— Это ты про грозу, что ли?
— И про грозу тоже... Так что ты будешь пить?
— Ничего. Слушай, давай говори что хотел, и я пойду. У меня сегодня еще куча дел.
— Может, тебя подвезти? — предложил я, демонстрируя ключи от машины.
— Спасибо, не надо, — ехидно сказала она. — У меня, как ты, наверное, помнишь, своя машина имеется.
— А, знаю, знаю. Такая серебристая «девятка», да? — невинно предположил я.
— Не смешно. Ты ж еще позавчера помогал мне шины накачивать, неужели не разглядел ни цвет, ни марку?
— Да? А-а, действительно... Что ж, тогда, значит, ты меня подвезешь. Услуга за услугу, как говорится, а долг платежом красен. С миру по нитке, и не плюй в колодец...
— А свою машину на стоянке оставишь?
— А что с ней сделается? К тому же, там аккумулятор сдох...
— Это и есть твои сногсшибательные проблемы?
— Если бы...
Люда вдруг решительно встала.
— Ладно, поехали. Только до самого дома я тебя не повезу, не надейся.
— Неужели бросишь меня на полпути?
— На метро доберешься.
— А если я дорогу домой забыл?
— Ничего, язык до Киева доведет.
Мы вышли из аэропорта, и моя спутница устремилась на стоянку, заставленную рядами автомобилей. На ходу пикнула брелоком, и одна из машин, красная «Мазда», отозвалась коротким гудком и вспышкой фар.
В машине, нагревшейся за день, было душно, как в финской сауне. Люда уверенно вырулила со стоянки на шоссе и вклинилась в поток машин, несущихся в сторону столицы.
— Алик, а хочешь, я угадаю, в чем заключаются твои проблемы? — вдруг предложила она.
— Попробуй.
— Вчера перед рейсом ты поссорился со своей цыганкой и теперь пытаешься охмурить меня, чтоб тебе было где переночевать. Ну как, угадала?
Я буквально подпрыгнул на сиденье:
— С какой еще цыганкой?
— Ну, ты же сам так называешь свою половину. Хотя она никакая не цыганка, а откуда-то из Восточной Европы...
— А ее, случайно, зовут не Любляна? — спросил я замирающим голосом.
— Слушай, ты мне сегодня нравишься, — усмехнулась Люда. — В конце концов, кто с ней живет — я или ты?
Вот, значит, как. Да, это наверняка Любляна — Алка именно ее называла цыганкой. Значит, в этом варианте судьбы мы с ней все-таки поженились. Да если б я это знал, то не терял бы так бездарно время в аэропорту!..
— Люд, а у тебя нет с собой сотового? — пересохшими от волнения губами произнес я.
— Есть, а что?
— Можно, я им воспользуюсь?
— Пожалуйста, — пожала плечиками она. — Возьми у меня в сумочке...
Я достал телефон и театрально стукнул себя по лбу.
— Послушай, а ты не знаешь мой домашний номер? — И, видя безмерное удивление в глазах своей спутницы, торопливо добавил: — Просто мы недавно переехали, и я все никак не могу запомнить новый номер...
— Ты сам подумай, что ты несешь, Алик! Зачем мне твой телефон? Да твоя Любляна кастрировала бы тебя, если бы я хоть раз тебе позвонила!..
Я лихорадочно размышлял.
Что же делать? Я должен успеть ее увидеть, должен!..
— А кто может знать мои координаты? — спросил я. — Ну. там адрес или, на худой конец, телефон?
— Да что с тобой, Алик? — теперь по-настоящему удивились Люда. — Я-то думала: ты меня разыгрываешь, а у тебя, похоже, действительно что-то с памятью стало?
Я повернулся к ней, и наши взгляды встретились.
Сейчас я ей все расскажу, но она мне, разумеется, не поверит. И ее можно будет понять: кто в наше время способен вот так просто взять и поверить в чудо? Тем более что у меня нет никаких доказательств... В прошлой жизни, которая имела место не далее как вчера, я доверился Алке, и она мне, кажется, поверила. Но это скорее исключение из общего правила. Все-таки сестра... А все остальные посчитают меня либо больным, либо любителем дурацких розыгрышей.
Отсюда следует однозначный вывод. Никогда, ни при каких обстоятельствах не следует рассказывать кому бы то ни было о том, что какая-то неизвестная могущественная сила переносит меня из одного варианта судьбы в другой. Что я умер и опять воскрес. И что я не тот, за кого меня все принимают.
«Молчи, скрывайся и таи и мысли, и мечты свои» — вот что мне отныне суждено. Изобретать правдоподобно звучащие отговорки и объяснения, когда буду попадать впросак. Как губка, впитывать информацию о себе, жившем в этом мире. И как можно быстрее адаптироваться к новым обстоятельствам.
— Я же говорю тебе: мы недавно переехали, — натянуто улыбнулся я. — Ну, пожалуйста, Люда, помоги мне!..
Девушка сделала гримаску, которая должна была означать: что-то ты темнишь, Алик, но в конце концов, это твое личное дело.
— Можно было бы, конечно, позвонить Юрию Дмитриевичу, — принялась размышлять вслух она. — У него должен быть твой номер телефона. Но ты представляешь, что скажет твоя супруга, когда ты позвонишь ей и объявишь, что забыл, где живешь?
Да, она права. Это мы уже проходили — только не с Любляной, а с некоей Светой, в жизни номер два.
— Ну и что же мне делать? — глупо спросил я.
— Если уж тебя так скрутило, — ухмыльнулась Люда, — то позвони в справочную по ноль пять.
Я так и сделал. После нескольких безуспешных попыток в трубке, наконец, прорезался вежливый женский голос.
— Мне нужен адрес гражданина Ардалина Альмакора Павловича, — сказал я в ответ на «Слушаю вас».
— Ты что — обалдел? — вдруг схватила меня за руку Люда. — Какого еще Ардалина? Ты ж теперь у нас — Рубич!
— С какой стати? — поинтересовался я.
Потом до меня дошло. Рубич — это фамилия Любляны. Значит, когда мы поженились, я взял ее фамилию. Зачем? Вряд ли на этот вопрос мне кто-то ответит, кроме самой Любляны.
Я уточнил свой запрос, и через минуту, к своему великому облегчению, услышал нужные координаты.
Адрес был мне незнаком по прошлым жизням. Где-то в Филях, где я почти и не бывал никогда.
— Есть! — сказал я, повернувшись к Людмиле. — Порядок! Теперь мы не заблудимся!
— Поздравляю, — иронически отозвалась моя спутница. — Только не «мы», а ты! Поскольку у тебя теперь есть курсоуказание — кажется, так это называется в штурманском деле? — то я высажу тебя у ближайшей станции метро. Извини, но мне некогда доставлять домой свихнувшихся сослуживцев!..
— Спасибо и на этом, — скромно отозвался я.
На этом разговор наш сам собой увял, и я, отвернувшись к стеклу дверцы, принялся разглядывать окружающий пейзаж. Внешне город нисколько не изменился по сравнению со вчерашним днем.
Впрочем, лучший способ проверить — это послушать выпуск новостей.
Я спросил у Люды разрешения включить приемник. Она капризно поджала губки: «Только не настраивай на иностранщину, терпеть не могу западную музыку!»
Я нашел волну «Авторадио», где обычно каждые четверть часа объявляют о событиях в стране.
Все было как обычно. Нефтяной кризис привел к очередному повышению цен на бензин. В Израиле совершен очередной теракт. Космонавты на МКС совершили очередной выход в открытый космос. Президент (все с той же фамилией) отправился с официальным визитом во Францию. Обстановка в Закавказье, где сошло сразу несколько снежных лавин, остается опасной. Профилактика эвакуирует жителей из населенных пунктов, находящихся в зоне повышенной опасности... И, наконец, сегодня четверг, двадцать третье июля того самого года, который должен сейчас быть.
Больше всего меня убедило в том, что мир остался прежним, сообщение о лавинах. Помнится, вчера, пока мы сидели с Алкой на кухне, по радиоприемнику, бубнившему в фоновом режиме, передавали про это стихийное бедствие. И судя по табло в аэропорту Шереметьево, вчера было двадцать второе июля.
Значит, аномалия, случившаяся со мной, продолжается, думал я под приятную мелодичную музыку, которая полилась из приемника после выпуска новостей. И у нее есть свои закономерности, которые нетрудно вычислить даже со второго раза.
Я последовательно перемещаюсь по тем вариантам своей судьбы, которые могли бы иметь место, если бы в своей первой жизни я поступал иначе. Что может лежать в основе этого чуда — пока неизвестно, и тут открывается широкий простор для всяких домыслов и фантазий. В принципе, наверное, вряд ли я когда-нибудь это узнаю, так что следует принимать этот феномен как объективный факт, не ломая голову над его механизмом и причинами.
Другой вопрос — зачем это мне? И вот тут, наверное, со временем можно будет выйти на правильный ответ. Может, я должен выбрать тот вариант, который меня устраивает, и остаться в нем навсегда?
Хм, если так, то нынешний мир мне вполне подходит. Кажется, дела у меня здесь идут неплохо. У меня довольно интересная работа, и я женат на девушке, которую любил когда-то. Машина, квартира... Что еще нужно для полного счастья? Что ж, пожалуй, здесь я не страдал бы приступами депрессии.
Но как мне остаться тут? Ведь, похоже, другая закономерность заключается в том, что перенос в иную реальность происходит, когда мой мозг отключается во сне или в бессознательном состоянии. И что же, я не должен спать, что ли? Но ведь это невозможно!
Или мне так и суждено жить в каждом из вариантов только в течение суток? Так сказать, жизнь-однодневка, как у какой-нибудь мошки.
Ладно, это все еще выяснится. Пока что постараемся хотя бы не вырубиться прямо здесь, в машине у симпатичной Людочки. Хотя, надо сказать, обстановка к этому располагает: монотонная езда с почти колыбельным укачиванием, плюс усталость после полета, плюс водка и пиво, которые я употребил в аэропорту, плюс еще эта однообразная музыка из радиоприемника, плюс духота...
Я с трудом разомкнул слипшиеся веки и принял необходимые меры, чтобы не заснуть. Отключил приемник, опустил пониже стекло дверцы, чтобы меня обдувало ветром, затеял с Людой пустой разговор ни о чем...
Помогло.
И хотя временами я все же ловил себя на том, что клюю носом, но до станции «Ленинский проспект» успешно дотянул.
— Ну, до послезавтра! — сказала мне на прощание Люда, очаровательно улыбнувшись.
— А что будет послезавтра? — насторожился я.
— Как что? Очередной рейс.
— А-а, ну тогда — до послезавтра.
А мысленно я добавил: «Если для меня оно наступит в этом мире».
В метро был час пик. Народу в вагоне набилось, как сельдей в бочке, вентиляция не справлялась с духотой.
Я изо всех сил боролся с подступающей дремотой, но усталость все же одержала надо мной верх, и, вцепившись в поручень, я буквально на какой-то миг провалился в черную дыру беспамятства...
Глава 16
— Аль, вставай! Ну, вставай же! Что разлегся, как у себя дома?!
Господи, ну почему каждый перенос в новую реальность сопровождается насильственным пробуждением? Не дадут спокойно выспаться человеку! Можно подумать, что без меня этот мир обрушится в тартарары! Не-ет, люди, зря вы так думаете. Уж я-то знаю, что от моей скромной личности ничего не зависит. Сколько раз уже я менялся, а все вокруг, начиная от названий пива и кончая глобальной политикой, оставалось прежним...
— Встава-ай! Иначе нас сейчас застукают! И тогда будет плохо и тебе, и мне!
О, это что-то новенькое! Пожалуй, стоит открыть хотя бы один глаз...
Я лежал в постели в какой-то комнатке, скупо освещенной торшером. Пожалуй, это спальня. Причем опять дамская, если судить по всяким цветочкам тут и там, рюшечкам и салфеточкам. А также по тщательно подобранным в тон к темно-зеленым обоям плотным шторам.
А вот и сама владелица этой спальни. Нависла надо мной, как угроза выкидыша. И почти не одета. Вернее, совсем раздета. Но при этом ничуть не стесняется, что я на нее пялюсь спросонья. Значит, очередная жена или любовница. И, кстати, довольно симпатичная. Особенно, если не смотреть ей в лицо, а ограничиться обзором того рельефа, который открывается от шеи и ниже.
У-у, а ведь ты тоже в костюме Адама, Алька! Даже трусов на тебе нет. И вообще, налицо все признаки того, что перед тем, как заснуть, вы с этой подругой сдавали друг другу зачет по «Камасутре».
— Где я? — зевнув, осведомился я.
За моими плечами уже был богатый опыт таких вот пробуждений абсолютно в незнакомых местах и обстоятельствах, и я имел возможность выработать определенную тактику поведения. Если вот так, как сейчас, ты оказываешься в информационном вакууме, то одна из уловок заключается в том, чтобы задать этот вопрос сразу после пробуждения, а не спустя полчаса. Обычно люди списывают твое замешательство на то, что ты еще не отошел от слишком крепкого сна.
— Где-где! В Караганде! — сердито ответила обнаженная фурия, принимаясь лихорадочно собирать какие-то тряпки, разбросанные по всей комнате. — Ты еще спроси, кто я такая!..
Ну уж нет, дорогая незнакомка, это было бы напрасной потерей времени с моей стороны. А судя по твоей суете, мы в цейтноте.
— Одевайся! Через пару минут он будет здесь! — крикнула она, устремляясь куда-то за пределы комнаты.
— Он — это кто? — крикнул я ей вслед.
В принципе, дама должна была бы ответить мне, в соответствии с шаблонами, «дед пихто» или «конь в пальто», но ей, видимо, было не до шуток.
— Стрекозыч, кто же еще! — донесся ее голос. — Муженек законный... Должен был появиться только утром, а его черт несет среди ночи!
Ага, теперь понятно, подумал я, ища взглядом, во что бы одеться. Ситуация из анекдота: муж внезапно вернулся из командировки...
Через приоткрытую дверь было слышно, как в соседней комнате звенит стеклянная посуда. Наверное, любовь моя грешная решила замести следы нашей совместной вечернем трапезы. Представляю, как это было: ужин на двоих при свечах, шампанское, апельсины и конфеты, а уже потом — спальня и освоение «Камасутры»...
— Он что, вернулся из командировки? — предположил я, с трудом втискиваясь в слишком узкие штаны.
— Какой командировки? — Моя пассия появилась в дверях, уже в шелковом халате. — Из казино он вернулся, гад!.. Проигрался в пух и прах, что ли? Или сегодня крупье забастовку объявили?
Я встал с кровати и замер. Тело было не моим! Не могло у меня быть таких накачанных мышц и мощного торса. Хотя почему бы и нет? Если тут гражданин Ардалин вместо науки выбрал занятия в спортзале и анаболики, то в принципе, пары лет ему хватило бы для превращения в культуриста. Но мне непривычно будет управляться с таким телом. Это же все равно что с «Запорожца» пересесть на «Мерседес» или «Феррари». Не рассчитаешь движений — и, к примеру, снесешь вон тот торшер к чертовой матери, вдребезги...
— Ты что, одурел? — всплеснула руками хозяйка спальни. — И так времени нет, а ты все крушить вздумал? Не дай бог, Стрекозыч подумает, что здесь оргии устраивали!..
Не слушая бабские причитания, я подошел к окну и отдернул край шторы.
За окном было темно. Однако ухоженные дорожки не то в саду, не то в парке освещались яркими фонарями, сделанными «под старину», как столбы на пешеходном Арбате. Похоже, это дача. А точнее — загородный особняк. Вдалеке — мощный забор с воротами и будкой для охраны. Не иначе, как этот самый Стрекозыч — какой-нибудь крутой новый русский. Или госчиновник из числа «приближенных» лиц...
Только этого мне не хватало!
За воротами сверкнули автомобильные фары, и створки принялись медленно разъезжаться в стороны. На территорию особняка бесшумно въехал большой черный лимузин и подрулил к тому зданию, из окна которого я смотрел.
— А вот и твой Стрекозыч прибыл, — меланхолично сообщил я своей даме сердца.
— Ну, все! — спохватилась она. — Давай, выметайся отсюда через черный ход!..
— Может, лучше через окно? — ехидно осведомился я. — Как в анекдотах...
— Ой, да пошел ты со своими анекдотами! — отмахнулась женщина. — Не до юмора сейчас, пойми, Алька!.. Ты же Стрекозыча знаешь: убьет и не задумается!
Поддавшись ее панике, я кинулся было завершать свой туалет, но на полпути остановился.
Не нравился мне этот вариант, совсем не нравился. Какие-то мафиозники, разборки, казино, адюльтер... Традиционный набор атрибутов из современных отечественных сериалов. У меня даже нет желания выяснять подробности своей здешней биографии, которые привели меня в эту спальню и заставили переспать с этой любительницей мускулистых мужиков.
А раз так, то зачем время зря терять? Надо перебираться в другую реальность, которая наверняка будет интереснее, чем этот мир капитала... И если Стрекозыч действительно так крут, как утверждает эта перепуганная овца, то пусть он шлепнет меня прямо на месте преступления, так сказать.