Пыль почти осела, и под ноги ему ударил лазерный заряд, выбив крошку, брызнувшую в лицо. Стреляли со второго этажа. Сэм заметил огневую точку и выстрелил туда из импульсника, отбрасывая киборга вместе с куском перил. Лима была уже у лестницы наверх.
Ас прикрывал ее со спины, поливая огнем второй этаж. Через несколько секунд к ним присоединился Сэм.
Тут на них сверху обрушилась лавина зарядов, заставив отступить и искать укрытие. Позиция была невыгодная, враги находились выше, и больше не давали подойти к лестнице. Тянуть тоже было нельзя, их просто задавят численностью, да и зарядов осталось не так уж много.
Сэм сказал:
– Прикройте меня.
Он кинул разрядник Лиме, взял в руку импульсник, поднял с пола труп киборга, покрепче уцепил его за пояс и, прикрываясь им как щитом, с криком побежал по лестнице. Весь огонь переключился на него. На мертвом киборге загорелась одежда, его тело было буквально изрыто зарядами, от него отлетали куски плоти. Капитан просунул ствол импульсника под подмышку трупа и выстрелил несколько раз. Огонь стал слабее. Снизу поднялись Лима и Ас, посылая заряды в оглушенных противников.
Слева мелькнула черная с металлическим отблеском женская фигура. Птица!
Лима бросилась за ней, не обращая внимания на валявшихся оглушенных, но не мертвых врагов.
Из-за одной из дверей появился киборг с тонкой полоской скан-очков над переносицей, уходящих дужками в череп за ушами, и начал палить из импульсника, не разбирая, где свои, где чужие.
Лима бросилась на пол, избегая выстрелов, потом откатилась в ближайший коридор, прислонившись спиной к стене. Один из импульсов задел капитана и Аса, швырнув их на ступени лестницы. Они лежали там оглушенные и не шевелились. Сэм частично был прикрыт трупом киборга, но Ас был отличной мишенью.
Девушка смотрела, как Птица поднималась с пола. Ее тоже зацепило импульсом, она шла слегка пошатываясь. Лима высунулась из своего укрытия, и сразу в стену рядом с ней впился луч.
Выставив за угол ствол разрядника, охотница дала длинную очередь в том направлении, откуда стреляли. Ее помощников надо было вытаскивать, иначе их сейчас разделают, как цыплят.
Отложив копье в сторону, она снова выглянула и начала стрелять короткими очередями, первым делом сняв киборга со скан-очками. Ее огонь заставил остальных пригнуться, и уже не давал им высунуться. Тем временем Сэм слегка оклемался. Отбросив в сторону тело, служившее ему щитом, он подхватил Аса подмышки и потащил к Лиме.
Как бы девушка их ни прикрывала, по ним все же ударило несколько лучей, зацепив руку десантнику. Пятившийся задом капитан вскрикнул, дернул руку на себя, отпустив Аса, и по инерции сел на пол. Быстро поднялся и опять потащил товарища. Когда он был около Лимы, она посмотрела на него.
– Ты как?
Десантник кивнул, показывая, что в порядке.
Краем глаза охотница заметила движение – оглушенные капитаном и своим соратником киборги начали приходить в себя, один из них поднялся, опираясь о стену. Лима подняла разрядник к плечу и, прицелившись, свалила его четырьмя огненными полосами, пробившими бок и грудь.
– Прикрой меня – я за Птицей. – Она кивком показала в сторону, куда та ушла, и отдала капитану разрядник.
Он посмотрел на индикатор.
– Только быстрее, а то заряда почти нет.
Она кивнула, поменялась с десантником местами, привстала, сжав копье, и, когда он открыл огонь, пригнувшись, рванулась вперед. По ней сделали только два выстрела, прошедших мимо. Сэм шквальным огнем, выпуская остатки заряда, заставил противника спрятаться в укрытии.
Пробегая между тел киборгов, Лима на ходу подхватила валявшийся разрядник, обернулась, кинула его десантнику и помчалась дальше.
Она вбежала в узкий боковой коридор, по бокам было несколько закрытых дверей, но они не интересовали охотницу. Она как будто чувствовала, что ни за одной из них Птицы нет.
Лима устремилась к двустворчатой двери в конце коридора. Остановилась около нее, прислушалась – внутри было тихо. Она взялась за ручку и медленно повернула ее. Тут же дверь прошили огненные лучи лазера. Лима еле успела прижаться к стене, один из зарядов оставил длинный след ожога на ее грудных латах.
Охотница ударила по замку копьем и ворвалась в комнату. Птица была прямо перед ней и сразу открыла огонь. Лима бросилась вниз. Лучи прошли над ней, и девушка быстро перешла в атаку, заставив Птицу обороняться и блокировать разрядником ее копье.
Лима нанесла несколько быстрых ударов, но та отразила их. Потом Птица перепрыгнула через кровать, оказавшись на достаточном расстоянии от противницы, что бы вести огонь, направила разрядник на девушку и нажала на спуск. Лима дернулась в сторону, пытаясь уйти с линии огня, но этого не требовалось – разрядник пискнул, оповещая о том, что магазин пуст.
Киборг досадливо оскалилась, отбросила бесполезное оружие и расправила плечи. С мрачной улыбкой Черная Птица посмотрела на девушку в мятых, обожженных доспехах со странным коротким копьем в руках. Она стала медленно перемещаться по комнате, обманчиво расслабленная, но ни на миг не сводила с Охотницы глаз. Багровый луч заходящего солнца заглянул в окно и красиво отразился от ее хромированной груди.
– Не думала я, что он решится на такой шаг, – презрительно сказала Птица, скривив губы. – Ну, по крайней мере, не так скоро.
Противницы двигались параллельно друг другу, оценивая силу и опасность, которую каждая из них представляла.
Движения Лимы были скупы и точны. Птица же, казалось, скользила над полом, перемещаясь легко и уверенно. Между ними плавали тонкие прозрачные завитки дыма от прожженных лазерными лучами дыр в стенах и двери.
– Я тебя раньше не видела. Ты со стороны? – продолжала Птица, не спуская с девушки глаз, повернувшись к ней лицом и сверкая хромом. – В этом весь он. Даже не может открыто прислать убийц.
Лима догадалась, о чем она говорит, но не собиралась что-либо ей отвечать.
Время было не на ее стороне, в любой момент могли появиться еще киборги. Старьевщик рассказывал, что банда Птицы довольно многочисленна, и тут могли оказаться не все ее члены. Тем более что за дверью все еще продолжалась перестрелка.
Пока Птица говорила, тело ее преобразовывалось – на плечах, из позвоночника, локтей и пяток начали вырастать блестящие шипы. Пальцы на руках превратились в обоюдоострые лезвия, и она расхаживала, поигрывая ими, как веерами.
Она остановилась, вскинула бровь и сказала:
– Вынуждена тебя разочаровать – свою работу ты не выполнишь.
И бросилась в атаку, сделав сальто в сторону Лимы.
Охотница быстро среагировала, отступив назад. В нападении Птица использовала все возможности своего тела. Пальцы-ножи свистели, рассекая воздух в миллиметре от девушки, она еле успевала блокировать удары и уклоняться от шипов, норовящих проткнуть ее. Блестящий металл мелькал перед ней, сбивая с толку. Птица наседала, ее атаки прижали Лиму спиной к стене, ножи на правой руке снова стали пальцами, они сжались в кулак, из костяшек в тот же миг вылезли длинные шипы и устремились к лицу девушки. Она качнула головой в самый последний момент, и металлические иглы пробили глубокие дыры в стене. Лима присела и скользнула вбок, мимо противницы.
Птица наотмашь взмахнула назад рукой, пальцы на которой снова стали кинжалами, но в этот момент охотница уже оказалась у нее за спиной и, коротко замахнувшись, толкнула ее концом древка. Птица промахнулась и оказалась возле стены. Оттолкнулась от нее руками, быстро разворачиваясь, мгновенно сократила дистанцию и нанесла удар шипами на ступнях понизу, подсекая Лиме ноги. Охотница успела подпрыгнуть, блокировала следующую атаку пальцев-ножей и сама перешла в контратаку.
Лезвие ее копья чертило сверкающие дуги, но Птица была очень ловкой и гибкой. Хотя и с трудом, но она все же уходила от ударов Лимы, а превратившееся в смертельный вихрь копье не давало ей возможности нападать. В пылу схватки они разгромили всю мебель, что составляла скудный интерьер комнаты. Пол был усыпан деревянными щепками и брусками, каменной крошкой и выбитыми из стен копьем Лимы кусками бетона. Инициатива боя полностью перешла к ней. Теперь ее атаки следовали одна за другой, обрушиваясь на Птицу со всех сторон. Удары девушки срубали шипы с тела киборга и оставляли глубокие раны на хроме и живой ткани. Черная Птица улучила момент и, подцепив ногой обломок стола, швырнула его в Лиму. Та отбила его и на миг открылась. Киборг воспользовалась этим и прыгнула вперед. Девушка успела выставить перед собой копье, и Птица схватилась за ее оружие. Она попыталась выдернуть его. Охотница удержала копье, и они закружили в странном танце. Лима перехватила древко выше, спутывая руки Птицы своими, вместе с этим стараясь избежать блестящих шипов, коротким ударом локтя, одновременно присев и вложив в него тяжесть своего тела, расцепила хватку противницы, развернулась корпусом и нанесла мощный удар ногой снизу вверх.
Птица отлетела к стене, но вместо того, чтобы удариться об нее, она впилась в стену когтями рук и ног и осталась висеть головой вниз, выгнув шею и смотря на поднимающуюся Лиму. От впившихся когтей по бетону побежали мелкие трещины и откололись небольшие камешки. Из такого положения Птица прыгнула. Лима бросилась ей навстречу, сделала большой замах и со всей силы всадила копье ей в бок. Лезвие вошло режущей кромкой на всю ширину, сломав ребра, разрубив тело до половины и подбросив ее вверх. Птица дико вскрикнула, подлетев от удара почти до потолка, и грохнулась на пол. Встать она уже не смогла.
Лима подошла к поверженному врагу, тяжело дыша. Оставшиеся на теле Черной Птицы шипы и лезвия медленно втягивались назад.
– Передай своему хозяину, что и мертвая, я буду мстить ему… – Она судорожно втягивала воздух окровавленным ртом.
– У меня нет хозяев, – презрительно сказала Лима. – Это у вас, киборгов, их много.
Она смотрела сверху вниз, в ее взгляде не было жалости.
Судорога пробежала по изувеченному телу, Птица застонала от боли.
– Я знаю, что тебе сейчас очень больно, – сказала Лима. – Твое тело уже мертво, но встроенные в него приборы не дают умереть тебе окончательно, принося ту боль, что жжет сейчас твой мозг
Она помолчала, потом сказала:
– Если хочешь, я облегчу твои страдания.
Птица не ответила.
– Скажи, Грико оставил у тебя что-нибудь? – продолжала Лима. – У него было кое-что принадлежавшее мне.
Закрывшиеся было глаза Птицы, открылись, словно у нее появились новые силы.
– Грико? – спросила она срывающимся голосом и пристально рассматривая свою убийцу. Сквозь заполнившую ее боль, в голове стали пробиваться странные мысли. – Кто ты? Зачем ты пришла ко мне?.. Тебя разве не Морган прислал?
– Конечно нет!
В глазах умирающей было недоверие.
– После того как я убила кучу его людей, да еще и помощника, Жику, кажется, вряд ли это возможно.
– Ты убила Жику? – заволновалась Птица, и кровь сильнее потекла из раны, она застонала, но, собравшись, продолжала спрашивать: – Это правда?
В ее голосе скользила радость и сожаление одновременно.
– Да, – подтвердила Лима.
Черная Птица закрыла стальные веки, на губах появилась слабая улыбка.
Стрельба за дверью прекратилась и наступила тишина. Лима встревожено подняла голову и вслушалась, потом подошла к двери и встала сбоку от нее, приготовившись атаковать.
В груди все замирало от нехороших мыслей. В коридоре послышались осторожные шаги. Потом между болтающихся створок показался ствол разрядника, который держали окровавленные руки, и быстро скрылся назад. Лима напряженно ждала. Из-за двери раздался голос десантника:
– Лима, это я.
Девушка облегченно вздохнула и отошла от двери.
Капитан вошел в комнату. Струйки крови прочертили в покрывающей его пыли темные дорожки. Вид у него был ужасно усталый. Тыльной стороной ладони он потер глаза и поморгал.
Посмотрел на умирающего киборга – вся в кровавых порезах, с ужасной раной поперек тела, она лежала в растекающейся темной луже – и вопросительно поднял взгляд на девушку.
– Это Птица?
Лима кивнула.
– Где Ас?
– Там оставил. Он только пришел в себя. Что у тебя?
– В порядке, – ответила она.
– Она ничего не сказала?
Лима развела руками и покачала головой.
– Давай тогда сами искать.
Капитан прошелся по разгромленной комнате.
– Эй… – Птицу было еле слышно.
Лима подошла к ней.
– У меня есть к тебе просьба, – проговорила та.
– Не думаю, что мне это интересно.
Птица опять закрыла глаза, ее дыхание на миг остановилось, потом грудь снова стала слабо вздыматься, а глаза открылись и нашли глаза Лимы.
– Хоть ты и убила меня, я скажу тебе, где то, что ты ищешь. – Она посмотрела на свою убийцу.
Девушка внимательно слушала. Сэм тоже подошел, но Птица даже не заметила его, ее взгляд был устремлен на Лиму.
– Ты должна пообещать мне…
– Чего ты хочешь?
Птица облизнула пересохшие губы.
– Пообещай мне убить Моргана.
Лима молчала.
– Пообещай… и я скажу, где эта штука… обещай… – настаивала Птица.
– Если представится такая возможность, я убью его, – уверенно сказала Лима.
– Ты сможешь, я знаю…
– Где?
Птица хотела вытянуть руку, но у нее не получилось.
– Так скажи!
– Там. – Она показала взглядом. – В стене, у основания. Там маскирующий слой… Убей его, за моего Грико… Грико…
Глаза ее закрылись, голова упала набок.
Лима бросила последний взгляд на умершего врага и, подойдя к указанной стене, начала рубить бетон. Уже после нескольких ударов посыпались искры, часть стелы замигала, маскирующее поле побежало рябью и исчезло, открыв неглубокую нишу в ней, завернутый в ветошь, лежал какой-то предмет.
Сэм присел, достал его и отдал Лиме. Она развернула тряпки. В ладонь знакомой тяжестью лег артефакт.
– Это то самое? – Капитан смотрел на вещь, из-за которой они сунули свои головы в пекло.
– Да. Теперь пора убираться отсюда. – Лима завернула артефакт и спрятала его в карман на перевязи для копья.
Они выбежали из комнаты и направились к Асу. Он сидел, прислонившись к стене, свесив голов на грудь.
– Крепко ему досталось, – сказал капитан, нагибаясь и подхватывая его.
Лима помогла, взяв его с другой стороны. Капитан в очередной раз удивился силе девушки, когда она на равных с ним потащила Аса.
На улице уже стемнело, и пробираться приходилось осторожно. Асу стало немного легче, но идти сам он все еще не мог. Несколько раз они прятались, пропуская мелкие группы киборгов. Один раз им попался полуживой. Он их не заметил, но Лима решила обойти зомби подальше, и пришлось сделать довольно существенный круг.
* * *
Стучать в дверь лавки старьевщика ногой стало уже входить у нее в привычку.
Потом, вспомнив, что старик не откроет без условного сигнала, выругалась.
– Сэм – три, два, один, – напомнила она, – и ответа дождись.
Отстучав сигнал, он встал справа от двери, Лима, поддерживая Аса – слева. Ответный стук раздался через мгновение, наверное, старик пришел сразу, только ждал, чтобы дали знать, что это именно они.
Он высунулся в проем.
– Заходите, – громким шепотом позвал он.
Когда никто не отозвался, он совсем вышел из лавки, держа в руках ружье.
– Все в порядке, – продолжал он, вглядываясь в глубокую тень.
Лима первая вышла к нему. Потом капитан.
– Сэм иди вперед, – сказала Лима, – потом ты, старик.
Капитан скрылся в темноте коридора, старьевщик, качая головой и вздыхая, следом за ним.
Лима вошла последней, пропустив вперед еле держащегося на ногах Аса.
Когда они дошли до торговой комнаты, Сэм уже осмотрел все и ожидал их. Девочка-клон была тут же.
– Нати! – Лима махнула головой назад.
Девочка кивнула и побежала запирать дверь.
Лима провела Аса сразу во вторую комнату и положила на кровать.
– Лима, ты решила устроить у меня лазарет? – пробурчал старик.
– Ему нужен только отдых, – ответила девушка. – Импульсом попало.
По всему виду старьевщика было видно, как ему не терпится услышать о произошедшем, но он не задал ни одного вопроса.
Принеся стаканы, он налил воды и раздал их всем троим.
– Думаю на ночь надо хоть как-то дверь укрепить, – сказал десантник. – Пошли, поможешь, – обратился он к старику, – я у тебя там старые шкафы видел, долго они не выдержат, но несколько секунд нам дадут.
Они вышли, и вскоре из коридора послышался скрип сдвигаемой мебели.
Нати принесла полотенца, помогла умыться Асу и начала обрабатывать его раны. У нее это здорово получалось.
– Где ты этому научилась? – спросила Лима.
– Да мы с братьями на ферме… – начала, было, девочка, но осеклась и с преувеличенным усердием взялась за обработку ран.
Лима поняла, что она хотела сказать.
На клон-фермах нередко использовали в качестве исходников свой генный материал… или своих детей. Для этого-то и требовалась всего лишь капля крови, а детям не было никакого вреда, но клон… это была полная копия того же возраста, той же комплекции, с тем же цветом глаз и волос и… с теми же воспоминаниями. Для них старая жизнь заканчивалась в кабинете, где у них брали кровь, а новая начиналась в клон-отстойниках, где реальность обрушивалась на них, ничего не понимающих, вопрошающих, как они там оказались, почему они одни и где их родители. Большинство сами догадывались, но некоторые так и не осознавали своей «вторичности», но и те, и другие невыносимо переживали.