И так далее.
Дверь комнаты настежь распахнулась, и туда вбежал директор полиции Ллойд Барнс с пылающим от гнева и недоверия лицом.
– Вы только что...
– Знаю, – перебил Грэм. – Вы что, должны мне об этом доложить? Думаете, мне не известно?
– Значит, это и в самом деле был ваш приказ, как мне сказал начальник барака в этой тюрьме.
– Ага, – невозмутимо отозвался Грэм.
– Как же это понимать?
– Смотрите, – сказал Грэм. – Пришло второе послание от Провони. Там особо указывается, что он везет с собой внеземную форму жизни. Это уже не догадки, а факт.
– Просто вы чувствуете, что не справились бы с Кордоном и Провони одновременно, – яростно выговорил Барнс.
– Не в бровь, а в жопу! Ясно дело! – злобно рявкнул Грэм и погрозил Барнсу пальцем. – Если в двух словах, то так оно и есть. И нечего устраивать мне из-за этого сцену; это было необходимо. Разве смогла бы вся ваша двухпиковая сверхразвитая шатия Новых Людей справиться с этими двумя здесь, на Земле? Ясно, что ответ отрицательный.
– Этим ответом, – сказал Барнс, – должно было бы стать достойное исполнение приговора, с соблюдением всех необходимых формальностей.
– И пока мы устраивали бы ему последнюю трапезу и тому подобное, какое-нибудь гигантское сверкающее рыбообразное существо приземлилось бы в Кливленде, прихватило бы всех Аномалов и Новых и стало бы их кончать. Так?
После некоторой паузы Барнс спросил:
– Собираетесь ли вы объявить общепланетную тревогу?
– Аврал?
– Да. И в самом буквальном смысле.
Грэм задумался.
– Нет. Мы приведем в готовность военных и полицию, затем известим ключевых Новых и Аномалов – они имеют право знать, каково истинное положение дел. Но этим поганцам, всем этим Старым Людям и Низшим Людям – ни слова. – «Впрочем, – подумал он, – типография на Шестнадцатой авеню известит их в любом случае. И безразлично, насколько быстро мы ее атакуем. Все, что от них требуется, – это передать послания от Провони зависимым передатчикам и меньшим типографиям... которые они, черт побери, уже наверняка соорудили».
– Десантный отряд Грин-А, подкрепленный отрядами Б и В, уже на пути к типографии на Шестнадцатой авеню, – сообщил Барнс. – Я думал, вам приятно будет это услышать. – Он взглянул на часы. – Где-то через полчаса они начнут штурмовать передовую линию обороны типографии. Мы организовали трансляцию по закрытой телевизионной сети, так что вы сможете посмотреть.
– Спасибо.
– Иронизируете?
– Нет-нет, – ответил Грэм. – Я имел в виду именно то, что сказал; я сказал «спасибо» и имел в виду «спасибо». – Он повысил голос. – Неужели все должно иметь какой-то скрытый смысл? Разве мы шайка террористов, крадущихся в темноте и обменивающихся кодовыми словами? Или мы все же правительство?
– Мы – законное действующее правительство, – сказал Барнс, – столкнувшееся с мятежом внутри и со вторжением извне. И мы предпринимаем меры оборонительного характера в обоих направлениях. К примеру, мы можем разместить передовую линию кораблей глубоко в космосе, откуда они смогут поразить судно Провони ракетами, когда оно вернется в Солнечную систему. Мы можем...
– Это компетенция военных, а не ваша. Я созову Чрезвычайный Мирный Совет Директоров в Алом зале на ассамблею в... – он сверился со своими часами, «Омегой», – в три часа дня. – Он нажал кнопку у себя на столе.
– Слушаю, сэр.
– Мне нужно, чтобы директора собрались в Алом зале сегодня в три часа дня, – сказал Грэм. – Порядок срочности А. – Он вновь повернулся к Барнсу.
– Мы схватим столько Низших Людей, сколько сможем, – заверил тот.
– Чудесно, – отозвался Грэм.
– Могу я получить разрешение разгромить остальные их типографии? По крайней мере те, что нам известны?
– Чудесно, – снова отозвался Грэм.
– Вы все еще говорите в насмешку, – неуверенно произнес Барнс.
– Просто я до сих пор страшно балдею, – сказал Грэм. – Как может человеческое существо провоцировать ситуацию, при которой чужая форма жизни... А-а, будь оно проклято. – Он погрузился в молчание. Барнс какое-то время выжидал, а затем протянул руку, чтобы включить один из располагавшихся перед Грэмом телевизионных экранов.
На экране стало видно, как вооруженная полиция стреляет миниатюрными ракетами в рексероидную дверь. Повсюду был дым столбом и вооруженные полицейские.
– Они еще не ворвались туда, – заметил Грэм. – Рексероид – весьма прочный материал.
– Они только начали.
Рексероидная дверь разлетелась брызгами расплава, метнувшимися по сторонам в виде пылающих шариков, подобно птицам марсианского неба. Затрещала перестрелка между полицейскими и находившимися внутри защитниками типографии – солдатами в униформе. Застигнутые врасплох полицейские поспешили в укрытие, а затем швырнули гранаты с нервно-паралитическим газом и все такое прочее. Дым стал застилать все вокруг, но постепенно сделалось очевидным, что полиция продвигается вперед.
– Возьмите же этих скотов! – рявкнул Грэм, когда расчет из двух полицейских с базукой выпалил прямо по линии обороняющихся. Снаряд из базуки просвистел мимо солдат и разорвался внутри огромной глыбы типографского оборудования за их спинами. – Вот вам ваши прессы! – обрадовался Грэм. – Вот так-то вот.
Полиция к тому времени уже просочилась в главное помещение самой типографии. Телевизионная камера следовала за ней, сосредоточившись на схватке двух одетых в зеленое полицейских и трех солдат в серой униформе.
Шум стали затихать. Меньше стало выстрелов, и меньше можно было различить двигающихся людей. Полицейские стали хватать обслуживающий персонал прессов, время от времени все еще обмениваясь пистолетными выстрелами с немногими живыми и вооруженными солдатами Низших Людей.
Глава 13
В небольшой уединенной комнатке, предоставленной им персоналом, обслуживающим прессу, Ник Эпплтон и Чарли сидели молча и напряженно; безмолвные, они прислушивались к звукам боя, и Ник сказал себе: «Итак, никакого пристанища на семьдесят два часа. Ни для нас, ни для кого. Теперь все кончено».
Чарли вытерла чувственные губы, затем вдруг укусила себя за тыльную сторону ладони.
– Боже, – пробормотала она. – Господи! – вскочила на ноги в какой-то дикой стойке. – Мы ничего не можем поделать!
Ник промолчал.
– Говори! – рявкнула Чарли, лицо ее уродовала бессильная ярость. – Скажи что-нибудь! Обвини меня, что я тебя сюда затащила, скажи хоть что-нибудь – только не сиди сиднем, уставившись в этот проклятый пол.
– Я тебя не виню, – солгал он. Впрочем, обвинять ее не было оснований; не могла же она знать, что полиция вдруг нагрянет в типографию. В конце концов, раньше-то этого не случалось. Она просто исходила из того, что ей было известно. Типография была убежищем; сюда приходило множество людей.
«Власти уже давно знали, – подумал Ник. – Они занялись этим именно теперь из-за новостей о возвращении Провони. Кордон. Боже, – подумал он, – Боже милостивый, они, наверное, сразу же убили его. Весть о возвращении Провони разрушила все тщательно спланированное правящими кругами комплексное наступление в масштабах всей планеты. Сейчас они, вероятно, хватают всех Старых Людей, на которых у них что-нибудь есть. И все это должно быть проделано до возвращения Провони – типографии должны быть разрушены, Низшие Люди схвачены, а Эрик Кордон убит. Они были вынуждены форсировать события; все это вызвало к действию их настоящую тяжелую артиллерию».
– Послушай, – сказал он, вставая и подходя к Чарли; он обнял ее и крепко прижал к себе плотное худощавое тело. – На какое-то время мы окажемся в лагере для перемещенных, но в конце концов, когда все так или иначе разрешится...
Дверь комнаты настежь распахнулась. Мент, чья униформа сплошь была покрыта сероватыми частичками, напоминавшими пыль, – пеплом от человеческих костей, – стоял на пороге, целясь в них из ружья Хоппа Б-14. Ник тут же поднял руки, чтобы показать, что он безоружен.
Мент выстрелил из своего Б-14 в Чарли; она сползла на руки Нику.
– Потеря сознания, – объяснил мент. – До успокоительной глубины. – И разрядил свой Б-14 в Ника.
Глава 14
Вглядываясь в телевизионный экран, директор полиции Барнс отметил:
– Ага, 3XX24J.
– Это еще что? – раздраженно спросил Грэм.
– В этой комнате: вон тот мужчина с девушкой. Эти двое, которых только что уложил зеленый. Мужчина – тот самый контрольный образец, о котором разум компьютера решил, что...
– Я пробую разглядеть кого-нибудь из старых приятелей, – перебил его Грэм. – Заткнитесь и наблюдайте – просто наблюдайте. Или я прошу слишком многого?
Барнс резким тоном продолжал:
– Вайомингский компьютер отобрал его как типичного Старого Человека, который из-за объявления о готовящейся казни Кордона должен примкнуть к Низшим Людям – так и получилось. Теперь мы схватили его и... хотя странно – по-моему, это не его жена. Интересно, что теперь скажет вайомингский компьютер... – Он принялся расхаживать по комнате. – Какова будет его реакция на то, что мы поймали этого человека? Что в нашем распоряжении оказался характерный Старый Человек, который...
– Почему вы говорите, что это не его жена? – спросил Грэм. – Вы думаете, что он живет с той девчонкой? Что он не только стал Низшим Человеком, но уже оставил жену и нашел себе другую? Спросите об этом у компьютера – посмотрим, что он там выдаст. – «А девушка-то, – подумал он, – просто прелесть; что-то в ней мальчишеское. Так-так», – задумался он. – Не могли бы вы проследить, чтобы девушке не повредили? – спросил он у Барнса. – Можете ли вы связаться с десантными отрядами, там, в типографии?
Поднеся к губам висевший у него на поясе микрофон, директор полиции Барнс сказал:
– Капитана Малларда, пожалуйста.
– Маллард слушает, господин директор. – Нервный голос, выдающий сильное возбуждение и стресс.
– Господин Председатель Совета предложил мне попросить вас проследить, чтобы тот мужчина с девушкой...
– Только девушка, – перебил Грэм.
– ...Чтобы та девушка, которую только что в боковой комнате уложил из успокаивающего ружья Хоппа Б-14 зеленый, была защищена. Давайте глянем – я попробую установить координаты. – Барнс искоса, как-то по совиному, впился в экран. – Координаты 34, 21, затем 9 или 10.
– Это, должно быть, справа и чуть впереди от моей позиции, – отозвался Маллард. – Да, я немедленно распоряжусь об этом. Мы славно поработали, господин директор, – за двадцать минут полностью овладели типографией с минимальными потерями в живой силе с обеих сторон.
– Главное – не спускайте глаз с девушки, – сказал Барнс и возвратил микрофон на пояс.
– Вы обвешаны приспособлениями, как телефонный мастер, – сообщил ему Грэм.
– Вы опять делаете то же самое, – холодно сказал ему Барнс.
– Что я такое делаю?
– Смешиваете вашу личную жизнь с общественной. Я насчет той девушки.
– У нее странное лицо. Худощавое, как ирландское рыло.
– Господин Председатель Совета, нам угрожает вторжение инопланетных форм жизни; нам угрожает массовый бунт, который может...
– Такую девушку увидишь раз в двадцать лет, – перебил Грэм.
– Могу я попросить вас об одном одолжении? – спросил Барнс.
– Ясное дело. – Уиллис Грэм пришел теперь в хорошее расположение духа; его порадовала эффективность действий полиции при захвате типографии на Шестнадцатой авеню, а его либидо было приведено в рабочее состояние при виде той странной девушки. – А что за одолжение?
– Я хочу, чтобы вы – в моем присутствии – поговорили с тем человеком – мужчиной из 3XX24J... Я хотел бы выяснить, преобладает ли в нем позитивное чувство в связи с тем, что сообщил Провони, и тем, что Провони везет с собой подмогу, – или его боевой дух сломлен в результате рейда полицейского десантного отряда. Другими словами...
– Обычная проба, – закончил за него Грэм.
– Да.
– Ладно. Я взгляну на него. Но желательно сделать это поскорее – лучше бы до возвращения Провони. Абсолютно все должно быть сделано до того, как прибудет Провони со своими монстрами. – Он покачал головой. – Что за ренегат! Что за безжалостный, низкопробный, эгоистичный, властолюбивый, амбициозный, беспринципный ренегат! Он должен войти в учебники по истории именно с такой характеристикой. – Грэму понравилось собственное описание Провони. – Запишите, что я сказал, – велел он Барнсу. – Я хотел бы, чтобы это вставили в следующее же издание энциклопедии «Британника» – именно так, как я сказал. Слово в слово.
Вздыхая, директор полиции Барнс достал блокнот и старательно записал высказывание Грэма.
– Добавьте туда, – сказал Грэм, – умственно дефективное, фанатически радикальное существо – отметьте: существо, а не человек, – верящее, что любые средства хороши для достижения цели. А какова в данном случае цель? Разрушение системы, где власть передана и удерживается в руках тех, кто физически более приспособлен для того, чтобы править. Системы, где властвуют более компетентные, а не более популярные. Кто лучше – более компетентные или более популярные? Миллард Филлмор был популярен. Также и Резерфорд Б. Хейес. Также и Черчилль. И Лайонс. Но все они, что самое главное, были некомпетентны. Понимаете, о чем я толкую?
– В каком смысле Черчилль был некомпетентен?
– Он выступал в поддержку массированных ночных бомбардировок жилых районов с мирным населением, вместо того чтобы наносить удары по ключевым мишеням. В результате Вторая мировая война продлилась еще на год.
– Да, я вас понимаю, – сказал Барнс и подумал: «Я не нуждаюсь в уроках по основам гражданственности...» – что было тут же подмечено Грэмом. Это и многое другое.
– Я взгляну на того мужчину из 3XX24J сегодня в шесть вечера по нашему времени, – сказал Грэм. – Доставьте его сюда. Доставьте сюда их обоих – и девушку тоже. – Он поймал еще более неприязненные, вольнодумные мысли Барнса, но не стал уделять им внимания. Подобно большинству телепатов, он научился игнорировать огромную массу зачаточных людских мыслей: враждебность, скуку, открытое отвращение, зависть. Мыслей, о многих из которых не подозревал и сам их «хозяин». Телепату приходилось быть толстокожим. В особенности ему приходилось выучиваться иметь дело с сознанием индивида, а не с невнятной мешаниной его бессознательных процессов. Там можно было обнаружить едва ли не все, что угодно... и едва ли не у кого угодно... У каждого клерка, прошедшего через канцелярию Грэма, возникали мимолетные мысли о том, чтобы уничтожить своего начальника и занять его место... А кое-кто метил и куда выше; фантастические, маниакальные помыслы возникали у самых, казалось бы, безропотных мужчин и женщин – по большей части они были Новыми Людьми.
Кое-кого из них, кто питал уж откровенно безумные мысли, Грэму приходилось по-тихому госпитализировать. На благо всем окружающим... а в особенности себе самому. Несколько раз он ловил мысли о покушении на него, причем из самых неожиданных источников – как мелких, так и значительных. Как-то раз один квалифицированный специалист из Новых Людей, монтировавший линию видеосвязи в личной канцелярии Грэма, долго замышлял пристрелить его – и принес для этого пистолет. Раз за разом это выплывало наружу; бесконечно повторяющаяся фабула, вызванная к жизни пятьдесят восемь лет назад, когда два новых класса людей заявили о себе. Он привык к этому... впрочем, привык ли? Пожалуй, что и нет. Но с этим он жил всю жизнь, и теперь, в одной из последних партий этой игры, он и представить себе не мог, что потеряет свою способность к адаптации – теперь, когда Провони и его инопланетные друзья собирались заступить ему дорогу.
– Как зовут того мужчину из квартиры 3XX24J? – спросил он у Барнса.
– Это я еще должен выяснить, – ответил Бане.
– А вы уверены, что та девушка не его жена?
– Его жену я мельком видел на фотографии. Жирная, противная – сварливая баба, как можно заключить из видеозаписи, сделанной устройством, вмонтированным в крышку стола у них в квартире. Типового стола 243, что стоит во всех этих квартирах стиля квазимодерн.