Они даже убили одного из них, и Старк с любопытством осмотрел его рано утром.
– И почему они так хотят напасть на нас? – поинтересовался он.
Халк оттолкнул его в сторону.
– Отойди, видишь, паразиты, которые жили на нем, разбегаются.
Они оставили тело незахороненным на каменистой земле.
Постепенно горы остались позади и сменились пологими холмами, поросшими скудной растительностью. А за ними до самого горизонта расстилалась равнина без единого деревца, вся в белых и серо-зеленых тенях, покрытая бесконечными мхами. На этой равнине гулял злой ледяной ветер, изредка переходивший в ураган. Старое солнце светило все слабее и слабее. И давало все меньше тепла. Ирнанцы без жалоб переносили этот холод, кутаясь в теплые плащи. Извандинцы же чувствовали себя отлично, это была их родина.
Старк часто ехал рядом с Кадзимни.
– Раньше, когда старое солнце было еще молодо и горячо, – начинал Кадзимни, и рассказывал одну из древних легенд, которых он знал великое множество. В них говорилось о теплом климате и богатстве этой земли. Тогда все мужчины были гигантами, а женщины – невообразимо прекрасными. У воинов было волшебное оружие убивающее на расстоянии, рыболовы плавали на лодках, способных летать. – Ну, а что теперь, ты видишь сам, – обычно заканчивал он. – Но мы выживем. Мы сильны, мы счастливы.
– Отлично, – сказал Старк после одного такого рассказа. – Я поздравляю тебя. А где находится Сердце Мира?
– На севере, – Кадзимни пожал плечами.
– И это все, что ты знаешь?
– Да, если оно существует.
– Ты говоришь так, как будто не веришь в Лордов Защитников.
Волчье лицо Кадзимни выразило аристократическое презрение.
– Они не нужны нам. Так что не имеет значения, верим мы в них или нет.
– И все же вы продаете свои шпаги Бендсменам.
– Золото есть золото. И у Бендсменов его больше, чем у кого-либо. Нам не нужно любить их или следовать их религии. Мы свободны. Некоторые из нас имеют дело с Бендсменами, остальные – нет. Некоторые торгуют между собой, некоторые вообще не торгуют, а живут грабежами. Есть и сумасшедшие. Но свободные. Здесь нет фареров, а если бы и были, мы бы сумели защитить себя. Бендсменам мало что может перепасть от нас. Так что они оставили нас в покое.
– Ясно, – сказал Старк и некоторое время ехал молча. – Но что-то живет в этом сердце Мира, – сказал он наконец. – Но не человек, и не совсем животное.
Кадзимни искоса посмотрел на него своими узкими желтыми глазами.
– Почему ты так думаешь?
– Должно быть, это ветер нашептал мне.
– А может, Мудрая женщина?
– Кто это, Кадзимни?
– Мы, живущие в пустыне, большие болтуны. Мы можем такого порассказать, ведь мы болтаем все зимние ночи подряд, а они такие длинные.
Когда наши глотки пересыхают от болтовни, мы смачиваем их крепким кзаном и снова говорим.
– Кто это?
– Я слышал рассказы кочевых племен и северных торговцев. Иногда они зимуют у нас в Изванде, и это очень интересные зимы. – Он помолчал. – Я слышал рассказы о Северных псах.
Старк повторил про себя: «Северные Псы».
– Я не могу сказать тебе, где правда, а где вымысел. Люди часто врут просто так. Они говорят так как будто все случилось с ними, а не с теми, кого они никогда не видели, да и слышали о нем уже из шестых рук. Северные псы это что-то вроде демонов. Они вырастают из снежного тумана и творят жуткие вещи. Говорят, что Лорды Защитники сотворили их много лет назад, чтобы они охраняли их Цитадель. Говорят, что они все еще охраняют ее и горе тому, кто вторгнется в их владения.
Волосы зашевелились на голове Старка. Он вдруг вспомнил странные видения, которые он видел в воде пророчества.
– Мне кажется, что ты веришь в этих Псов, Кадзимни. – Затем он сменил тему беседы:
– А твой народ доволен своей жизнью в пустыне только потому, что свободен?
– А разве этого мало? – Кадзимни презрительно показал в сторону ирнанцев. – Если бы мы жили так же как и они, то мы тоже были бы рабами, как и они.
Старк мог это понять.
Вы должно быть знаете, что послужило причиной этого восстания в Ирнане?
– Да. Хорошее восстание. Когда мы отдохнем и побудем со своими семьями, мы вернемся на границу. Там, вероятно, понадобятся хорошие воины.
– Хорошо, а что вы думаете насчет эмиграции?
– В другой мир? – Кадзимни покачал головой. – Наша земля вырастила нас. Если мы будем в другом месте, мы будем другими. Нет. Старое солнце еще посветит нам. Да и жизнь в пустыне не так уж плоха. Вы увидите, когда мы приедем в Изванд.
Дорога петляла и кружила между замерзшими озерами. На дороге встречались путешественники, хотя и не в таком количестве, как раньше.
Здесь были совсем другие люди, более угрюмые, чем большинство путешествующих по южным дорогам. Это был оживленный торговый путь. В одну сторону двигались погонщики стад на рынки Изванда и Комри, торговцы с повозками, набитыми зерном и шерстью, караваны груженные тканями из южных городов. На юг шли караваны с мехами, солью и сушенной рыбой. Все торговцы ехали группами хорошо вооруженные, готовые постоять за себя. Вдоль дороги встречались таверны и гостиницы, но Кадзимни избегал их, предпочитая останавливаться прямо в пустыне. Хозяев гостиниц он называл ворами и грабителями и уверял, что там очень грязно.
Отряд двигался очень быстро, обгоняя всех на дороге, и Старку казалось, что они стоят на месте, так как ландшафт совершенно не изменялся.
Геррит чувствовала нетерпение.
– Я разделяю твои чувства, – сказала она. – Только ты спешишь ради одного человека, а я ради целого народа. И тем не менее, все должно идти своим порядком.
– Твой дар предвидения сказал тебе об этом?
Она засмеялась. Была ночь. Звезды изредка выглядывали из густых облаков. Старку очень нравились эти звезды. Где-то вдали прокатилась по небосклону звезда и, ярко вспыхнув, погасла, озарит при этом лицо Геррит.
– Что-то говорит мне, что все идет своим чередом и конец предопределен. Нам нужно только дойти до него.
Старк хмыкнул. Такая точка зрения была для него в новинку. Лошади сбились в кучу хвостами к ветру. Мошкара донимала их и они недовольно фыркали, мотая хвостами. Извандинцы весело болтали, сидя у своих костров.
Ирнанцы, закутавшись в плащи, молча страдали.
– Почему ты так любишь своего Аштона?
– Ты же знаешь, что он спас мне жизнь.
– И ты прилетел сюда, рискуя потерять жизнь, которую он спас, в этом мире, которого ты никогда не видел? Причем ты даже не знаешь, жив ли он или мертв. Этого мало, Старк. Расскажи мне…
– Что рассказать?
– Кто ты. Что ты. Даже обладающий меньшими способностями, чем я, может почувствовать, что ты совсем другой. Внутри, я имею в виду. Там какая-то бездонная глубина, которой я не могу коснуться. Расскажи мне о себе и об Аштоне.
И он рассказал ей. О своем детстве на жестокой планете, находящейся рядом с солнцем, где жара убивает днем, а мороз ночью, где небо раскалывается громом и сыплет молниями, где камни извергаются из земли и земля трясется, а горы рушатся.
– Я там родился. Мы жили в шахтерской колонии. Сильное землетрясение убило всех, кроме меня. Я бы тоже умер, но наш народ подобрал меня. Они были аборигенами этой планеты. Они еще не стали людьми. Они были покрыты шерстью. Они мало говорили – только несколько слов. Крики на охоте, предупреждения, крики чтобы позвать друг друга. Они делили со мной все, что имели.
Жара, холод и голод. Этого у них было в изобилии. Но их волосатые тела грели мое обнаженное тельце морозными ночами, а их грубые руки кормили меня. Они научили его великой любви и терпению, они научили его охотиться на ящеров, научили его стрелять, научили его жить. Он помнил их лица – с низкими лбами, сморщенные, с выступающими вперед челюстями. Для него они были прекрасными, прекрасными и мудрыми. Его народ. Его народ навсегда, его единственный народ. И все же они называли его И Хан, Человек без Племени.
Вскоре появилось много землян, – продолжал Старк. – Им нужны были вода и пища, благодаря которым жил мой народ. И земляне убили всех, ведь это были всего лишь звери. Меня посадили в клетку, как любопытный экземпляр. Они совали палки между прутьями решетки, чтобы посмотреть, как я огрызаюсь и рычу на них. Они бы убили и меня тоже, когда бы я надоел им.
Но появился Аштон.
Аштон был представителем администрации, вооруженный всеми законами.
Старк криво усмехнулся.
– Для меня он был всего лишь еще одним плосколицым врагом, которого нужно было ненавидеть и стараться убить. Я ведь потерял к тому времени все человеческое. А люди, которые мне встретились не сделали ничего, за что бы я полюбил их. Аштон взял меня. Нельзя сказать что со мной было очень приятно иметь дело, но Аштон имел горы терпения. Он приручал меня. Он учил меня хорошим манерам, он учил меня изъясняться словами, он учил меня тому, что есть люди плохие, но есть и хорошие, и таких большинство. Да, он дал мне больше, чем я получил за всю свою предыдущую жизнь.
– Теперь я поняла, – сказала Геррит. И он понял, что она действительно все поняла. Она поправила огонь в костре и вздохнула. – Жаль, что я не могу сказать, жив твой друг или нет.
– Мы это скоро узнаем, – сказал Старк. Он лег на холодную землю, вытянулся и уснул. И ему приснился сон.
Он пробирался по горам за старым вождем и очень злился, что его ноги плохо приспособлены для ходьбы по острым камням. Солнце нещадно жгло его голую спину, камни обжигали ноги.
Старый вождь, ни слова не говоря, спрятался в расщелину скалы, сделав повелительный жест. Мальчик И Хан притулился возле него. Старик протянул вперед свою метательную дубинку. Высоко над ними на уступе, спрятавшись от солнца, спал ящер. Его огромные челюсти были широко раздвинуты, из угла рта стекала слюна.
С бесконечной осторожностью, стараясь не производить ни малейшего шума, мальчик стал пробираться вслед за вождем.
Старку не понравился этот сон. Ему стало очень грустно даже во сне, поэтому он моментально проснулся чтобы уйти от этих воспоминаний. Он долго сидел у затихающего костра, прислушиваясь к звучанию ночи. Затем он снова уснул и на этот раз без сновидений.
На следующий день в полдень они увидели крыши домов города, стоящего на берегу моря, по его улицам ходили люди. С гордостью и любовью Кадзимни сказал:
– Это Изванд.