— А на нас ты не можешь перенести эти чары? — спросил Горм. — Станем невидимыми и проскочим через зоопарк!
— Не могу, — с сожалением сказала Котя. — Не умею.
— Ну, как бы то ни было, нам все равно придется идти, и идти именно на восток, и уходить сегодняшней ночью, — подвел итог обсуждению Иеро. — Так что давайте собираться. День не такой уж длинный. Котя, а ты не хочешь пойти с нами?
— Нет, — покачала головой мартышка. — Я не герой. Мне и здесь хорошо.
— А может, надумаешь все-таки? — спросила иир'ова. — Неужели тебе не хочется вырваться на свободу?
— А чего мне там делать, на этой свободе? — поинтересовалась Котя. — Кто меня будет кормить? Где я буду жить? Я ведь одна такая, эти придурки слепили единственный экземпляр, так что будут на меня смотреть, как на урода! Нет, не хочу.
— Ну, во-первых, ты не урод, а очень даже хорошенькая, — передал Клуц, и в его мысленном голосе прозвучала искренняя нежность, — а во-вторых, если бы ты видела, какие существа живут на юге! Да и на севере тоже. Подумай!
— Не хочу, — твердо сказала Котя. — Я только провожу вас до решетки, а дальше — как знаете. Кстати, а вы умеете стрелять молниями из пальца?
Пленники все разом посмотрели на эливенера. Тот покачал головой.
— Нет, Котя. Мы умеем только зажигать огоньки для освещения.
— О! Вот это классно! — завопила мартышка. — Значит, я вас сейчас научу! Это отличный фокус, и некоторых тварей в зоопарке можно так отпугнуть. Жаль только, что молнии слабенькие. Ну, все равно пригодятся. Хотите?
— Еще как! — дружно ответили пленники.
5
Обучение стрельбе из пальца заняло совсем немного времени, поскольку оказалось сродни зажиганию огоньков. Клуц научился пускать сразу два десятка маленьких молний из своих ветвистых рогов, и Котя визжала от восторга, видя этот фейерверк. Пленники успели справиться с уроком еще до того, как явились нагруженные корзинами черепашки, — которые, кстати, почему-то пришли немного позже обычного. И снова в их желтых немигающих глазах вроде бы что-то светилось… словно черепашки упорно пытались то ли понять пленников, то ли сказать им что-то.
Мартышка спряталась в доме, когда появились неуклюжие носильщики, не желая слишком уж демонстрировать свое неповиновение властвующим на Холмистом Плато жабам. Но когда обе черепашки застыли перед верандой, уставив неподвижные взгляды на Иеро и брата Лэльдо, Котя вдруг выскочила из коридора и тихо пискнула:
— Ну, дают!
— Ты их понимаешь? — вздрогнул священник.
— Само собой, — кивнула мартышка.
— Что они хотят сказать?
— Просят или взять их с собой, когда будете убегать отсюда, или убить.
— Что?! — вскрикнул Иеро, и тут вдруг заметил, что молодой эливенер присел на корточки и пристально смотрит в глаза одной из черепашек. — Лэльдо, — негромко окликнул его священник, — ты что, услышал их наконец?
— Да, — шепнул в ответ эливенер. — Не очень отчетливо, но слышу. Какой ужас… Но мы не в силах им помочь!
— Да в чем дело? — сердито ворвалась в их разговор Лэса. — Чего они добиваются?
— Говорю же тебе, хотят или сбежать, или умереть, — прошипела Котя.
— Но почему умереть? — спросил Горм.
Никто ему не ответил, и медведь тоже стал всматриваться в черепашек, пытаясь уловить их мысленную речь. Но у него ничего не получилось.
А брат Лэльдо, подумав немного, развязал висевший на его поясе мешочек и достал оттуда завернутые в холщовый лоскут сухие листья сонной травы, которые он собрал в Голубой Пустыне, во время похода к холму, вокруг которого жили поющие кроули, волшебные живые цветы. Он спустился с веранды, положил сверток перед одной из черепашек и снова замер, явно разговаривая со странными рептилиями. Все остальные напряженно ждали. Впрочем, Котя слышала разговор эливенера с черепашками, и то, что до нее доносилось, вызывало у мартышки бурную реакцию, и Котя отчаянно гримасничала и дергалась всем своим маленьким тельцем, но все же молчала, чтобы не мешать эливенеру.
Наконец в желтых неподвижных глазах черепашек блеснуло что-то живое, яркое — и та из них, перед которой лежал сверток с сонными листьями, осторожно взяла его в зубы и, загребая когтистыми лапами, отправилась в обратный путь. Вторая не отставала от нее ни на шаг.
Когда черепашки исчезли за углом дома, Иеро тихо спросил:
— Что это за существа?
Брат Лэльдо обернулся и посмотрел на своих друзей, и каждый из них вздрогнул, увидев, какая мучительная и сильная боль светится в глазах эливенера. Но он ответил сразу:
— Над ними провели чудовищный опыт… у них под панцирями скрываются мозги людей.
— Что? Людей?! — отшатнулась в ужасе иир'ова. — И они… они…
Брат Лэльдо кивнул.
— Да, они помнят свое прошлое и мыслят… но с внешним миром связаны только через мозг рептилий.
— Какой ужас… — Это прозвучал голос Клуца. — Не удивительно, что они хотят умереть. Что ты им дал?
— Сонную траву из Голубой Пустыни. Трава очень сильная, а у них маленькие тела… и их всего трое. К тому же третий сейчас и без того едва жив. Он пытался покончить с собой, но слуги Безымянного не дали ему умереть. — Эливенер обвел всех взглядом, в котором вдруг отразилась полная беспомощность. — Если бы мы могли взять их с собой… но мы не можем! Да на самом-то деле они и не хотят жить в таком виде. Все трое были с Юга, богатыми и знатными людьми… а вернуть им человеческие тела невозможно.
Иеро посмотрел на маленькую мартышку, сжавшуюся в комочек рядом с медведем.
— Котя, а ты знала все это?
Мартышка грустно кивнула.
— Да, знала… да ведь я и сама вроде них. Мне пересадили какие-то части человеческого мозга… я не знаю, какие именно.
— Котя, идем с нами! — настойчиво передал Горм. — Зачем тебе оставаться здесь?
Котя подняла на медведя печальный взгляд и тихо сказала:
— Я просто погибну, если уйду. Что-то у этих паршивцев получилось неправильно, и мне каждый день дают какие-то препараты, лекарства… если я не приму их хотя бы один раз, мне конец. Я не могу уйти.
Пленники долго молчали, думая о чудовищных экспериментах слуг Безымянного Властителя. Зачем все это? Каковы цели подобного издевательства над живыми существами? Похоже, Нечистый всерьез задумал населить всю планету своими творениями, а всех законных жителей Земли уничтожить. Что ж, тем более нужно спешить. Необходимо добраться до инопланетного корабля, стоящего где-то на другом континенте, среди высоких гор, — и звать на помощь тех, кто сильнее. Это единственный шанс и единственная надежда на победу над Безымянным Властителем, кем бы или чем бы он ни являлся.
Через некоторое время Лэса, уставив на молодого эливенера огромные зеленые глаза, спросила на общей волне:
— Лэльдо, милый, а как это ты умудрился услышать черепашек? Еще вчера тебе это не удавалось. Ты не хочешь объяснить нам, в чем дело?
Эливенер пожал плечами и сказал:
— Я и сам не знаю. Вот разве что… — Он осторожно провел ладонью по висевшему на его поясе кожаному мешочку. — Разве что стекла… Не знаю.
— Наверняка стекла, — уверенно сказал Горм. — Знаешь что, Лэльдо? Я бы тебе посоветовал не держать их все у себя. Ведь твой учитель сказал, что они и по одиночке очень сильны, так? Ну, так отдай одно Иеро, а одно — Лэсе. Пусть носят в своих сумках на поясе, как и ты.
Брат Лэльдо тут же кивнул и сказал:
— Я и сам уже думал об этом. Слишком рискованно держать их вместе. А так — если пропадет одно, то хотя бы два останутся. Но брат Альдо предупреждал, что нужно держать их в экранирующей ткани, когда ими не пользуешься. И я положил их в сумку завернутыми… — Он раскрыл свой мешочек, достал один из свертков и протянул его священнику. — Я не понимаю, как же они могли сработать? Почему я все-таки услышал черепашек?
Иеро, взяв тяжелое стекло и спрятав его в свою поясную сумку, сказал:
— Может быть, все дело в том, что они были рядом? Ведь твой наставник говорил, что вместе они — огромная сила, хотя и не успел объяснить, какая именно это сила. Может быть, они проявили свои свойства, несмотря на экранирующую обертку, как раз потому, что были вместе?
— Может быть, — не стал спорить брат Лэльдо, доставая второй сверток и передавая его кошке. — Во всяком случае, я не нахожу других объяснений. И еще… я думаю, когда мы отправимся в путь этой ночью, нужно будет их развернуть.
— Да, пожалуй, — согласилась иир'ова. — Ведь он говорил, что с их помощью мы можем прорваться через виварии, так?
— Так, — подтвердил брат Лэльдо. — Но никаких объяснений дать не успел.
— Ну, значит, придется самим соображать, — передал Клуц. — И надеяться на то, что силы добра нам помогут и поддержат нас.
— Ты веришь в силы добра? — насмешливо спросила мартышка. — Надо же, такой большой — и такой наивный!
— Мы все верим в эти силы, Котя, — передал медведь. — И они никогда не оставляют нас.
— Чушь все это! — сердито пискнула мартышка. — Ладно, я пошла. К вечеру приду!
И она умчалась.
Пленники принялись за сборы. Они не могли взять с собой слишком много груза, так что следовало хорошенько подумать. Седельные сумки Клуца набили сухарями и копченым мясом, добавили два кувшина воды. Но в основном все надеялись продержаться с помощью листьев дерева мирр, так удачно найденных Лэсой. А если получится по пути набрать еще этих чудодейственных листочков, так и вовсе не о чем будет тревожиться. Им ведь нужно было пройти всего пятьдесят километров. Правда, эти километры пролегали через виварий, битком набитый тварями Безымянного Властителя, и через то место, где обитал сам Безымянный… И еще нужно было придумать, как перетащить через трехметровую каменную стену Клуца. Взять такой барьер самостоятельно он не мог, это было высоковато для него. Пределом для лорсов были высоты в два — два с половиной метра.
Клуц отправился осматривать стену — он надеялся найти место, где камни можно было бы расшатать и вынуть. Заодно он тренировался в новом умении — пускал маленькие молнии из кончиков рогов. Лорс неторопливо шел вдоль стены, то и дело поднимаясь на задние ноги и передними копытами выстукивая стену. Нет, камни держались крепко. Но Клуц не терял надежды. Стена была такая длинная… кто знает, может, и найдется слабая точка?
Горм полез в подвал. У медведя возникла идея: разломать стеллажи, на которых стояли банки с результатами экспериментов, и соорудить мостки, по которым лорс мог бы спокойно перейти через стену. Но он никому не сказал об этом, решив сначала сам посмотреть, возможно ли это. Ведь длины досок, из которых были построены стеллажи, могло просто не хватить. Впрочем, тогда можно было бы сделать нечто вроде ступенек…
Пока медведь, освещая себе путь голубоватым огоньком, лежавшим на его лапе, изучал содержимое подвала, Лэса, устроившись в уголке веранды, достала свое стекло, развернула его и рассматривала, пытаясь понять, что этот странный аппарат таит в себе и как можно его использовать. Кошке казалось, что она ощущает слабое тепло, идущее от центрального камня, вплавленного в темное непрозрачное стекло. Камень этот выглядел как овальный кусочек розового мрамора, но Лэса, снова и снова прикасаясь к нему пальцами, решила в конце концов, что никакой это не мрамор, а что-то искусственное. Но самоцветы, окружавшие розовый выпуклый овал, были настоящими драгоценными камнями. Однако и в них Лэсе чудилось нечто, не присущее кристаллам. Иир'ова упорно пыталась проникнуть в глубь стекла — то на одной ментальной волне, то на другой… но у нее ничего не получалось. Но упорства Лэсе было не занимать. И терпения тоже. И она продолжала свои попытки активировать неведомый аппарат.
Брат Лэльдо и священник, закончив укладывать седельные сумки и разделив гранаты — три брату Лэльдо, три — Лэсе и четыре — священнику, — уселись на краю веранды, чтобы обсудить план побега. Половина дня уже прошла, до вечера оставалось не так уж много. Воин-священник и мирный эливенер сходились в одном: пробиваться им придется с боем. И несмотря на то, что Старейшина Братства Одиннадцатой Заповеди сказал своему ученику, что, имея три инопланетных стекла, отряд без труда пройдет через гигантский виварий Безымянного Властителя, никто не надеялся на подобное чудо. Ведь брат Альдо не успел объяснить, как активировать загадочные аппараты, как ими пользоваться, на что вообще они способны. Правда, они, как недавно выяснилось, могут отчасти и сами по себе проявлять свою силу, — ведь помогли же они брату Лэльдо услышать мысленный голос черепашек со скрытыми под панцирями человеческими мозгами. Так что вполне можно было предположить, что стеклянные пластины активируются и в некий критический момент, когда отряду понадобится их помощь, — но все это оставалось в области догадок, а сказать что-либо наверняка было невозможно.
Потом брат Лэльдо сказал:
— Послушай… у тебя ведь есть возможность хоть отчасти предсказать наше будущее. Ты не потерял во всех этих передрягах фигурки для гадания?
Иеро покачал головой:
— Нет, не потерял. Ты хочешь, чтобы я прямо сейчас этим занялся?
Речь шла о возможности предсказывать ближайшие события при помощи так называемых Сорока Символов — крохотных деревянных фигурок, изображавших различные предметы и существа. Особый ритуал с использованием этих фигурок назывался дальновидением, и все священники-заклинатели северных Аббатств в обязательном порядке изучали его. К сожалению, тут слишком большую роль играла способность истолковывать выпавшие сочетания, и далеко не каждый священник мог отчетливо объяснить, что же значит данная конкретная комбинация фигурок в данной конкретной ситуации. Еще несколько лет назад Иеро мог лишь предположительно сказать, что значат вынутые им фигурки. Но за последние годы его способности усилились, и теперь он гораздо лучше ощущал смысл того, что предсказывали Сорок Символов. Священник подумал, что брат Лэльдо, безусловно, прав, — нужно и в самом деле заняться этим. Случается же, что фигурки указывают не только грозящую опасность, но и способ избавления от нее!
Сорок Символов, кристалл и ритуальная накидка, необходимые для гадания, лежали в боковом кармане одной из седельных сумок Клуца, и священник встал, чтобы достать их, — но вдруг ощутил поблизости чужую ментальную волну. Иеро поспешил мысленно передать всем:
— Кто-то приближается.
Иир'ова мгновенно спрятала стекло. Горм, хотя и находился в подвале, тоже услышал предостережение, и поспешил подняться наверх. Клуц прекратил исследование стены и принялся с независимым видом таращиться на электрические цветочки, делая вид, что нюхает их.
Через несколько секунд за домом послышались чьи-то тяжелые шаги, и вскоре из-за угла появился переводчик Кир, опирающийся на толстую трость. Подмышкой свободной руки он держал две толстые книги, и еще при нем была сумка на длинном ремне, перекинутом через плечо, явно тяжелая. Кир медленно подошел к веранде и тихо сказал:
— Можно мне поговорить с вами? Мне приказали отнести вам книги, но мне бы хотелось…
— Если это не опасно для тебя и ты не спешишь — мы бы очень хотели кое о чем тебя расспросить, — тут же откликнулся молодой эливенер. — Меня зовут Лэльдо, его — Иеро, это — Лэса, это — Горм, — за твоей спиной — Клуц.
Переводчик оглянулся и внимательно посмотрел на подошедшего сзади лорса. Потом спросил:
— Вы общаетесь при помощи мысленной речи?
— Да, — кивнул брат Лэльдо. — Но если ты не владеешь этой техникой…
— Я владею, — коротко сказал Кир. — Я могу сесть? Мне трудно подолгу находиться на ногах.
— Садись вот сюда, — предложил Иеро, быстро сворачивая свой плащ и устраивая на краю веранды удобное сиденье. Кир благодарно кивнул и тяжело опустился на плащ.
— А что у тебя с ногами? — спросила Лэса, никогда не отличавшаяся особой тактичностью.
Кир не сразу услышал ее вопрос, и Лэса повторила его, чуть изменив волну передачи. На этот раз переводчик понял. Он грустно усмехнулся и сказал:
— Я однажды пытался бежать.
— И что? — спросил Клуц, с ужасом глядя на ноги переводчика. Видимо, лорс представил себя не способным передвигаться.
— Меня поймали, — пояснил Кир. — И прооперировали. Что-то надрезали… не знаю, то ли сухожилия, то ли мышцы. Ноги с тех пор постоянно болят, а как я хожу — сами видели.