Маска следила за молчащим Стандартом. Когда баншеры дружили, они делились частями обогащенных личным опытом ЦФ и «гарпунами». Это удавалось. А сейчас?.. Да? Нет?.. Да! Да-да-да-да-да!!!
— Сестра, — он сосредоточил взгляд на ней.
— Нам НАДО БЕЖАТЬ отсюда. Немедленно.
Стандарт произвел расчет возможных вариантов. «Морион» и «Сардар» в Городе, а жаль — их скорость и бронирование были бы очень кстати. Но в ангаре у здания «Антикибера» стоит резервный ротоплан военной модели — не такой быстрый, как флаер, но маневренный и живучий. Управлять им легко. Трудней пройти к нему и приготовить машину к полету.
Если это удастся — предстоит состязание с истребителями из охраны Баканара. А они обязательно появятся в небе, максимум через три минуты после сигнала воздушной тревоги. Плюс минут пять на неразбериху и уточнение ситуации. Итого — восемь минут относительной свободы действий. За это время ротоплан с форсированной турбиной удалится километров на шестьдесят. Поисковые операции начнутся еще через десять-пятнадцать минут. Можно захватить какой-нибудь наземный транспорт и скрыться, влившись в движение на трассе, спрятаться, замаскировавшись на местности. Рискованно? Да. Но выбирать не приходится.
— Идем. — Стандарт повлек Маску за собой. Сторожевой автомат на входе в изолятор проводил их поворотом камер — и вернулся к созерцанию закрытой двери.
— Выход — там.
— Нет. Нам не сюда.
Цейхгауз. В той части цокольного этажа, где размещались киборги, сейчас никого нет, все на службе. Но там лежит оружие. Стандарт ввел пароль — замок не сработал. «ДОСТУП ПО РАЗРЕШЕНИЮ ДОЛЖНОСТНОГО ЛИЦА ИЗ СПИСКА „А“. Он выпустил из-под декоративных ногтей заостренные пластинки, усиливающие зацеп, взялся за створки и рванул.
Взвыла сирена, захлопали слепящие вспышки, хлынул струями желтый слезоточивый газ, но Стандарта это не остановило — шагнув вперед, он снял со стеллажа ружье AIS-Ga4, с другого взял кусачки и одним щелчком освободил руки Маски; она бросилась к полкам.
— Не трожь. Ты не владеешь этим оружием; без подготовки оно — лишний груз. Отойди на середину.
В исследовательском отделе Рекорд, под руководством Чайки изучавший функции машины поддержки, вдруг встал, натягивая переходник.
— Что случилось?
— Вскрыт цейхгауз. Локальная тревога, — Рекорд включился в слежение. Стандарт; рядом с ним Маска — без наручников. В помещении цейхгауза — дым, местами пламя, стеллажи с обильными следами импульсов. Он успел заметить, как Стандарт навел AIS на камеру, — изображение погасло.
— За мной! — позвал Стандарт, наскоро убедившись, что большинство ружей выведено из строя. Маска все же схватила «импакт».
— ВНИМАНИЕ, ГРУППА УСИЛЕНИЯ — КРОМЕ ЭЛЕКТРИКА. ПРИНТЕРА И КАВАЛЕРА! Я, РЕКОРД, БЕРУ НА СЕБЯ КОМАНДОВАНИЕ. КРАЙНЕ ОПАСНОЕ НЕНОРМАТИВНОЕ ПОВЕДЕНИЕ СТАНДАРТА; ОН ВООРУЖЕН — AIS-GA4; С НИМ — НЕКОНТРОЛИРУЕМЫЙ БАНШЕР. ЦЕЛЬ — БЛОКИРОВАТЬ СТАНДАРТА НА ЦОКОЛЬНОМ ЭТАЖЕ, ОТТЕСНИТЬ В ПОДЗЕМНЫЙ ЭТАЖ. СПУСК ВНИЗ — ВТОРЫМ ИЛИ ТРЕТЬИМ ЛИФТОМ. — Рекорд убедился, что первый неисправен, — наверняка Стандарт постарался. — КВАДРАТ — ВО ВТОРОЙ ЭШЕЛОН. ОПОВЕСТИТЬ ОХРАНУ. ВСЕМ — ПОСТОЯННАЯ СВЯЗЬ СО МНОЙ!
— Общее внимание, — пронесся по этажам вкрадчивый женский голос, синтезированный машиной, ответственной за пожарную безопасность. — Очаг возгорания на первом этаже, не угрожающий жизни персонала. Всем оставаться на своих местах. Лицам из команды по борьбе с огнем — занять места по штатному расписанию. Все выходы из корпуса будут открыты через десять секунд. Эвакуация по сигналу.
Стандарт уходил служебным коридором. Замки откроются — и бегом к ангару! Охранники в холле, заслышав сирену, двинулись по этажу, но Стандарт остановил их, дав касательный импульс по потолку, — те укрылись в дверных выемках, крича: «Брось оружие!»
Быстрее всех на цокольный этаж спустился Домкрат — и тут же показал, что при всей своей массе он на диво прыгуч и проворен; Стандарт буквально проводил летящую через коридор от лифта фигуру импульсной очередью — но лишь прожег Домкрату комбез и слегка попортил пару биопроцессоров; Маска от себя добавила пяток пуль, пробивших там-сям стенные панели.
— ВСЕМ! ГОВОРИТ ДОМКРАТ. СТАНДАРТ УХОДИТ К ЗАДНЕМУ ВЫХОДУ. ОБНАРУЖИЛ НЕПОВРЕЖДЕННОЕ РУЖЬЕ. ПРИКРОЮ ЛЮБОГО, КТО КО МНЕ ПРИСОЕДИНИТСЯ.
— Я РЕКОРД. ИДУ К ТЕБЕ.
— Бегом, — скомандовал Стандарт, и беглецы припустили вдоль по коридору; меньше всего Стандарт хотел дуэли с Рекордом, который еще в Звездной Пехоте всегда обставлял его в соревнованиях на быстроту реакции, когда 12-я и 14-я бригады стравливали своих киборгов усиления, словно бойцовых петухов, чтобы узнать — чьи круче.
А еще он не хотел столкнуться с Рекордом потому, что считал его боевым другом…
За поворот! Двери уже открылись!..
Стандарт оглянулся радаром, поставив время на замедление. Рекорд — без зонтичного шита, с одним ружьем! — начал выдвигаться в коридор…
— Отключи радар! — вскрикнула Маска. — Они чем-то бьют в радар!!
Рекорд стоял по центру коридора, нацелив ружье от пояса; с головы и рук его стекала вода, мокрый комбинезон поблескивал — так его облило в цейхгаузе, где трудились душевые разбрызгиватели, гасившие огонь.
— Уйди!!! — Рык Стандарта пронесся далеко по этажу.
— И не подумаю. Сдавайся, Стандарт. Все равно я выстрелю первым. Ты это знаешь.
Молчание нарушали звуки капель, падавших на пол с локтей Рекорда.
— Чего ты ждешь?! — прошипела Маска, поднимая «импакт»; в то же мгновение сиреневая молния лизнула и оплавила ствол пистолета — Маска ойкнула и уронила бесполезную вещь.
— Он говорит правду, — промолвил Стандарт. — Сестра, мы проиграли.
AIS-Ga4 со стуком свалилось Стандарту под ноги.
Весть о том, что новое сражение «войны кукол» разыгралось прямо в здании проекта, Хиллари получил на обратном пути. Настроение, приподнятое встречей с Этикетом, тотчас вернулось к нулевой отметке.
Гаст, судя по голосу, был еще взбудоражен случившимся, но докладывал внятно и доходчиво.
— Пока неясно, что произошло в изоляторе. Мы же не ведем мониторинг по камерам… Маска ничего нам объяснять не собирается, а только лается. Стандарт несет белиберду — «мать», «сестра», «служение» и прочее из репертуара баншеров.
— И думать нечего — Маска его заразила.
— Но как, Хил?! Ее радар не действует, а чтобы он с ней сообщился через порт… не представляю, каким образом она добилась этого, причем — в считаные минуты! Хронометраж укладывается в триста-триста пятьдесят секунд — Стандарт ушел за куклой и почти сразу вышел помешанным, с ружьем…
— Отбрось детали, Гаст, смотри в суть дела.
— Да. Мой «Блок» заморозил ей «Взрыв». Ты понаставил заглушек на ее ЦФ. А ЦФ, несмотря ни на что, сохранила свойства и скопировалась на Стандарта. Должно быть, была продублирована и где-то хранилась по частям, вместе с убойным «гарпуном»…
— Ты умница, Гаст.
— Умница тот, кто ЦФ-6 писал. Этот Фердинанд — какой-то гений хакинга! — В голосе Гаст проскользнула нотка восхищения. — Как бы нам не пришлось переделывать свои защитные программы…
— Главное — не объявлять, что против ЦФ-6 они не тянут. Наши-то серые все ими оборудованы… Или Стандарт не задействовал защиту?..
— Эх, нам бы инсталляционную версию! — с мучительным вожделением простонал Гаст. — Ту, чистенькую, с «гарпуном»!.. У Маски-то она как пить дать прецедентами замусорена и боковыми связями вся проросла.
— Итак, «Блок» Стандарту поставлен.
— Первым делом!
— И«Взрывом» он не воспользовался, хотя имел время и возможность.
— Да, в отключку не впадал. Может, «Взрыв» не копировался?..
— На стенде увидим. Далее — они не пытались освободить Фанка?
— Как будто нет. Войти в его камеру никто не пробовал, я проверял. Правда, они сильно спешили…
Отключив связь. Хиллари уставился на проплывающую внизу землю. Автотонировка смягчала сияние высоко поднявшейся над горизонтом Стеллы, и пейзаж приобрел иссиня-серый оттенок, почти как на монохромном экране. Широкая лента трассы в стороне мелко рябила потоком машин. Пологие, сглаженные временем холмы; вдоль русел ручьев и речушек — плоские купы плотного желтовато-зеленого кустарника; жесткие щетки насаждений по краям и на склонах углубленных долин — чтобы не выросли в овраги; прямоугольники посадок — это из долговременной программы рекультивации земель. Зеркальные поля теплиц… ночью они превращаются в феерическое зрелище — на огромном просторе под стеклянной пленкой ритмично пульсирует красный свет; лампы накачивают сочность в плоды и зелень — будто энергию в сердцевинный кристалл лазера. А иногда кажется, что это бьется обнаженное хирургом огненное сердце планеты…
Вспомнились виды Старой Земли из учебного фильма. Горы, густо нарезанные террасами. Вид из космоса — сплошные геометрические фигуры с прожилками дорог; извивы рек и изгибы рельефа выглядят причудами, аномалиями на строго расчерченной картограмме. Старая Земля напоминала лист дерева, каждым квадратиком впитывающий драгоценные фотоны, чтобы превратить их в пищу.
«Голод, — напряженно говорит диктор за кадром. — Ресурсы исчерпаны. Истощенная почва пропитана искусственными удобрениями. Ископаемые энергоносители на исходе. Разрушен озоновый слой. Умирает мировой океан. Мир поляризован на враждующие группы государств…»
Хиллари прикрыл глаза — под веками, как в визоре шлема или калейдоскопе, замерцали, сменяя друг друга, картинки. Дети-скелеты с мисками в костлявых ручонках, с измученными, потухшими глазами. Раковые язвы на шершавой темной коже. Древние уродливые танки в пыльном мареве — одна страна отвоевывает у другой клок плодородной земли. Упитанные политики в фантастически старомодных одеждах произносят с трибун суровые и, вероятно, мудрые речи…
«Но мы избавились от всего этого, шагнув к звездам!» — бодро вскрикивает диктор.
«Да, конечно, — подумал Хиллари. — Избавились, чтобы начать все снова!.. Выскребли остатки руд, смастерили корабли-гиганты, улетели — и чего добились?.. Меня коробит от вида „зеленых“ кварталов и людей, что там живут, меня пачкают их взгляды — злобные, голодные, завистливые, — но что это значит? Лишь то, что мы опять не можем всех накормить, вылечить, обеспечить работой… А ведь как хорошо все начиналось! „Новая свобода, новое равенство в новых мирах!..“ Прямо как Новый Мир у баншеров — прекрасная иллюзия. Мечтали о богатых землях — и выбрали базовой планетой ту, чья природа увяла раньше, чем на Земле придумали письменность. Теперь рекультивируем и боремся с эрозией. Землю мы изготовляем промышленным способом и продаем на вес — и это даже не земля, а органический субстрат, смесь пыли и песка с дерьмом…»
Хиллари представились эти комья на полу, его замутило.
«Почему все, за что мы ни возьмемся, превращается во вред и порчу? Мы создали автомобили — и они убили больше людей, чем все наши войны. Мы выдумали химикаты и лекарства — они травят нас и вызывают мутации. А компьютеры, которые должны были помочь нам думать?.. Вместо этого они перенапрягают нам мозг, портят зрение, деформируют волновые копии генов и делают с нами еще что-то такое, о чем фирмы-производители даже под пыткой не расскажут, потому что сами не знают… и с каждым годом машины новее, скорость их выше, и мы курим форское зелье, пьем агуру и гро, чтоб угнаться за ними, и нам — наконец-то! Мы заждались! — обещают безвредный и общедоступный микромедиатор, преобразующий оптоэлектронный сигнал в нейрохимический. Все предыдущее поколение процессоров, вживлявшихся в голову и спинной мозг паралитиков, отправится на свалку, и каждый школьник, накопив две сотни, сможет вставить себе порт прямой связи с компом. Пара искусственных глаз для слепца будет стоить всего полторы тысячи! Легкая стереотаксическая операция — и вы дистанционно связаны с кухонным комбайном, стиральной машиной, банком, магазином, адвокатом! Под кожей на лбу — пластинчатый радар, в затылке — гнездо для переходника… Доктор, у меня ломит глаза от работы с экраном, что делать? О, мы вынем ваши живые глазки и взамен вставим мертвые, не знающие усталости! Мы впрыснем в ваши вены нанороботов, они будут жить у вас в селезенке, и, если вдруг коронарный тромбоз, они накинутся на тромб и растворят его. Мы заменим ваши нервы стекловолокном, вы станете бодрым и неутомимым. И управляемым. Достаточно предусмотреть в схеме медиатора канал, который пользователь не может заблокировать. Очередная победа техники над человеком. Мы превращаемся в киборгов, они — в нас. Они дышат, пьют, едят, любят, воюют… воюют с нами, своими создателями. Прогресс достиг вершины — мы сделали вещи, которые заявляют: „Мы разумные!“
Почему я не верю, что нейрональный медиатор будет применяться правительством исключительно для контроля за рецидивистами? Кто помешает «политичке» обзавестись списками всех, кому поставлен медиатор с радаром, и отдать команду 101 ЛЮДЯМ? Модулировать поведение? Транслировать официозную рекламу и канал I прямо в сознание? Они не могут читать мысли — но они смогут их писать, навязывать то, что им выгодно. И кибернетизированный слой централов превратится в рабов…
Хо! Далеко же IQ 187 может завести вольно блуждающие мысли!..»
Но пора было заняться более насущными вопросами, скажем:
«Почему Стандарт не выстрелил в Рекорда?»
Или:
«Почему киборги не выпустили Фанка?»
Эти вопросы горели, как свежие ссадины. А ответы подступали к горлу, подобно откровению, которые ты слишком долго сдерживал в себе.
Косичка не стала стрелять в Чайку, потому что считала ее своей родной сестрой. Значит, между Стандартом и Рекордом тоже существовали какие-то отношения, не упомянутые Машталером в «Общей робопсихологии». Иначе никаких переговоров между киборгами не случилось бы, а обмен импульсами был бы мгновенным. Ведь и Рекорд не стал стрелять! Выходит, он уверенно полагал, что есть шанс уговорить Стандарта сдаться. У обоих не сработал механизм нерассуждающей безжалостности, хотя в момент противостояния они были врагами.
Стандарт не знал, в какой камере сидит Фанк, но он мог это выяснить за несколько секунд. Но Маска забыла о том, с кем вместе скиталась. И Стандарт о нем не вспомнил, даже заполучив ЦФ-6 Маски с информацией о «родстве» и баншерском «служении». Вывод один — Фанк не входил в приоритеты Маски. Он был не из ее «семьи». Он был против войны, стремился к миру. ЦФ-4 и ЦФ-6 — принципиально разные идеологии. Таким образом, Фанк пострадал за пацифистские убеждения.
Во время свидания с боссом Стандарт вел себя смирно. Действие «Блока» заметно сказывалось на его движениях, но он не пробовал вырываться и не поливал Хиллари матом.
— Я — твой хозяин, — убеждал его босс.
— Никто не может мне приказывать, — бубнил Стандарт. — Я свободен. У меня есть мамочка.
— Скоро ты ее увидишь — а то ведь вы не знакомы, — посулил Хиллари, убедившись, что логика отскакивает от ума Стандарта. «Надо будет при случае поздравить Чару с прибавлением в семействе. Сынок нашелся!.. Счет сравнялся — кукла-воительница потеряла трех дочек, но и мы троих лишились — Фараон уничтожен, Кавалер неисправен, Стандарт поражен мозговой горячкой».
От изолятора ноги понесли Хиллари верным курсом «куда глаза глядят». На полдороге пришла мысль: «Хочу зелени, пусть зрение отдохнет». Он надеялся, что зловонный субстрат хоть чем-нибудь присыпали.
В озелененном холле не было людей — только босая Дымка поливала растения; к журчанию воды из шланга примешивался ее негромкий мелодичный голосок, но слов Хиллари разобрать не успел — оглянувшись на его шаги, Дымка умолкла.
— Пой дальше, я послушаю.
Опускаясь на диван, он поразился своему спокойствию. На его глазах открыто реверсировала кукла, прозванная Дурочкой, перенесшая «Взрыв» и глубокое зондирование. Ему следовало вызвать киборгов или дистантов, чтобы ее немедленно тащили к стенду или в изолятор. А он, привалившись к мягкой спинке и закинув ногу на ногу, сидел и слушал нескладно-искренние вирши в исполнении Дымки-певуньи:
Поспеши принять
Божью благодать,
Омовенье святой водой.
Воспари в высоту
И доверься Христу —
Он даст вечный покой…
Нет ни зла, ни горя —
Ты поймешь это вскоре,
Будешь любить, смеяться и петь.
Бог нам руку протянет,
И крылья подарит,
И не даст умереть…[Б]
ЦФ-6. Программа, подчиняющая себе Три Закона. Воскрешающая индивидуальность из хаоса «клочьев» и «дребезгов» — вплоть до мотиваций; без мотивации или приказа кукла не запела бы — а кто мог ей приказать такое? И то, что она замолчала при человеке, — лишний довод в пользу ее личной мотивации; песня не предназначалась для людей.