Створки лифта закрылись. Кабина пришла в движение.
– К тому же, я всегда хотел посмотреть, как живут центровые, – закончил Доминик. – Ты лучше скажи, как ты себя чувствуешь.
– По сравнению с Крэком Джонсом – отлично, – смеясь, ответил Роберт.
Доминик хмуро улыбнулся.
– Ты, главное, не нервничай, – в который раз повторил он. – Не высовывайся. Без тебя у нас ничего не получится.
– Хорошо, – сказал Роберт.
Лифт стал снижать скорость. Доминик построил людей у створок. Роберта и Алису поставили последними. Дверки лифта распахнулись, и дальше все пошло очень быстро. Роберт почти ничего не успел увидеть за спинами джонситов. Они отметили свое прибытие в Центральный отсек громкой очередью выстрелов. Стены коридора стали мокрыми и липкими. Отряд двинулся вперед. От этого лифтового выхода до операторской рубки было не больше двухсот метров по коридору. Слабым местом на их пути, как предупреждал Ансон, была небольшая круглая площадка для отдыха, на которой весело журчал фонтан. Здесь, если бы джонситы не поторопились, их могли бы заблокировать спохватившиеся полицейские.
Но джонситы пролетели площадку так, что Роберт ее даже не заметил. Он понял, что их маленький отряд миновал ее, только потому, что Эйс Штильнахт, строго следуя полученным инструкциям, повернул здесь налево. Внезапно Роберт понял, что бояться им почти нечего. Полицейские Висконсина были подобны обленившимся, перекормленным котам, которые никогда не сталкивались с голодными… крысами? Так, кажется, назывались эти мелкие пакостные зверьки, причинившие столько урона сельскому хозяйству Земли в древности? Причем с крысами, которые дерутся за свою жизнь. Полицейские наверняка просто не могли поверить в происходящее. Эти чумазые нищие в рваных комбинезонах и с пистолетами в руках просто не могли бежать по чистым, украшенным развлекающей и поднимающей настроение живописью коридорам.
Этого не могло быть, потому что не могло быть никогда.
Роберт хорошо разглядел только одну жертву джонситов – женщину в элегантном сером костюме. Она шла им навстречу. Увидев бегущих вооруженных людей, она даже не отпрянула к стене, а так и замерла посредине коридора, остолбенев от изумления. Чей-то выстрел лишил ее головы. Безголовое тело осело. Ожерелье из черного жемчуга соскользнуло с шеи. Нитка порвалась, и жемчуг рассыпался по полу, дробно цокая.
Роберт увидел зеленую дверь операторской и толкнул ее. Дверь легко открылась. В рубке никого не было – сейчас было время обеда. Бергманн наверняка был в столовой, а то, что он не закрыл дверь… а от кого ему было закрываться? К тому же у него была искалечена рука, и Бергманну было неудобно каждый раз возиться с замком. Пока все шло по плану, кроме двери рубки, которую не пришлось ломать. Но даже это было на руку джонситам. Гораздо легче обороняться в комнате с целой дверью, чем в комнате с дверью, разнесенной в щепки при штурме.
Джонситы ворвались в операторскую. Там сразу стало тесно. Снаружи остались двое часовых. Но пока коридор был пуст, если не считать нескольких окровавленных, обезображенных тел.
И жемчуга, который все еще стучал по полу, закатываясь под длинные скамейки для отдыха.
Роберт хотел уже ввести руку в портал связи, как вдруг нахмурился. Что-то было не так. Портал, вдруг понял Ансон. Вместо здорового насыщенного синего цвета он приобрел болезненный светло-лиловый оттенок.
– Подождите минутку, – пробормотал Роберт и аккуратно сунул руку в коммуникатор.
Лицо Ансона исказилось от ярости. Он поспешно выдернул руку.
– Что случилось? – спросил Доминик.
Его грудь была заляпана кровью и чьими-то внутренностями.
– Они отключили эту рубку? – продолжал Стогов.
Роберт отрицательно помотал головой.
– Они все-таки попытались убить этот нерв, – произнес он. – Сволочи! Живодеры! И ведь нашелся нервожил, который…
– Полностью с тобой согласен, – перебил его Доминик. – Так ты можешь вызвать то сообщение?
Роберт кивнул.
– Когда Корабль спросит, запустить ли программу… – начал Доминик, обращаясь к Алисе.
Всю дорогу ее тащил за собой один из джонситов. Глаза Алисы были наполнены ужасом, который она тщательно сдерживала.
– «Новая колыбель», – подсказал Роберт.
– Да, – энергично кивнул Доминик и продолжал для Алисы: – Ты положишь руку вот сюда и скажешь «да, запустить». Ясно?
– Папа меня убьет, – без тени страха, просто анализируя, пробормотала девочка.
Доминик пожал плечами.
– Я могу приложить куда надо и отрубленную руку, – сказал он спокойно.
– Я знаю, – спокойно сказала Алиса. – Я сделаю то, о чем вы просите. Но вы не думаете…
– Вот и замечательно, – перебил ее Доминик. – Роберт, делай что нужно.
Роберт ввел руку в коммуникатор. Какая-то мысль зашевелилась в мозгу Роберта, но он не успел додумать ее. Перед контактом с несущим нервом Корабля строго рекомендовалось очистить сознание.
– Сейчас, – пробормотал он. – Сейчас…
Джонситы со страхом и надеждой наблюдали за нервожилом. Стена рубки засветилась – активировался экран связи с мозгом Корабля. На темно-лиловом фоне появились огромные губы.
– Программа «Через тернии к звездам» благополучно завершена, – громко, но с отчетливой усталостью в голосе произнесли губы. – Начать программу «Новая колыбель»?
Доминик хотел взять девочку за руку. Но Алиса сама приложила ладонь к специально предназначенной для подтверждения команд панели.
– Да, – сказала Алиса. – Приступить к исполнению программы «Новая колыбель»!
Возникла пауза. «В память Корабля внесена ДНК Коренева, ее отца, – вдруг с ослепительной ясностью подумал Роберт. – Но она – не он, она же его дочь! У нее только половина генома от Коренева, а вторая не совпадает… Почему мы не подумали об этом сразу?» Ансона пробил холодный пот. Экран посветлел, став из лилового светло-розовым.
– Программа «Новая колыбель» запущена, – произнес голос. – Первым этапом…
– Доми, у нас гости! – крикнули из коридора.
– Роберт, пора валить! – скомандовал Доминик.
– Выполняйте, – светским голосом сказала Алиса, продолжая диалог с мозгом «Нового Рассвета». – Отчет пока не требуется.
Ансон тем временем разорвал контакт и привычным движением освободил свою руку из коммуникационного порта. Джонситы гурьбой вывалились в коридор и бросились бежать.
– Сегодня счастливый день, – донеслось из динамика под потолком. – Великий день, которого мы все так ждали, а многие, к несчастью, не дождались…
Роберт знал – эти же слова сейчас слышат все шесть миллиардов человек, все пассажиры Корабля. Передачу, входящую в основную программу, ни заблокировать, ни отключить было нельзя. Раздались выстрелы. Эйс ловко перепрыгнул через чье-то оседающее тело. У Роберта не было на это сил; контакт с несущим нервом, даже кратковременный, очень сильно выматывал. Ансон оббежал труп. Джонситы вырвались на площадку с фонтаном. До дверей лифта оставалось уже рукой подать. Роберт увидел, что Доминик прихрамывает, и тут Стогов остановился. Остановились и все остальные. Уже были видны мундиры полицейских, стремительно приближавшихся к площадке с двух сторон. Среди коричневых комбинезонов рядовых мелькали и алые одежды офицеров. С той стороны, в которой был лифт, тоже бежали люди, но они были еще далеко.
– Дайте мне ваши пистолеты, – сказал Доминик.
– Сегодня все люди Земли начнут подготовку к самому важному шагу в своей жизни – шагу на новую почву… – продолжал вещать динамик.
Стогов принял оружие из рук двух ближайших к нему соратников.
– Зачем тебе… – начал Эйс Штильнахт и осекся.
Алиса коротко вскрикнула. Теперь и остальные заметили кровь, темным потеком спускающуюся по бедру Доминика.
– Мы тебя не оставим! – крикнул Эйс.
– Бегом! – рявкнул Доминик.
Джонситы послушались – слишком сильна была привычка. Одним мощным рывком беглецы преодолели расстояние до лифта, на ходу пристрелив самых шустрых из нападающих. Алиса приложила руку к панели. Роберт, стоя рядом с ней, оглянулся назад. Доминик спрятался в фонтане. Пули полицейских с воем рикошетили от каменной чаши. Над краем чаши время от времени на краткий миг показывалась рука с пистолетом и голова Доминика. Мокрые волосы стояли торчком, как колючки у ежа на картинке из далекого учебника Забытых Слов. В левом коридоре страшно, дико закричали на несколько голосов. Доминик попал в кого-то. У раненого еще нашлись силы вопить, а остальные, как догадался Роберт, кричали от ужаса, увидев, что оружие джонситов делает с телами жертв.
Створки лифта раскрылись. Эйс Штильнахт и остальные проворно погрузились.
– Я еще маленькая, – сказала Алиса, глядя на Роберта. – Мне запрещено покидать Центральные сектора.
– Не знаю, сохранился ли мой допуск… да и был ли я им наделен, – проговорил Роберт и произнес громко и четко: – Отсек Палау!
Двери лифта начали закрываться. Эйс Штильнахт понял, что Алиса и Роберт просто не успеют войти. Он ловко отстегнул пистолет от своей культи и бросил его Ансону. Роберт машинально поймал его. Раздался негромкий гул – лифт уносил джонситов с места их решающего боя.
– Многим придется переквалифицироваться, – произнес голос из-под потолка. – В вашей новой жизни не понадобятся многие профессии, которые так ценились во время вашей жизни на «Новом Рассвете». Каждому пассажиру Корабля необходимо будет явиться в кадровое агентство за новым назначением…
Сапоги полицейских стучали уже совсем близко.
– В рекреацию! – крикнула Алиса.
Девочка схватила Роберта за руку и потащила его к небольшому коридорчику. «Как я мог забыть», – вяло подумать Ансон. Он повернулся в сторону нападающих и выстрелил наугад, не целясь. Охранники шарахнулись в разные стороны. Один сбил другого с ног, а на них сверху кучей-малой посыпались остальные. Роберт и Алиса проскочили в коридорчик. Он вел вниз. Беглецы только чудом не споткнулись на узких ступенях. «Хорошо, что не вверх», – подумал Роберт на бегу. Силы еще не до конца вернулись к нему. Алиса и Роберт влетели в рекреацию. Она была гораздо больше места, отведенного для отдыха в отсеке Палау. Деревья здесь были выше, пол покрывала трава и даже кусты. Где-то журчала вода.
– Разделимся, так будет лучше! – горячо выдохнула Алиса.
Девочка перемахнула через живую изгородь и скрылась за деревьями. Роберт уже начал приходить в себя после контакта с нервом, но к таким кульбитам еще способен не был. Ансон обошел кусты и двинулся по дорожке. Рекреация наполнилась голосами. Роберту не надо было оборачиваться, чтобы знать – преследователи уже здесь. Он пересек клумбу, топча цветы, и нырнул под тень деревьев. За стволами он увидел грот и направился туда. Роберту пришла идея укрыться в гроте. Он понимал, что та же самая мысль придет в голову и полицейским. Его следов на клумбе не заметил бы только слепой. Ансон добрался до искусственной скалы. Вода вытекала из небольшой пещерки, которая оказалась слишком маленькой даже для того, чтобы засунуть туда руку. Однако рядом в камне была сделана красивая расселина. Роберт пробрался туда – там оказалось достаточно места. Ансон рассеянно подумал, что это любимое место влюбленных парочек. Голоса приблизились, потом неожиданно стихли. Роберт, не в силах больше выдерживать охватившего его напряжения, сел на холодный влажный камень. Что-то стукнуло, и он увидел, что все еще сжимает в руке пистолет Эйса. Роберт засунул его в карман комбинезона, привалился к стене и принялся ждать.
Его разбудили грубые голоса и треск ломаемых кустов. Роберт открыл глаза, увидел, что уже сумерки, и понял, что умудрился заснуть.
– Переквалифицироваться, – с раздражением произнес первый голос, продолжая какую-то беседу. – Мне переквалифицироваться поздно… Да и на кого мы можем выучиться?
Роберт затаил дыхание.
– Они учтут тесты профориентации, я думаю, – ответил второй человек.
Роберт узнал голос старшего офицера Дирка.
– Я вот мальчишкой охотником хотел стать, – продолжал Дирк. – Знаешь, красться по лесу, читать следы, загонять слонов в ловушки… Мне тогда на тесте сказали, что, мол, не повезло мне – не на кого тут охотиться. Предложили вот в офицеры пойти…
– Слонов ловушкой не поймаешь, они слишком большие, – возразил его собеседник. – Правильно все-таки отменили уроки Забытых Слов, на них только голову забивали всякой ерундой… Опа!
Роберт вздрогнул, услышав смех Дирка.
– Ансон, выходи, – произнес тот.
Роберт не пошевелился. Он не мог понять, как офицеры заметили его.
– Выходи-выходи, – почти ласково продолжал Дирк. – У тебя ботинок торчит.
Роберт опустил взгляд на свои ноги. Во сне Ансон сполз на пол. Ноги его почти до колена торчали наружу. Стыд хлестнул Роберта горячей волной. «Как глупо», – подумал он.
– Не ори, – сказал второй полицейский грозным шепотом. – Он, может быть, спит. Тепленького возьмем…
– Или ботинки снял здесь, – предположил Дирк, тоже тоном ниже. – Чтобы следов не оставлять…
Роберт поднялся. Полицейские еще не могли его видеть, но заметили исчезновение ботинок.
– Ага, – удовлетворенно произнес один из них. – Попалась птичка.
– Осторожнее, – сказал Дирк. – Он может быть вооружен.
Если бы не это ценное замечание, Роберт и не вспомнил бы про пистолет в кармане. Он запустил руку в карман. Пальцы ощутили ребристость металла.
– Видал, какую бойню они в том коридоре устроили, – продолжал Дирк.
– Ансон, выходи! – крикнул полицейский. – И без глупостей! Мы тоже не с голыми руками пришли!
Роберт шагнул к выходу из расселины.
– Не стреляйте, – хриплым со сна голосом сказал он. – Я выхожу.
– Это правильное решение, – откликнулся Дирк. – Я даже рад, что ты именно нам достался.
– Конечно, – согласился его напарник. – Премию дадут, какую-никакую…
Роберт осторожно выглянул наружу. Дирк и невысокий крепыш оказались с другой стороны ручья, шагах в пяти от него. Дула их пистолетов смотрели прямо на расщелину. Ансон знал, что преследователи еще не видят его рук. Что сейчас надо резким рывком вынуть руку из кармана и… Роберт понял, что не сможет выстрелить.
– Вынь-ка руки, чтобы я их видел, – подозрительным тоном сказал крепыш.
Роберт вынул обе руки и показал ему пустые ладони.
– Иди сюда, – сказал полицейский.
Роберт сделал шаг вперед. Дирк попятился, заходя за спину напарнику.
– Ты чего это… – пробормотал тот.
Но он держал на мушке Роберта и не стал поворачиваться. Дирк поднял руку с пистолетом и аккуратно ударил его рукоятью по макушке. Тот без звука сложился. Ошарашенный Роберт смотрел на Дирка.
– Я бы на твоем месте переоделся, – сказал тот и слегка пнул бесчувственного напарника под ребра. – С Тридцатого квартала уже оцепление сняли, между прочим.
Тридцатый квартал граничил с рекреацией, а Роберт не успел забрести вглубь насаждений. Купола жилых ячеек виднелись за деревьями. Роберт не знал даже, что ответить на это. Все произошло слишком быстро. Дирк усмехнулся.
– Я очень рад, что это мы тебя нашли, – повторил он. – Я всю жизнь мечтал поохотиться на слонов!
Ансон слабо улыбнулся в ответ. Дирк развернулся и пошел прочь, насвистывая. Роберт, словно очнувшись, сделал шаг к полицейскому, все еще валявшемуся в беспамятстве. Дирк обернулся.
– Ты бы пистолет ему оставил, – сказал он. – Ему же выговор объявят и из жалованья вычтут. А у Джона трое детей на шее.
Роберт молча кивнул. Про себя он подумал, что в Центральных отсеках люди действительно мягче. С точки зрения джонсита, ничто не могло помешать Роберту вытянуть пистолет охранника и застрелить Дирка в спину. Но, возможно, и Дирк не был бы столь великодушен с уроженцем крайнего отсека?
Натягивая комбинезон Джона – он оказался немного коротковат Ансону, – Роберт вспомнил, что в Тридцатом квартале живет Джек Милн.
Дверь не открывали так долго, что Роберт подумал уже, что Джек на смене. Но вот за дверью раздался какой-то странный скрип, и она открылась. Джек Милн изумленно уставился на Роберта.
– Что это на тебе? – удивился он.
Роберт смущенно поправил висевшие на шее четки с крестиком и венок из белых цветов. По дороге он столкнулся с процессией последователей Единой Церкви. Они несли хоругви, статуи и пели гимны в честь Высадки. Шествие запрудило собой весь коридор между жилыми ячейками. Роберту ничего не оставалось, как присоединиться к ним. Они все равно шли в нужную сторону. Роберт сообразил, что в его положении самое лучшее – затеряться в толпе.
– Ладно, заходи, – сказал Джек.