Я выскочил из комнаты и оказался у этой парочки сзади. Впрочем реакция у больших черных дядей была потрясающая. Напарник сразу давай тянуть пистолет из-за пазухи и оборачиваться ко мне. Это его и сгубило. Я сбоку вмазал кованным ботинком ему в пах, так что он надолго отпал — скрючился, не собираясь распрямляться, и даже свалился с копыт.
— Не вмешивайся, пацан.
Впрочем, забрать пистолет у него я не успел. Чака схватил аккуратный ломик с пожарного щита и хотел пробить неаккуратную дырку в моей голове. Я с трудом увернулся и подхватил топор с того же щита.
— Ты еще не знаешь, с кем связался, — прошипел он, — я — Айдо-Хведо.
Айдо-Хведо — змей-творец у какого-то африканского племени, так что надо мне отозваться достойно.
— А я — твой капец. Следовательно, ты для меня куча говна.
Несмотря на мою психическую атаку, Чака окончательно рассвирепел, в результате чего нанес несколько кроящих махов наискось. Я подловил момент, когда его железяка была внизу и удачно блокировал ее обухом, а вторым концом топорища хряпнул негра в подбородок. Товарищ «змей» отлетел к стене и пока поднимал свой ломик, я успел засадить ему лезвие в шею. Тело Чаки сползло вниз, а голова осталась на топоре, воткнувшемся в стену.
— Это тебе за Риту. В следующий раз веди себя приличнее, Айдо-Хведо.
Я, бросив визжащую публику, которая успела полюбоваться кровавым зрелищем, направился со всей прытью к белому микроавтобусу. Мои новые друзья уже влезли туда со всех сторон. А прежний экипаж лежал на полу, среди них была и Рита, по счастью живая. Никто из канадцев все-таки не посмел насмерть ударить даму, хотя фингал под глазом у нее имелся.
— Поехали в темпе, у нас в запасе не больше часа, ведь кто-нибудь из общаги наверняка даст весточку в психушку или даже в полицию, — настойчиво предложил я компании временных единомышленников.
Микроавтобус рванулся с места и я добавил.
— Эту дамочку больше не обижайте. Она и так обиженная, ей микрочип подсадили. Это — моя жена.
— Неужели, индеец, ты думаешь, что мучаем всех подряд. Даже таких толстушек, как твоя жена? — спросил несколько обиженный Майк. — Сам-то почему кровью обрызган?
— Это было дело чести… Слышь, Рита, конец твоему похитителю, большому черному Чаке.
Тут она забилась.
— Айдо-Хведо! Айдо-Хведо. Индомба осталась одна.
— Кто это такие? — полюбопытствовал Майк.
— Божества. Каждый сектант считает, что он — человекоформа того или иного сверхъестественного существа.
Пришлось Рите впаять укол транквилизатора. Впервые жену мне стало жалко до слез. До чего довели нормальную когда-то бабу, любящую лясы поточить и приятно покушать.
По дороге к клинике мы остановились и передали Риту на автомобиль, который вел Дэйв.
— Если с ней что-то случится, твоя жизнь снова окажется в опасности, — предупредил я паренька.
Вид моей забрызганной кровью куртки произвел впечатление и Дэйв послушно закивал головой. Впрочем с курткой мне пришлось расстаться, выкинуть ее в реку, дабы производить впредь только благоприятное и культурное впечатление. А козлов-сектантов мы пока оставили при себе, на всякий случай, хотя они были и в бессознательном состоянии.
И правильно, между прочим, поступили. Въезд в гараж клиники разрешался по коду доступа — надо было притиснуть ладонь к специальной поверхности распознавателя. Так что пришлось одолжить одну из смуглых сектантских ладошек — нет, не отрезали ее, а подтащили тело вместе с рукой и приложили. Благополучно открылись автомобильные ворота правого крыла. А в гараже оставалось по-быстрому высмотреть ход на первый этаж. Таковой имелся по центру левой стены, но возле торчал охранник. Майк достал укороченную снайперскую винтовку с глушителем и быстренько убрал лишнего человека. Его тело мы по-быстрому затащили в в уже переполненный микроавтобус — у того аж колеса подогнулись.
— Ну, двигай, индеец, у тебя в запасе мало времени, — сказал Майк и я побежал.
Попал я на следующий этаж без происшествий. По вестибюлю прошелся, не приковывая никакого особого внимания. У компрессорной был кодированный замок, но если верить компьютерной игре, то я его уже знал. Набрал семь цифр — и в точку. Я постарался, чтобы мой переход в тайное помещение не был замечен мужиками и бабами в белых халатах.
Теперь надо было достать гаечный ключ и скинуть кожух с компрессора. Вход в четырехугольную трубу был заделан решеткой, но я быстро разделался с ней — пистолет с глушителем помог. И вперед. Я сместил вакуумные присоски с запястий на ладони и полез по тоннелю. Десять метров по горизонтали, три по вертикали, и снова, и снова. Насчитал нужное количество поворотов и остановился возле намеченной вентиляционной решетки. Выломал ее и оказался в совершенно пустой палате. К тому же не запертой. Кажется, пролет. Где теперь искать мисс Коэн?
Я выглянул в коридор. Пока там никого. Только ряд однообразных дверей с окошечками. Имелась однако телекамера, прямо над моей макушкой, впрочем я пока находился в мертвой зоне. Одел на «глазок» зеркальце, чтобы показывал другой конец коридора — в запасе было не более минуты. Домчал до конца коридора, а там какой-то кабинет. И вот радостная встреча, мисс Федорчук на уютном диванчике вместе с мисс Коэн. Хелен потянулась к ящику стола, где у нее вероятно лежал до поры-времени пистолет. Не вероятно, а точно. Я его нашел, после того как врезал дамочке кулаком по затылку. Превратить в трупный материал — не хватило моральных сил. Но тем не менее отключил ее, а надо было бы еще допросить.
— Халатик-то напяль, — сказал я мисс Коэн. — Сматываемся в темпе, однако не голышом.
— Ах, Ник, — только и вымолвила она. На этот раз все было как в романе.
— Вот именно, «ах». Я даже не узнал, когда вылетает этот сраный самолет с ядерными боезарядами.
Неожиданно мисс Коэн заговорила четким телеграфным языком.
— Через девять часов. Верные сведения.
Можно было пригорюниться.
— Вот зараза! Если сейчас помчаться прямо в аэропорт, то все равно не успеем.
И опять телеграфная очередь Ребекки:
— Через одиннадцать часов у этого самолета промежуточная посадка в Джелалабаде. Если через полтора часа мы попадем на самолет, вылетающий в Нью-Йорк, то успеем на кабульский рейс из аэропорта Кеннеди. А из Кабула, если будет пруха, доберемся по воздуху до Джелалабада ровно ко времени, когда там сядет самолет с ядерными зарядами.
— А сейчас улепетывать, улепетывать, — я схватил Бекки за руку и потащил в коридор, чтобы вернуться в исходную дыру. Но тут услышал, как, загудев, заработало воздушное отопление.
Все, назад дороги нет. По крайней мере, прежней дороги. Я отпустил руку мисс Коэн и выглянул в коридор. Дела обстояли хуже, чем я ожидал. По коридору уже бежали торопливые охранники. Правда, только я открыл стрельбу из «Беретты-951», как срезал парочку из них, но остальные стали пристреливаться ко мне. Неужто капец наступает?
— Не расстраивайся, Ник. Мы выйдем через окно, — утешила меня мисс Коэн. — Только задержи их на минуту.
Я слышал, как она срывает занавеси и разбивает окно. Тоже хорошее дело.
— Пора, Ник.
Я отправил в коридор гранату, тут и шум-гам и штукатурка столбом, а мы с Бекки дружно полезли из окна. До земли связанные занавеси не доходили, но оставалось каких-нибудь три метра — так что спрыгнули и вдребезги не разбились.
Мисс Коэн предложила тут же угнать какую-нибудь машину и тикать отсюда, но я понял, что моих новых товарищей обложили в гараже. Неудобно как-то бросать.
— Жди здесь, в кустиках. Я подъеду на белом микроавтобусе.
Я побежал вдоль зеленой изгороди и вскоре заметил охранников, кучно наступающих на правые ворота гаража. Наверное они нападали и с внутренней лестницы, и с левых ворот. И тут пошел в атаку я. Застрочил, швырнул гранату, снова застрочил. Охранники, то бишь подлюки-сектанты, повернули стволы на меня. Еще немного и изрешетили бы. Но тут из правых ворот вылетел белый микроавтобус, в бортах его чернели дыры, он тяжело осел на одну сторону — видимо и камеры были пробиты. Я вскочил в открытую заднюю дверцу машины и надо мной загавкал пистолет-пулемет Майка.
— Чуть левее, ребята, прижмитесь к изгороди, там мисс Коэн с важной информацией.
— Да где же, мать твою так? — завопил водила. — Я никого в упор не вижу.
Тут прошумела очередь и Майк стал оседать. Ощутимо запахло гарью. Похоже, нас подбили. И в то же время к нашему борту пристроился шикарный бежевый форд с открытым верхом. Рулем орудовала Бекки.
— Не стрелять в женщину! Перебираемся, народ, через боковую дверь.
Вначале перепрыгнуло двое ополченцев, потом они перетянули раненного Майка. Следом перемахнул я, и наконец водитель. Немного погодя микроавтобус воткнулся в столб и взорвался — инда на нем хватало и топлива, и боеприпасов.
— Эй, Майк, говорить можешь? — справился я у раненного лохмача.
— Смотря с кем и о чем. — Похоже он заработал пробоины в плече и в руке.
— С главарем своим Чарли. Скажи ему, чтобы встречал около аэропорта. Я, мисс Коэн и парочка добровольцев из вашей команды сообща отправимся в Афганистан. Будем спасать от дьявольского потопа и цветных, и серых, и зелененьких, и белых протестантов, которые отнюдь не все забрались в Скалистые горы. То есть, кабы и захотели бы забраться, то все не поместились бы там. Если Чарли не прочь посчитаться со мной, то я к его услугам, но после окончания главной разборки.
Майк, скривив физию, то ли от болевых ощущений, то ли от неприязни к моим словам, стал общаться с боссом, я же все озирался на дорогу, нет ли погони.
— А ты, Бекки, не хочешь покурлыкать со своим начальством? — спросил я тихонько у мисс Коэн. — Блэйр, похоже, не совсем жив-здоров, но есть же, наверное, и другие отцы-командиры.
— Кажется, мне не очень-то поверят. Потребуют время на анализ, на обдумывание — обычная бюрократическая работа. А времени-то на думы у нас нет.
— Правильно, не умеешь быстро думать, не думай.
На подъезде к аэропорту нас встретили два здоровенных «бьюика». Из одного вылез Чарли вместе со своим лицом, словно рубленным топором.
— Никто из наших добровольно с тобой не полетит, Ник, — уверенно обрубил он. — И можешь сказать спасибо, что я тебя отпускаю.
— Спасибо. Но у меня с собой ни наличных, ни чековой книжки, ни кредитных карточек. Может одолжите?
— Заработаешь.
— Но я не умею. То есть, умею лишь с помощью огорода.
— Захватишь с собой в багаже Дэйва и Курта. Они умеют стричь купоны не только на огороде. Курта можно использовать в качестве транспортного средства, он хорошо плавает и скачет как козел. В крайнем случае, продашь их в рабство к какому-нибудь активному педику.
10. РЕЙС НА ТОТ СВЕТ
После такого напутствия все пошло как по маслу. Через полчаса мы уже сидели в самолете и бросали в рот поп-корн. Хорошо, что полиция не успела нас достать. Можно было расположиться, протянуть ноги, руки. Справа была Бекки, которая прямо в аэропорту из камеры хранения извлекла какие-то документы на свое имя и кажется немного наличных. У меня в кармане лежала моя «грин-карта», по крайней мере попасть с ней в Афган можно. Сзади располагались Курт и Дэйв, они предпочитали жевать «Фрут энд Нат». Причем один из них прямо буравил мою спину злыми глазками. Непонятно, зачем Чарли направил его с нами? Может, мальчик-дебил и работоспособный, но уж больно противный. А может главарь отдал мне то, что ему самому негоже. Однако, хорошо, что ополченцы купили себе билеты сами, а меня провезла с собой мисс Коэн.
В полете наконец я услышал повесть о том, как она вышла на связь с «большой землей», то есть со мной. Просто у Бекки завелась любимая подружка — Хелен Федорчук. Мисс Коэн удалось выведать, какие в ходу у мисс Федорчук пароли и коды, а на следующем этапе выпросить у подружки компьютер — якобы просто поиграть с ней через локальную сеть фирмы MCS. Отчего ж не потешиться, Хелен не отказала. В итоге Ребекка сумела запустить в торговый каталог MCS измененную версию «второй гражданской войны», в которой были означены собственные координаты.
В Нью-Йорке Бекки сразу раздобыла деньжат и кое-какое оборудование: тепловизор, две портативные радиостанции и даже навигационный приборчик, определяющий местоположение с помощью какого-то искусственного спутника, плюс несколько мотков крепчайшего, но тонкого троса, к нему самохват и мини-арбалетик, который способен этот трос бросать. Усовершенствован был и гардероб, пополнившийся теплыми куртками. Все эту обновку нам подвез какой-то подручный мисс Коэн в международный аэропорт имени Кеннеди.
А туда мы проехали из аэропорта Ла-Гуардия, через Квинс, мимо зоосада и идиллического парка Медоуз-Корона, и лишь где-то на востоке маячили иглы манхэттенских небоскребов.
В международном аэропорту загрузились мы на Боинг-737, летящий в Кабул с промежуточной посадкой в римском Фьюмичино.
Курт устал сверлить спинку моего кресла свирепым взглядом и всхрапнул, Дэйв углубился в комиксы, дожидаясь ужина, а Бекки продолжила рассказ о своих похождениях. Удалось ей собрать программную «отмычку» и, взломав защиту, зайти дальше, во внутренние каталоги, где хранились управляющие программы для носителей чипов.
— Свежо предание, — выразил я недоумение. — И с чего ты так беспроблемно хакерствовала? Эмсиэсовцы большими дружными усилиями собирали свою вирусную «отмычку» для банковских сетей, причем на протяжении нескольких недель.
— Я воспользовалась их программными модулями, те были не столь уж засекречены. Кроме того, — мисс Коэн впервые озарилась лукавой улыбкой, столь характерной для блудниц, — при мне была микросхема. Очень нестандартная микросхема со своим процессором и своей памятью, где содержалась система подбора кодов и паролей.
— В каком же уголке своего тела ты отважно хранила микросхему? Между ягодиц или промеж персей?
— Хамишь. — Бекки посуровела.
— Нет. Я просто мыслю логически. Клянусь, никаких эротических фантазий.
— Микросхема хранилась в шевелюре и имела разъем вполне стандартный. Так что никаких трудов не стоило подключить ее к материнской плате того простенького компьютера, который выделила мне эта зараза Федорчук…
Бекки прекратила объяснять «мелочи» и перешла к более волнующему и важному вопросу. Ей удалось выяснить, какой хреновой цели служит чип, впившийся в крестец каждого сектанта. Этот микроаппарат посредством электрических импульсов проводит через спинной мозг иннервацию некоторых отделов головного мозга, особенно стволовых и лимбических, отвечающих за глубинные поведенческие мотивы. В радостном итоге, мисс Коэн нашла управляющую-воспитывающую программу для моей скромной персоны и прекратила капанье на мои худые мозги.
Но ежели чип вместе с УКВ-приемником остался на мне, то, значит, кукловоды могут снова взять под контроль мой ум-разум? По крайней мере не за пределами Питтстауна, успокоила мисс Коэн.
Внезапно Бекки пожала мою руку.
— Ты оказался надежным парнем.
Не ожидал таких чувств, я гораздо больше привык к тому, что меня называют никудышным и никчемным. Окромя того, на мой взгляд, мисс Коэн должна была заглушить в себе чувствительное симпатизирующее начало, дабы не свихнуться в обществе мисс Федорчук.
В Кабул мы прилетели, когда в Нью-Йорке было утро, а здесь собиралось закатываться солнце. Через полчаса мы тряслись в дымной кабине одномоторного самолета советского изготовления. «Кукурузник» направлялся в Джелалабад, а наш попутчик-контрабандист на смеси русского и фарси нахваливал свой товар — оружие. Оружие тоже было советским и вообще я как-то сразу почувствовал, что родина теперь дышит где-то поблизости.
Мы взяли у Саида — так звали контрабандиста — два пистолет-пулемета ПП-91 «Кедр» с глушителями, пару пистолетов Макарова, еще несколько гранат и все необходимое для производства мины, так сказать суповой набор.
К тому же наша шайка теперь сидела на скамьях друг напротив друга и могли непринужденно изведать радость человеческого общения.
— Как поразительно сошлись мы, столь разные, в борьбе за счастье всего человечества, — заметил я, потягивая дармовое пивко, Саидов подарок.