— Дай свою локализацию на карте Города. Так… Даю метку, где ждать. Через десять минут там будет наша фура; вкатишь машину в нее. Место схрона подыщем. Корпус Сэйсидов гарантирует вам безопасность и защиту, — закончил разговор стандартной фразой Индекс, который и по сей день служил в группе усиления Корпуса.
Настоящие сцены надо планировать заранее. Все блестящие импровизации на самом деле неоднократно репетируются и оттачиваются. Данную сцену Хиллари задумал еще утром, когда они сошлись с Гастом завтракать за одним столиком в реабилитационном центре «Здоровье».
— Так больше продолжаться не может, — говорил Гаст, переместив содержимое трех тарелок в одну. Вилкой он пренебрегал за ненадобностью. — Я точно свихнусь — днем работать, а ночью спать под установкой! Мне кажется, что это зомбизатор; у меня в памяти дыры появились. Сегодня утром встаю и думаю: «Кто я и как меня зовут?» Я не моргаю, а паутину с глаз сдираю, будто мне веки склеили; в голове не мозги, а гель, мысли плывут медленно, медленно — я и не дождался, когда пару слов додумаю. Если я сейчас за стенд сяду, стану точно как Пальмер, Три Закона три дня тестировать. Его таким занудой в этом центре сделали, я почуял. Если и дальше так пойдет — ноги моей здесь не будет. Они из меня дурака сделать хотят.
— Это они процессы мозга к норме приводят, — ответил Хиллари, жуя зеленую веточку и пытаясь понять ее вкус, — обычные люди, Гаст, всегда так думают.
— Тогда я хочу умереть ненормальным. Я таким всю жизнь прожил и привык к своему состоянию; пусть они не переставляют мебель в моей черепушке. Вот теперь я понимаю, что чувствуют киборги на стенде! Если бы не Первый Закон, они давно бы взбунтовались.
— Я что-нибудь придумаю, — обронил Хиллари. У него уже были наметки одной строго научной авантюры.
Только плохие начальники стягивают всю работу на себя, а потом разрываются между семью делами и жалуются на нехватку времени. Хорошие начальники заставляют работать других. Но как вернуть в строй киборга с изменяющейся памятью, когда старая программа проступает, как переводная картинка, как древние записи на манускрипте под рукой реставратора, превращая киборга в новую личность, в мозгу которой идет борьба, вызывая сомнения, колебания, удлиняя время принятия решений, искажая мотивации и поступки?.. Чайка, легкая в работе и общении, теперь напоминала человека, больного прогрессирующим параличом: она шла, неуверенно ставя ноги, нагнув голову и растопырив локти, а отвечала на вопрос, предварительно подумав с полминуты. Заново тестировать и переписывать? Адская по кропотливости работа в предельно сжатые сроки — Хиллари начинало мутить при одной мысли об этом. И он решил возложить эту работу на саму Чайку. «Если мозг киборга стремится сохранить себя как единое целое и это даже вызывает отрицательное отношение к стендовой проверке, — рассудил Хиллари, — так пусть мозг Чайки стремится к сохранению своего нового полного статуса, отторгая и подавляя всплывающие куски старой программы. Воля у киборгов — крепче некуда, а их целеустремленности позавидовать можно. Надо лишь запустить механизм чистки, желательно по максимуму — по Первому Закону!»
Как давить на психику киборгов, Хиллари знал лет с четырех, добиваясь от Кэннана уступок в свою пользу и то измором, то нахрапом доводя своего кибер-гувернера до белого каления. Относясь к любому делу серьезно, Хиллари тщательно продумал сцену до мельчайших деталей и реализовал ее по плану. С утра он не принимал лекарств — отчего его зрачки опять расширились и потемнели, выпил мочегонное короткого действия — отчего он осунулся и посерел, а под глазами пошли черные круги, и два раза взбежал по лестнице на восьмой этаж, после чего он стал задыхаться, а сердце у него запрыгало, как лягушка. Главное, когда ты разговариваешь с киборгом, — это не казаться, а быть. Натренированный киборг взглядом в нескольких режимах и по радару очень точно определяет подлинное состояние человека.
Чайка, увидев Хиллари, испугалась, а Хиллари, из-под опущенных век отследив реакцию Чайки, обрадовался. Раз она так бурно реагирует на изменения его здоровья, значит, свой образ как хозяина он вложил в нее накрепко и никакой реверс с ним не справится.
— Чайка! Мне очень плохо, — глухим нездешним голосом говорил Хиллари, тяжело дыша. Он сидел, согнувшись и упираясь ладонями в колени, чтобы было легче. Галстук и ремень он снял, ворот рубашки расстегнул, чтобы Чайка видела, как поднимаются ключицы; манжеты расстегнул тоже — из-под левой высовывался краешек накожного аппликатора, который ставят, чтобы лекарство проникало в кровь медленно и постоянно и его равномерная концентрация поддерживалась несколько суток; Чайка и это видела, и пугалась все больше и больше. — Я очень много сидел на стенде, и мой организм не выдержал. У меня снова начались приступы. Я боюсь умереть, у меня могут лопнуть сосуды в мозгу. Но я руководитель проекта, и я не могу уйти со своего поста. Я должен работать. Чайка, у меня одна надежда — на тебя. Ты, и только ты можешь мне помочь, разгрузить меня и дать мне время для отдыха. Для этого ты должна, Я ПРИКАЗЫВАЮ, мобилизовать внутренние резервы, вычистить из мозга все паразитные программы и снова приступить к работе. Этим ты спасешь меня. Я верю в тебя, я доверяю тебе свою жизнь и здоровье.
Чайка вся ушла в слух, не отрывая взгляд от лица босса.
— Я сделаю все возможное, мистер Хармон! — Голос ее звучал ясно, отвечала она без запинки.
— Я хочу, — продолжил Хиллари, — чтобы ты обучила новичка, вторую машину поддержки. Его зовут Рекорд.
— Да, босс. Я постараюсь.
— Когда ты сможешь начать, сообщи мне, — Хиллари с усилием поднялся и поплелся к двери.
— Я помогу вам, — юрко бросилась вперед Чайка, — что я могу сделать прямо сейчас?..
— Во дает! — изумился Гаст, наблюдая за происходящим через видеосистему. — Театр одного актера для одного зрителя!
— Зачем ты так о боссе? — укорил его Пальмер, который не понимал юмора и все воспринимал всерьез. — Он же ради нас старается.
— А я разве смеюсь? — отозвался Гаст, не желая обид и склок. — Я восхищаюсь. Другие бы на стенде две недели прели, а Кибер-шеф заводит киборгов с одного разговора. Что называется — в душу насквозь глядит. Он из киборгов веревки вить может!
Едва лишь улеглось у Хиллари на сердце и только-только ощутил он благотворное влияние лекарств, как силы Тьмы преподнесли ему еще одну пилюлю, черную и ядовитую, — позвонил Сид, которому наскучило бродить с утра по тюремной больнице и общаться с ноутбуком, нагружая оперов Адана заунывной информацией. У Сида появились свеженькие новости, и он жаждал поделиться ими с Кибер-шефом.
— Варвик Ройтер, сиречь Рыбак, по-прежнему отказывается сотрудничать со следствием — или молчит, или от всего отпирается. И никаких кукол он не знает, и сделал все сам, на свои деньги; это было смешно слушать даже в первый день, а теперь — тем более. А вот Флорин Эйкелинн, он же Стик Рикэрдо из Каре, показал, что объект Косичка приходил к нему в обществе Стефана Солеца по кличке Звон, а ушли они вместе с Рыбаком… Рыбак на это заявил, что знать не знает никаких Косичек, а ушел, потому что выспался и у подъезда с этими двумя расстался. Но свидетели из дома, где базировалась шайка Чары, опознали Рыбака по фото…
Хиллари ощутил прилив дремоты. Все яснее ясного — куклы выпестовали идею войны, Маска ободрала Снежка, Косичка завербовала Рыбака, и к ним, как жеваная жвачка, прилип Звон… С этими материалами можно и перед судом ознакомиться; незачем убивать время на то, чтоб их слушать.
— Сид, можно короче?
Сид не обиделся. Он нарочно накрутил столько всего — как оболочку, чтоб в середке Хил нашел лакомое ядрышко, словно орешек в конфете.
— Стефан Солец — реальное имя парня, — продолжал бубнить он, улыбаясь про себя. — Безалаберный сынишка директора по менеджменту треста GGI — то ли папа его выставил из дома, то ли он сам ушел… Папаша вне себя и в ужасе, что его имя прозвучит рядом со словом «террорист»; судя по тому, как жил этот Звон, деньгами папочка его не баловал… то есть источник финансирования — тот счет в City Bank…
Хиллари покивал: «Да-да»; кличка, номер трэка и лицо Снежка надежно хранились под грифом СС-ТДВП.
— …а вот что касается общего руководства, разработки акции и, так сказать, идейной концепции, — с легкой гнусавостью Сид подвел Хила к кульминации, — то все это, скорей всего, обеспечил сам координатор «семьи» кукол — отец Фердинанд.
И Сид примолк, смакуя эффект.
— С чего ты взял? — проснулся Хиллари.
— К А'Райхалу в оперативку поступил от штатного осведомителя сигнал о том, что некий Конрад Стюарт, практикующий системщик, на самом деле — боевой командир Партии, по прозвищу Фердинанд. Обстановка сейчас такова, что А'Райхал ни одним доносом не пренебрегает… По адресу послали группу из «Омеги», а на квартире группу встретили огнем, и все, кто там был, ушли на спецснаряжении с 37-го этажа без потерь. Их было четверо; минимум один из них, заметь, — киборг, скорей всего — старой модели. Двое из «Омеги» ранены. Как видишь, Фердинанд даром времени не терял — и акцию с «харикэном» придумал, и бойцов при себе держал, а «война кукол», вероятно, — отвлекающий маневр. Он вообще маскировался мастерски; в регионе INTELCOM он выступал как Ферзь и агитировал против войны… не подкопаешься!
— Черт знает что!.. — В растерянности Хиллари машинально пригладил и без того ровно причесанные волосы. — Банш… и Партия!
— Да, такой гибрид мы не предвидели, — сознался Сид. — Уже зашевелилась «политичка» — боевики Партии давненько их не беспокоили. О Рыбаке здесь позабыли, у всех один Фердинанд на уме. План «Перехват», похоже, провалился — эта команда как в воду канула вместе с машиной. Трясут все мелкие компании от Ровертауна до Порта, кто занимается высотным монтажом…
— Бог мой, это еще зачем? — с изнеможением простонал Хиллари, чьи мысли закрутились колесом в попытке просчитать все последствия случившегося; последствия обещали быть разнообразными, включая прикрепление к проекту наблюдателей от «политички», повторно-поголовную проверку на благонадежность и разрастание служебной переписки втрое.
— А затем. Фердинанд со своими людьми скрылся на фургоне, вроде бы принадлежащем фирме Archilook — монтаж, высотные работы и тому подобное. Свидетели говорят — довольно заметный полосатенький фургончик, желтый с зеленым… И пропал, как растворился!
Сид еще что-то говорил, оценивая с профессиональной точки зрения действия боевиков, а Хиллари его не слышал. Ему повеяло в затылок леденящим ветерком; его пальцы, начали мелко дрожать; перед глазами у него стоял фургон «Архилук», в ушах эхом звенел голос Чака: «Это Этикет на акцию поехал… Куда? Он сказал — ты знаешь. А ты действительно знаешь?»
А ТЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЗНАЕШЬ?
— Занятно, — стараясь говорить как можно безразличней, отозвался Хиллари. — Оповести Адана, пусть включит версию в свои разработки… Уже? Ну и прекрасно. Держи меня в курсе событий…
Едва отключившись от линии, он торопливо набрал номер Чака, одним глазом убеждаясь по индикации, что связь не прослушивается. Но теперь он ни в чем не был уверен. Где были данные на этого… Ферзя? У Адана! А как полосатый фургон оказался у дома Ферзя? Как?!
— Чак, где ты?! В дивизионе, очень хорошо… У тебя все киборги на месте?.. Утром проверял — а ты проверь СЕЙЧАС! Это приказ. Но — слушай! — отвечать мне ты будешь С УЛИЧНОГО ТЕЛЕФОНА! На мой ЛИЧНЫЙ ТРЭК! Только так и не иначе.
Недовольный Чак пошел в подвал. Что за лихоманка?! В нем, опытном армейском «кукольнике», усомнился штатский!..
— Построиться!.. А где этот реликт? — не заметить отсутствия Ветерана было нельзя. — Где, я спрашиваю?.. — Он прошел вдоль строя. Вот так номер! Еще кое-кого не хватает. — Где координатор Этикет? Где Бамбук? Где Ковш?.. Приказываю отвечать!
— Не знаем, сэр, — сказал Ключ, по табелю замещавший координаторов в их отсутствие. — Нет информации.
— Как они покинули помещение? Кто им приказал? — Чак был сдержан, голоса не повышал, но ум его кипел, а чувства клокотали. Нет ничего противнее бессилия перед лицом дурацких обстоятельств!..
— Они ушли через подкоп, — каменным тоном докладывал он Хиллари позднее. — На автопрограммировании, по собственной инициативе. Хил, ведь я предупреждал тебя, что либеральные заигрывания с киборгами добром не кончатся. Я говорил, что это — банда своевольных тварей… Один «капитан Этикет» чего стоит!!..
— Чак, сейчас самое важное для нас — МОЛЧАТЬ. Если эта история станет известна — нам и подкомиссия не понадобится; нас просто кремируют, а прах — развеют. Чак, надо молчать.
— Хиллари, ты понимаешь, что это — преступный приказ? И что я не должен выполнять его, зато обязан доложить о нем вышестоящему начальству?..
— То есть генералу Горту. Приступай прямо сейчас, Чак. Составь рапорт; текст могу подсказать — «Киборги „Антикибера“ сошли с ума, похитили разыскиваемого „отца“ Банш и скрылись в неизвестном направлении, отбившись от „Омеги“; в Городе возник большой переполох, куда замешаны и Партия, и „политичка“, а шеф-консультант приказал мне молчать, потому что это он разрешил киборгам делать все, что им в голову взбредет…» Генерал тотчас объявит тебе благодарность в приказе, повысит тебя в звании за бдительность и наградит медалью, а потом он велит обнародовать твои открытия по TV устами Джун Фаберлунд. После этого генерала за верность Конституции произведут в фельдмаршалы и доверят ему еще дюжину проектов в Баканаре…
— Хиллари, перестань, пожалуйста… — Тон Чака стал донельзя кислым, но шеф не унимался:
— …и он, заполучив кокарду с бриллиантами, назначит тебя — к тому времени уже полковника — шефом пресс-службы по разглашению служебных тайн…
— Хил, у тебя лежит семнадцать моих докладных о том, что киборги проекта ненадежны!!..
— …но скорей всего он вышвырнет тебя под зад коленом, а рапорт засунет в термокамеру. В полете ты услышишь приближающийся свист — посторонись, это лечу я, а со мной Адан, Селена, Гаст и вся наша компания. Советую зажмуриться и не глядеть на нас, особенно на наши документы с грифом «Ненадежен». Мне будет легче — я еще покочевряжусь, выбирая между лабораторией в BIC и местом у Дагласа, а вот тем, кто младше чином…
— Хил, выслушай меня. Я и не собирался писать рапорт, — похоже, Чак еле сдерживал желание съязвить в ответ. — Но я хочу, чтоб ты признал, что я был прав. Это НЕНОРМАЛЬНЫЕ киборги — те, что собрались у нас. Их всех перевели из силовых структур по конверсии или списанию, но только трем из двадцати семи при переводе сделали профилактическую чистку мозга. Надо напомнить? Приказ Айрэн-Фотрис 5236-ЕС — «Во избежание накопления ошибок программирования кибер-системы класса В и выше раз в пять лет проходят коррекцию памяти» и так далее. Все они пришли с полным багажом мелких сбоев и сложных накладок, путаницы людских приказов и своего собственного опыта. Ты, может, не встречал киборгов с захламленным мозгом — но Я встречал! Нормальный кибер глядит тебе в рот и ловит каждое слово, а эти — смотрят сквозь тебя и действуют по прецедентам, а не по уставу. Но ты не захотел их пропускать сквозь стенд!.. Я понимаю — было некогда, работы много… Теперь-то ты понял, что их НАДО приводить в порядок? Надо, Хил! А то без нашего диктата они сами будут разрабатывать стратегию, писать служебные инструкции, сами себе отдавать приказы и…
— Инструкции?.. — повторил Хиллари. Ветеран стрелял в F60.5 «согласно рабочей инструкции»…
Значит — все было заранее продумано! Предрешено!..
Но НЕ ЛЮДЬМИ.
— Да, все, что сочтут нужным. Они — особенно Warrior — приспособлены к автономии; ее они и будут развивать, если мы позволим. И в людей они могут стрелять, если нельзя поступить иначе. Хил, одно из двух — либо Фердинанд их загарпунил, что маловероятно, либо «Омега» прямо угрожала его жизни и они стали выполнять Закон — по-своему…
— Это мы, бог даст, выясним когда-нибудь.
— Они — не баншеры, но — ты можешь гарантировать, что они не встанут на те же рельсы?.. Хил, ты должен обещать, что проверишь их всех. До самого дна их мозгов.