Инопланетный Наблюдатель тоже положил на дружинницу глаз, поскольку давно мечтал переселиться обратно в женщину. Наслаждение от любви в теле мужчины с каждым разом становилось все слабее, и это угнетало Наблюдателя, который и без того был до крайности подавлен надвигающимся судебным процессом и все более явственной угрозой высшей меры наказания.
Между тем на пляже и в воде были и другие достойные объекты для вселения, которые запросто могли заткнуть дружинницу за пояс, если бы он у них был. Сам Наблюдатель неплохо разбирался в женской красоте, но он пользовался в качестве критерия отбора вкусами Носителя, а Костик Найденов разбирался в обнаженной натуре очень хорошо.
Костя уделял чрезмерно много внимания прелестям нагих купальщиц, но искусно это скрывал, и потому дружинники не имели к нему претензий.
Прохладная вода сделала свое дело, и, когда Костик, замерзнув, решил выходить на берег, главная проблема была решена. Второстепенная, правда, осталась: он все равно стеснялся ходить голым, но с каждым шагом шугался все меньше, а потом и вовсе забыл обо всем, поскольку увидел незабываемое зрелище.
Девушка не то чтобы очень красивая, но удивительно гибкая и раскованная, под ритмичную латиноамериканскую мелодию, льющуюся из магнитофона, танцевала стриптиз и делала это так, что на нее, забыв о приличиях, устремили взгляды многие из присутствующих мужчин.
Заметив, что он не один такой, Костик перестал украдкой бросать на стриптизерку мимолетные взгляды и нацелился на нее широко открытыми глазами. А Наблюдатель в его мозгу интерпретировал новые эмоции Носителя по-своему и решил, что эта девушка и есть самый лучший объект для вселения.
Сделав такой вывод, Наблюдатель в чреве микробота плавно выскользнул наружу через ушную раковину Носителя и, пролетев всего с десяток метров, юркнул в ухо Инги Расторгуевой, которая как раз в этот момент сбросила с себя последний предмет одежды и закончила танец под бурные аплодисменты благодарной публики.
46
Голые люди набрели на место поединка самураев совершенно случайно. Им просто вдруг ни с того ни с сего захотелось заняться любовью, а на закрытом нудистском пляже это было строжайше запрещено. Ну а в сотне метров от берега пляжные правила уже не действуют, и можно делать все, что душе угодно.
Например, сражаться на мечах насмерть.
В те времена, когда Люба Добродеева была на этой поляне со своим бойфрендом, по соседству еще не существовало никакого нудистского пляжа. Поэтому появление из леса обнаженных людей оказалось для нее полной неожиданностью. Впрочем, в первую минуту Люба вообще не обратила на них внимания – она была увлечена поединком.
Когда Хиронага Сакисима нанес Анаши Кумару первую рану, Люба испуганно вскрикнула, однако не сделала никакой попытки прервать дуэль. Зрелище боя действовало на нее завораживающе.
Неподготовленные нудисты, которые думали в этот момент о любви, а не о войне, повели себя иначе. Скорее всего, на них сильно повлияло выражение лица Анаши Кумару, которому господин Хиронага минутой раньше отрубил мечом кончик носа.
Анаши Кумару выглядел подобно герою незабываемой песни Александра Новикова на тему прогулок с девочками в саду. Кровь хлестала из разодранной щеки и рубашка развалилась пополам… А из-под рубашки, которую в данном случае заменяло кимоно, выглядывало смуглое окровавленное тело, и со стороны казалось, будто рана так глубока, что доходит аж до сердца.
Увидев столько крови сразу, нудистка в ту же минуту забыла о любви и, завизжав, помчалась обратно в сторону пляжа с криком: «На помощь! Убивают!» – забывая при этом добавить, что убивают вовсе не ее.
Тем временем ее партнер, служивший срочную в десанте, кинулся разнимать дерущихся, забыв про свою наготу.
Он чуть было не поплатился за свою забывчивость, потому что меч господина Хиронаги просвистел буквально в одном сантиметре от предмета мужской гордости бывшего десантника. Но поединок по понятным причинам пришлось прекратить.
Люди, которые, по мнению некоторых ученых, произошли от очень кровожадной хищной обезьяны, которая, в свою очередь, продвигалась по эволюционной лестнице в сторону разума, поедая по пути себя подобных, при случае не прочь посмотреть, как где-то кого-то убивают. Через пять минут число загорающих на пляже сократилось наполовину, а на поляне, где самураи чаяли обрести уединение, вместо этого учинилось столпотворение. Голые люди напирали друг на друга в стремлении насладиться картиной смертоубийства, хотя никто уже никого не убивал.
Одетые охранники прибыли последними, уже после дружинников с повязками на голое тело, и ничего интересного не застали. Самураи организованно отступили, унося на руках раненого Анаши Кумару, а Ясука Кусака и Гири Ямагучи еще раньше исчезли неизвестно куда.
Правда, в суматохе они потеряли свою Любу, и она могла бы попасть в передрягу, поскольку была единственной одетой девушкой во всей толпе. Но Люба неожиданно для себя самой проявила удивительную решимость и поспешно разделась донага за деревьями, после чего крадучись проникла на пляж со стороны леса. А там поспешно обрушилась в воду и долго плавала, не решаясь вылезти, поскольку прямо около ее одежды устроился загорать мужчина, тоже только что вернувшийся с поляны.
Не было никаких признаков того, что он собирается уйти с этого места в течение ближайших суток, и Любе пришлось-таки выбраться из воды, собрав волю в кулак.
Это оказалось ничуть не страшнее, чем загорать голышом на теплых досках в кузове грузовика. Никто не обращал на Любу внимания, и она даже изменила свое первоначальное намерение немедленно после купания одеться и отправиться на поиски японских друзей.
Сидя на песке, Люба с удовлетворением отметила, что все больше становится похожа на гейшу, и если полежать на солнце еще несколько часов, то никаких следов от купальника на коже не останется, а сама кожа приобретет вполне японский оттенок. Это должно понравиться Гири Ямагучи.
Она нисколько не обижалась на Гири за то, что он бросил ее в беде. Ведь никакой беды на самом деле не было. И Люба, блаженно улыбаясь, разлеглась на песке, представляя, что это не песок, а доски автомобильного кузова, и вокруг – широкие борта, за которыми ее не видно.
Но на самом деле никаких бортов не было, и, когда тревога по поводу смертоубийства улеглась и дружинники вернулись на пляж, сразу два голых человека с красными повязками подошли к ней и потребовали предъявить входную бирку.
Этого Люба не предусмотрела и теперь не знала, что ответить.
– Если нету, надо оплатить, – сурово сказала девушка-дружинница со строгим лицом.
– Сколько? – спросила Люба, и оказалось, что совсем немного, а для девушек еще в два раза меньше.
Однако это не имело ровным счетом никакого значения, поскольку у Любы не было с собой ни копейки. Потеряв работу на железной дороге, она привыкла, что за нее везде платит Ямагучи.
Тут между дружинниками – юношей и девушкой – разгорелся спор по поводу создавшейся проблемы. Юноша был за то, чтобы оставить Любу на пляже бесплатно, поскольку она вполне подпадала под определение красивой девушки. Но дружинница со строгим лицом была иного мнения и требовала выдворения Любы, очевидно считая ее недостаточно красивой.
– Ладно, не ругайтесь, – обратилась к ним добрая Люба, которая ненавидела всякого рода скандалы. – Я сейчас уйду.
И, не одеваясь, направилась к выходу с пляжа, неся одежду в руках.
Навстречу ей попалась еще одна обнаженная пара – те самые люди, которые подняли тревогу. Они вслух обсуждали свою проблему. Бывший десантник, который по опыту знал, что незнакомые люди чаще различают друг друга по одежде, а не по лицу, благоразумно вернулся на пляж, рассчитывая, что среди голых людей его никто не узнает и не призовет в свидетели. Свою подругу, которая имела глупость вернуться на поляну с толпой нудистов, поднятых ею по тревоге, он утащил с собой, и теперь оба сокрушенно рассуждали, что лес полон милиции и любопытных, что таинственных единоборцев ищут с собаками и заняться любовью абсолютно негде.
Молодой человек был готов отложить эротические упражнения до дома, но девушке не терпелось, потому что в голове у нее сидел инопланетный Наблюдатель, страдающий прогрессирующей нимфоманией. Это была та самая девушка, которая некоторое время назад танцевала стриптиз на радость всему пляжу.
Из многочисленных мужчин, успевших влюбиться в нее во время танца, девушка по имени Инга выбрала бывшего десантника, который отличался сложением Аполлона. И вдруг такой облом.
Но голь на выдумки хитра, и Инга, терпение которой благодаря стараниям Наблюдателя иссякло совершенно, вдруг придумала:
– А почему бы нам не заняться этим в воде?
И они, взявшись за руки и весело смеясь, побежали к водоему.
А Люба Добродеева, проводив их взглядом, отправилась искать своего любимого Ямагучи, узнав по пути из разговоров возбужденных нудистов, что собаки его не нашли.
47
Наемные убийцы редко бывают счастливы в любви. Любовь – слишком тонкая материя для такой грубой работы. Если встречаться постоянно с одной и той же девушкой, она рано или поздно сообразит, чем занимается ее возлюбленный. А последствия нетрудно предугадать.
Можно, конечно, сразу сказать любимой девушке: я, мол, наемный убийца, и если ты готова полюбить меня таким, каков я есть, то флаг тебе в руки и барабан на шею. Но помни, что это тайна и полнейший секрет, – если проговоришься, не обессудь: пуля в голову тебе обеспечена.
Однако неизвестно, как любимая девушка отнесется к таким словам. Девушки ведь бывают разные. Иная и не посмотрит, что любовь, – сразу настучит, заложит или просто сорвет важную операцию своим неожиданным появлением. Или в крайнем случае воспитывать начнет. В духе абстрактного гуманизма.
И угрозы, они тоже действуют не всегда, потому что женщины – существа иррациональные. Они верят в любовь на полном серьезе и считают, что высокие чувства могут пересилить любую производственную необходимость.
Киллеры, однако, сделаны из другого теста и поэтому предпочитают спать с проститутками. Проститутка работает за деньги и не станет спрашивать, каким способом клиент эти деньги зарабатывает. А если и спросит, можно уклониться от ответа или на крайний случай что-нибудь соврать. Да если и правду сказать, профессионалка стучать в милицию не побежит. Мало ли что плетут клиенты в постели, дабы показаться круче, чем они есть на самом деле.
Киллер по прозвищу Тираннозавр Рекс в постели предпочитал молчать, ибо молчание – лучшее средство сохранения тайны. Еще лучше, конечно, вообще не общаться с посторонними людьми, но совсем без женщин Рекс обходиться не мог.
Он старался пользоваться их услугами как можно реже, но как раз после фиаско в Хлебаловке наступил такой момент, когда киллеру позарез понадобилось средство для разрядки. И поскольку алкоголя Рекс не употреблял, оставался только один вариант – девушка по вызову.
Потребность была тем более насущной, что фиаско в Хлебаловке имело продолжение в Москве.
Примчавшись в столицу, киллер немедленно посетил контору организаторов чемпионата и, действуя под видом праздного болельщика, выяснил, что Ясука Кусака уже подтвердил участие своего ученика в соревнованиях и теперь может не появиться в конторе вплоть до начала состязаний.
Недовольство Рекса идиотом-клиентом и самим собой росло в геометрической прогрессии. Причем самим собой – гораздо быстрее. Клиенту по штату положено быть идиотом, но сам-то киллер куда смотрел? Ведь должен был понять, что статья в бульварной газете – это просто отвлекающий маневр Ясуки Кусаки.
Хотя стоп. Кусака не мог ничего знать о заказе. Киллер не говорил о нем ни одной живой душе. Посредник тоже человек надежный. Однако есть еще заказчик – тот самый идиот бизнесмен, и он вполне мог раструбить о заказе направо и налево. С него станется.
Но если Кусака знает о заказе, то выполнить работу будет гораздо сложнее. Предупрежден – значит вооружен.
При таких обстоятельствах другой киллер мог бы отказаться от дела или потребовать с клиента дополнительную плату, но Тираннозавр Рекс не имел такой привычки. Он всегда доводил дело до конца.
Однако такого сложного дела у Рекса еще никогда не было. Его стальные нервы срочно требовали разрядки, поскольку непрерывное натяжение способно разорвать любую сталь.
И киллер, привычно сняв незасвеченную комнату на одну ночь, сел у телефона с развернутой рекламной газетой в руке.
Среди объявлений в рубрике «Знакомства» (подраздел «Разное») Рексу бросилось в глаза имя «Инга». В этом разделе все объявления состояли, как правило, из одного имени или словечка: «красавица», «экстаз», «отдых на все 100!» Придраться не к чему, а все, кому надо, знают, что это за объявления.
Рекс прекрасно понимал, что за этим именем скрывается никакая не Инга, а разъездной публичный дом, и даже если приехавшая девушка представится Ингой – это будет вранье. Но Ингой звали ту девушку, которую Рекс любил когда-то, еще до того, как стал Рексом и пришел к выводу, что любви не существует.
К тому же это гордое скандинавское имя резко контрастировало с легкомысленной записью на следующей строке – «Иришка».
С Иришкой киллер встречаться явно не хотел, а вот позабавиться с Ингой был не прочь. Он представил себе девушку скандинавского типа, гордую и одинокую, как он сам, но потом отмел эту мысль. Проститутки не бывают гордыми и одинокими.
И все-таки он не стал смотреть объявления дальше и, решительным жестом придвинув к себе телефон, набрал номер, выделенный полужирным шрифтом напротив имени «Инга».
48
Инга Расторгуева вернулась на разъездную работу неожиданно для себя самой. Первым толчком к этому послужило странное мировоззрение бывшего десантника, которого Инга нашла на нудистском пляже. Он был убежденным натуристом, но почему-то оказался ярым противником стриптиза. Во всяком случае, в первый же вечер после выдворения с пляжа за совокупление в воде (это оказалось тоже запрещено) десантник стал орать, что он не позволит своей девушке исполнять стриптиз на глазах у толпы похотливых самцов.
– А кто тебе сказал, что я твоя девушка? – произнесла в ответ Инга, и между ними все было кончено.
Но гораздо важнее было не это. Просто инопланетный Наблюдатель, засевший у Инги в мозгу, пребывая в расстроенных чувствах, опять стал повторять те же ошибки и злоупотребления, за которые на него уже завели судебное дело.
Результаты не замедлили сказаться. Инга стремительно превращалась в нимфоманку и при этом была лишена предрассудков, которыми обладали прежние Носительницы, чьи тела использовал Наблюдатель.
Грех было этим не воспользоваться, и вскоре Инга уже вовсю снимала клиентов в своем кабаке со стриптизом.
Но оказалось, что по правилам кабака, претендующего название элитного клуба, подобное поведение строжайше запрещено. Под страхом немедленного вылета из заведения Инга была вынуждена прекратить эту практику, но быстро нашла альтернативное решение. Она позвонила своим друзьям, которые когда-то назвали в честь Инги Расторгуевой свое подпольное агентство эскорт-услуг.
В агентстве Ингу приняли назад с распростертыми объятиями и без всяких формальностей. Все расчеты наличными, цены и отчисления – фиксированные, заработок стабильный, охрана и безопасность гарантируются.
И Инга стала зарабатывать, причем гораздо больше, чем прежде – до ухода из проституции в стриптиз. Дело в том, что теперь она могла больше работать – это всегда так бывает, когда работа приносит человеку удовольствие.
Эта работа приносила удовольствие в основном Наблюдателю с планеты Собратьев, но Инге тоже кое-что перепадало, и этого ей было вполне достаточно.
Инга ударно трудилась на поприще профессиональной любви уже несколько дней, когда телефонный диспетчер передал заявку от клиента, который хотел непременно настоящую Ингу, и на всю ночь.
Инга Расторгуева в этот момент собиралась уже закончить рабочий день и отправиться спать в гордом одиночестве, оставив с носом инопланетного Наблюдателя, однако Наблюдатель и главный сутенер агентства дудели в одну дуду, один скрытно, другой явно – и этот другой, то есть главный сутенер, особенно напирал на то, что Инга на все агентство одна, а у того клиента с мухами в голове хватит ума спросить у девочки документы.