Из подъезда со смехом выбежала компания молодёжи, за ними степенно выбрался полковник Мигайлов, цедя что-то сквозь зубы своему подчинённому. Матвея, стоявшего за шеренгой припаркованных машин, они, к счастью, не заметили, прошествовали мимо.
У Матвея отлегло от сердца, он вышел со двора на улицу, сел в свой серебристый автомобиль и стал ждать появления белого кроссовера «Лексус», который должен был подвезти незнакомку.
Однако терпения хватило всего на один час. Пришла неуютная мысль, что он действует как четырнадцатилетний пацан (молоко на губах не обсохло, вспомнилась фраза брата), а не взрослый мужик, и руки сами потянулись к рулю. Гарантий, что девушка-юрист приедет домой до ночи, не было, искать её надо было иначе, через файлы Министерства юстиции, чтобы убедиться, что она действительно проживает в этом доме.
В свою квартиру Матвей вошёл ровно в двенадцать часов ночи.
Ещё через полчаса, приняв душ и глотнув чаю, с лёгкой душой лёг спать, веря в свою счастливую звезду.
Поставить машину рядом со зданием Генеральной прокуратуры, украшенным колоннадой, не удалось, Матвей с трудом нашёл местечко в Крапивном переулке, в сотне метров от «обители закона», не раз попадавшей на страницы газет в разделы скандальной хроники. Тем не менее на встречу со Стасом он не опоздал, прибыл к калитке в красивом резном заборе из чёрных металлических пик минута в минуту.
Стас появился рядом как привидение. Пожал руку, кивнул охраннику на входе как старому знакомому и повёл спутника на второй этаж здания по широкой мраморной лестнице, накрытой толстым красно-коричневым ковром. Уже выходя наверх, Матвей едва не столкнулся с женщиной, начавшей спускаться, поднял глаза и обомлел. На него смотрела та самая незнакомка в форме подполковника, которую он ждал вчера у дома Беллы Семёновны.
– Вы?! – возглас вырвался сам собой, помимо воли, и Матвей покраснел, понимая, что выглядит смешным. – Извините…
– Бывает, – улыбнулась женщина, окинув его оценивающе-заинтересованным взглядом; в глазах её всплыли насмешливые искорки.
Он задержался, но незнакомка легко сбежала вниз, не обратив внимания на поднимавшегося следом Стаса, и скрылась за входной дверью.
Стас внимательно посмотрел ей вслед, перевёл взгляд на капитана.
– Вы знакомы?
– Да… н-нет, – очнулся Матвей, – я видел её мельком… пару дней назад, поздно вечером. Она здесь работает? Кто это?
– Недавно переведена в штат прокуратуры из Юракадемии, её прочат в заместители генерального. Зовут Дива, Дива Соболева.
– Дива? – повторил Матвей, обрадованный тем, что теперь он может не торчать у подъезда девушки в надежде встретить и познакомиться. – Редкое имя.
Фамилию Соболева он пропустил мимо ушей, хотя она могла многое ему напомнить.
– Так ты встречался с ней, где?
– Она живёт на Театральной, там же, где… – Матвей с трудом остановил язык.
Но Стас и так всё понял.
– Где живёт и подруга этого козла Мигайлова. Я лично не знал, где она обитает. Идём, не останавливайся, нас ждут.
Подошли к кабинету с табличкой: «Генеральный прокурор Российской Федерации Меринов Л. М.». Стас потянул дверь за позолоченную фигурную ручку, оба прошли в приёмную, помпезно отделанную лепниной и ценными породами дерева.
За столом сидел секретарь – прилизанный молодой человек в белой рубашке с короткими рукавами и чёрным галстуком. Он посмотрел на вошедших, кивнул на дверь шефа, не особенно приглядываясь ко второму гостю.
– Леонард Маратович ждёт.
Стас, не отвечая, открыл дверь кабинета генпрокурора, пропустил Матвея, вошёл сам.
– Разрешите?
Хозяин кабинета разговаривал с кем-то по мобильному телефону, стоя у окна. Он был невысок, крепок, жилист, по-спортивному подтянут, но, глянув на его морщинистое тяжёлое лицо с темными глазками, Матвей испытал разочарование. Он ожидал увидеть государственного деятеля большого масштаба, солидного и основательного, кого-то наподобие Брежнева или Иосифа Виссарионовича. Нынешний генпрокурор был слишком молод, по его мнению. Всё-таки руководителями такого уровня должны были становиться мощные умы и серьёзнейшие политики.
– Садитесь, – указал пальцем на стол Меринов, выслушал абонента, бросил: – Чтоб завтра всё было выполнено! – и занял своё массивное резное кресло, обратив лицо к Стасу. – Он в курсе?
– В общих чертах. Я обрисовал ему ситуацию, товарищ проникся. К тому же у него есть дополнительные козыри: его отец двадцать лет назад возглавлял «Стопкрим».
В глазах генерального прокурора мелькнули колючие огоньки.
– Интересно девки пляшут. Ты понимаешь, чем это всё может закончиться?
– Всё под контролем, босс.
– Он знает… об отце?
– Знает.
– И как ты собираешься его использовать?
Последнее слово Меринова покоробило Матвея, и он уже собрался обратить внимание брата на свою независимость, но тот его опередил:
– В будущем он станет командиром группы. Парень молодой, конечно, однако хорошо обучен и подготовлен. Возможно даже, мы обратимся и к его отцу, опыт которого бесценен.
По губам прокурора прозмеилась странная усмешка, будто в словах помощника он уловил некий скрытый, понятный только им обоим смысл.
– Что ж, ответственность на тебе. Итак, молодой человек, вы согласны работать с нами?
– Я не получил всей информации, – упрямо заявил Матвей. – Мне дали общие представления об угрозе, но этого мало. Я хочу знать все детали и только после этого приму решение.
Меринов изломил бровь, с сомнением посмотрел на Стаса.
– Он понимает, с кем имеет дело?
Котов-средний обозначил улыбку.
– Вероятно, я не смог ему это объяснить. Разрешите ввести товарища в программу?
– Чтобы он потом сам принял решение? – Слово «сам» генпрокурор выделил тоном.
– Он примет нужное решение. – Стас тоже выделил слово «нужное», прозвучавшее с небрежной уверенностью.
– Хорошо, ты знаешь, что делать. – Меринов отвернулся, снова поднёс к уху трубку айфона.
– За мной, – сказал Стас, поднимаясь.
В коридоре Матвей наконец сформулировал свой протест, родившийся ещё в кабинете генпрокурора при обмене репликами:
– Я не давал вам права решать за меня.
– Никто и не решает, не драматизируй трагедию, – отмахнулся Стас снисходительно. – Просто ты не вник в проблему. Тебя не кто-нибудь приглашает в нашу компанию, а сам генеральный прокурор! Оцени масштаб.
– Я не… наёмник… и не судья…
– Тебя никто не собирается использовать как наёмника или киллера. Ликвидация американского Союза – удел спецкоманды. У тебя будет задача поважнее.
Матвей помолчал, кидая взгляды по сторонам в надежде ещё раз увидеть незнакомку с удивительным именем Дива. На душе копилась смута, интуиция подсказывала не связываться с компанией генерального прокурора, несмотря на очевидную убедительность цели её деятельности, но уж очень хотелось выглядеть самостоятельным в глазах «брата» и очень хотелось повидаться с Дивой не в служебной обстановке.
Стас остановился перед дверью с номером 10, открыл, пропуская спутника.
Они вошли.
Это была небольшая комната для переговоров, где стоял овальный деревянный стол и вокруг него с десяток стульев.
– Что ты знаешь о МИРах?
Матвей повернулся к проводнику. Стас смотрел на него с весёлым снисходительным прищуром, хотя в глазах его то и дело всплывали искры сомнений.
– Садись.
Матвей выбрал стул, сел.
– МИРы… модули иной реальности… построены ещё нашими предками – инсектами.
– Не только инсектами, сохранились МИРы, созданные их предками и даже Аморфами.
– Не может быть, – сказал Матвей недоверчиво.
– Отец тебе не рассказывал?
– Нет.
– А я их посещал в своё время.
– Доступ к ним закрыт. – Матвей хотел добавить, что отец показывал ему один МИР, созданный инсектами, но Стас опередил его.
– Кто это тебе сказал? Если отец, то он, очевидно, давно не контактировал с Хранителями. В Москве, а точнее, под Москвой располагается более полусотни МИРов, в своё время я побывал почти во всех и видел МИР, созданный Аморфом Нун. Но не это главное, ты можешь поучаствовать вместе с командой в исследовании новых МИРов, в Крыму и в Екатеринбурге. Но это информация только для тех, кто с нами. Перед тобой откроется целая Вселенная! Откажешься?
Матвей облизнул пересохшие губы. Отказываться он не собирался.
– Давайте… всю информацию…
– Упрямец, – улыбнулся Стас с долей уважения. – Узнаю хватку отца, он тоже требовал полных данных об объекте, прежде чем принять решение. Что ж, слушай.
Стас говорил больше часа, приводил примеры, называл имена и фамилии, рассказывал случаи вмешательства Союза Неизвестных США в жизнь Европы, бывших советских республик и России. О Куполе он не сказал ни слова, зная, что младший Котов не стал бы ни за какие награды работать на структуру, с которой воевал отец.
– Итак, что скажешь?
– Я… с вами, – выговорил Матвей, подавив внутреннюю неуверенность в правильности решения.
Перед его мысленным взором уже вырисовывалась величественная архитектурная композиция МИРа, созданного разумными насекомыми…
Глава 6. Старики-разбойники
Материал, переданный Василию Никифоровичу Артуром, оказался и в самом деле прелюбопытным. В нём была не только развёрнута картина жуткого криминального беспредела, царившего в стране благодаря деятельности окрепшего Купола, содержалось не только досье на всю нынешнюю властную номенклатуру, но и давались сведения о развёрнутой в полный профиль «пятой колонне» в России – организациях, финансируемых из-за рубежа, либералов, правозащитников и журналистов, а также о формировании общего внеправового поля под названием «управляемый хаос».
С Куполом Василий Никифорович уже встречался в бытность свою комиссаром «Стопкрима», но это было двадцать с лишним лет назад, и после уничтожения Монарха Тьмы и его воинства казалось, что Купол исчезнет вместе с коррумпированным слоем чиновников. Оказалось, он не исчез, перестроился, забрался глубже в тень, прибрал к рукам и Госдуму, и правительство, и администрацию президента, решая за него общегосударственные задачи – с выгодой для себя, естественно, где надо спокойно вытирая ноги об это самое государство. Президент бил тревогу не зря: Россия медленно, но верно превращалась в испытательный полигон национального самоуничтожения, в питательную среду хаоса, куда стекались реки мракобесия и сатанизма.
Думать об этом было неприятно. Искатель приключений, каким Василий Никифорович был в молодости, служа в контрразведке, в спецназе ФСБ и даже в «Стопкриме», давно растворился в рутине жизни. После боя инфарха, которым стал Матвей Соболев, с Конкере магические возможности посвящённых в дела Внутреннего Круга истаяли, тхабсом, свободно переносящим адептов Круга в иные миры, пользоваться было уже нельзя, и Василий Никифорович сосредоточился на внутреннем созерцании, а после рождения детей и вовсе окунулся с головой в семейную жизнь, получая от этого неизъяснимую радость и удовольствие.
Возвращаться на Путь Воина, в жизнь, полную опасностей, тревог и переживаний, не хотелось смертельно.
И всё же сведения, добытые бывшим Воином Закона Артуром Суворовым, требовали размышлений и обсуждения, отмахнуться от них было нельзя, поэтому, помаявшись два дня наедине с самим собой, Василий Никифорович вечером восемнадцатого сентября, после тренировки, позвонил Самандару и сообщил, что хочет встретиться.
– Так подъезжай, если есть время, – предложил бывший комиссар «Стопкрима», главный его теоретик, исследователь и философ. – Надеюсь, ничего плохого не случилось?
– Ко мне Артур заходил.
– Ага… Суворов?
– Он сейчас советник президента по нацбезопасности.
– Ага… растёт парень. Что он сказал?
– Поговорим, буду у тебя через час.
Василий Никифорович тронул машину с места, не обратив внимания на мужчину, прогуливающегося возле парковки. На вид мужчине было лет пятьдесят, у него были короткие седые волосы ёжиком и янтарно-светящиеся глаза. Если бы Василий Никифорович оглянулся, то увидел бы, что мужчина остановился и смотрит вслед отъехавшему джипу Котова.
Вахид Тожиевич Самандар за истекшие двадцать лет поменял не одно место жительства и в настоящий момент проживал в небольшом коттедже в девяти километрах от МКАД, в посёлке под названием «Белые росы». Василий Никифорович изредка встречался с ним здесь, хотя при подъезде вдруг подумал, что последний раз в «Белых росах» был год назад.
Коттедж Самандара не поражал ни размерами, ни высоким забором, ни интерьером, ни мебелью или качеством отделки комнат. Стандартный коттеджик общей площадью сто сорок квадратных метров, окружённый соснами и берёзами. Ничего лишнего снаружи: Вахид Тожиевич не занимался сельским хозяйством и цветов на участке не разводил. Ничего лишнего внутри: две спальни – одна себе, другая гостям, веранда, туалет, кухня, небольшая гостиная, душевая. Плюс кабинет-библиотека, в котором хозяин проводил большую часть свободного времени.
В Самандаре счастливо уживались две крайности – мыслитель и человек действия. Он был дважды женат, но жёны не выдерживали его образа жизни, и последние лет пятнадцать Вахид Тожиевич жил один, изредка встречаясь с представительницами противоположного пола, по большей части – для светских бесед. Это был настоящий учёный, о которых уважительно говорят «яйцеголовый», с задатками экстрасенса и большим знанием древних воинских искусств, что делало его исключительным мастером рукопашного боя и Мастером Внутреннего Круга, способным одинаково успешно прочитать лекцию по астрофизике или продемонстрировать приём из арсенала «неотбиваемых».
Что касается знания приёмов – Василий Никифорович занимался рукопашным боем с младых ногтей и был не слабее Самандара и шире в диапазоне, так как практиковал универсальные техники единоборств, известные ещё предкам человечества. Завидовал он больше изощрённости ума Вахида Тожиевича, который мог свободно беседовать как с зэком, так и с учёным с мировым именем.
Уже более двадцати лет он совершенствовал теорию «бунта» Монарха Тьмы против своих родичей – Аморфов, пользуясь данными Внутреннего Круга, созданного задолго до появления на Земле вида хомо сапиенс, и преуспел в этом настолько, что даже Хранители древнейших артефактов прежних цивилизаций – модулей иной реальности (МИРов) и Великих Вещей – считались с мнением Самандара.
Кроме того, Вахид Тожиевич занимался ещё множеством других проблем и теорий, таких как квантово-механические модели «жизнь – не жизнь», нелинейные логики, масштабные состояния вакуума типа «разум – инстинкт», постразумные структуры и многими другими, и во всём был убедителен, а то и прав.
Гостя он встретил у ворот, освещённых узким лучом света от специального фонаря, видимого только водителю подъехавшего автомобиля. На бывшем комиссаре «Стопкрима» были серые полотняные штаны и голубая футболка с замысловатым китайским иероглифом сюньцай на груди. Выглядел он в этом наряде как гастарбайтер на отдыхе.
– Ты один? – спросил Василий Никифорович.
– В настоящий момент с тобой, – уточнил Самандар.
– Я имел в виду…
– Мне и одному хорошо. – Вахид Тожиевич понимающе улыбнулся. – Вторую Ульяну найти не удалось. С другой стороны, как говорил Лабрюйер: «