркел обосновался в школе, а местные ребята выбрали в качестве крепости опорный пункт.
На бывшей парковке, перед зданием, собралась настоящая толпа. За последние несколько дней столько народу в одном месте Игорь не видел ни разу и успел отвыкнуть. Это было так необычно по сравнению с жуткими пустынными улицами, что они с Леной даже остановились, глядя на скопление людей.
— Что, сынок, издалека? — поинтересовался у Морозова вынырнувший неведомо откуда дед. — Ищешь чего?
— Да нет, в общем-то, — пожал плечами Игорь.
— Первый раз здесь?
— Ага.
— Ну пройди, тогда, пройди посмотри.
Дед улыбнулся щербатым ртом. Что-то было в его улыбке нехорошее, но не успел Морозов вглядеться в лицо старика, как Лена утянула его за руку к опорному пункту.
— Пойдем скорей!
Прилавков, в традиционном понимании, тут не было. Все это больше напоминало стихийную барахолку. Товар раскидали на кусках материи, старых занавесках, скатертях, разложенных прямо на земле.
Лена вела Игоря по узким проходам, как по лавке сумасшедшего старьевщика. Тут, наверное, нашлось место всему, что можно было вынуть из-под развалин: годная мебель, уцелевшая одежда, ткани, подсвечники, тарелки, стаканы, даже вазы. Трясущийся то ли с похмелья, то ли по здоровью оборванец продавал аквариум с тремя мышами-полевками. Старухи приставали с подлатанными платьями, джинсой и кожанками. Отдельно стоял солидный мужик с неплохим выбором обуви. Ботинки были разложены на земле. К ним подходили, но не мерили, а только прикладывали подошву снизу к ступне. Мужик, видимо, где-то подломил склад.
Игорь остановил Лену и присмотрелся к кирзовым сапогам. Спросил:
— Почем?
— Видишь, товар вечный. Сносу нет. — Продавец приосанился, сложил руки на груди. — Так что дешево не отдам. Что у тебя есть?
— Да ничего особо нет, — улыбнулся Игорь.
— Чего лапаешь тогда? — окрысился мужик. — Нищета.
Игорь хмыкнул, поставил сапог на место и отошел. Продавец еще долго ругался, сетовал на обнаглевших нищебродов и ворчал в спину.
Лена потянула Морозова дальше, щебеча:
— Ух! Я и не знала, что тут так здорово! Так всего хочется!
— Платить нечем, — хмуро сказал Игорь.
— Не важно. Найдем сына твоего, обживемся и вернемся сюда… Ох!