— Я уже приказал, чтобы экипажи не контактировали друг с другом — это поможет пресечь всяческие слухи. Никто в Картаге ничего не узнает.
— Она узнает.
Джесси недовольно поморщился.
— Дороти присутствовала на том совещании, где доктор Хайнес предложил свою идею. Я доверял ей одиннадцать лет — примерно столько же, сколько я доверяю тебе, Эсмар.
Шеф службы безопасности сосредоточился на управлении, но плечи его поникли.
— Ваш отец и особенно ваш старший брат Гуго растрачивали состояния, покупая всякие безделушки своим роковым женщинам, и увязали в опаснейших романтических интригах.
— Дороти не такая. Она мать моего сына. Лучше бы ты запасся доказательствами, когда собрался высказать мне все это.
Теперь поморщился Туэк.
— У меня нет доказательств. Есть только сильные подозрения, которые появились у меня после того, как я проанализировал все данные методом исключения. Именно этим я и должен заниматься как начальник службы безопасности.
Джесси холодно дал понять, что разговор окончен:
— Я довольно слушал вас, генерал Туэк. Я отказываюсь дальше обсуждать с вами эту тему.
Завернувшись в свою гордость, как в непроницаемую броню, ветеран замолчал и не произнес больше ни одного слова, пока они сидели рядом и ждали. Оба испытали почти физическое облегчение, когда появился червь.
— След червя! — раздались на всех каналах голоса дозорных. Рабочие первого комбайна начали эвакуацию по выработанному плану, как они привыкли делать это в любой другой день. Гурни не мог надеяться на случай. Подавляющее большинство людей не знали, что сегодняшняя добыча, возможно, радикально отличается от всех предыдущих.
Туэк указал на зловещую волнистую линию, отмечавшую подземный бег страшного чудовища. Червь несся точно на место добычи, изменяя пустынный ландшафт. Джесси уловил в воздухе стремительное движение — маленький орниджет спикировал в точку на траектории движения червя.
— Это доктор Хайнес.
Планетарный эколог посадил орниджет и оказался ровно на середине расстояния от червя до места добычи. Джесси приказал Туэку зависнуть над местом посадки ученого на случай, если им придется выручать планетолога.
— Я и так уже потерял огромное количество людей и техники. Не хватало мне теперь потерять и эколога.
В нижнем отсеке орниджета Хайнеса помещалась опытная канистра. Имперский ученый выскочил из машины и начал готовить эксперимент быстрыми, но точно рассчитанными движениями. Между тем приближавшийся червь набирал скорость. Возможно, тварь почуяла присутствие орниджета и решила закусить перед основным обедом — гигантским комбайном…
Пока Джесси наблюдал за происходящим, кружа вместе с Туэком над ученым, эколог склонился над опытным образцом, проводя процедуру проверки и вытягивая антенны.
— Почему он не улетает? — Джесси чувствовал, что от волнения сердце вот-вот выпрыгнет у него из груди.
— Доктор Хайнес не хочет полагаться на волю случая. Наконец планетарный эколог воткнул длинный стержень рядом с твердой, как алмаз, канистрой. Прикоснувшись к воротнику, на котором был закреплен передатчик, эколог сообщил:
— Для страховки я активировал один из наших генераторов статического поля. Эта штука всегда приводит червей в неистовство.
— Выбирайтесь оттуда немедленно!
Хайнес включил генератор. Сверху Джесси было видно, как приближавшийся червь развернулся, взметая песок, когда заработал маленький маячок, действительно взбесивший зверя. Чудовище кинулось на приманку, стремительно увеличив скорость.
Хайнес опрометью бросился в орниджет и закрыл люк. Несущийся червь оставлял за собой завесу песка, точно бык, летящий по арене и взметающий копытами пыль. Джесси сразу вспомнил это обезумевшее животное, убившее его брата Гуго.
— Доктор, поторапливайтесь!
— О да, кавалер. Я хорошо слышу червя, ощущаю его вибрацию.
Орниджет стремительно поднялся — Хайнес включил реактивную тягу. Потом замахали крылья. Орниджет начал набирать высоту — сначала несколько метров, потом двадцать, потом пятьдесят.
Генератор статического поля продолжал повторять свой призыв, и огромный зверь бросился на него, открыв пасть — такую широкую, что она могла бы вместить в себя средней величины дюну. Бронированный опытный образец исчез в глотке исполина. Казалось, что червь проглотил песчинку, которую вряд ли и заметил.
— Червь взял наживку! — воскликнул Джесси. — Он проглотил заряд!
В восходящих потоках орниджет Хайнеса швыряло, как былинку, из стороны в сторону, но планетолог выровнял машину и отлетел в сторону.
Сработал автоматический включатель шоковой канистры. Как только антенны соприкоснулись с более мягкими тканями внутренних органов червя, устройство выпустило свое электронное жало.
Животное сделало судорожное глотательное движение, из пасти живописно посыпались искры. Тварь попятилась, извиваясь и кашлевыми толчками извергая из себя пыль и песок. Из глотки вырвалась гигантская вольтова дуга, словно зверь пытался выплюнуть молнию.
Искры продолжали сыпаться из пасти червя по мере того, как канистра продвигалась все глубже и глубже в кишечник. Взрывалось одно сегментарное кольцо за другим. Змееподобное тело судорожно сократилось, выкатившись целиком на открытый песок. Наконец зверь грохнулся на землю и затих, слегка подергиваясь.
Джесси отреагировал мгновенно.
— Гурни, отправляй подъемники за шестью комбайнами! Червь готов. Повторяю, червь готов!
Пока рабочие с других комбайнов без умолку задавали недоуменные вопросы, начальник добычи выдал очередную цитату, которую он, видимо, специально берег для этого случая:
— «Пусть чрево их наполнится сокровищами, о Господи. Пусть дети их не знают ни в чем недостатка».
Тем временем планетарный эколог подлетел к месту падения червя и посадил машину на песок возле бездыханного тела.
— Хайнес, что вы делаете? — закричал Джесси в микрофон передатчика.
— Это же беспримерная удача, кавалер Линкам. Смею вам напомнить, что я командирован сюда Императором и моя задача — познание жизни Дюнного Мира. У меня до сих пор не было случая посмотреть на червя вблизи. За какой-нибудь час я могу узнать о нем больше, чем за последние два года, когда я изучал его только с большого расстояния.
— Если он останется у червя, то сможет подать нам сигнал, когда тварь начнет просыпаться, — резонно заметил Туэк.
— Проявляйте осторожность, — сказал Джесси Хайнесу, хотя подозревал, что из своей любознательности ученый сейчас получает удовольствие, забыв о всякой осторожности.
Зверь был нейтрализован, и все остальные комбайны рассыпались вдоль богатейшей жилы. Дозорные орниджеты кружили над местом добычи, чтобы вовремя оповестить о надвигающейся буре или других опасностях, а рабочие в это время таскали пряность, как детишки таскают конфеты с рождественской елки. Все видели, что страшный червь лежит обездвиженный, и люди вгрызались в ржаво-коричневый песок, копали, рыли, дивясь этому нежданному успеху. Добытчики удвоили усилия, они работали как черти, хотя и не могли сдержать своей радости. Некоторые кидали друг в друга пригоршни пряности, словно играя в снежки. Люди, смеясь, набрасывались на работу; после двух часов этого невиданного ударного труда никто из них, несмотря на усталость, не собирался прекращать добычу даже на несколько минут, чтобы отдохнуть. Контейнеры один за другим наполнялись грузом богатой пряности. Подъемники не справлялись. Рабочие грузили больше, чем вмешали контейнеры.
Все это время Гурни выкрикивал ободряющие слова и даже пел песни. Рабочие просто обезумели от нахлынувшей на них надежды, они предвкушали гигантские премии, которые они, наконец, получат.
— Если бы Вильям Инглиш был жив, — тихо произнес Джесси, — то заработанного ему бы с лихвой хватило, чтобы улететь домой.
Добыча продолжалась, и Джесси приказал Туэку высадить его возле неподвижного червя. Ветеран нахмурился, а из-за красных пятен он стал выглядеть как человек, который только что проглотил кусок окровавленного мяса.
— Вы хотите сделать такую же глупость, как наш планетарный эколог?
Холодно, все еще раздосадованный домыслами и пустыми подозрениями Туэка в отношении Дороти, Джесси ответил:
— Нечасто мне приходится встречаться лицом к лицу с поверженным противником. Этот червь для нас такой же вызов, как и борьба с Хосканнером. Дай же мне ощутить вкус победы.
Туэк послушно посадил машину возле безжизненного чудовища. В длину червь достигал почти одного километра. Джесси вышел из орниджета и поспешил к охваченному восторгом ученому, который стоял возле высившегося над ним исполина.
— Он мертв?
Воздух был наполнен коричным ароматом пряности. Хайнес сделал соскоб с жесткого покрытия кольцевого сегмента и покачал головой.
— Для того чтобы убить такую тварь, потребуется нечто большее, чем шоковая канистра, кавалер Линкам. Подозреваю, однако, что этот червь не причинит нам никаких хлопот еще, по крайней мере, несколько часов. У экипажей будет масса времени для работы.
— После полутора лет сплошных неприятностей мы, наконец, сдвинулись с места. — Джесси изумленно уставился на огромного песчаного червя. Едкий запах корицы исходил из ноздрей чудовища — то была сырая пряность вроде той, которая сочилась из песчаных форелей и которая свела с ума беднягу Инглиша.
Левиафан пошевелился, заставив Джесси и Туэка отпрыгнуть в сторону.
— Он уже несколько раз так делал, — сказал Хайнес. — Мне кажется, что черви, должно быть, тоже видят сны.
Прежде чем снова затихнуть, тварь сделала чудовищный выдох, насыщенный парами меланжи. Концентрация была так высока, что Джесси ощутил головокружение, которое, впрочем, сразу прошло, когда воздух очистился.
— Хотя мы сегодня добыли огромное количество пряности, думаю, что Бауэрсу надо доложить лишь о небольшом увеличении и предъявить ему доказательства. Надо просто показать ему, что мы сдвинулись с места — чтобы он не запретил нам дальше добывать пряность, но и не показывать ему весь успех, чтобы не возбуждать у него нездорового интереса. Я хочу, чтобы Вальдемар Хосканнер и Император думали, что мы все еще боремся, и боремся с большим трудом.
Туэк смотрел на огромное тело с мрачным выражением на лице, словно соображая, как вообше можно бороться с таким исполином.
Наморщив лоб и прищурившись, старый генерал обратился к Джесси:
— Вы понимаете, что эти экипажи должны быть изолированы в карантине, милорд? Теперь, когда выяснилось, что эта штука работает, если мы пустим их в Картаг, то новость распространится по планете, как лесной пожар, и можете быть уверены, что Хосканнеры попробуют нам чем-нибудь навредить.
Джесси позволил себе отважно улыбнуться.
— Мы возведем дополнительные бараки и хранилища пряности в самых отдаленных местах. Мы заставим людей все время работать — они будут заняты и к тому же получат приличные премии, и тем самым мы прекратим поток жалоб и умерим недовольство. Нам осталось полгода, и за это время надо изрядно пополнить наши запасы.
21
Предназначение ночи — обрубать хвост вчерашнему.
Гурни Халлек Неоконченное стихотворение.
За те недели, что рабочие провели, изолированные от внешнего мира, в наскоро выстроенных бараках и вдали от немудреных развлечений Картага, Дом Линкамов накопил приличные запасы меланжи. В горах Запада Гурни устроил хранилища — то были естественные пещеры и замаскированные под силосные ямы хранилища. Охрана сокровищ была поручена самым надежным и доверенным людям.
После каждой успешной операции обездвиживания червя рабочие собирали богатый урожай пряности, который трансформировался в большие премии. Менее чем за месяц люди заработали больше, чем они получали за полгода при Хосканнерах. Многие освобожденные были ошеломлены, понимая, что наконец-то у них появился реальный шанс заработать на билет до родного дома.
Однако находились и недовольные — некоторые такие рабочие на все корки ругали своего начальника и жаловались на вынужденную изоляцию. Когда несколько таких недовольных рабочих попытались бежать и выяснилось, что они были агентами Хосканнера, Гурни заключил их в импровизированную тюрьму, отобрал их доли пряности и разделил ее между остальными.
Тем временем в Картаге Джесси одну за другой придумывал причины, с помощью которых — вместе со скромным увеличением добычи меланжи — ему удавалось сдерживать любопытство советника Бауэрса. Солдаты Туэка до сих пор не выпускали в Картаг свиту Баэурса (несмотря на энергичные протесты), но сам приближенный Великого Императора пользовался полной свободой передвижения. Но, несмотря на эту свободу, Бауэрс оставался в полном неведении, и это обстоятельство весьма сильно злило его и вызывало растущее недовольство.
Никто не знал, куда делись комбайны и их экипажи. Пошли слухи о каких-то закулисных интригах, но Джесси отказывался давать какие-либо внятные объяснения.
Стоя в каюте огромного имперского корабля, советник Бауэрс, улыбаясь своей жестокой, рассекающей надвое лицо улыбкой, смотрел на раскинувшийся внизу город и думал, что для того, чтобы выжить, Линкам начал мыслить и действовать, как Хосканнер.
Джесси лежал в постели рядом с Дороти. Принужденная к молчанию клятвой о сохранении тайны, именно Дороти занималась подсчетом количества действительно добытой пряности. Для того чтобы поддержать моральный дух изолированных от мира рабочих, она предложила Джесси создать в лагерях минимальный комфорт и даже доставить туда женщин, если рабочие того пожелают. Джесси также решил отправить на прииски своего шеф-повара, невзирая на то, что Пьеро Зонну придется туго в пустыне после условий даже такой сомнительной цивилизованности, какой он наслаждался в штаб-квартире Линкама. Но повару пришлось подчиниться — надо было делать для рабочих все, что возможно, — ведь без их помощи нечего было и думать победить Хосканнеров.
Тем временем в самом доме Джесси начали подходить к концу его личные запасы воды. Пока люди пользовались щедростью нового правителя, они благословляли его, но стоило прекратить бесплатную раздачу, как недовольство вспыхнуло с новой силой. Джесси, обдумывая эту новую неприятность, испытывал грызущее чувство вины, так как его рабочие команды ныне просто купались в меланже, а ему приходилось прикидываться бедняком.
Учитывая напряженность рынка, раздутые цены и растущий спрос на меланжу во всей Империи, Джесси был вынужден поручить Туэку наладить связи с воротилами черного рынка. Ветеран легко справился с поставленной задачей, и на неучтенные запасы пряности купил воду, и несколько кораблей, груженных драгоценной влагой, вскоре прибыли в космопорт Картага. Таким образом, Джесси удалось восстановить бесплатную раздачу воды. Времена, конечно, настали трудные, но народ не будет мучиться от жажды, пока он, Джесси Линкам, остается правителем Дюнного Мира…
После жарких любовных объятий Джесси и Дороти долго говорили о прошлой жизни на Каталане. Обоим страстно хотелось когда-нибудь вернуться домой. Джесси задумчиво играл треугольным камнем на кольце, которое он подарил ей когда-то. Джесси хорошо помнил тот день — это произошло на заброшенном дальнем рифе, куда они причалили свою лодку. Сколько трогательных и романтических слов было сказано тогда, какие нежные мечты ими тогда обуревали. Но теперь Джесси не мог до конца отделаться от настороженности, какую породили в нем подозрения генерала Туэка. Он обнял теплую желанную наложницу и прижал ее к себе, прислушиваясь к ее дыханию. Она лежала молча, не двигаясь, но он понимал, что она лишь притворяется спящей, чтобы не тревожить его. Но насколько далеко простирается это притворство?
Об этом Джесси не хотел думать.
* * *
Оранжево-красный рассвет четко высветил контуры крыш Картага, когда Улла Бауэрс решительным шагом подошел к сводчатой двери штаб-квартиры правителя Дюнного Мира.