— О’кей, разошлись в разные стороны! — послышался голос со стороны двери.
Оба соперника оглянулись и увидели Скляра, стоявшего в дверях. На нем была сдвинутая набекрень шляпа, он попыхивал неизменной сигаретой, а одну руку держал в кармане, который характерно оттопыривался.
— Лучше и правда разойтись, — сказал Грахам. — С ним шутки плохи.
Они осторожно расцепились, внимательно наблюдая друг за другом, чтобы не пропустить неожиданный удар. У Варнипаза все сильней темнел глаз, а у Грахама на руке виднелись следы укусов и порезы от стекла. Он начал понемногу наводить порядок в комнате.
— Похоже, бой шел из-за прекрасной дамы, — заметил Скляр. — Что все это значит?
Грахам и Варнипаз, перебивая друг друга, пустились в объяснения. Через несколько минут Скляр поднял руку:
— У меня уже давно в голове вертится одна мыслишка. Мистер Грахам, может, вы на самом деле расскажете, что произошло вчера вечером?
— И он будет здесь? — Грахам кивнул в сторону Варнипаза. — Я думаю, это связано с… э-э… вы знаете, с этим происшествием на станции.
— Тогда все в порядке. Я знаю о Варнипазе и думаю, что ему можно доверять.
— Может, вы меня и знаете, — возразил Варнипаз, — а я вас — нет. Назовите себя, пожалуйста.
Скляр достал бумажник и показал кришнанцу удостоверение, добавив:
— Слушаем вас, мистер Грахам.
Гордон начал с того, что сходил на кухню за корзиной для мусора и стал собирать осколки стекла. Одновременно он пересказал свои вчерашние приключения в Черчиллианском обществе, опустив только то, что по уши влюбился в Джеру-Бхетиру и надеется на ответную симпатию. Несмотря на удивительное замечание Варнипаза о том, что между ним и его нареченной нет любви, говорить о чувствах в его присутствии показалось молодому человеку бестактным.
Грахам закончил:
— …а теперь, может, вы объясните, что все это значит? Я — самый миролюбивый на свете человек, с малых лет мухи не обидел. А за последние двадцать четыре часа мне пришлось три раза драться, меня оскорбляли, вовлекли в похищение кришнанки, и один Господь знает, что еще. Что, черт возьми, происходит?
Скляр сунул в рот очередную сигарету, закурил и ответил:
— Этим бандитам, как ты их называешь, кое-что нужно. А что — я предполагаю выяснить. Тут есть какая-то связь с проектом Гамановия, как ты уже сам знаешь, и, по слухам, здесь замешаны какие-то инопланетяне. Какие именно — понятия не имею. Есть у вас какие-то соображения, принц?
Варнипаз протестующе махнул рукой:
— На Земле я обхожусь без титула — вы же тут сплошь республиканцы. Кроме того, люди путают меня с моим кузеном Феррианом, принцем-регентом. Что касается вашего вопроса, то я ничего не знаю. Если не считать других туристов из группы мистера Грахама, на Земле сейчас находится не больше двадцати кришнанцев, и я лично знаком с большинством из них. Вы, люди, очень внимательно следите за соблюдением технологической блокады. Но я не могу понять, кого так заинтересовал проект Гамановия, — у нас нет никаких океанов, чтобы вылавливать в них, словно рыбу, новые континенты.
— А то, что этот Лундквист использовал… осирианский электрошоковый пистолет… Не замешаны ли здесь осирианцы? — предположил Грахам.
— Возможно, — согласился Скляр. — Земляне редко используют электрошоковые пистолеты, потому что от них в городах мало пользы. Дальность их действия только несколько метров. Но нам от этого ни жарко ни холодно. У осирианцев ведь совсем нет океанов?
— Насколько я помню, нет. Сухая планета.
— Ладно, а кому же тогда понадобился проект Гамановия?
— А не мог кто-то решить, что увеличение суши на Земле увеличит наш военный потенциал и это будет нарушением соглашений об ограничении вооружений?
Скляр отрицательно покачал головой:
— Бред сивой кобылы, если позволите мне так выразиться. А этот остров в середине будущего континента? На котором у вас установлено все контрольное оборудование? Кому он принадлежит?
— Остров Вознесения? Одному испанцу по имени Теофило Марч. Он там черепах разводит.
— А как ему удалось заполучить остров? Ведь кучу денег, небось, стоит?
— Когда-то Всемирная Федерация взяла под свой контроль все стратегически важные острова и водные пути вроде Гибралтара, Панамского канала или острова Вознесения. А несколько лет назад эти земли продали с молотка, и синьор Марч купил остров. Но недавно был подписан договор, согласно которому остров будет выкуплен обратно до создания нового континента. Так как Марч во время заключения этой сделки никаких возражений не выдвигал, не вижу причин в чем-то его подозревать.
— А какое правительство управляет Вознесением?
— Никакое, — буркнул Грахам.
— Как это — «никакое»?! Если ни одно национальное правительство им не владеет, он должен находиться под юрисдикцией ВФ — Всемирной Федерации.
— Нет, тут все гораздо забавнее. Согласно Конституции ВФ, она контролирует только определенные земли, вроде заповедника Калахари или Антарктиды. Когда ВФ отказалась от острова Вознесения, он должен был вернуться к Великобритании, но она отказалась. Дескать, себе дороже будет держать на этом куске застывшей вулканической лавы какую-то администрацию.
— Выходит, этот Марч может при желании присвоить себе титул императора острова Вознесения?
— Полагаю, может. Но хватит переливать из пустого в порожнее, давайте вернемся к Черчиллианскому обществу. Почему бы нам не захватить их врасплох?
Скляр только хохотнул:
— Во-первых, мы возьмем только мелких сошек. У них хватит ума устроить все так, чтобы правая рука не знала, что делает левая. Во-вторых, они могут убить Джеру-Бхетиру, как угрожали. Вы этого, что ли, хотите?
— Нет! — воскликнули оба юноши одновременно.
— Поэтому нам надо исходить из имеющихся возможностей. Ты понимаешь, Грахам, что неразумно беспокоить их открытым вызовом, пока юная леди находится у них в руках. Тебе следует согласиться, что…
— Это я теперь знаю, — сокрушенно промолвил Грахам. — А вчера дал маху! Словно первокурсник какой-то… Но мне никогда не приходилось сталкиваться со всякими бандюганами.
— Понимаю-понимаю. Но они тоже не супермены, могут и ошибаться. Как известно, большинство сражений выигрывает та сторона, которая совершает меньше ошибок. Вот этот пистолет, например, явная ошибка. И еще они напрасно упомянули о той парочке, что напала на нас накануне в ресторане — ты же уловил связь между этими двумя событиями?
— Кстати, а что со Смитом и Магаззо? — поинтересовался Грахам.
— Надеюсь, что в Канзас-Сити организовали комитет для их торжественной встречи. Надо будет задержать их на несколько дней по какому-нибудь поводу. А если арестовать их в Нью-Йорке, то дружки-бандиты об этом пронюхают.
— Все это хорошо, все эти рассуждения, — сказал Варнипаз, — но что нам делать? Я не могу сидеть здесь и вести отвлеченные разговоры о преступниках и наказаниях, когда мерзкая земная банда убивает мою невесту. Дома я бы взял свой лучший меч, вскочил на быстроногую айю лучших кровей и галопом поскакал на выручку. Но что мне делать на Земле, где все вопросы решаются нажатием кнопочек?
Скляр подумал с минуту и спросил:
— Вы хотите мне помочь? Оба?
— Да! — в один голос воскликнули они.
— Хорошо. Мне тоже нужна ваша помощь, и я достаточно хорошо вас знаю, чтобы вам доверять. Можно зачислить вас агентами прямо сейчас. Не могу обещать вам жалованья, пока вы не пройдете аттестацию и курс обучения, но вы получите право носить оружие и производить аресты. Есть у вас свободное от основной работы время?
— Да, — снова ответ был единодушным.
— Отлично. Поднимите свои правые руки и повторяйте за мной…
— …а теперь вы знаете, что с вами случится, если вы нарушите клятву Всемирной Федерации, — сказал Скляр. — Перейдем к вашим обязанностям. Варнипаз, тебя я думаю послать в Рио, где находится штаб-квартира проекта Гамановия. Говоришь по-португальски?
— Достаточно, чтобы путешествовать на кораблях компании «Вигенс Интерпланетарис», но не очень хорошо. Забавная штука: мы с моей невестой должны говорить на португальском или английском, потому что она не владеет ни сотаспийским, ни близким к нему гозаштандским, а я ни слова не могу сказать на ее раката-радхогора. Когда мы поженимся, надо будет что-то с этим сделать. Но прошу прощения, я отнимаю ваше время.
— Итак, — подытожил Рейнольд Скляр, — послать тебя туда можно только как Americano do Norte[38]. Но старайся, чтобы тебя не вынуждали говорить по-английски: вляпаешься по самое некуда со своими согласными и гнусавостью. А тебе, Грахам, надо вернуться сегодня вечером в этот черчиллианский дом, понял? А раз они могут оказаться осирианцами, надо принять кое-какие меры предосторожности. Так как за твоим домом могут следить, пойдемте ко мне. А по пути обсудим наши действия.
Час спустя новоиспеченные помощники констебля смотрели друг на друга и на собственные отражения в зеркале Скляра (у него был номер в дешевеньком отеле). Гордон Грахам выглядел почти по-прежнему, только наголо постригся, а на голове у него был шлем в виде тонкой серебристой шапочки, прикрытый париком, как две капли воды похожим на его собственные волосы.
С другой стороны, Варнипаз превратился в настоящего землянина, его антенны спрятались под лоскутами искусственной кожи, закрывавшими лоб. Его зеленую шевелюру прикрывал коричневатый парик, достаточно густой, чтобы скрыть торчащие уши.
Скляр объяснил:
— Никто толком не знает, как действует так называемый гипноз осирианцев — то ли это какие-то лучи, то ли что-то еще. Но он точно существует, а единственная защита — такие шлемы. Они также немного защищают от ударов по голове, но особенно на это не рассчитывай. Ну, все поняли? Помни, Грахам, в случае чего орудуй дубинкой, а не кулаками. Не пытайся со мной связаться, если только тебя не захватят, по крайней мере пока их босс думает, что ты под гипнотическим контролем. И безо всяких там доблестных подвигов. Мы сами займемся спасением девушки. Понял? Тогда до встречи.
Грахаму надо было как-то убить час времени, и он отправился с Варнипазом в транспортное агентство, где кришнанец собирался купить билет на самолет до Рио-де-Жанейро. По пути он спросил:
— Я слышал, ты изучаешь земные законы? А какие именно?
— О, у принца Ферриана передовые взгляды на законодательство, и мне поручено хорошенько познакомиться с Основным международным сводом законов, общим правом Англии, Кодексом Наполеона, японской конституцией 2028 года и еще несколькими документами подобного рода. Ты знаешь о соглашении, по которому Тот допущен в Межпланетный совет?
— Нет.
— Так как их законодательство не соответствует минимальным стандартам Межпланетного совета, хотя в остальном они высоко цивилизованные существа, им в ходе судопроизводства надлежит следовать всем прецедентам Основного международного свода законов, с учетом необходимых поправок на их двуполость и тому подобное. А теперь Ферриан решил, что когда-нибудь у нас на Кришне тоже будет общепланетное правительство, и мы подадим заявку на вступление в Межпланетный совет. А к тому времени он хочет установить на Кришне передовые законы, чтобы мы могли сами контролировать ситуацию. Забавно будет посмотреть, как он собирается соединить очень демократическую конституцию Японии с его, так сказать, филантропическим деспотизмом.
— А что тебя сильнее всего поражает в наших земных законах?
Варнипаз задумался:
— Думаю, то, как ваши конституции защищают права граждан от государства. Почему это?
— У нас есть кое-какой печальный опыт — когда государство пользовалось безграничной властью над личностью. И ничего хорошего из этого не вышло.
— А если случатся чрезвычайные события и одному из этих государств придется превысить свои полномочия?
— Тогда конституция будет изменена. Хотя сделать это довольно сложно.
— Почему? — поинтересовался Варнипаз.
— Потому что благодаря успехам гериатрии продолжительность человеческой жизни удвоилась, и средний возраст землян намного больше, чем столетия назад.
— И это сделало вас консервативнее?
— Именно так. А что еще ты заметил?
— Как ограничена власть Всемирной Федерации. Например, я думал, что всемирное правительство может контролировать перемещения людей с одного континента на другой, но нет, это могут делать только несколько стран.
— Для этого есть причины. Несколько наиболее экономически развитых стран — Бразилия, Соединенные Штаты, Австралия — боятся, что к ним хлынут иммигранты из государств, где выпустили из рук контроль над численностью населения. Поэтому другим странам пришлось согласиться на такие условия, а то их не приняли бы в Федерацию.
— Я так понимаю, что Федерация создана для отражения нападения других планет?
— Совершенно верно. Кроме того, после Третьей мировой войны у нас неодобрительно относились к идее полновластного всемирного правительства.
— Понимаю. Но законы — это сущий ужас! Если человек попал в беду — сколько разных древних законов надо учесть, чтобы что-то сделать… Жаль, что эти черчиллианцы не у нас на Кришне! — Варнипаз сымитировал удар кулаком и нырок.
Гордон Грахам простился с Варнипазом и пошел на станцию метро. Хотя кришнанец и горячо извинялся за то, что утром начал драку, он все еще вызывал у него подозрения у Грахама. Может, он был слишком многословен, чтобы можно было поверить в его искренность. И так ли хорошо разобрался во всем Скляр, или позволил себя облапошить? Земляне очень гордятся своими демократическими традициями, но на деле рады-радешеньки завязать знакомство с каким-нибудь титулованным инопланетянином.
Когда поезд увозил его прочь, Грахам чувствовал себя так, словно его закрыли в одной из капсул проекта Гамановия, и она падает в раскаленную добела магму под земной корой, с ядерным зарядом на борту.
IV
Когда Гордон Грахам подходил к старому дому, где накануне встречались черчиллианцы, сердце его учащенно билось. Найти там Джеру-Бхетиру он не надеялся, но, по крайней мере, шел по ее следу.
Что бы это могло быть за таинственное предложение, о котором вчера ему так настойчиво говорили? Чего можно вообще хотеть от проекта Гамановия, в котором не было никакой оборонной подоплеки, а наоборот, он был открыт миру и целью его было дать больше места жителям перенаселенной Земли? Он не видел в этом никакого смысла.
До нужного ему дома, по воспоминаниям Гордона, оставалось около квартала.
Через несколько минут он что-нибудь об этом деле узнает или хотя бы сможет спросить. А дадут ли ему ответ — пока не так важно.
Как нескладно все получилось! А почему? А потому, что стоит человеку урвать хоть кусочек власти, и он сразу начинает думать о себе невесть что. И вокруг полно таких же ребят, на все готовых, лишь бы обрести свою долю крутости, зачастую мнимой! Глупо, черт побери!
В нем все сильнее закипала ярость против Скляра, полицейских сил Всемирной Федерации и всех прочих правоохранительных органов. Если дело зашло так далеко, неужели нельзя было отказаться от этой их несчастной конспирации? На что они вообще годны, если позволяют всяким проходимцам прямо у них под носом собираться и вынашивать разные дьявольские планы, направленные против мира и спокойствия на Земле, против простых граждан, против него лично, в конце концов!? И вместо того, чтобы самим взяться за дело всерьез, хватают ни разу не нюхавшего пороха простачка, вроде него, и заставляют его делать за них всю грязную работу. Ни дать ни взять, сыщики из детективов, которые вертятся волчком, суетятся с умным видом, а убийца тем временем отправляет на тот свет одну жертву за другой.
Часть его раздражения коснулась даже Джеру-Бхетиру. Если бы он не запал на эту девчонку, если бы не слушал развесив уши Айвора и не дал втянуть себя в это дело, которое его совсем не касается…