— Ты никогда не слышал такую песню? Там еще есть слова: «Луна для всех нас и для нас с тобой. Все самое лучшее в жизни — для всех…»
Он тут же напел мотив, отчаянно фальшивя.
— Нет, шеф; пожалуй, никогда не слышал.
— Ты был еще очень мал, когда она была популярна. Раскопай-ка ее. Я хочу ее оживить, пусть ее все напевают.
— О’кэй. — Монтгомери достал блокнот. — Когда нужен пик популярности?
— Пожалуй, месяца через три, — подумав, ответил Гарриман. — А припев нужно использовать для рекламы.
— Ясно.
— А как дела во Флориде?
— Мы купили тамошних законодателей, а потом пустили слух, будто Лос-Анджелес купил на Луне участок, и право на него имеют все жители города. Уверен, они не захотят плестись в хвосте.
— Хорошо, — кивнул Гарриман. — Как ты думаешь, а сколько можно содрать с Лос-Анджелеса за такой участок?
— Обдумаю, — Монтгомери снова черкнул в блокноте.
— Ладно, Флориду ты обработал, а теперь, надо думать, займешься Техасом?
— Да, причем вплотную. Прежде всего, пустим кое-какие слухи.
Заголовок из «Баннера», Даллас и Форт-Уэрт:
«ЛУНА ПРИНАДЛЕЖИТ ТЕХАСУ!!!»
«…вот так, ребята, обстоят дела на сегодня. Присылайте нам свои сочинения и помните: первый приз — участок на Луне в тысячу акров, свободный от налогов, второй — точная модель космического корабля длиною шесть футов. Есть еще пятьдесят третьих призов — шотландские пони с упряжью.
Итак, ваше сочинение должно называться «Почему я хочу полететь на Луну» и содержать-не более сотни слов. Оцениваться будут не литературные красоты, а искренность и оригинальность. Посылайте ваши работы Дядюшке Таффи, почтовый ящик № 214, Хуарец, Олд-Мехико».
Гарриман прошел в кабинет президента «Мока-Кока Компани» («Только у Мока настоящая Кока»). У двери он задержался и приколол к лацкану двухдюймовый значок.
Паттерсон Григгс встал ему навстречу.
— Рад, что вы почтили меня своим визитом, Ди-Ди. Садитесь и… — он осекся, улыбка сошла с лица. — Зачем вы нацепили это? Взбесить меня хотите?
Он имел в виду значок на лацкане Гарримана — бледно-желтый диск, на котором была черная надпись «6+». Это была торговая марка единственного серьезного конкурента «Мока-Кока Компани». Гарриман отцепил значок и положил в карман.
— Нет, — ответил он, — хотя я вполне понимаю вашу реакцию. Кстати, на улице мне иногда встречаются малыши с такими вот значками. Нет, Пат, я не хочу вас бесить; наоборот — хочу дать дружеский совет.
— Что вы имеете в виду?
— Когда я вошел, мой значок был для, вас такого же размера, как полная Луна для земного наблюдателя. Вы легко разобрали, что написано на значке, верно? Можете не отвечать — вы заорали на меня прежде, чем я успел сделать хоть шаг.
— Ну, и что с того?
— А что бы вы сказали, и что бы сказали ваши покупатели, если бы эти «шесть с плюсом» были не на свитере школьника, а на Луне?
— Не надо так шутить, Ди-Ди, — ответил Григгс. — У меня сегодня был трудный день.
— Я не шучу, Пат. Вы, наверное, слышали, что я собираюсь на Луну. Надо вам сказать, что это дело очень дорогостоящее; даже для меня. Пару дней назад ко мне пришел один человек — я не назову его имени, но вы и так догадаетесь — одним словом, он представлял фирму, желающую купить права на лунную рекламу. Они знают, что мы не гарантируем успеха, но готовы рискнуть. Сперва я не понял, что он задумал, потом решил, что он шутит. Честно сказать, он меня озадачил. Посмотрите-ка сюда… — Гарриман развернул на письменном столе Григгса большой чертеж. Если выстрелить пиротехническими ракетами таким образом, они разбросают угольную пыль там, где нужно. На Луне нет воздуха и пыль там может лететь, словно камень из пращи. А вот результат. — Он перевернул чертеж: поверх бледного контура Луны было выведено черным — «6+».
— Так вот что придумали эти отравители!
— Конечно, этот чертеж лишь в общих чертах иллюстрирует идею, но «шесть с плюсом» — это всего два знака, они получатся вполне разборчивыми.
Григгс уставился на роковую цифру.
— Я не верю, что это сработает.
— Пиротехники гарантируют, что сработает, если я смогу перебросить оборудование. Это обойдется не так уж дорого. При лунном тяготении нет нужды в больших ракетах.
— Люди не позволят! Это же святотатство!
— Хотелось бы, — печально отозвался Гарриман. — Но ведь люди не возражают против рекламы на облаках и коммерческого телевидения.
Григгс пожевал губами.
— Но почему вы явились ко мне? — раздраженно спросил он. — Вы же знаете, что нашу рекламу на Луне не нарисуешь: слишком много букв.
Гарриман кивнул.
— Именно поэтому, Пат. Для меня это не только бизнес, это моя мечта, моя душа. Меня корчит от одной мысли о том, что кто-то будет поганить Луну, превращая ее в афишную тумбу. Я согласен, это небывалое святотатство. Но эти шакалы пронюхали, что мне нужны деньги. Они знали, что я не могу просто послать их ко всем чертям. Я ничего им не обещал, сказал, что дам ответ в четверг. Дома я никак не мог уснуть — все думал об этом. А потом я вспомнил о вас.
— Обо мне?
— О вас и о вашей фирме. У вас делают хороший продукт, но и хорошему нужна реклама. Я подумал, что Луну все-таки можно использовать для рекламы и при этом вовсе не обязательно пятнать ее. Представьте: ваша компания покупает права на лунную рекламу, но клятвенно обещает никогда ими не пользоваться. Представляете, как это можно подать? Представьте рекламу: парень с девушкой под Луной и с бутылочкой «моки». Представьте, что единственным напитком, который возьмут с собой первооткрыватели, будет именно «мока». Да что я вам говорю; вы же видите все это лучше меня. — Он посмотрел на часы. — Мне пора, Пат. Я не собираюсь на вас давить. Если захотите иметь с нами дело — дайте знать до завтрашнего полудня, а Монтгомери обговорит подробности с вашими рекламщиками.
Шеф большой и влиятельной газеты принял его почти сразу — привилегия магнатов и министров. И снова Гарриман, едва переступив порог, нацепил на лацкан значок.
— Хэлло, Дилоуз, — сказал издатель. — Я слышал, вы продаете самую большую сырную голову. — Тут он увидел значок. — Если вы хотели пошутить, то у вас это плохо получилось.
Гарриман отколол значок: на нем были уже не «шесть с плюсом», а серп и молот.
— Нет, — ответил он, — это на шутка, это кошмар. Мы-то с вами, полковник, понимаем, что коммунистическая угроза не миновала.
Чуть погодя они беседовали так дружелюбно, словно газета полковника никогда не называла лунный проект беспочвенной авантюрой.
— Но как к вам попали эти планы? — спросил издатель. — Их выкрали?
— Скажем так — скопировали, — ответил Гарриман, не думая, насколько его слова соответствуют истине. — Разве это важно? Главное для нас — оказаться там раньше. Мы не можем допустить, чтобы русские поставили там свои базы. Мне часто снится один и, тот же кошмар: я просыпаюсь, развертываю газету и вижу аршинные заголовки, что, мол, русские — скажем тринадцать мужчин и две женщины — высадились на Луне и объявили об организации Лунной Советской Республики. Что они послали правительству СССР петицию с просьбой о включении в состав Союза, а те, ясно, с радостью согласились. Не знаю, планируют ли они нарисовать серп и молот во всю Луну, но, согласитесь, это вполне в их духе. Вспомните хоть их плакаты.
Издатель притушил сигару.
— Давайте посмотрим, что можно сделать. Чем я могу вам помочь?
6
— Мистер Гарриман?
— Слушаю.
— Здесь снова мистер Ле Круа.
— Скажите ему, что я не принимаю.
— Да, сэр… Но мистер Ле Круа говорит, что он пилот космического корабля.
— Черт побери, я пилотов не нанимаю. Пошлите его в «Скайуэйз».
Вместо секретарши на экране вдруг возник незнакомый мужчина.
— Мистер Гарриман, я — Лесли Ле Круа, сменный пилот «Шарона».
— Да будь вы хоть самим архангелом Гаври… Как вы сказали? «Шарона»?
— Да, «Шарона». Мне нужно поговорить с вами.
— Заходите.
Гарриман поздоровался с пилотом, предложил сигарету и с интересом оглядел его. «Шарон», транспортная ракета погибшего спутника, была почти настоящим космическим кораблем, а ее пилот, погибший при взрыве спутника, вполне мог считаться первым космонавтом.
Гарриман удивился, как он упустил из виду, что у «Шарона» был и сменный пилот. Конечно, он знал об этом, но все, связанное со спутником и транспортным челноком, отошло на второй план. Он списал все это в убыток и забыл, но теперь с интересом смотрел на пилота.
Тот держался спокойно и уверенно. Это был человек невысокого роста, но хорошо сложенный, с тонкими чертами умного лица и крепкими руками.
— Итак, капитан Ле Круа, что вы хотите?
— Вы строите космический корабль?
— Кто вам сказал?
— Строится лунный корабль, и поговаривают, что за всем этим делом стоите вы.
— А если и так?
— Я должен его пилотировать.
— Почему именно вы?
— Потому что лучше меня пилота нет.
Гарриман глубоко затянулся сигарным дымом.
— Докажите это — и штурвал ваш.
— Вот это настоящий разговор, — Ле Круа поднялся. — Я оставлю свой адрес у секретарши.
— Постойте, я ведь сказал «если». Давайте поговорим подробнее. Я и сам собираюсь лететь, так что мне не безразлично, кто поведет корабль.
Они долго говорили о межпланетных путешествиях, о ракетах, о Луне и о том, что их там ожидает. Гарриман оттаял — он впервые встретил человека, чьи мечты так совпадали с его собственными. Про себя он уже решил, что примет Ле Круа, и незаметно перевел разговор в деловое русло.
— Все это прекрасно, Лес, — сказал он под конец, — но сейчас надо вкалывать и вкалывать, иначе не бывать нам на Луне. Поезжай в Петерсон-Филд и познакомься с Бобом Костэром, а я ему позвоню. Если вы поладите — подпишем контракт. — Он написал несколько слов, протянул бумажку пилоту. — Когда будешь выходить, передай это мисс Перкинс, она поставит тебя на довольствие.
— Это не к спеху.
— Есть всем нужно время от времени.
Ле Круа взял листок, но уходить пока не собирался.
— Шеф, я не могу понять одну вещь.
— Да?
— Зачем вам химическая ракета? Я-то полечу на любой, но зачем возвращаться назад? Насколько мне известно, ваш «Сити оф Брисбен» строился для изотопного горючего.
Гарриман уставился на пилота.
— Ты в своем уме, Лес? Спрашиваешь свинью, почему она не летает… Никакого Х-горючего нет, и не будет до тех пор, пока мы сами не начнем производить его на Луне.
— Кто вам сказал?
— Что ты имеешь в виду?
— Я слышал, что Комиссия по атомной энергии распределила часть Х-горючего для дружественных стран, но они не готовы им воспользоваться. Горючее им отгрузили. Что скажете?
— Я знаю, Лес, что некоторые страны Центральной и Южной Америки урвали для себя Х-горючее по политическим мотивам, но кусок оказался им не по зубам. Мы его откупили и использовали у себя, чтобы погасить энергетический кризис. — Гарриман нахмурился. — Вот тут-то я и проморгал. Надо было заполучить хоть немного для себя.
— Вы уверены, что ничего не осталось?
— Конечно. Хотя… нет, не уверен. Этим надо срочно заняться. До свидания, Лес.
Помощники Гарримана провели расследование и узнали, что Коста-Рика не возвратила в Штаты ни фунта Х-горючего. Оно было нужно для электростанции, почти готовой ко времени гибели спутника. Еще одно расследование показало, что электростанция эта так и не была достроена.
Монтгомери побывал и в Манагуа. В никарагуанском правительстве произошли изменения, и надо было узнать, по-прежнему ли прочны позиции местной лунной корпорации. Гарриман послал ему шифровку, предписывая найти Х-горючее, купить его и переправить в Штаты. Потом он поехал к председателю Комиссии по атомной энергии.
Тот встретил Гарримана очень любезно и с готовностью выслушал, зачем ему нужна лицензия на хранение и эксперименты с Х-горючим.
— Все это должно пройти по обычным каналам, мистер Гарриман.
— Естественно. Но сначала мне хотелось знать вашу позицию.
— Но ведь не я один все решаю… обычно, мы следуем рекомендациям нашего технического отдела.
— Не морочьте мне голову, Карл. Все знают, что вы крутите Комиссией, как хотите, и что основные запасы Х-горючего — у вас.
— Послушайте, Ди-Ди, если вы не можете достать Х-горючее, зачем же вам лицензия?
— Это мое дело.
— Гм… мы не так уж жестко контролировали его распределение — Х-горючее не годится для оружия массового поражения, но, как вы знаете, свободного горючего нет.
Гарриман молчал.
— Вы, конечно, сможете получить лицензию на Х-горючее, но только не для ракеты.
— Почему?
— Вы ведь строите космический корабль?
— Кто вам сказал?
— Теперь вы мне морочите голову, Ди-Ди. Знать о таких вещах — моя работа. Вы не сможете использовать Х-горючее для ракеты, даже если достанете его. Впрочем, вы его не достанете.
Председатель Комиссии подошел к книжному шкафу и вернулся с небольшой книжкой под названием «Теоретическое исследование стабильности некоторых изотопных топлив. — Соображения о катастрофе энергетического спутника и космического корабля «Шарон». На обложке, среди служебных номеров стоял штамп «СЕКРЕТНО».
Гарриман отстранил книжицу.
— Мне некогда ее читать, кроме того, я все равно ничего не пойму.
Председатель усмехнулся.
— Так и быть, я растолкую вам, что к чему. Учтите, Ди-Ди, я связываю вам руки, посвящая в государственную тайну.
— Не желаю ее слушать!
— Не пытайтесь использовать Х-горючее для ракеты, Ди-Ди. Оно подходит для электростанций, но в космосе в любой момент может превратиться в бомбу. Этот отчет объясняет, почему.
— Черт возьми, но ведь «Шарон» летал три года кряду.
— Вам просто повезло. Мы полагаем — кстати это конфиденциальная информация — что «Шарон» послужил детонатором для энергетического спутника, а не наоборот, как считали вначале. Радары показали, что сперва рванул корабль, а уж потом — спутник. Теоретические исследования подтвердили — Х-горючее слишком опасно для ракет.
— Это смешно! Х-горючее используют на электростанциях. Почему же они не взрываются?
— Дело в защитных экранах. На «Шароне» их почти не было, и Х-горючее постоянно было под жестким космическим излучением. Если хотите, я позову наших физиков или математиков — они объяснят подробнее.
Гарриман помотал головой.
— Вы же знаете — я не говорю на их языке. Полагаю, тут уже ничего не поделаешь?
— Боюсь, что ничего. Мне очень жаль, Ди-Ди. — Гарриман поднялся, но председатель задержал его. — Надеюсь, вы не станете обращаться к моим подчиненным?
— Нет, конечно. Зачем?
— Вот и хорошо. Может быть они и не гении — на государственной службе трудно создать условия для творческого роста — но все они абсолютно неподкупны. Любую попытку повлиять на них я расценю как тяжкое оскорбление.
— Вот как?
— Вот так. Кстати, в колледже я занимался боксом и до сих пор — в хорошей форме.
— Гм… А мне не пришлось учиться в колледже, зато я хорошо играю в покер. — Гарриман вдруг широко улыбнулся. — Не беспокойтесь, Карл, я не буду совращать ваших ребят. Это было бы гнусно — все равно, что предлагать взятку нищему. Бывайте здоровы…
Вернувшись в свой офис, Гарриман вызвал одного из самых доверенных клерков.
— Пошлите Монтгомери еще одну шифровку. Пусть он везет груз не в Штаты, а в Панама-Сити.
Потом он продиктовал письмо Костэру, предлагая остановить монтаж «Пионера» и заняться «Санта-Марией», бывшей «Сити оф Брисбен».
Он решил, что стартовать придется за рубежами Соединенных Штатов. Учитывая позицию Комиссии по атомной энергии, нечего было и пытаться перебазировать туда же «Санта-Марию»: все сразу вылезет наружу.
Кроме того, сначала ее надо было снабдить горючим, а уж потом перебазировать. Он придумал лучше — снять с линий «Скайуэйз» ракету типа «Брисбен» и послать ее в Панаму, а с «Санта-Марии» снять силовую установку и послать туда же. Костэр сможет подготовить новый корабль месяца за полтора, и можно будет отправляться на Луну!