Пока было светло, Тина рассматривала беспорядочно сваленные предметы: обломки посеребренной мебели (возможно, их сочли слишком красивыми, чтобы просто выбросить); банки из-под ниарского кофе, доверху заполненные потускневшими компьютерными кристаллами; голограммы, блеклые и почти утратившие глубину, с белесыми пятнами, словно их когда-то забрызгали едкой жидкостью; деревянные, каменные и керамические незийские сувениры. Фрагмент музыкального инструмента, состоящий из тонких металлических пластинок — Тина случайно задела его ногой, и в воздухе долго висел еле слышный нежный стон.
У Тины всегда было мало вещей, новые предметы она впускала в свою жизнь неохотно (если это не что-нибудь жизненно необходимое, вроде оружия, инструментов или приборов). Представив себя обладательницей этих чердачных сокровищ, она ошеломленно и недоверчиво усмехнулась.
Поль говорил, что за каждым предметом тянется из прошлого своего рода инверсионный след, но чтобы его увидеть, надо посмотреть измененным зрением очень внимательно, это даже у него не всегда получается. Сколько же здесь этих перепутанных «инверсионных следов»…
— Тина! Ты меня слышишь?
Приемник-имплант сидел у Тины в кости около уха, а передатчик — в бугорке на нёбе. Она дважды нажала на него языком и отозвалась:
— Да, Стив. Наконец-то! Где ты был?
— Я только сейчас добрался до Неза. На том корабле на орбите Гелхэ была западня, это не Космопол, а какие-то неизвестные спецслужбы. Когда я к ним прибыл, они применили излучатели Сефаргла и вдобавок пригвоздили меня к стене, так что я не смог телепортироваться. Потом они сделали ошибку: нырнули в гиперпространство, излучатели там начали сбоить, я очнулся и освободился. Эти ребята загерметизировали отсек и попытались меня взорвать, но второпях забыли, что в гиперпространстве взрывчатка ведет себя непредсказуемо, поэтому пострадал весь корабль. Меня разорвало на куски, я регенерировал. Как будто после этого я бредил, и мой бред воплощался в туманных формах, какие плавают в гиперпространстве, но в этом я не уверен. В общем, я дрейфовал на поврежденном судне, почти невменяемый, в моменты просветления пытался придумать, что делать дальше, и тут со мной связался Фласс. Он каким-то образом сумел втянуть корабль в свой пространственный коридор и доставил меня на Нез. Я теперь здесь, а посудину он по моей просьбе утащил обратно.
Фласс, лярнийский студнеобразный океан, свободно проникал из трехмерного «кармана» в Галактику, поскольку мог произвольно формировать и видоизменять пространство. Тина и Стив вступили с ним в контакт пять лет назад, когда впервые попали на Лярн.
— Тебе нужна помощь?
— Мне надо отлежаться, и я буду в порядке. У вас ничего не случилось?
Тина рассказала про обмен в Пьялашарте.
— Ивена у Ольги, а я попытаюсь что-нибудь узнать о Поле, один канал вроде бы наметился. Стив, тебе лучше пока отдохнуть.
— Я сейчас и не способен на что-то другое, — голос Стива звучал тише, чем в начале разговора. — Свяжусь с тобой, как только приду в норму.
— Главное, спрячься, чтобы тебя не нашли.
— Ты тоже будь осторожна.
Таких совпадений не бывает. Либо Лиргисо знал о том, что на Стива готовится покушение, либо сам же его и подстроил, оставаясь в тени. Для политика это обычная практика, а Лиргисо был искушенным политиком, до своего краха он успел сделать в Могндоэфре блестящую карьеру.
Шафранные оконца померкли, подернулись синевой; на стенах зашуршали, просыпаясь, мохнатые насекомые. Снаружи донесся негромкий звук снижающегося аэрокара.
Воздушное такси опустилось на площадку перед крыльцом, из машины выбралась толстая незийка с объемистой сумкой, ей навстречу сбежали по ступеням мужчина и девушка, тоже незийцы. Такси улетело. Под полукруглым навесом, который сверху казался мохнатым из-за гнездящейся в трещинах травы, звучала оживленная незийская речь, и Тина пожалела о том, что не захватила с собой автопереводчик.
На этот раз электронный секретарь ответил, что доктор Суйме вернулась домой, но принимать начнет только послезавтра.
Дворец был трехэтажный, комнаты хозяйки находились на втором этаже. Сводчатые коридоры с истертым мозаичным полом поражали размахом — характерная черта незийской архитектуры. Однажды Тине пришлось укрыться от погони в незийском доме старой постройки, и аэрокар преследователей, протаранив окно, без затруднений плыл по коридору, разве что его бока оставляли на стенах отметины. Во дворце доктора Суйме стены при таком вторжении не пострадали бы: коридоры здесь были еще шире.
Тина бесшумно приоткрыла дверь, возле которой стояла в нише узкогорлая ваза из раскрашенного гипса. Ориентир: электронный секретарь сообщил, что доктор живет в покоях с эджудской вазой около двери. Тину поразила такая беспечность. Хотя, почему беспечность? Сама она привыкла скрываться, но зачем это доктору Суйме, если за ней никто не охотится?
Комнату освещал ночник голубоватого стекла — незийцы любят такой свет, он придает их серой коже серебристый лунный оттенок. Расстегнутая сумка стояла на полу, там лежал запакованный в прозрачный пластик защитный костюм токсиколога. Рядом валялся пустой пакет, а сама Олеролл Хвион Чил Суйме сидела на диване, бездумно перебирала пачки кредиток (видимо, вытряхнутые из пакета) и улыбалась, измученно и умиротворенно. Ее лишенные ресниц тяжелые веки были полуопущены, под ними синевато мерцали белки глаз.
Тина замерла возле двери, вглядываясь в пухлое серое лицо: эта улыбка обнадеживала. Так будет улыбаться врач, который справился со своей задачей. Кем бы ни был пациент доктора Суйме, он остался жив.
Вдруг незийка вздрогнула, подняла припухшие веки и повернулась в сторону Тины; пачка денег соскользнула с ее колен и шлепнулась на пол. Впрочем, испуг длился всего мгновение. Раньше, чем Тина успела заговорить, доктор шумно вздохнула и произнесла:
— Вы Тина Хэдис, м'гис? Хорошо, что ваш друг предупредил меня, а то я могла испугаться.
«Спасибо, Лиргисо! Значит, мы с тобой теперь лучшие друзья, о чем ты и сообщаешь всем встречным? Ладно, ты ведь еще не знаешь, что Стив вернулся…»
— Тот, кому вы оказывали помощь, остался жив?
— Да, — Суйме опять вздохнула. — У меня еще не было подобного случая: тяжелое комбинированное отравление синтетическими ядами и сверхдозой боевых стимуляторов. Он лежал в «коконе спасения» и бредил, иногда начинал рваться из захватов, это выглядело страшно! Я возилась с ним больше суток и сама глотала стимуляторы, чтобы не уснуть, нельзя было прекращать работу. Многоэтапная очистка крови, экстренный вывод токсинов и так далее… Ваш друг такой предупредительный, он мне очень хорошо помогал! Теперь тот юноша здоров. Он потерял около четырех тэдгу веса… несколько килограмм, если перевести в вашу метрическую систему. Знаете, м'гис, я всегда считала, что пожизненное заключение — жестокая мера, но эту шайку изуверов, которая ставила на нем эксперименты, я бы посадила до конца жизни!
— Доктор, какую шайку? — теперь уже вздохнула Тина. — Какие эксперименты?
История, которую Лиргисо рассказал врачу, относилась к жанру триллера. Якобы его приятеля схватили прямо на улице, отвезли в подпольную лабораторию и начали использовать, как объект для опытов — всевозможные яды, наркотики, стимуляторы. Похитители просчитались: после очередной порции боевых препаратов их жертва сумела сбежать и связалась со своим другом; Крис (так Лиргисо представился) спрятал пострадавшего в надежном месте и отправился за доктором Суйме. Крис опасается, что преступники будут искать их, поэтому он все время был в маске, а также завязывал доктору глаза, чтобы Суйме не смогла запомнить, как добраться до их убежища.
Напоследок он предупредил незийку, что к ней, вероятно, придет Тина Хэдис, и что за Тиной водится странная и забавная привычка забираться в чужие дома тайком — скорее всего, она и на этот раз так поступит, но пугаться не надо, они друзья.
Тина мысленно выругалась: Лиргисо продемонстрировал, что он, в свою очередь, тоже способен предугадать ее действия. Для Живущего-в-Прохладе такие игры были родной стихией, но Тина не хотела с ним играть, она всего лишь хотела остановить его и спасти Поля. Наверное, ее лицо стало злым; доктор Суйме смотрела на нее и устало моргала.
— Доктор, у вас есть терминал с выходом в глобальную Сеть?
— Конечно…
— Давайте посмотрим вчерашние новости.
— Зачем? Я никогда не смотрю выпуски новостей — это для тех, кому нечем заняться.
— Обычно я тоже не смотрю их, но вчера кое-что произошло. Где у вас терминал?
В коридоре они встретили девушку-незийку в светлом длинноволосом парике, тонкую и грациозную в отличие от расплывшейся Олеролл Хвион Чил Суйме. Девушка не удивилась, увидев незнакомку, с вежливой улыбкой поздоровалась и прошла мимо.
— У нашей молодежи появилась мода на волосы, — проворчала доктор. — Моя дочь носит парик. Непонятно, правда, м'гис? Мы же не люди, и потом, без волос гигиеничней.
Терминал находился в зале с громадными, в человеческий рост, черно-белыми вазами по углам. Когда его включили, воздух наполнился тихим трепетом: летучие насекомые, покинувшие чердак, льнули к светящемуся экрану.
— Инсектицидная система вышла из строя, — заметила Суйме. — Что вы хотели мне показать, м'гис? Я уже вторые сутки без сна.
«На Нез прибывает с визитом наследный принц системы Гелиона».
«В развалинах Лассийского храма найдены трупы пятерых туристов с Ниара».
«Сенсационное открытие: ихтиологи обнаружили в море Канкае новую рыбу».
«Бывший сотрудник незийского иммиграционного контроля Поль Лагайм пожертвовал собой, чтобы спасти взятого в заложники ребенка».
— Вот, — Тина открыла сообщение. — Пожалуйста, посмотрите!
— Ничего не понимаю… — после долгой паузы пробормотала Суйме. — Да, это он, тот юноша, которого я лечила… Не понимаю! Что это значит, м'гис?
Доктор Суйме не знала, кто такой Лиргисо — даже если бы он назвался своим настоящим именем, оно бы ей ни о чем не сказало. О Лярне и пространственном «кармане» она что-то мельком слышала; россказни о машине для обмена телами считала ерундой — мало ли, какими суевериями полнится Галактика! Когда Суйме выслушала Тинины комментарии, кожа у нее на лбу собралась в тяжелые складки.
— Значит, он меня обманул… А я ведь у него деньги взяла, что же мне теперь с ними делать?
— Доктор, это ваши деньги. Ваша работа в любом случае заслуживает вознаграждения. Спасибо, что помогли Полю.
— Они где-то здесь, в Фаодге. Глаза у меня были завязаны, однако я помню, что летели мы недолго, потом вошли в какой-то дом, он открыл дверь… Там даже лестниц не было — первый этаж. А сегодня он вывел меня на улицу, после поворота разрешил снять повязку и вызвал такси. Жаль, что он преступник — такой приятный, обаятельный молодой человек…
— Вероятно, он завел вас в первый попавшийся подъезд и оттуда телепортировал к себе в укрытие — он ведь держал вас за руку? И обратно тем же способом. А что касается обаяния — это всего лишь одна из наших многочисленных оболочек, под ней может скрываться все что угодно. Я это поняла как раз благодаря знакомству с Лиргисо.
— Меня купить на обаяние нетрудно, — призналась доктор Суйме. — Надеюсь, м'гис, что вы спасете Поля Лагайма. Какой необычный у вас браслет — черный, гладкий. Не похож на украшение.
— Браслет киборга, — объяснила Тина. — Что-то вроде опознавательного жетона.
— Неужели вы киборг?! — доктор изумленно раскрыла припухшие глаза с отливающими синевой белками. — Никогда не видела киборгов…
Запущенный парк вокруг дворца что-то невнятно шептал, провожая Тину. В темноте он казался вероломным и таинственным, полным привидений и засад… Это хорошо, что ей пришла в голову такая мысль. В парке доктора Суйме засады не было, зато на одной из соседних улиц, где находилось круглосуточное автоматическое кафе, Тину ждали.
Полтора десятка человек с парализаторами: после пятнадцати парализующих зарядов киборг ее класса гарантированно теряет сознание. Тину дважды брали в плен таким способом, манокарские агенты на Рошегене и наемники Лиргисо на Незе, третий раз — это будет слишком… Ее спас прыжок в сторону. Те, кто ее ждал, отреагировали подозрительно быстро — снова киборги?.. Еще один прыжок, а потом Тина бесконтактно подняла и обрушила на противников аэрокар, стоявший возле входа в кафе (скорее всего, их же собственный). Второй удар. Третий. Четвертый.