– Как?! – чуть резковато спросил Фоули.
– Холодным оружием, – Дана наморщила носик, будто от неприятного запаха. – Он перерезал Доббинсу и троим его телохранителям глотки. В комнате было по щиколотку крови, как на бойне. Но мои коллеги не нашли никаких следов или отпечатков. И это третий схожий момент.
– Скорее – пятый, – уточнил Фоули, задумчиво глядя на стеклянные двери, ведущие на крышу оранжереи. – Когда точно это случилось?
– Около полуночи. Но информация появилась полчаса назад. Доббинса обнаружили его подельники, когда приехали на запланированную встречу.
– Вот оно что, – у Питера отлегло от сердца. Он-то уже начал опасаться, что дело не в зависти коллег. Фантазия подкинула версию о разоблачении. – Я в это время изучал место происшествия и отключил смарт, чтобы ничто не мешало сосредоточиться.
– Я слышала, вы очень скрупулезны, – Дана снова улыбнулась.
– Это не порок, – Фоули приготовился к обороне, но миссис Гершвин без труда пригладила его вставшие дыбом иголки.
– Конечно, нет. Поэтому вы лучший. А ведь в АНБ много отличных специалистов.
Питер, сам не зная почему, смутился. Он никогда не был падок на лесть, но сейчас его проняло. Возможно, потому, что похвала исходила от Даны?
Пахло служебным романом, но Питера это почему-то не настораживало. Раз в жизни сделать нечто, не вписывающееся в рамки инструкций! Вот чего не хватало двойному агенту Фоули целых тридцать лет. Да, если подумать, и в предыдущие двадцать у него не было особых приключений. А тут такой шанс. Неужели педант, сухарь и зануда Фоули упустит и его? Возможно, последний шанс в жизни!
– Вы правы, Дана, связь между делами очевидна. У вас отличные аналитические способности. Придется прямо отсюда съездить в Бронкс, – взглянув на старомодные часы, пробормотал Фоули. – Вы поедете?
– Нет, там полно экспертов и без меня. А здесь я одна. Пожалуй, просижу тут до вечера.
– Прекрасно! – выпалил Фоули. – В том смысле, что… Я мог бы составить вам компанию, потом, вечером.
– А, понимаю, чтобы обсудить то, что увидите в доме Большого Ди? – подсказала Дана. – Сравнить, да?
– Верно, – обрадовался Питер тому, что она идет навстречу. – Сравнить и обсудить. Вы не против?
– Закажем в оранжерею пиццу? – Дана улыбнулась чуть лукаво.
Теперь сомнений не осталось, это был флирт. Фоули почувствовал, как его бросает в жар.
– Я не люблю есть на ходу, – Питер поморщился. – Мы могли бы съездить куда-нибудь и поговорить за ужином.
– Согласна, – Дана протянула руку.
Фоули пожал ее, они встретились глазами и одновременно отвели взгляд. О чем подумала Дана, Питер не знал, но его мысль была короткой и емкой: «Почему только сейчас? Почему столько времени потеряно зря?»
Осмотр дыры в стеклянной крыше и прощание до вечера были сумбурными. Только сев в машину, Питер немного пришел в себя и вспомнил, что кроме «беса в ребре» у него есть еще и служебные обязанности. А также ему следует позвонить бывшему резиденту. Возможно, чуть позже, после осмотра второго места происшествия, но непременно. Ведь кроме пяти схожих моментов, найденных Даной, в этих двух преступлениях был и шестой подозрительный нюанс, известный только сотрудникам АНБ: оба убитых бизнесмена проходили по делу мистера Мэйна и его Системы, причем как довольно крупные инвесторы, а следовательно, серьезные свидетели. Если рассматривать убийства через эту призму, получится, что оба дела имеют двойное дно. А то и тройное. И, конечно же, касаются АНБ. Как и все, относящееся к событиям вокруг корпорации «Networld», вокруг той самой новой конторы, где теперь работал «мистер DVD».
Спустя два часа Питер вышел из провонявшего кровью дома Большого Ди, тщательно вытер подошвы о короткую траву на ближайшем газоне и снова уселся в машину. Увиденное в кабинете Доббинса основательно подпортило аппетит, но ужинать с Даной агент Фоули не передумал. Война войной…
Однако прежде чем ехать обратно на Манхэттен, следовало уладить все текущие дела. С начальством он уже пообщался – до завершения работы экспертов шеф отдела никаких выводов от Питера не требовал, – а вот с бывшим резидентом агенту Фоули поговорить теперь было жизненно необходимо. Подтверждались худшие опасения, и одновременно возникали очень серьезные вопросы. Например, такой: если кто-то решил начать войну с «Networld», пожертвовав сразу двумя довольно крупными фигурами, что же будет дальше?
Глава 12
Москва, 8 сентября
– Шайтан! – Аслан сел и ожесточенно потер лицо. – Как под катком побывал. Салам, Искандер. Это вы меня откачали? А где пацан?
Он оглянулся и, наткнувшись на суровый взгляд Баркова, притих.
– Вас попытались убрать, – пояснил Саша. – Это была подстраховка.
– Я понял, – глухо сказал Бороев, потирая освобожденные от наручников запястья. – Его разменяли, а меня спасли и теперь доверяете?
– Не совсем, – ответил вошедший в комнату Владислав. – Александр, у нас новые проблемы.
– Вижу, – Саша кивнул и прекратил разглядывать Аслана.
Бороев отделался легким испугом и многочисленными кровоподтеками. Саша вовремя применил метод «брандеров», когда роботы С4Н жестко сцеплялись с чужими нанороботами и активировали программу самоликвидации. Иного способа уничтожить нанороботов не существовало. Разве что сжечь напалмом. Невидимая охрана Баркова успела вовремя, и ее хватило, чтобы извести под корень всех душивших Аслана «микробов». Жизни и здоровью абрека больше ничто не угрожало. Если сравнивать с Янеком, ему крупно повезло. Впрочем, сравнения тут были неуместны. То, во что «давилка» из нанороботов превратила поляка, нельзя было назвать даже трупом. Кровавое месиво – это все, что осталось от художника-недоучки.
Оставив спасенного абрека под присмотром двоих бойцов Стукова, Саша вышел следом за Добрецовым в холл. Там было полным-полно вооруженного народа в серой униформе и внимательных экспертов в гражданском. Ни тех, ни других никто не вызывал, но они приехали достаточно быстро. Даже быстрее подкрепления СБН, ненавязчиво заблокированного на подъезде к М-СИТИ бойцами СОБРа.
Люди Стукова пытались удержать ситуацию под контролем, но их было значительно меньше, чем бойцов ОМОНа и сыщиков из МУРа. Охранники постепенно теряли территориальное преимущество, превращаясь из хозяев в гостей собственного дома.
Владислав наблюдал за этой молчаливой и почти незаметной экспансией с выражением глубокого безразличия. Ничего поделать он пока не мог, а сотрясать воздух было не в его правилах. Саша догадывался, чего ждет мудрый седобородый начальник СБН. Он ждал приезда высших чинов ФСБ. Возможно, в сопровождении спецназа.
Пока из всех ожидаемых резервов в офис пробился лишь Николай Николаевич. Трое его охранников присоединились к бойцам Стукова, но это символическое подкрепление ничего не решало. Да и не могло решить. Ведь противостояние было исключительно мирным: состязанием нервов, а не выучки и силы. Милиционеры вели себя вежливо, но настойчиво. Стуков уже устал беседовать с десятками всевозможных должностных лиц и объяснять им, почему нельзя, например, попасть в «пультовую» и временно отключить некоторые защитные системы здания. Или почему следователей не пускают на директорский этаж? Ведь там, как известно, тоже имеются следы преступления, и, возможно, обнаружатся, наконец, главные улики – пресловутые игольчатые пули, стараниями которых, как утверждает начальство потерпевшей стороны, и были нанесены столь мощные разрушения.
Было заметно, что в версию с «гауссовками» сыщики верят неохотно, если не сказать – не верят вовсе. Барков слышал своими ушами, как один из муровцев, долговязый седой курильщик, не выпускающий из зубов сигарету, сказал эксперту: «Ищите осколки, ясно, как день, это были гранаты». А на замечание более здравомыслящего эксперта, что в помещении даже не пахнет гарью и нет никаких следов копоти, сыщик только фыркнул.
Его коллеги тоже вели себя абсолютно нелогично. Они цокали языками и удивленно таращились на сквозные – чуть ли не сквозь все здание – дыры, но упорно ковыряли стены в поисках обычных пуль и осколков гранат.
Дело Жирова жило и побеждало. Никто не спешил верить в возвращение июльских проблем. Более того, похоже, что стараниями «клуба олигархов» в сознание сотрудников правоохранительных органов интенсивно внедрялась весьма вредная, но привлекательная для простых смертных идея: причиной Июльского Кризиса были вовсе не какие-то там невидимые «электронные микробы», а элементарный заговор и провокация мирового капитала против России, державы великой, но во многом неудобной. Простая и очевидная истина постепенно подменялась хитроумным вымыслом на шпионско-патриотическую тему.
«Конечно, кому хочется признаваться, что участвовал в заговоре? – Барков бросил уничтожающий взгляд на милицейского полковника, с важным видом расхаживающего по обломкам величия «Невода».
– Да уж, – задумчиво проронил Николай Николаевич, – проблемы.
– Все решаемо, Коля, – заверил Владислав. – Сейчас переговорим с Тимофеевым и разведем этот концентрат до полной прозрачности.
– Он обещал приехать лично? – Николай сложил руки на груди. – Что-то не верится.
– Почему?
– Я тут пробил кое-какие фактики, – бывший генерал ФСБ кивнул Баркову. – По этому вашему «клубу». Получилось очень интересное кино. И несколько ниточек потянулись к нынешнему начальнику Управления по Москве. Доказательств нет, сами понимаете, но нам их и не нужно, так ведь? Нам важно сориентироваться, кто за кого.
– Если не приедет, будем считать, ты прав, – решил Добрецов. – А если приедет – что ты ревнуешь.
– С чего вдруг? – Николай кивком указал на подъехавший кортеж. – Я на этой должности свое оттрубил, пусть и другие покомандуют. Ну, что я говорил?
Из трех конторских машин выбралось человек десять, но начальника УФСБ по Москве среди них не оказалось. Самым крупным чином был полковник Геннадий Евстратов, тот самый, из Шереметьева-3.
У Баркова мелькнула мысль, что после скандала с министром транспорта или промышленности и чего-то там еще, опоздавшим по милости Евстратова на открытие серьезного экономического форума в Берне, полковника решили «выжать досуха» и теперь бросают в самые безнадежные дела. А когда «выжмут» – свалят на него все грехи, – то уволят, как неоднократно проштрафившегося.
Полковник, похоже, и сам понимал, что его карьеру не спасет никакое чудо, а потому особо не напрягался. Он выслушал неторопливо излагаемые соображения милицейского генерала, вяло покивал и только после этого подошел к Владиславу Валерьевичу и компании.
– Что тут было на самом деле? – поздоровавшись со всеми, спросил он.
– Стреляли, – ответил Николай. – Ты, Гена, чего такой пасмурный, прямо как магаданское утро?
– Пошлые намеки у вас, товарищ генерал, – уныло озираясь, проронил Геннадий. – Нет, ну а все-таки. Мент в лампасах сказал, разборки хулиганские тут были.
– Во как нас опустили! – Николай крякнул. – До хулиганов!
– «Гуси» к нам прилетели, Геннадий, – серьезно сказал Добрецов. – Зимовать, видимо. Прямо из Африки.
– Мило, – Евстратов покосился на Баркова. – По чью-то душу или так, шороху навести?
– Догадливый парень, – усмехнулся Николай Николаевич. – Влад, а возьмем его к себе? Чего ему в Магадане аж до самой пенсии делать? Там и своих чекистов хватает.
– Теперь я к вам ни за какие деньги не пойду, пусть лучше в Магадан переводят, – Геннадий махнул рукой. – По уши вы, граждане, и выше сами знаете в чем. Вот по сюда.
Он приложил руку козырьком к бровям.
– Вот прямо так? – удивился Николай.
– Большие люди вами недовольны. Очень большие. И тут вам никакие заслуги не зачтутся.
– Даже президентский фавор?
– Президент… – Евстратов поморщился. – Он, конечно, имеет вес, но против больших людей не попрет. Не тот калибр. Да и неизвестно, как он сам дышит. Есть признаки, что так же, как вся Рублевка, только афишировать стесняется. В общем, вводная такая: если не высовываетесь, будет вам счастье. Если продолжите воевать со своими «главными» и «второстепенными», всем кирдык.
– Очень доходчиво, – оценил Владислав. – Кто вводную дал?
– Мне – Тимофеев, а кто ему приказал, не знаю. Но понятно, что не жена ночью нашептала.
– Хитер наш вражина, ой, хитер, – процедил Николай. – Не мытьем, так катаньем, а все-таки сделал нас.
– Еще нет, – Владислав нахмурился. – Русские не сдаются, ты же знаешь.
– Ты же у нас гражданин мира, – Николай усмехнулся.
– Это неважно.
– Постойте, – вмешался Барков. – Но ведь все это означает, что Главный начал наступление. Ультиматум «клуба» и эта обструкция… это артподготовка!
– Верно, Александр, – согласился Добрецов. – Вот почему отступать нам сейчас никак нельзя.
– А придется, – Барков указал на важного, несмотря на припухшую челюсть, майора Жирова.
Откуда он выполз, никто не заметил, но теперь ему подчинялись почти все милиционеры в здании, кроме генерала, конечно. Заметив, что начальство СБН обратило на него внимание, майор скривил рот в недоброй ухмылке и неторопливо приблизился.
– А вам, господа, следует покинуть место происшествия. В качестве свидетелей вы будете вызваны в свое время официальными повестками.
– Пшел вон, – процедил Николай Николаевич.
– Что вы сказали? – Жиров слегка опешил.
– Что слышал, майор, – отставной генерал ФСБ смерил его таким взглядом, что Жиров невольно вытянулся в струнку.
– Здесь… не положено, товарищ генерал! Приказ министра внутренних дел! Личный приказ. Я могу… задержать вас всех, как нарушителей. Административно.
– Ничего ты не можешь, сявка, – Николай Николаевич коротко мотнул головой. – Свободен, майор.
– Я…
– Свободен, я сказал! – генерал чуть повысил голос. – Мы уйдем, когда сочтем нужным. И смотри у меня, морда, не дай бог что-нибудь пропадет из офиса, с тебя спрошу!
– Да что вы себе позволяете?! – Жирова едва не затрясло от негодования.
Николай Николаевич отвернулся, будто бы забыв о существовании майора.
– Давай, давай, коммандер, не утомляй, – негромко посоветовал Евстратов. – Скоро «подпола» получать, зачем тебе неприятности накануне такой радости?
– А вы откуда знаете? Слышали, что ли? – с затаенной надеждой спросил Жиров. – От нашего начальства?
– Нет, не слышал. Просто за такое крупное дело тебе обязательно должны вторую звездочку ввинтить, а ты тут права качаешь, сам себе карьеру испортить рискуешь. Глупо и несолидно.
– Ладно, – майор немного успокоился. – Просто они меня, знаете, как достали?!
– Знаю, – Евстратов мрачно кивнул. – Только ты же понимаешь, у наших начальников семь пятниц на неделе. Сегодня они собачатся, а завтра снова пьют на брудершафт. Так что не надо, коммандер, не ссорься с этими буржуями.
– Ненавижу! – прошипел Жиров и гордо удалился.
– Все, что могу, – вернувшись к «буржуям», сказал Евстратов. – Но вам действительно лучше бы тут не отсвечивать, не раздражать общественность.
– На базу, – устало приказал Владислав. – Стуков, врагу ни пяди директорского этажа и пультовой, понял? К вечеру тут все более-менее успокоится, пришлю подкрепление «вертушками». Постарайся к двадцати двум аккуратно выдавить гостей с крыши, чтобы посадке не помешали. Ясно?
– Так точно, – Стуков был серьезен как никогда. – Много пришлете?
– Всех, кого могу.
– Думаете, будет каша?
– Думаю, дружище. Не раньше, но и не позже завтрашнего вечера. Что скажете, Александр?
– Согласен, – подтвердил Барков. – Сами наемники неопасны. Пока здание защищено М-полем, они в него не войдут, а если и войдут, то на время лишатся и оружия, и брони.
– Это вот почему перебежчиков костюмы не сразу начали душить? – догадался Стуков. – Этих «нанов» поле М-станнеров, что при входе установлены, оглушило?
– Вроде того. Но обстрелять вас могут запросто. Иглам защитное поле нипочем, слишком быстро летят.
– А еще менты вас ночью самих выдавить могут, – добавил Николай.
– За этими мы проследим, – уверенно сказал Стуков. – Если, конечно, к ним еще и всю дивизию Дзержинского на подмогу не пришлют.