После моих слов все подавленно замолчали. Тишину первым прервал Володя:
– Но та Майя погибла. Это еще один аргумент в пользу того, что ты ошибаешься.
– Верно, погибла. Но была ли погибшая Майей, задаюсь я вопросом. У нас ничего не стоит сделать биомеха, точную копию человека. Внешне не отличишь, разница лишь тут. – И я пальцем постучал по своему лбу.
– Мне трудно иногда тебя понять, я же там не был никогда, – сдался Володя и вдруг с загоревшимися глазами спросил: – А каково это, Леон, ощущать себя гражданином Галактики? Летать от звезды к звезде, от планеты к планете, словно из города в город? Видеть вокруг себя представителей других цивилизаций, других миров? Пользоваться техническими достижениями сверхцивилизаций?
– Да ничего особенного. Дело привычки. Хотя трудно привыкнуть, скажем, к запаху, исходящему от изеянина, или к пигментации жителя Плеяд. А так ничего необычного. А что касается достижений сверхцивилизаций… Скажем, лет двести назад телевизор тоже казался каким-то сверхчудом. А сейчас ничего, все так привыкли, словно он всегда был.
– Прозаично все это получается у тебя, Леон, как-то буднично. А я всегда считал: контакт двух цивилизаций, земной и инопланетной, – это такое событие. Событие, которое перевернет все. Все наши представления о мире.
– Перевернет еще, не переживай, – успокоил я расстроившегося бородача, – всему свое время.
– А когда? Когда оно наступит, это время?
– Не знаю. Это одному богу известно, точнее, терам. Когда они решат, что человечество Земли готово к этому, когда земная цивилизация достигнет определенного уровня развития, они откроют шлюзы. Я думаю, это будет в не таком уж далеком будущем.
– Но почему не сейчас?
– Ты помнишь, что произошло с индейцами Южной Америки, когда туда приплыли испанцы? Что с теми стало? Подобных примеров в Галактике можно привести немало.
Володя подавленно замолчал. Наступила небольшая пауза. В этот раз первой заговорила Майя:
– Леон, а что ты собираешься сделать, когда добудешь элемент "икс"? Как им распорядишься? Вопрос застал меня врасплох.
– Не знаю, как-то об этом не думал. Но я знаю, что эта сила не должна достаться ни кракам, ни людям. Это я знаю точно.
– Почему? – удивился Володя и горячо заговорил: – Ты что, не понимаешь, у тебя в руках будет такая сила, о которой никто не смел мечтать. Ты разом можешь сделать всех счастливыми, умными, добрыми. Уничтожить все зло.
– Ты так думаешь? Ты думаешь, что кто-то может сделать людей счастливыми, пусть даже сам господь бог? Ты думаешь, что человека можно вот так просто взять и превратить в ангела? ! Уничтожить все зло? Запомни, Володя, запомни раз и навсегда: НЕ БУДЕТ ЗЛА – НЕ БУДЕТ И ДОБРА. Мы приходим в этот мир, чтобы жить, бороться и умереть. Вся наша жизнь – это борьба. Борьба добра со злом. И когда закончится эта борьба, когда добро победит, закончится и жизнь. Закончится и тут же зародится вновь.
Володя надолго задумался. Не знаю, принял ли он мою точку зрения, но возражать не стал. Вместо Володи опять заговорила Майя:
– Не знаю, как вы, а я этими высшими материями сыта по горло. Я бы сейчас от обычной яичницы не отказалась. Готова променять на нее все божественные ключи мира.
Я виновато понурил взор. Сожрал всю еду, даже не подумав о девушке.
– Сейчас, Майечка, я сбегаю в магазин. Вам с Леоном нельзя появляться на улице, а мне можно. Я быстро. Только посмотрю, где-то у меня должна быть мелочь. А то с этим Новым годом поиздержался немного, – торопливо проговорил Володя и выскочил из кухни.
Я последовал за ним.
– Послушай, Володя, возьми вот. Купишь побольше продуктов, – сказал я, догнав писателя в прихожей и вынув из внутреннего кармана куртки бумажник. Вытащив из пачки две купюры, я протянул их бородачу.
– Что ты, что ты! Не надо! Вы же мои гости. Сейчас займу у соседа Петровича, и все будет в порядке.
– Обижаешь, Володя, зачем же занимать? Это все равно не мои деньги. И не бойся, они не фальшивые.
Володя постоял немного в нерешительности, потом взял одну бумажку, сказав: "Этого за глаза хватит", – и отправился в магазин.
Когда я вернулся в гостиную, Майя стояла у окна и задумчиво смотрела на улицу. Из Володиной квартиры, с седьмого этажа, город был виден как на ладони. На улице заметно потеплело. Пошел снег. Большие белые хлопья покрывали кварталы города, падали на дома, на прохожих. Я так давно не видел, как идет снег, что завороженно смотрел на это великолепное зрелище. Я приблизился к девушке и обнял ее за плечи. Майя прижалась ко мне. Мы стояли и смотрели на город. Город, который не знал, даже не подозревал, какие приключения в скором времени выпадут на его долю, на долю его жителей.
Так нас обнявшимися, любующимися на падающий снег и застал возвратившийся в скором времени Владимир. Он ввалился в гостиную весь заснеженный, с большой грудой свертков и пакетов. Сказав: "Любуетесь? Действительно очень красиво", – прошествовал на кухню.
Все оставшееся время до вечера прошло в разговорах. Володя безостановочно расспрашивал меня. Его интересовало буквально все о жизни за пределами Земли. Он с горящими от возбуждения глазами заносил что-то в свою записную книжку. Майя, приготовив еду и прибравшись в запущенной Володиной квартире, в скором времени присоединилась к нам.
– Интересно, а как действует этот моноресторан? Ты говоришь, что он размерами с нашу СВЧ-печку и в него никто не закладывает продуктов. Каким же образом он вырабатывает пищу? Каким образом из него вдруг появляется баранья ножка или отбивная котлета? – допрашивал меня Володя.
– Ну, насчет того, что продукты не закладывают, я не говорил. Периодически, примерно раз в месяц, моноресторан заправляется специальной биомассой, из которой потом и получаются все эти вкусные ножки и отбивные.
– Вот бы мне на кухню такую штучку, – воскликнула Майя, – а то стоишь за плитой целый день, столько времени уходит зря.
– И биозавод-автомат, который производит биомассу, тоже в придачу, – поддержал я, – только, боюсь, он на кухне не поместится.
Майя весело засмеялась:
– Действительно, не подумала об этом. Многие чудеса прогресса совершенно бесполезны, будучи оторваны от цивилизации, их породившей. Взять хотя бы тот же телевизор. Перемести его во времени назад лет на двести, когда телестанций и электричества не было и в помине, и он окажется никому не нужным ящиком.
Сделав такой вывод, девушка улыбнулась и направилась в ванную комнату проверять нашу одежду: высохла или нет. Володя тем временем поделился со мною мучившими его подозрениями.
– Леон, мне показалось, когда я бегал в магазин, что за мною следили. Ничего конкретного. Никого я не заметил, но ощущение взгляда в затылок не покидало меня всю дорогу в магазин и обратно. Иду, резко оглянусь. Никого. Ни единого человека, ни одной машины. Прямо паранойя какая-то.
– Вполне возможно, что и не паранойя это совсем. – Слова бородатого писателя встревожили меня. – В нашем положении не стоит пренебрегать даже предчувствиями. Я думаю, надо проверить твои подозрения. Вычислить таинственного соглядатая.
– Каким образом?
– Ловлей на живца, – ответил я и тут же спросил: – У тебя есть машина?
– Да. Старенькие "Жигули" первой модели "копейка".
– Сойдет и "копейка". Поездим, покатаемся по городу, выясним, следят ли за нами. Уже стемнело, и, я думаю, нас с Майей никто не узнает.
Писатель неуверенно кивнул головой. Потом, прибавив звук в телевизоре, сказал:
– Послушай, что говорят в городских "Новостях".
– А теперь подробности о вчерашнем взрыве на заводе "Стальмаш" и последовавшем за этим пожаре, – вещал с экрана ведущий "Новостей". – В сгоревшем цехе найдено также большое количество трупов, цифры сейчас уточняются, но ясно, что их не менее двадцати. Многие с огнестрельными ранениями. Ведется следствие. К нему подключились органы ФСБ. Следствие поручено вести главе отдела по борьбе с оргпреступностью майору Пантелееву. На наши расспросы начальник РУОП ответил: "Ведется следствие, подробности сообщать я не вправе. Единственное, что очевидно, – это разборка преступных группировок". От себя можем добавить: мы будем держать вас, уважаемые телезрители, в курсе этого следствия. Будем надеяться, что это преступление будет раскрыто и его следы не растворятся бесследно подобно многим преступлениям, произошедшим в нашем городе за последнее время. Властям же следует задуматься: кровавое побоище с десятками трупов и автоматной стрельбой чуть ли не в центре города – это уже слишком.
– Может, все-таки не будем высовываться, – осторожно предложил Владимир, – до поры до времени. Я знаю, мне Игорь говорил: этот майор, который ведет дело, он вроде связан с Трежило-вым, а тот знает, кто ты.
– Если этот Трежилов вообще живой, то, я думаю, он сейчас, как и мы, лег на дно. Мы не в розыске, наши портреты не показывают по телевидению, первый встречный прохожий нас не опознает. В твоей машине мы будем в безопасности. А если за нами следят, то рано или поздно нас вычислят, и тогда нам ничто не поможет. Твоя квартира нас не спасет.
– Если следят.
– Вот это мы и должны выяснить. "Жигуленок" Володи оказался на вид действительно сильно потрепанным. Но бородач заверил нас, что это все лишь видимость, и его "лошадка" даст фору любой иномарке. Мы постарались заскочить в Володину "копейку" как можно быстрее, едва он подогнал ее к подъезду. Я еще в прихожей нацепил для конспирации черную вязаную шапочку, позаимствованную у писателя. Майя, оставив свою не высохшую до конца шубку, нарядилась в зимнюю куртку бывшей жены Владимира. "У Маринки сейчас богатый муж, она побросала все старье здесь", – сказал бородач, доставая одежду.
Володя оказался неплохим водителем, и его "копейка" действительно подчас обходила более дорогие автомобили. Мы беспорядочно петляли по городу, но не обнаружили ничего подозрительного. Хотя, надо признаться, я тоже почувствовал ощущение, сходное с тем, что описывал писатель. Словно кто-то незримый смотрит неотрывно в твой затылок. Я внимательно следил за всеми машинами, ехавшими за нами, но никакой слежки не заметил. Однако интуиция еще меня ни разу не подводила, и я предложил Володе поездить по менее населенным кварталам города. Машин здесь было меньше, и пару раз я заметил подозрительную "Волгу". Чтобы проверить свои опасения, я предложил остановиться и куда-нибудь сходить. Например, в магазин или кафе, возможно, тогда нам удастся более отчетливо разглядеть того, кто нас преследует.
Володя остановил свою машину, и мы вошли в двери какого-то заведения, которое приняли за небольшой магазинчик. Недоразумение рассеялось спустя несколько секунд, когда, пройдя небольшую комнату, попали в спортивный зал. "Школа карате – стиль "Красный кулак", – прочел я надпись на подвешенной к потолку на двух цепях доске. Рядом с надписью красовалась эмблема школы – красный кулак на фоне белого лотоса. В школе вовсю шли занятия. Ученики в белых кимоно сидели по краю круглого татами. : Двое из них вели поединок в центре круга. Один сосредоточенно сидел на корточках немного в стороне, склонившись над стопкой кирпичей. Резко взмахнув рукой, он разбил кирпичи. "Явно это не магазин, – подумал я, – и уж совсем не кафе".
Мы, поняв свою глупость, хотели спешно ретироваться, как тут к нам быстро подошел невысокий худощавый мужчина, тоже одетый в белое кимоно. Подойдя к нам, мужчина, поздоровавшись, представился учителем.
– Желаете записаться в нашу школу? – вежливо спросил он.
– Да нам без надобности, – шутливо ответил Володя. – Мы вроде как сами мастера рукопашного боя.
– Это недолго проверить, – оживился учитель, вероятно, приняв ответ бородача за вызов, – если вы справитесь хоть с одним моим учеником, я, пожалуй, соглашусь с вами. Хотя в вашу победу я не очень верю.
Володе, чтобы не прослыть хвастуном, пришлось смущенно разуваться и, сняв пуховик с толстенным свитером, идти в центр круга. Я, вспомнив боксерские груши и штанги в Володькиной комнате, только усмехнулся: посмотрим, писатель, можешь ли ты работать руками и ногами, а не только головой…
Ростом Володя был повыше меня и силой, по всему видно, обладал немалой. Для жителя Земли, разумеется, немалой. И, судя по его весьма самоуверенному виду, знал толк в рукопашном бое. "Пусть Володя пока разминается, а потом мы разузнаем, где здесь запасной выход, и постараемся все же вычислить нашего соглядатая".
Однако разминочка Володи прошла совсем не так, как я предполагал. Учитель схитрил: послал на поединок с бородачом не первого попавшегося ученика, а того, что разбивал кирпичи.
В круг к Володе вышел Макс.
Увидев его, Володя слегка побледнел. Скорее всего он знал Макса. Знал его способности. Знал, что он лучший боец в округе. Но он не струсил, этот умный, интеллигентный писатель. Он лишь слегка погладил свою бороду и встал в стойку.
Даже не поприветствовав своего противника, как это принято во всех боевых единоборствах, Макс напал на бородача.
Володя неплохо дрался. Скорее всего всегда старался держать себя в форме, вероятно, когда-то занимался рукопашным боем. Но до Макса ему было далеко. Минуты две Макс взламывал оборону бородача, потом несколько минут просто избивал его. Володька упорно не хотел сдаваться, сдаваться на глазах у Майи, и, едва держась на ногах, продолжал поединок.
С каждой минутой мне это нравилось все меньше и меньше, и я, сбросив одежду, вошел в круг. Володька к тому времени едва держался на ногах и, тяжело дыша, с благодарностью взглянул на меня. "Иди присмотри за Майей. Вдруг появятся нежданные гости, а я тут пока разберусь с этими ребятами", – чуть слышным шепотом сказал я. Володя слегка кивнул головой и, подобрав свою одежду, направился к Майе, стоявшей в стороне.
:Макс меня узнал. Узнал сразу же. Любой боец помнит того, кто отправил его в нокаут. Узнал, но не подал виду, лишь зло сжал зубы. Потом посмотрел в сторону Майи и выругался.
– Учитель, уговор на поединок был с любым вашим учеником, а вы выбрали лучшего. Нехорошо так поступать, так лукавить, – сказал я, обращаясь К учителю, который сидел рядом со своими учениками на краю татами.
– Для меня все ученики равны, – уклончиво ответил учитель и усмехнулся.
– Равны? – удивился я и горделиво предложил: – Тогда я вызываю на бой их всех. Одновременно.
– А вам не кажется, что это нахальство, молодой человек? Вы, очевидно, насмотрелись фильмов с Брюсом Ли и возомнили невесть что.
– Кто такой мастер Ли, я не знаю, но постараюсь не опозорить его славного имени, – ответил я и приготовился.
Возмущенные ученики как по команде вскочили. Учитель хотел что-то сказать, но они, не слушая его, всем скопом кинулись на меня.
"Да, с дисциплиной в этой школе слабовато", – подумал я, отражая первые удары. Их было около двух десятков – учеников школы карате стиля "Красный кулак". Возможно, для землян они и неплохо дрались, но рядом с бойцом Федерации, рядом с трехкратным и так и не побежденным чемпионом Джагии, рядом, наконец, с космодесантником они выглядели слабовато. Я не стал их серьезно бить, в мои планы не входило калечить этих людей. Немного проучить их следовало, но не убивать же. Поэтому я не стал применять диоке, слишком уж эффективно и опасно это боевое искусство. Не рассчитав силы ударов, можно запросто отправить на тот свет половину учеников, прежде чем сообразишь, в чем дело. Нет, я не стал наносить удары диоке-джи, а применил систему ведения боя, которая хоть и называлась немного странно – теерото, что в переводе с варнавалийского означало "сила слабого", но была крайне эффективна. Боец тееро-то побеждал силой. Точнее, не своей силой. Он использовал ярость нападающего на него противника. тееро-то почти не приходится наносить удары. основном действуешь захватами, уклонами, бросками. Побеждаешь противника не за счет бой силы, а точно продуманной схемой боя, ей ловкостью. Очень удобна система тееро-то боя с большим количеством противников, явно незаменима в такой обстановке, в какой оказался я. И крайне эффективна.
Схема боя в тееро-то чем-то схожа с партией в хматы. Ты должен точно рассчитать все свои движения, уходы, действия противников – все их возможные ходы. Двигаешься в тееро-то очень юрко. Все движения быстры, экономны. Инициатиау в движении, размахивании кулаками полностью передаешь своему противнику. И противник покупается на это. Очень уж соблазнительно ударить вроде бы безучастного, вялого соперника.
Двадцать подготовленных бойцов все же оказалось многовато. Я с ними провозился гораздо дольше, чем предполагал. Если бы, конечно, я использовал мощь диоке, то справился бы с ними молниеносно. Двадцать ударов плюс-минус один – и двадцать учеников школы карате валялись бы у моих ног. Некоторые без признаков жизни. Но задача у меня оказалась гораздо сложнее. Я должен был обезвредить своих противников, постаравшись не искалечить их или, не дай бог, убить. Провозившись дольше, чем рассчитывал, я все же успешно справился с этим.