Джордж Локхард
...Той ночью ей приснился сон, будто пустыня превратилась в бесконечную воронку, полную тьмы и боли, медленно всасывающую мир туда, откуда нет возврата. Во сне она увязла в песке и не могла улететь, а песок был холодным, белым, живым, он ласкал её и звал к себе, манил, обольщал. Она чувствовала, как холод пробирался по жилам, к сердцу, слышала хруст льда в своих артериях, видела как трескается и ломается её тело. Воронка вращалась против хода Солнца.
Проснувшись утром, она с пугающей ясностью помнила сон и долго лежала, глядя как из-за гор вдали поднимается сияние. Жёлтые лучи крались по песку, бросая ей в лицо тени, свежий ветерок ласкал песчинки и медленно, с бесконечным терпением гнал их северу. На светлеющем небе одна за другой гасли звёзды.
«Сегодня что-то произойдёт», – подумала она. И сразу ощутила знакомое тепло в основании рогов; ясновидение, её проклятие и благословение, соглашалось с этой мыслью. Тейнар медленно подняла голову и осмотрелась.
Прайд ещё спал, не проснулись даже юные сестрички Тави и Нави, которые обычно будили всех остальных. На пальме, в чьей тени они вчера отдыхали, одиноко щебетала какая-то птица; было в её песне нечто, заставившее сердце Тейнар сжаться от предчувствия недоброго.
Она встала. С тихим шуршанием распахнулись широкие золотистые крылья, несколько песчинок посыпались вниз. Тейнар ощутила каждую, внутренним оком увидела их полёт и с тревогой отметила, сколь обострены её чувства этим утром.
«Уран...» – послала она зов. Ответ пришёл почти мгновенно:
«Что случилось, Тея?»
«Пока ничего. Но случится».
«Мне вернуться?»
«Так будет лучше.»
«Вылетаю», – диалог оборвался. Внутренним оком Тейнар видела, как далеко на востоке, в предгорьях, мощные крылья Урана взрезали воздух, как под ними родился небольшой смерч из песка и листьев. Тейнар вздрогнула, вспомнив воронку из сновидения.
Несколько минут она пыталась отыскать причину тревоги, одно за другим напрягая чувства. Всё было спокойно, все члены прайда здоровы и энергичны; Тави и Нави уже проснулись, но живо ощутили тревогу матери и вели себя тихо. Вдали над пустыней мчался Уран: Тейнар ощущала потоки ветра, обтекавшие его широкую грудь.
«Не волнуйся, я близко!» – Уран попытался несколько неуклюже успокоить свою подругу. Тейнар слабо улыбнулась; мужские инстинкты так и не изменились за тысячи лет.
«Я не могу найти причину тревоги»
«Но ты уверена, причина есть?»
«Я чувствую это, Уран... Кто-то ищет меня. Где-то произошло несчастье!»
«Успокойся, это всего лишь сон!» – Уран спикировал к оазису, где отдыхал его прайд, и поспешно накрыл подругу серебристым крылом. – «Вот, я здесь. Не волнуйся.»
Тейнар потёрлась головой о плечо своего дракона.
«Зов. Кто-то зовёт меня, только не знает где искать...»
Уран закрыл глаза. Ментальная сила драконов намного превосходила способности их подруг, но была ограничена мысленным общением; десятки чувств, которыми обладала Тейнар, для Урана оставались непостижимы.
«Ты права» – заметил он спустя минуту. – «Нас ищут. Я буду транслировать, расстояние очень велико.»
«Да!» – Тейнар затрепетала. Ощущение тревоги достигло болевого порога.
Уран медленно заговорил.
«В поисках целительницы Тейнар. Необходима помощь, как можно скорее, найдена неизвестная болезнь, тяжело болен ребёнок. Никто не сумел поставить диагноз.»
Тейнар зажмурилась.
«Передай, я уже лечу!» – от волнения она хлестнула своего дракона хвостом. Уран невозмутимо кивнул.
«Передал. Тея, мне полететь?»
«Нет, тебе лучше остаться с прайдом. Дай координаты вызвавших помощь.»
Уран тяжело вздохнул.
«Я буду скучать, Тея.»
«Я тоже» – улыбнулась она. Драконы потёрлись носами, затем изумрудно-сиреневая драконесса распахнула блестящие крылья и метнулась в небо. Золотой дракон долго провожал её взглядом.
– Ну, не упрямься...
– Каин, убери руки.
– Ты сама этого хочешь, я же знаю...
– Оставь меня... Бесстыдник! Ну... нет, я не могу... Не здесь! Как ты можешь!
– Да этот юродивый ничего не слышит. Он же родился таким, слепой, глухой, немой, и зачем принц оставил его жить...
– Это его сын, Каин.
– Это кусок мяса шести лет от роду. Святая богиня, и как ты согласилась стать его сиделкой?
– Принц хорошо платит... Оставь, ну не надо...
– Иди сюда, милочка, иди, я тебе покажу, чем отличается мужчина от куска мяса.
Ребёнок на кровати лежал совершенно неподвижно. Под тонкой розовой кожицей просвечивали жилы, на страшно тонких, недоразвитых ногах медленно шевелились пальцы. Единственный сын принца Ронана Счастливого.
Тейнар внимательно разглядывала маленького, необычайно худого и осунувшегося дракончика. Малыш сидел на краю утёса, спиной к ней; тонкий хвостик подрагивал, перепончатые ушки были прижаты к голове. Верный признак болезни.
– Его осматривали все целительницы в наших краях, – густым голосом заметил Трогг, мощный серо-золотистый дракон преклонного возраста. Десять драконесс, составлявшие его прайд, столпились поодаль и жадно следили за каждым движением гостьи.
– Симптомы? – тихо споросила Тейнар.
– Он не спит уже две декады, по ночам плачет, иногда кричит. Однажды... – Трогг понизил голос – ...я проснулся ночью и застал его скрюченным, в позе эмбриона. Мы все перепугались, а Тари, когда очнулся, ничего не помнил.
Дракон нерешительно тронул Тейнар за крыло.
– Спаси его... – тихо сказал Трогг. – Пожалуйста. У меня было много детей, но Тари совсем другой. Он... словно не от мира сего. Раньше, до болезни, у него случались видения, как у целительниц, а сейчас, я думаю, он совсем ушёл в свой мирок, замкнулся там от реальности...
– Это называется аутизм, – негромко ответила Тейнар. – Среди нас, обладающих Даром, такое происходит сплошь и рядом, особенно в раннем возрасте. Это пройдёт само.
– Но он же страдает! – Трогг хлестнул себя хвостом. – Я не особенно силён в эмпатике, но даже я чувствую его волны!
– Да... – драконесса с болью зажмурилась. – Он страдает. Я попробую, Трогг. Применю всё, что знаю.
– Но?... – золотой дракон тревожно приподнял хвост.
– Но это не болезнь, – Тейнар опустила голову. – Это лишь пробуждение Дара. Я прошла сквозь это, все мы прошли сквозь это, а Тари... – она вздохнула. – ...он мужчина, Трогг. Мало кто из драконов выдерживает пробуждение Дара.
Крылатый нахмурился.
– Я не слышал об этом.
– Об этом не говорят без нужды, – сухо ответила Тейнар. – Проследи, чтобы и дальше не говорили.
Трогг медленно кивнул.
– Хорошо, целительница.
– Мы с Тари должны удалиться в пустыню, – Тейнар сверкнула глазами. – Никакой слежки, иначе я лишу всех вас дара Вызывать.
Дракон отпрянул. Затем, через силу, кивнул. Тейнар молча отвернулась и подошла к ребёнку.
Внутренним оком она ясно видела ауру малыша. Не особенно сильная, аура тем не менее была чёткой и вполне сформированной, что для шестилетнего дракончика означало исключительную цельность, завершённость Дара. У самой Тейнар в этом возрасте аура была вихревой, многонаправленной...
«Но Тари – дракон. У них всё иначе» – вспомнила драконесса. Тяжело вздохнув, она опустилась на тёплые камни рядом с малышём.
– Эй, Тари, – весело позвала Тейнар. – Привет.
– Доброго неба, – грустно ответил дракончик. Усталость и боль в его голосе ранили слух.
– Я целительница из южной дельты, меня пригласили специально ради тебя.
– Я знаю, Тейнар – Тари повернул к ней изумрудные, налитые кровью от недосыпания глаза. – Я умру, ведь правда?
Драконесса содрогнулась.
– Нет, – сказала она твёрдо. – Не пройдёт и декады, как ты выздоровеешь.
Маленький дракон медленно опустил голову.
– Я не уверен, что хочу этого, – ответил он едва слышно. – Наверно, я уже не смогу жить без них.
«Так и есть!» – Тейнар дёрнула хвостом.
– Без кого, Тари? – спросила она осторожно. И даже не заметила, что перестала дышать в ожидании ответа.
***
***
Тейнар и Тари лежали в тени древней колонны, одиноко торчавшей из песка посреди пустыни. Дракончик выглядел очень плохо, чувствовалось, он держится лишь диким напряжением воли. Тейнар со всё большей тревогой поглядывала на малыша.
– Ты говорил о снах... – целительница внимательно следила за реакциями ребёнка. – Но ты уже две декады не спишь.
– Я боюсь заснуть, – тихо ответил Тари. – Не хочу... Не хочу снова пережить тот день.
Тейнар ласково погладила дракончика крылом.
– Что тебе снится, маленький?
Молчание.
– Тейнар, – Тари поднял взгляд. – Я ещё никому не рассказывал своих снов.
– Малыш, я хочу помочь тебе!
– Я... я не могу... – с мукой выговорил дракончик. – Это нельзя рассказать. Сны... Я же не глупый, я понимаю что это никакие не сны. Сны такими не бывают, сон – творение нашего разума, а я бы ни за что не придумал... такое.
Тейнар удивлённо моргнула.
– Ты сам это понял, Тари?
– Я многое понял за последнее время.
Дракончик кивнул на колонну, в тени которой они лежали.
– Это работа не наших предков, – сказал он тихо. – Теперь я знаю, что давным-давно, в мире жили не только драконы.
Молчание.
– Ты видел во сне... странных существ? – мадленно спросила Тейнар.
– Я был одним из них! – неожиданно крикнул малыш. – И не только им!
Внезапно содрогнувшись, дракончик прижался к груди Тейнар и разрыдался. У драконессы едва не остановилось сердце.
– Помогите мне... – взмолился Тари. – Пожалуйста! Избавьте меня от этих снов, верните в реальный мир! Я не хочу, я не могу больше! Боль... боль, боль, боль!
Он весь дрожал.
– Мама никогда не говорила... Никто не говорил, что такое бывает! Никто! Никто! Они все лгут, весь мир – обман!
Несколько минут тишину в пустыне нарушали лишь всхлипывания дракончика. Ветер плавно, с бесконечным терпением гнал песчинки на север, вдали над оазисом реяли птицы... И горело белое небо.
– Тари... – Тейнар медленно закрыла глаза. Решение было принято. – Не плачь, мой маленький брат.
– Они лгали... – сквозь слёзы повторял дракончик. – Они лгали...
– Нет, Тари – спокойно сказала Тейнар. – Они не лгали.
Малыш поднял глаза, полные слёз.
– Как?...
– Они просто не знают, – тихо сказала Тейнар.
Поднявшись, драконесса подошла к колонне и, глубоко вздохнув, провела крылом по древней кладке. Тари вздрогнул.
– Я... я видел эти буквы! Во сне!
– Да, маленький, ты их видел, – печально ответила Тейнар. – Мне жаль, Тари. Но болезнь твоя неизлечима.
Опустившись на песок, она подняла ребёнка и заглянула в его глаза.
– Мы, целители, называем это Даром. Но только шесть драконов во всём мире знают, что на самом деле надо говорить – Дар Помнить.
Дракончик всхлипнул.
– Какой же это дар!.. – вырвалось у него. – Так... больно...
– Это величайший дар, Тари – негромко сказала Тейнар. – Много веков назад, мы, шестеро избранных, забрали у всех остальных память о проклятом времени, что видишь ты во снах. Мы сделали это, чтобы дать им спокойствие, чтобы боль и горе оставили наконец наш народ, чтобы очистить будущее от кровавого наследия прошлого.
От удивления дракончик даже прекратил всхлипывать.
– Но... как... вы?
– Не мы, – понимающе улыбнулась Тейнар. – В те времена жили шесть великих драконов, затем они нашли себе преемников... Я – одна из Шести. А ты теперь – мой преемник, Тари.
Малыш глубоко задумался.
– Но зачем? – спросил он наконец, – зачем хранить всю эту боль?