— Это тебе, — Лиргисо указал на стопку черного шелка на низком мраморном столике за изголовьем. — Можешь пока одеться.
Поль торопливо натянул брюки, надел стоявшие на полу туфли из мягкой черной замши. Взяв рубашку, на секунду замешкался: во-первых, многослойные кружева на отложном воротнике и манжетах — это чересчур, во-вторых, ткань пропитается кровью… Не имеет значения. Одновременно он оглядывал комнату и отмечал предметы, которые можно будет использовать в качестве оружия.
— Я хочу, чтобы ты чувствовал себя непринужденно, потому и пошел на такие уступки. Надеюсь, ты оценишь мою тактичность. Ты истинный представитель своей расы и без одежды теряешь уверенность, хотя твое сложение безупречно — ты изящен и строен, как энбоно из числа Живущих-в-Прохладе, это наивысший комплимент для человека.
Поль молча присел на край ложа напротив Лиргисо. Он все еще испытывал слабость и мысленно взвешивал свои шансы на победу. Лиргисо — сильный и тренированный противник; чтобы с ним справиться, надо застигнуть его врасплох. Сейчас эта сволочь не ждет нападения…
— Как ты себя чувствуешь?
— Плохо.
Это было чистой правдой, как и все предыдущие ответы.
— Надо обработать твою рану. Крови много, но ничего рокового, я укусил осторожно. Потом пойдем в бассейн, у меня здесь солярий и великолепный нефритовый бассейн, точно такой же был в моей любимой резиденции на Лярне.
«Вот в нем я тебя и утоплю, если заколоть не получится».
Лиргисо говорил мягко — косвенный признак того, что Поль выглядит измученным и сломленным.
— Я это выпью, можно? — Поль протянул руку и взял с откидного столика робота-официанта высокий бокал темного стекла, на треть наполненный бордовым вином.
— Это полусладкое шонти двухсотлетней выдержки, — улыбнулся Лиргисо. — У вас на Незе умеют делать вина.
Поль кивнул и неторопливо отпил несколько глотков. Потом с силой ударил бокалом о раскрытый стальной браслет, возле которого сидел. Остатки вина расплескались. Сколько же посуды он извел на Манокаре, под присмотром отставного киллера манокарских спецслужб Сенегава, пока не научился бить ее правильно — так, чтобы в результате получались готовые к использованию орудия убийства.
Бокал разбился правильно: длинный заостренный осколок, формой напоминающий стилет. Поль отработанным движением перехватил его поудобней и вонзил острие Лиргисо в сердце. Или нет, все-таки не в сердце… Острие наткнулось на ребра, скользнуло по ним, раздирая плоть; Живущий-в-Прохладе содрогнулся, но успел отклониться, отшвырнул Поля и вскочил с кресла. Поль тоже вскочил, так и не выпустив окровавленного осколка. На сверкающей, как ртуть, рубашке Лиргисо расплывалось алое пятно, под эластичной маской угадывалась гримаса боли.
— Ты меня ранил! — его голос звучал удивленно. — Ты мог меня убить!
Саймон вышел, крадучись, в коридор. В левой руке он держал косметические салфетки, пропитанные глицерином, в правой — «Полярной свежестью». Он задержался, потому что его знобило от страха, несмотря на дозу хминка: подорвать помещение, в котором сам же и находишься — это большой риск, не самоубийца ведь он, в конце-то концов! А виноваты во всем Медо и Поль — если бы не эти два отморозка, ему не пришлось бы ничего здесь взрывать.
Хминк заставил его мозги усиленно работать, и Клисс понял, что его шансы уцелеть не настолько велики, как он полагал до сих пор. Но идти на попятную поздно: когда Эмми увидит, что стало с коридором, Саймону однозначно несдобровать.
Покалеченный, но настырный робот-уборщик выполз из туалета следом за ним, суетливо собирая падающие с салфеток капли. Саймон отпихнул его ногой.
Поль и Лиргисо замерли друг напротив друга. Поль шагнул вперед, держа осколок с отломившимся концом, как стилет, и внезапно получил удар по щиколотке. Он потерял равновесие, оттолкнулся от пола и снова вскочил, а Лиргисо уже успел вытащить пистолет с анестезирующими капсулами. Не спуская глаз с Поля, Живущий-в-Прохладе выстрелил себе в раненый бок.
— Хочешь поиграть в киллера? — его блестящие черные губы презрительно искривились. — Что ж, я не против, давай поиграем… Я тебя не убью, но больно будет. Ты ведь боишься боли?
— Да, — подтвердил Поль.
Даже сейчас, когда наконец-то дошло до драки, «сыворотка правды» вынуждала его незамедлительно отвечать на вопросы противника.
— Я-то был настроен обращаться с тобой мягко и бережно, а ты напал на меня, как шпана в притоне дурного пошиба! И ведь чуть не убил… Поль, я вынужден тебя наказать. Брось этот кусок стекла, раздевайся и ложись, руки и ноги в захваты, — теперь голос Лиргисо звучал жестко. — Я их раскалю, и сразу после этого ты получишь медицинскую помощь. Мне тебя жаль, но ты должен расплатиться за свою выходку. Если подчинишься, я все сделаю быстро, ты даже голос сорвать не успеешь.
Поля передернуло. Он покрепче сжал осколок и сделал скользящий шаг в сторону, внимательно следя за движениями Живущего-в-Прохладе.
— Если будешь сопротивляться, я растяну это удовольствие на несколько часов. Заколоть меня зазубренным стеклом, какая мерзость! Да еще в ту минуту, когда я смотрел на тебя с вожделением и нежностью…
Поль успел уйти от удара.
— Двигаешься красиво, но боец из тебя плохой, — заметил Лиргисо. — Надо было атаковать, пока я говорил, что же ты упустил момент?
Поль пинком швырнул ему под ноги второй мраморный столик, стоявший у стены, и отпрыгнул к арке. Смежная комната была намного просторней. Статуи нагих юношей и девушек, зеркала, мебель в виде прихотливо изогнутых белых лепестков, на полу винно-красный ковер с длинным мягким ворсом. В углу громадная клетка с позолоченной решеткой, целая вольера, там покачиваются круглые пятнистые листья каких-то растений и копошится нечто сине-зеленое, пушистое, с несметным количеством тонких мохнатых ножек. Домашнее животное?.. Поль мельком подумал, что Лиргисо наверняка мучает его и не кормит. Развернувшись, он толкнул на Живущего-в-Прохладе ближайшую статую, но тот отклонился, а скульптура с тупым стуком упала на ковер.
Удар в солнечное сплетение… Поль успел его парировать, как и несколько последующих ударов. Потом Лиргисо поймал его запястье и особым образом сдавил, заставляя разжать пальцы. Поль выронил осколок.
— Извини, я боялся, что ты порежешься, — Лиргисо улыбнулся.
Поль попытался ударить коленом в пах, но враг увернулся и швырнул его на пол.
— Ты оказался более интересным спарринг-партнером, чем я думал. Ты ведь не использовал раньше эти приемы… Когда ты им научился?
— За последний год.
— Зачем?
— Они эффективны против вашего лярнийского стиля.
— Прелесть! Я давно уже искал что-нибудь в этом роде для своих тренировок. Ты не слишком сильный противник, но представляешь определенный интерес… Вставай, продолжим!
Поль приподнялся, уперся ладонью в пол и замер, прикидывая, что делать дальше.
Возле дверей, одна из которых, предположительно, вела на свободу, Саймон положил салфетки, смоченные реагентами, придавил их сверху баночками с какой-то косметикой. Потом установил такой же «детонатор» около двери, за которой находились Эмми и Поль. Изнутри доносились звуки, как будто шум драки. Лишь бы никто не выглянул в коридор.
Туалетный робот вертелся около салфеток — еще не хватало, чтобы он что-нибудь утянул! Клисс пинком отфутболил его в дальний конец коридора, отбежал в сторону, скорчился у стены и прикрыл голову руками. Реакция пошла.
Поль принял решение и вскочил на ноги. Если он не хочет подвергаться истязаниям и унижениям, Лиргисо надо убить сейчас, во что бы то ни стало.
— Я слышал, на Манокаре ты учился у киллера?
— Да.
— Кто был твоим учителем?
Лиргисо шагнул к нему. Поль отступил.
— Сенегав, отставной агент манокарской контрразведки. Тот еще тип. Убийца-маньяк на государственной службе.
— Как же ты выносил его присутствие?
— Я менял личность и становился Томеком, это помогало.
Он опять отступил. Живущий-в-Прохладе не спешил атаковать, словно демонстрируя, что Поль и так в его власти.
— У тебя была практика?
— Какая?
— Ты убивал людей для тренировки?
— Нет. Я тренировался на роботах.
— Манокарские государственные киллеры тренируются на приговоренных к смерти. Разве твой учитель не требовал, чтобы ты хоть раз убил человека?
— Требовал. Я отказался.
— Киллер без практики! — Лиргисо ухмыльнулся. — Занятно…
Поль слишком поздно уловил его движение и получил болезненный точечный удар в грудь, но на второй раз успел поставить блок. Россыпь мелких предметов на плавно изогнутом белом столике у стены, около монитора: вдруг что-нибудь из этого сойдет за оружие?
— Почему ты отказался от полезного опыта?
— Я никого не хочу убивать. Кроме тебя.
— А меня за что?
— Ты — зло.
Он не смог выразить свои ощущения более определенно, формулировка получилась расплывчатая и декларативная — не удивительно, что Лиргисо рассмеялся.
— Поль, если я отступлю от своих правил и не стану наказывать тебя за это покушение, ты откажешься от намерения убить меня?
— Нет.
— Если бы ты мог солгать, ты сказал бы «да»?
— Нет.
— Потрясающе! Поль, я знаю, почему ты не можешь сойти с ума — это уже с тобой случилось, дальше некуда. Сумасшедший киллер без опыта работы, как мне это нравится!
Поль попытался приблизиться к столику, Лиргисо шагнул наперерез. Поль толкнул на него статую длинноволосой девушки, противник отшатнулся. Статуи падали с тяжелым стуком, но не разбивались. В зеркалах скользили отражения: Поль с окровавленной шеей, в черных кружевах, и Лиргисо в маске и слепяще-серебристой рубашке, с расплывшимся на боку кровавым пятном. Несмотря на ранение, Живущий-в-Прохладе не выказывал признаков слабости. Впрочем, он ведь умеет регенерировать; видимо, перед тем, как сделать анестезию, он вытолкнул наружу отломившийся осколок и остановил кровотечение.
Обитатель вольеры, похожий на сине-зеленого паука величиной с кошку, семенил взад-вперед вдоль позолоченной решетки и обеспокоенно шипел.
— Поль, ты хотя бы понимаешь, что я не хочу подвергать тебя пытке? — спросил вдруг Лиргисо.
— Нет.
Рывок в сторону — Живущий-в-Прохладе чуть не загнал его в угол. Поль швырнул в него невесомый с виду ажурный стул, на поверку оказавшийся тяжелым, но не попал: стул изменил траекторию, перекувырнулся в воздухе и аккуратно приземлился на ножки. Впервые за время драки Лиргисо воспользовался своими способностями к телекинезу.
— Увы, психолог из тебя такой же, как киллер… Поль, дай мне хоть какой-нибудь повод пощадить тебя! Это против моих правил, но я хотел бы сделать для тебя исключение.
— Вот за это я тебя и убью, — медленно пятясь от него на середину комнаты, сказал Поль. — Для того чтобы поступить порядочно тебе нужен особый повод, зато гнусные поступки ты совершаешь без всякого повода. Тина рассказывала, как на Савайбе ты скормил местному хищнику какого-то парня — просто чтобы посмотреть, и это твой постоянный стиль.
— Это был всего-навсего савайбианский дикарь, тупой и грубый, почти животное. Ты напрасно меня осуждаешь. Я Живущий-в-Прохладе, и все мои так называемые пороки — неотъемлемая часть могндоэфрийской культуры, древней, жестокой и утонченной.
— Ага, знакомые рассуждения… Сколько я их наслушался, пока работал в иммиграционном контроле! Нелегалы, которые рвутся к нам на Нез и ведут себя здесь, как последняя шваль, тоже оправдываются тем, что у них такая культура.
— Фласс… — прошептал Лиргисо (имя протоплазменного океана лярнийцы использовали для выражения сильных эмоций, что-то вроде восклицания «о, господи!» или «дьявол!»). — Поль, ты меня шокировал! Каким же извращенным сознанием надо обладать, чтобы сравнить могндоэфрийскую аристократию с неразвитым человеческим сбродом с отсталых планет!
Он хотел еще что-то добавить, но не успел — раздался грохот, комната содрогнулась, часть зеркал потрескалась и осыпалась на пол. Сине-зеленый паук в вольере заверещал и забился в угол.
— Что это?.. — произнес Лиргисо.
— Это спецназ! — крикнул Поль.
Его охватило близкое к эйфории ликование: их местонахождение все-таки засекли! Сейчас сюда ворвутся крутые ребята в бронекостюмах, и все будет хорошо.