Нет сомнений: это судно двойного назначения, или малый военный рейдер самой последней разработки. Мой справочник не врал — кораблей подобного образца доселе не производили. Корпус напоминает огромную сплюснутую пулю. Трапециевидные и загнутые книзу крылья-стабилизаторы для полетов в атмосфере, в кормовой части четыре киля, расходящиеся от корпуса под углом градусов в сорок — два вверх, два вниз. Окраска черная, с широкими серебряными полосами на носу и по кромке крыльев. Наверху синеют обзорные окна кабины пилотов.
С символами государственной принадлежности я ночью почти не ошибся — корабль приписан к флоту Германской Империи. Более того, судя по золотой короне и скрещенным клинкам под государственным гербом, рейдер входит в подразделение Императорского Лейбштандарта, элитного полка, обслуживающего правительство и Двор. На носовом обтекателе серебряными готическими буквами выведено: «Kaiser Franz-Josef» — «Император Франц-Иосиф». Точно, был такой, только правил не Германией, а Австрией еще в ХХ веке или даже раньше — не помню точно.
Вот так гостюшки. Хороши дружки у Жерара Ланкло — летают на правительственных кораблях Кайзеррейха, плюют свысока на неприятные особенности нашей звездной системы, благодаря которым замечательный «Франц-Иосиф» моментом может превратиться из шедевра современной техники в груду металлолома, а ко всему этому еще и готовы заплатить кучу денег за услуги обленившегося охотника-любителя, знаменитого только тем, что полтора года назад он умудрился схлопотать от либеральнейшего правосудия Нового Квебека тридцать дней тюрьмы за драку с поножовщиной в «Золотой Арфе». Да и какая это, к дьяволу, поножовщина — так, кожу оцарапал, поставив на место обнаглевшего пьянчугу…
Амели подтолкнула меня локтем, и мы направились к гостеприимно опущенному трапу по левому борту «Франца». Поднялись, прошли через шлюз. Альфа заметно обеспокоилась, когда на несколько мгновений мы очутились в наглухо запертой камере, где вдобавок нас незаметно ощупал красный луч сканера. Меры безопасности, извольте видеть. После чего мы вывалились в коридор.
Неброская роскошь. Стены облицованы настоящими деревянными панелями, на полу бежевое ковровое покрытие, мягкий свет скрытых плафонами люминесцентных ламп. На улице полуденная жара, а здесь прохладно — искусственный климат. Картины, украшающие коридор, не голографические, а рисованные — акварель. Пейзажи, старинные морские корабли, земные животные.
— Ну и где встречающие? — осведомился я, потрепав насторожившуюся Альфу за шею. Амели собралась было ответить, но тут пред наши очи явился один из обитателей «Франца-Иосифа», заставивший меня приоткрыть рот, а собаку заворчать.
— Добрый день! — весело сказал появившийся из-за угла невысокий господин в очках, сразу бросившись пожимать мне руку. — Амели, дорогая, позволь поцеловать еще раз! Ах, какая замечательная собачка! Как тебя зовут? Дашь лапу?
Он нагнулся и протянул руку. Собачка лапу давать категорически отказалась, попятилась и заворчала еще более угрожающе.
— Альфа, тихо! — прикрикнул я. — Добрый день, мсье. Мадам Ланкло сообщила, что вы хотите… гм… меня видеть.
— Луи, я правильно догадался? — Приятель Амели взглянул на меня поверх очков. — Луи Аркур? Вы говорите только на французском или по-русски тоже?
— Конечно, — ответил я. — Второй родной язык. Мои бабушка и дедушка по матери — русские. Из Юргинской колонии. Английский я знаю гораздо хуже, а немецким вообще не владею. Если это для вас важно…
— Вот и замечательно! — воскликнул очкарик. Он вообще вел себя слишком преувеличенно. — Добро пожаловать в наше скромное обиталище! Могу предложить отличное вино, такого на Гермесе нет!
Амели взглянула на меня и исподтишка показала кулак. Я только плечами пожал.
Ведомые невысоким господином, мы направились по коридору в сторону носовой части корабля и вскоре очутились в салоне, по моим расчетам находившемся под пилотской кабиной, — наверх вела винтовая лесенка. Пышные диваны, обязательная живопись, редкие комнатные цветы, бар. Вся техника, включая автоповар, навороченную развлекательную систему и панель мультисвязи, заключена в шикарные корпуса, за создание которых некий неизвестный дизайнер наверняка отхватил немалую сумму.
Эдакий летающий дворец. Так и должны жить императоры и президенты. Удобно, эргономично, красиво. И невероятно дорого.
Я вопросительно посмотрел на Амели, но та лишь изобразила на лице чарующую улыбку с угрожающим оттенком — мол, ничему не удивляйся, молчи и слушай! Тебе все объяснят. Вернее, не все, а только то, что положено знать.
Тем не менее я имел все поводы недоумевать. Во-первых, на «Франце-Иосифе» великолепно работает техника — вон, гляньте, по монитору Планковой связи бегут ровные голубые строчки, ясно свидетельствующие, что корабль поддерживает прямой контакт с одним из центров Транспортного Контроля в Солнечной системе. Единственно, я не смог опознать код, вероятно, это закрытая военная структура.
Во-вторых, вопросы вызвали как внешность нашего хозяина, так и тот факт, что, кроме него, на корабле я не увидел ни единого другого человека. «Старинный друг» Жерара по виду недавно миновал сорокалетний рубеж. Волосы длинные, увязаны в хвостик на затылке, на лбу залысины. Пользуется очками, что в наши времена является анахронизмом почище красных кителей королевской конной полиции и столь распространенных на Гермесе велосипедов — всегда можно сделать корректирующую зрение операцию, занимающую несколько минут. Побрит плохо, а об одежде я вообще не говорю — зачем, позвольте узнать, Амели заставила меня вырядиться ровно на церковный праздник? Я ожидал, что на «Франце-Иосифе» нас встретят величественные джентльмены в смокингах и при белоснежных манишках, и горько разочаровался: очкарик был облачен в исключительно заношенные штаны от технического комбинезона с отвисшими коленками и черную футболку с буквами «ВКК» — аббревиатурой русского Космического Корпуса. На боку дырка — словно зацепился за острый угол. Ходит босиком.
— Вы уж извините, что я одет по-семейному, — словно заметив мой взгляд, затарахтел радушный хозяин, грохоча бутылками в баре. — Так гораздо удобнее, я не терплю официальную сбрую. Луи, собачка будет кушать печенье?
— Э… Не знаю, — честно ответил я. Альфа не приучена к роскошествам в пище и печенья сроду не пробовала. — Но можно рискнуть.
— Прекрасно! — Русский развернулся на пятке и выставил на столик бутылку «Розе д’Анжу» 2267 года и три бокала. Потом извлек из шкафчика пышную коробку с конфетами, каких у нас на Гермесе не видывали с первых лет колонизации. — Садитесь же!
Расселись. Альфа спокойно устроилась у моих ног, искоса поглядывая на забавного господина, суетившегося со штопором и неподатливой пробкой. Амели обрела вид каменного спокойствия, я же чувствовал себя скованно.
Наконец анжуйский нектар уместился в бокалы, хозяин плюхнулся в кресло напротив и уставился на меня умными черными глазами.
— Я же не представился, тысяча извинений… С Амели мы знакомы много лет, я как-то упустил из виду… Гильгоф. Вениамин Борисович Гильгоф. Для вас — Веня. Доктор биологии. Не побоюсь этого слова — ксенобиологии. Специализация — альтернативные формы жизни. Луи, вам знакомо это понятие?
— В какой-то мере, — ответил я. — Имеются в виду существа, чья жизнь основана не на углероде, а, например, на кремнии?
— Совершенно верно! — бурно восхитился Гильгоф. — Я работаю на Императорский Санкт-Петербургский университет и Ксенологическое общество Германского Кайзеррейха. Обе организации проводят совместные обширные изыскания в данной области на малоисследованных планетах, выделены средства… Большие средства. Вы должны понимать, сколь серьезный прорыв в сфере биотехнологий может произойти в случае успеха. Новые лекарства, возможность создания синтетических организмов пятого поколения… Ай, да о чем рассуждать!
— Минутку, — прервал я излияния доктора. — На Гермесе нет и не было существ альтернативного происхождения. Это могут подтвердить Амели и ее муж. Вы же знаете, что Жерар Ланкло — ведущий специалист по животному миру нашей планеты. Или вы располагаете другими сведениями?
— Располагаю, — размашисто кивнул Гильгоф. — Впрочем, подробности можно обсудить позже. После вашего принципиального согласия.
— Согласия — на что?
— Милейшая мадам Ланкло, — доктор любезно кивнул в сторону моей покровительницы, — порекомендовала вас, как человека, лучше других знакомого с географией и особенностями этого континента. Вы ведь охотник? И исследователь? Верно? Помогаете Жерару ловить редких животных для лаборатории?
— Не преувеличивайте, — я покачал головой и бросил недовольный взгляд на Амели, восседавшую рядом с самым невинным выражением на лице. — Я действительно неплохо знаю окрестности Квебека и некоторых других поселений на материке. Вопрос в том, куда именно вы хотите попасть.
— Подробной карты Гермеса не существует, правильно? Только спутниковые и авиационные фотографии, сделанные в редкие моменты снижения солнечной активности? Вы помните атлас планеты?
Гильгоф вскочил и подозвал меня к здоровенному плазменному монитору. Запустил систему, отыскал нужный файл, и я увидел относительно точную карту материка двенадцатилетней давности. Откомментировал:
— Но вы должны сами отлично понимать, что снимки с орбитальных зондов далеко не всегда отражают реальное положение дел. Русла рек могут меняться, вызванные грозами пожары способны вымести за неделю тысячи гектаров леса, тектонические подвижки образуют новый рельеф… Гермес — планета молодая, она меняется на глазах, ежегодно и ежечасно.
— Примерно здесь, — доктор, явно меня не слушая, ткнул пальцем в район лесостепей, раскинувшихся к северо-востоку от Квебека. Немногим меньше двух тысяч километров от города… Ничего себе! — Проведете?
— Никогда там не бывал, — отрекся я. — Если быть совсем точным, эта область вообще не исследована. Никем. За всю историю освоения.
— А почему? — с детской непосредственностью изумился Гильгоф.
— Есть разница между шестьюстами тысячами населения и двадцатью миллиардами? — съехидничал я, намекая на численность обитателей Метрополии. — Поверьте, у нас еще все впереди.
— Так проведете? — продолжал настаивать русский. — Все расходы мы берем на себя, оборудование полностью соответствует особенностям планеты, вся экспедиция — три человека, плюс вы, как проводник и экскурсовод. Аванс я готов выплатить немедленно.
— Не понимаю одного, — хмуро сказал я, вернувшись в обжитое кресло и реквизировав со стола свой винный бокал. — Почему вы, располагая этим прекрасным кораблем не десантировались в интересующей точке, не провели исследования и столь же комфортно не улетели обратно? Где логика? Охота тащиться пешком или трястись в седле?
— «Франц-Иосиф» вернется в Солнечную систему спустя пять часов. — В голосе странного доктора появились недовольные нотки. Я что, наступил ему на любимую мозоль? — Вы правы, Луи, этот корабль отлично защищен и способен без особых затруднений функционировать даже в районе Вольфа 360, но поверьте, на Земле он сейчас нужнее… В конце концов мы можем арендовать в Кебеке транспортный самолет.
— Уже лучше, — согласился я. — Только не каждый пилот согласится на рискованную посадку в саванне. Все зависит от финансирования и щедрости работодателя.
— Итак, Луи? — подала голос мадам Ланкло, и в этих двух коротких словах я уловил нешуточную угрозу. Если откажусь — она меня сотрет в порошок и откажет от дома. Что ж, в этом случае я смогу избежать безвременной гибели, изящно замаскированной под женитьбу на одной из выбранных Амели девиц. — По-моему, мсье Гильгоф недвусмысленно высказал свою просьбу.
Очень быстро взвесив все «за» и «против», я сделал выбор в пользу «за». Путей к отступлению мне не оставили.
— Уговорили. Условий три. Предоставьте список снаряжения, которое собираетесь взять с собой. Я его пересмотрю и дополню. Второе: по всем вопросам, касающимся нашей общей безопасности, вам придется безоговорочно слушаться меня и выполнять все приказы. Вы впервые на Гермесе, доктор? Так я и думал. Будьте уверены, здесь можно нарваться на крайне серьезные неприятности, планета не столь гостеприимна, как покажется на первый взгляд. И третье: платить вовремя и по-честному.
— Никаких возражений, — кивнул Гильгоф, вытащил из кармана черно-желтую пластиковую карту-чип и торжественно вручил мне. — Колониальный банк переведет на ваш счет двадцать пять тысяч рублей в золотом эквиваленте. Это аванс, ровно половина исходной суммы… О, здравствуй, Коленька! Познакомься, это — Луи.
В салоне появилось новое действующее лицо, вынырнувшее из правого коридора «Франца-Иосифа». Полная противоположность худенькому и невзрачному Гильгофу. Поименованный «Коленькой» молодой человек тоже был не слишком высок ростом, зато этот недостаток отлично компенсировался великолепной спортивной фигурой и широкими плечами, ярко-голубыми глазами и лучезарной искренней улыбкой, которая, по-моему, ввела в замешательство даже Амели, по-прежнему корчившую из себя «железную леди». Светло-русые коротко остриженные волосы, стильная небритость — наметки соломенных усов и бороды. Физиономия широкая и на редкость доброжелательная. Редко встретишь людей с настолько открытым лицом. Океан обаяния! Небось тот еще сердцеед!
— Крылов. Николай, — отрывисто сказал новый знакомец, сильно пожимая мне руку. — Русский язык понимаешь?
— Конечно, — я улыбнулся в ответ. — Кажется, я теперь работаю с вами.
— Кажется! — шутливо передразнил Гильгоф. — Получил четверть миллиона канадских долларов и ему доселе «кажется»! Николай, как насчет нескольких глотков вина?
— Вениамин Борисыч, сколько можно повторять! Я вообще не пью, — нахмурился Крылов. — Достаньте сок из холодильника… Да, апельсиновый. Спасибо.
Познакомились. Мсье Крылов, поддернув идеально отглаженные белые брюки «колониального» фасона, уселся рядом с Амели и начал молча потреблять насквозь безалкогольный сок. Альфа, изменница, по одной ей известным соображениям незаметно переместилась к ногам Крылова, обнюхала дорогие кроссовки и вновь задремала.
Гильгоф, поддерживая светскую беседу, безостановочно болтал, проявляя если не безупречные познания в живом мире Гермеса, то по меньшей мере отличное владение материалами, изложенными в академическом труде Жерара Ланкло. Слушать было приятно — при всей своей внешней безалаберности доктор производил впечатление человека увлеченного и благоразумного.
— …Ну что ж. — Амели, взглянув на крошечные механические часики на левом запястье, поднялась. — Беньямин, я сожалею, но у меня еще множество дел. Полагаю, свою миссию я выполнила. Луи теперь принадлежит вам со всеми потрохами.
Последовал обдающий морозом взгляд в мою сторону. Я сделал вид, будто ничего не заметил.
— Ужасно жаль. — Гильгофа словно пружинкой с кресла подбросило. — Впрочем, я в ближайшие часы тоже буду занят! Николай, сейчас от тебя все одно никакой пользы, прогуляйся с Луи по городу. Луи, вы ведь окажете любезность? Покажете нашему общему другу Квебек? Коленька впервые прилетел на планету за пределами Солнечной системы, для жителей Метрополии это настоящее приключение!
— Вполне, — согласился я. — Буду рад.
— Только не зови мсье Крылова к себе домой, — язвительно сказала Амели по-французски. — И не забудь зайти в банк, отдать карточку!
Мы покинули прохладное чрево «Франца-Иосифа» через прежний шлюз. Жара навалилась огромной пуховой подушкой.
— Вечером найдешь меня в колледже, — сержантским тоном приказала Амели. — Мы с Жераром поможем вам с господином Гильгофом подобрать самое дешевое и качественное снаряжение. Я сегодня же загляну в офис «Агентства обеспечения дальних колоний», они получили пополнение на склады после апрельского рейса с Земли. Пока-пока!
Прелестная мадам Ланкло взмахнула точеной ладошкой и направилась к центру Квебека.
Я, немного смущаясь, взглянул на Николая.
— Надо отвести собаку домой. Тут недалеко, полчаса быстрым шагом. А потом пойдем гулять. Согласен?
— Конечно, — уверенно кивнул русский и снова лучезарно улыбнулся. Это настоящая улыбка, не казенная, не вежливо-обязательная, будто у клерка в муниципальном управлении или у вежливого полисмена. Похоже, человек радуется всему, что видит. Не самое распространенное качество. — И вообще… Сегодня ведь двадцать шестое мая по земному стандарту? Правильно?