— А вы знаток?
Этот молодой директор с женским именем слишком самоуверен. Ощущение собственного превосходства окутывало его, как незримое, но мощное поле — Саймон сразу это почувствовал. Сейчас Эмми смотрел с выжидающим прищуром; Лейла, повинуясь жесту босса, устроилась в кресле для посетителей и тоже ожидала продолжения.
— У меня за плечами весь мой жизненный опыт, — снисходительно произнес Саймон. — Я старше вас, господин Медо. Я знаю, что такое жизнь и смерть, что такое победы и проигрыши… Я был эксцессером в «Перископе», за это меня оклеветали и бросили за решетку! Я пережил шок, когда узнал, что мой прежний шеф оказался осклизлой зеленой тварью в человеческом теле, с выдвижными срамными органами и мерзкими щупальцами вместо ушей! Тьфу, до сих пор противно…
В лице Эмми что-то дрогнуло — наверное, ему тоже стало противно, но он овладел собой и ровным голосом осведомился:
— Почему же осклизлой?
— Потому что все негуманоиды осклизлые, других не бывает! Вы видели, как выглядят энбоно? Посмотришь на такую зеленую, как сопля, инопланетную пакость, и никакой блевотины не хватит…
Эмми вроде бы слегка побледнел. Саймон понял, что кое в чем они родственные души: директор «Инфории» тоже ксенофоб.
— Меня много преследовали. У эксцессеров масса недоброжелателей, нас редко кто понимает. Особенно мне досталось от чертовой киборгизованной суки Тины Хэдис, она хотела меня убить! Я такого от людей натерпелся…
— С чего ты взял, что пейзаж синтезированный? — холодно перебил Эмми.
— Потому что видно, — Клисс усмехнулся. — Дешевка! Вы, небось, большие деньги за эту картинку выложили, как за эксклюзив? Ну-ну… Вот так они и наживаются на неопытных заказчиках!
— Ладно, Саймон… — Эмми провел рукой по лицу, отбросил назад трехцветные пряди. Он выглядел немного ошеломленным, и эксцессер поздравил себя с первой скромной победой. — Будем считать, что мы с тобой заключили пари. Если это фальшивка, я выплачу тебе сто тысяч кредиток. Но если этот пейзаж реально существует, и я смогу его тебе предъявить… М-м, у тебя ведь нет денег… Тогда ты съешь свое левое ухо.
— Эммануил, у вас довольно странные шутки, — Саймону стало неуютно: словно шел по теплому песочку и вдруг наступил в ледяную лужу.
— Какие еще шутки? Мы с тобой заключили пари, Лейла свидетель, — Эмми смотрел на него с невинной улыбкой. — А теперь садись, и поговорим о работе. О той работе, которую ты должен будешь сделать.
— Я еще не знаю, приму ли я ваше предложение… — Саймон развалился в кресле, демонстративно зевнул, похлопал ладонью по раскрытому рту. — Мы тут поболтали, однако вы меня пока не убедили. У меня есть еще варианты.
Набить себе цену. Раз в него вцепилась «Инфория» — найдутся и другие желающие заполучить знаменитого Саймона Клисса; надо перебрать все возможности и остановиться на самой выгодной.
— Вариантов у тебя всего два. Или ты работаешь у нас — или некий небезызвестный тебе господин Шидал скоро получит подарок: Саймона Клисса, упакованного и готового к употреблению. Шидал уже восемь лет мечтает с тобой расквитаться, очень уж ты досадил ему своим фильмом, — Эмми говорил мягко, но его взгляд оставался холодным. — Недавно я побывал на вечеринке у правозащитников и познакомился с этим приятным человеком. Он перебрал коньяка, да к тому же я кое-что добавил ему в коньяк, так что со мной он был откровенен. Когда я заговорил о тебе, он такое выдал… — Эмми картинно зажмурился. — Не могу не признать, воображение у него богатое, хотя я не понимаю его пристрастия к неэстетичным пыткам.
— Ну, это глупости, — Саймон бледно усмехнулся. — Кто ему позволит меня пытать? Есть же полиция…
— Саймон, для бывшего эксцессера ты потрясающе наивен. Полиция не проблема, если я обеспечу Шидалу помещение и конспирацию.
— Зачем? — пробормотал сникший Клисс.
— Будешь на меня работать? — вместо ответа спросил Эмми.
Холодный змеиный взгляд его неестественно желтых глаз пугал Саймона больше, чем угрозы насчет Шидала.
— Что я должен сделать? — вздохнул эксцессер.
— Подготовить для «Инфории» один эксклюзивный материал. За хорошие деньги.
— Подготовлю, это раз плюнуть. За сколько?
Сохранить хотя бы видимость независимости… Этот манекеноподобный красавчик не так прост, но он еще не знает, что такое эксцессер из «Перископа».
— Десять тысяч. Накладные расходы за наш счет.
— Вот с этого и нужно было начинать, господин Медо! — Саймон постарался изобразить ухмылку бывалого человека. — А то застращали меня Шидалом — и зачем? За десять тысяч я и так все сделаю, сколько надо навалю, мало не покажется!
Эмми слегка поморщился.
«Ага, я тебе неприятен! — злорадно отметил Клисс. — И все-таки ты меня терпишь — потому что я тебе нужен, потому что такие, как я, на вес золота!»
— Одна из наших тем — реформы на Манокаре. Проблема в том, что здесь сложно найти что-нибудь эксклюзивное, не разработанное конкурентами… но мы нашли. Саймон, ты сумеешь подружиться с ребенком?
— С каким ребенком?
— С манокарским. Надо взять интервью у девочки-эмигрантки. С Манокара ее увезли год назад, сейчас она живет на другой планете. Ее родители были репрессированы — смертная казнь за должностной проступок, ты ведь имеешь представление о прежнем манокарском режиме? Девочку вывез оттуда один инопланетный авантюрист, романтическая и трогательная история, — Эмми задумчиво усмехнулся. — Мы хотим сделать о ней репортаж. Нас интересуют приключения девочки, ее отношение к переменам на родине, впечатления от внешнего мира… Ситуация уникальная, нам исключительно повезло. Материал сделаешь ты.
Саймон глядел на директора, чуть приоткрыв рот и наморщив лоб. Он кое-чего не понимал, и в мозгу у него негромко, но настойчиво трезвонил сигнал тревоги. Да, все очень мило, легально, добропорядочно… Эксцессеров за такими материалами не посылают!
— Почему я? Разве ваша Лейла не сможет?
— Тут есть одна проблема. Опекуны девочки опасаются покушения и не разрешают ей общаться с посторонними. Мы уже пробовали с ними договориться, но это бесполезно. Не понимаю, чего они боятся: манокарские власти прекратили охоту за беглецами и отменили закон, который приравнивал эмиграцию к уголовному преступлению. Тем не менее девочка постоянно окружена телохранителями, не гуляет одна… Для того чтобы добраться до нее, нужен репортер с твоим опытом.
Резонно… И все равно что-то не так! Саймон почти не сомневался в том, что его привлекли для грязной работы. Ох, как ему не хотелось связываться с Эмми… но этот тип не из тех, кому можно просто так сказать «нет».
— Как я до нее доберусь, если я бывший эксцессер, только что из тюрьмы? Кто меня к ней подпустит? Господин Медо, я сожалею, но вам лучше нанять другого репортера. Ваш покорный слуга Саймон Клисс есть во всех полицейских картотеках, мои недоброжелатели постарались! — Саймон сбился на заискивающий тон: пусть его оставят в покое. — Меня узнают, а если загримироваться, есть же грим-сканеры! Меня убьют на месте, если разоблачат!
— Сделаем тебе пластическую операцию.
Дополнительные затраты. Вот теперь Саймон окончательно убедился в том, что работенка подвернулась дрянная: никто не пойдет на такие расходы ради обыкновенного репортажа о какой-то манокарской соплячке — репортаж их попросту не окупит. Или предполагается, что материал будет необыкновенный?.. С другой стороны, после пластической операции Саймон Клисс сможет затеряться в Галактике и вдобавок станет более привлекательным… Стоп! Быть привлекательным — это опасно. Эмми наверняка нравится и женщинам, и мужчинам с определенными наклонностями, и впечатление на всех производит благоприятное, но если здесь появится охотник за телами, которому понадобилась новая оболочка — у кого больше шансов оказаться жертвой, у Саймона или у Эмми? Нет уж, лучше выглядеть так, чтобы не было желающих занять твое место!
— Я не хочу хорошо выглядеть, — быстро возразил Клисс. — Чтоб никакая пакость не захотела в меня вселиться. Лиргисо до сих пор не поймали, а у него машина, чтобы переселяться в чужие тела. Представьте только, Эммануил, эта омерзительная бестия, безносая, сумчатая, с ушами-щупальцами, разгуливает среди нас в человеческом облике! А ну, как это зеленое дерьмо опять захочет поменять оболочку, и кто ему первый подвернется… В общем, жуть. Жизнь вообще жуткая штука. Извините, что я о такой гадости, как Лиргисо. Я хочу сказать, что в наше время лучше не особенно выделяться из толпы, понимаете?
Эмми молча сполз с подлокотника на сиденье черного директорского кресла, откинулся на спинку, прикоснулся к встроенному пульту. Из ниши тут же выкатился робот, налил коньяка в серебряную рюмку в виде нечеловеческого черепа и подал хозяину. Тот залпом выпил, а угощать Лейлу и Клисса не стал.
— Да, Саймон, твое тело — это, конечно, сокровище… — он отставил рюмку и насмешливо скривился. — Только в него и вселяться! Не бойся, после операции ты не станешь красивым. Ты всего лишь станешь другим. Лейла, отвези его… знаешь, куда. Охрану я вызвал.
Эмми чуть прищурил правый глаз. Девушка в ответ кивнула.
— Куда? — забеспокоился Саймон. — Почему?.. Я думал, вы мне дадите аванс, думал, сниму номер в отеле… Мы ведь договорились!
Лейла за шиворот потянула его с кресла.
— Почему?! — пытаясь освободиться, повторил Саймон.
— Ты знаешь о нашем проекте, а это коммерческая тайна, — отвернувшись к голограмме, бросил Медо. — Мы не можем допустить, чтобы конкуренты нас опередили. Поживешь пока под охраной, завтра тебе сделают операцию, — и добавил после паузы: — Обожаю этот пейзаж! Саймон, а ведь ты проиграл…
— Что проиграл?.. — прохрипел увлекаемый к двери Клисс.
— Пари.
Они с Лейлой вернулись в комнату с белыми столами.
— Подождем ребят здесь, — сказала девушка.
— Произвел я впечатление на вашего босса?
Беседа с Эмми загнала его в замешательство, зато в нем начал просыпаться после восьмилетней спячки прежний Саймон Клисс.
— Еще какое! — фыркнула Лейла.
Итак, все устроилось: он выполнит для «Инфории» оговоренную работу, даже если та отдает гнильцой, получит свои десять тысяч, а после, с новым лицом и под новым именем, предложит свои услуги какому-нибудь солидному информационному агентству. Правда, некоторые мелочи Саймона коробили… Он до сих пор не мог понять, как его угораздило заключить с Эмми пари, но потом успокоился — ведь это всего-навсего дурацкая шутка.
Глава 2
— Я попробую телепортироваться, если ты будешь держать меня за руку.
— Хорошо, я держу тебя за руку. Телепортируйся.
Тина сидела на угловом диванчике и с интересом наблюдала за развитием ситуации.
Посреди комнаты, на мозаичном круге, пестро-синем на кремовом фоне, стояли два человека. Один высокий, длиннолицый, жилистый; нос немного искривлен, глаза серые с рыжеватыми пятнами на радужке (сверхострое зрение киборга позволяло Тине различать на расстоянии в несколько метров даже такие детали). В карманах и карманчиках его свободно скроенного комбинезона лежало много чего полезного, от компьютерных кристаллов до небольшого бластера. Высшие манокарские чиновники давно махнули рукой и на то, что инопланетный советник госпожи президента одевается, как привык, не считаясь с протоколом, и на то, что он постоянно таскает с собой множество разнообразных предметов, в том числе запрещенных. Стива Баталова невозможно убить — он воскреснет и регенерирует, и невозможно где-либо запереть — с пространством у него иные отношения, чем у остальных людей. Должностным лицам не оставалось ничего, кроме как смириться с его неуничтожимостью и неподконтрольностью.
Второй был в черной униформе президентского телохранителя. Среднего роста, худощавый, гибкий, темные карие глаза беспокойно светятся на мальчишеском лице. Полю Лагайму недавно исполнилось двадцать четыре, но выглядел он моложе — одна из причин, почему он предпочитал работать в маске. Другая причина заключалась в том, что у него имелась особая примета — вьющиеся огненно-рыжие волосы, гостинец для снайпера. Была и третья: год назад он попал в историю, после которой ему очень стоило остерегаться покушения. Поль был гражданином Неза и раньше работал в незийской полиции, но из-за той истории ему пришлось оттуда уйти.
Текли секунды. Стив и Поль все так же стояли посреди синего круга, под застекленным куполом в центре сводчатой комнаты.
— Видишь, где сидит Тина? — терпеливо спросил Стив. — Телепортируйся к ней. Я страхую, все будет в порядке. Если занесет не туда, я сразу нас вытащу.