На расстоянии нескольких световых лет корабль Троба вышел из гиперпространства и принялся обшаривать близлежащие области в поисках движущихся объектов. Не обнаружив их или сигналов, отличных от фонового шума космоса, корабль вновь нырнул в гиперпространство, чтобы появиться на несколько световых лет дальше по курсу, ведущему к месту последней передачи. В течение часа он снова сканировал окрестности и вновь ничего не обнаружил. Поэтому он опять и опять продолжал прыгать…
— На это нам потребуются месяцы, — прикинул штурман.
— С учетом чего?
— Максимальной скорости корабля капитана, умноженной на время, прошедшее с того момента, когда он покинул базу.
Троб кивнул.
— Значит, мы будем заниматься этим в течение месяцев.
Но им потребовался только день. Когда они вынырнули в очередной раз, было обнаружено излучение — субсветовая передача о сражении кораблей. Троб прослушал ее и опознал бой, который он уже просматривал так много раз.
— Лишь низкая скорость света несет сейчас весть о гибели капитана! Сколько времени прошло с момента получения сообщения на Баратарии?
— Пять дней, лейтенант.
— Значит, мы находимся примерно в пяти световых днях от места схватки! Штурман…
— Движущийся объект! — крикнул оператор.
Троб метнулся к экрану и впился глазами в изображение. Крошечная светящаяся точка чуть заметно ползла по нему.
— Направление!
— Два градуса по правому борту. Скорость — половина Тау!
— Половина скорости света? Он будет здесь через несколько минут! Уравнять скорость! Приготовиться к перехвату!
Троб подавил в себе порыв облачиться в скафандр и самому выбраться наружу; двое младших офицеров вышли в космос поджидать серебристую капсулу. Она медленно плыла мимо, оставалось лишь укрепить на корпусе захват.
— Втягивайте!
Взвыла лебедка, и трос в милю длиной начал сматываться, увлекая за собой капсулу.
— Это не спасательная капсула, — доложил один из членов экипажа. — Может быть, это гроб?
— Возможно. Люди чтят память тех…
— Приближается корабль!
Троб стремительно обернулся. На экране перемещалась новая точка света.
— Боевые посты, тревога! Это не наш корабль!
Троб не ошибся. Судно стремительно приближалось. Точка на экране превратилась в продолговатый объект — увеличение позволяло разглядеть форму…
— Силуэт, как у того, что убил нашего капитана! Атакуем!
— Лопнет трос, лейтенант. Мы потеряем капсулу.
Троб выругался.
— Придется подождать, но стреляйте, как только он окажется в пределах досягаемости.
На носу корабля Торговцев сверкнул огонь.
— Включить защиту! — заорал Троб. — Лебедку на полную мощность!
— Она действует с максимальной скоростью, лейтенант.
— Так же, как и Торговцы! Носовые батареи! Огонь!
Экран полыхнул, когда защита халиан поглотила энергию вражеского залпа. Еще вспышка — на сей раз сработала защита чужого корабля. Следующий залп противника отклонился немного в сторону.
— Они стреляют в капсулу! — завизжал Троб. — Там что-то важное! К ней, с максимальным ускорением!
Корабль халиан дернулся в сторону, экран окрасился в багровые тона, когда Троб загородил капсулу собственным судном. Слабый толчок — и кто-то из команды крикнул:
— Капсула на борту!
Послышался голос оператора:
— Еще два корабля! Приближаются к нам с ускорением!
— Этот трус вызвал подмогу, — презрительно произнес Троб. — На мы не сдвинемся с места, пока не подстрелим его! Маневр ухода! Все батареи, огонь! Пуск торпед! Первая! Вторая! Третья!
Корабль крутился, устремлялся вперед, отступал, уклонялся, стрелял и снова стрелял, оставляя следы энергетических залпов, тянувшиеся к кораблю Торговцев. Экраны противника стали красными, потом оранжевыми, желтыми, белыми…
Новая звезда вспыхнула в ночи.
— Он уничтожен! — гаркнул Троб. — Капитан, возлагаю эту первую жертву на алтарь возмездия.
— Чтобы расквитаться полностью, не плохо было бы нам для начала уцелеть, — язвительно заметил штурман.
— Прыгаем! — крикнул Троб. — Курс на Баратарию.
Казалось, корабль вывернуло наизнанку, а потом обратно. Команда обмякла в креслах, переживая недавний бой.
Потом Троб расстегнул ремни и поднялся, направляясь к кормовому люку:
— Посмотрим, какую рыбку мы поймали.
Врач ждал, пока механики вскроют корпус. Послышался свист воздуха, рвущегося в вакуум, когда отделили верхнюю половину капсулы. Загудели двигатели скрытой аппаратуры, начавшей оживлять раненого.
— Человек! — бросил Троб.
— В форме Флота, — обратил его внимание доктор. — Он серьезно ранен.
— Так вылечите его! Он должен говорить!
Медик наклонился над капсулой, пытаясь припомнить то немногое, что знал о человеческой медицине.
Троб ждал, проклиная долгие минуты оживления. Наконец веки человека дрогнули. Он непонимающе посмотрел на окружавших его халиан и наморщил лоб.
Потом пленник осознал, где находится. Его глаза расширились, он издал стон.
Врач прижал инъектор к внутренней стороне предплечья раненого и слегка надавил. Снотворное проникло в кровь, и человек снова закрыл глаза, погружаясь в сон.
— Когда проснется, — прошипел Троб, — уверьте его, что он среди друзей. Более того, мы пообещаем вернуть его домой как уцелевшего союзника нашего капитана. И позовите меня — я хочу задать ему вопросы. Мягко, уважительно, но настойчиво.
— Глобин!
Голос вырвал его из глубин небытия; из любезной ему темноты, к которой так стремился безобразный изгой.
— Совету нужны твои знания. Ты должен встретиться с ними, Глобин.
— Зачем? — пробормотал человек непослушными губами. — Зачем это нужно мне?
— Ради Гудхарта.
Глобин вошел, опираясь на трость и руку доктора; на помертвевшем лице человека лихорадочно сверкали глаза.
Шесть лейтенантов-халиан угрюмо уперлись в него взглядами.
Глобин был седьмым.
— Зачем нам этот непрошеный гость? — высокомерно дернув головой, сказал Хемо.
— Хороший вопрос, — проворчал Глобин, окинув всех недовольным взглядом. — Зачем? Зачем надо было пробуждать меня от Смерти, которой я жажду, и тащить сюда?
Хемо потрясению уставился на говорившего.
Как ни странно, именно человеконенавистник Троб мягко произнес:
— Наш капитан мертв, Глобин. Ты должен помочь нам найти его убийцу.
— Зачем? — Глобин смотрел почти с возмущением. — Почему я должен заниматься этим? Зачем?
— Как — зачем?! — высокомерно произнес Хемо. — Чтобы уничтожить его, конечно.
— Месть? — Глобин напрягся, и его глаза расширились. — Вы говорите о мести?
— Разумеется! — отрезал Хемо. — Неужели люди настолько тупы, что им надо растолковывать такие вещи? Конечно, месть!
Огонь жизни вспыхнул в груди Глобина, заставив его выпрямиться в кресле, возвратив ритм его сердцу и жар его крови. Он не умрет. Он будет жить — ради мести!
Лейтенанты ввели его в курс дела. Шифровальщики разобрались в коде Сэйлса, и оказалось, что Троб ошибался — Альянс передал все событие, все как есть. Однако Троб по-прежнему не хотел верить. Он затребовал последний известный курс Гудхарта и заполнил этот сектор космоса посланиями к своему капитану — зашифрованными, разумеется, и передаваемыми сетью спутников-ретрансляторов, спроектированной Глобином так, чтобы ни один корабль Флота не смог обнаружить Баратарию по излучению. Не получив ответа, Троб вычислил вектор передачи Сэйлса по записи сигнала и снова начал посылать вызов. Несмотря на неудовлетворительный результат, он все же не успокоился, сел на корабль и отправился на поиски…
— Ничего? — воскликнул Глобин. — Несмотря на такие усилия? Сколько же времени я пробыл без сознания.
— Два дня. Глобин, — мягко ответил Троб.
— Два дня! — Глобин покачал головой. — Два дня я нежился в мягкой тьме беспамятства, а убийцы моего капитана ускользнули!
— Эти два дня потребовались, чтобы установить достоверность сигнала, — уточнил Троб. — Но я обнаружил криогенную капсулу с воином Флота, который был ранен и заморожен для доставки в госпиталь. Нам не удалось его спасти, но он прожил достаточно долго, чтобы подтвердить правдивость передачи. Я убежден: капитан мертв. Глобин.
Глобин склонил голову — к нему снова вернулась печаль.
— Он мертв, — повторил Троб. — Но ты жив. Глобин, найди мне его убийц.
— Вы должны идти, Глобин.
Глобин даже не отвел взгляд от экрана.
— Оставьте меня. Мне почти удалось определить точку, где капитан встретил свою… своего последнего противника.
Военный немного подождал из уважения, но не отступил.
— Мне крайне неприятно мешать вам в такой ответственный момент, но, если вы не придете, могут быть другие жертвы. Многочисленные.
Глобин сидел неподвижно, уставившись на экран.
Потом он медленно повернулся:
— Чей корабль в опасности?
— Хемо, — сообщил курьер. — Поторопитесь, лейтенант.
Глобин вошел в центральный зал связи вслед за курьером. Он увидел Троба, Серума и троих остальных, собравшихся у главного экрана и глядевших на многократно увеличенное изображение Хемо.
— Я не вернусь! — Гигантское лицо Хемо было искажено яростью. — Если его убийцы куда-нибудь и придут, то они придут сюда!
— Капитан бы не захотел…
— Капитан бы не захотел, чтобы за него отомстили?! Вы не в состоянии сказать, где находятся его убийцы; Глобин не может сообщить мне это! Поэтому я остаюсь здесь — ждать их или смерти!
Глобин встал позади Троба.
— Как он сделал это?
Троб стремительно обернулся, и в его глазах промелькнула тень облегчения, прежде чем гордость скрыла ее. Но он не сказал «Хвала богам!» или «Наконец-то!»— он просто произнес:
— Он капитан судна и один из лейтенантов. Кто мог удержать его, когда он сел на свой собственный корабль и умчался? Нашего капитана больше нет.
Глобин мог напомнить о Совете, но знал, что это бесполезно — халиане были независимы до неистовства; только их личная преданность Гудхарту поддерживала дисциплину. Для них, феодалов, вассальные связи значили все. Без этого не было сплоченности.
Поэтому Глобин ничего не сказал; он только спросил:
— Где он?
— На линии между Халией и тем местом, откуда пришел сигнал о смерти капитана. — Троб вздохнул и добавил: — Я настаивал, я взывал к его дружеским чувствам, долгу по отношению к команде, к нам! Его невозможно уговорить.
Глобин кивнул.
— Вы взывали к его чувствам и хотите, чтобы я воззвал к его разуму?
— Да, к тому, что от него осталось! Глобин, покажи ему его глупость!
Глобин нахмурился и слегка подвинулся, чтобы попасть в зону видимости.
— Зачем, Хемо?
На борту пиратского судна Хемо увидел фигуру Глобина, и его зубы оскалились.
— И ты спрашиваешь меня об этом, человек? Ты, чья раса убила моего капитана?
— Я считаю их трусами, — твердо произнес Глобин. — Зачем ты делаешь это, Хемо?
Халианин бросил на него яростный взгляд и прорычал:
— Среди халиан были агенты Торговцев, не так ли? И должны были прибывать корабли, чтобы доставлять новых агентов, держать с ними связь, забирать их для назначения на новые должности.
— Верно. Но они ушли. Торговцы отозвали всех своих агентов, когда пала Халия.
— Глупец! — рявкнул Хемо. — Ты можешь верить в это? Ты думаешь, что коварные предатели не оставили какое-то количество шпионов, чтобы внедриться в ваш собственный проклятый Флот и завербовать кого удастся?
Глобин замер, и его лицо с горящими глазами приняло выражение, так хорошо знакомое Хемо — выражение полной концентрации на мысли. Он даже вспотел от усилия — любой воин Халии, позволивший своему мозгу так напрячься, мгновенно умер бы.
Троб заметил колебания Глобина. Он настойчиво заявил:
— Это чепуха, Глобин. На что они могли бы рассчитывать, чтобы добиться успеха?
— На хитрость, — медленно ответил человек. — В предположении Хемо есть смысл.
Хемо испытывал гордость из-за того, что Глобин поддержал его, и ненавидел себя за это.
А человек, наморщив лоб, продолжал размышлять:
— Но оставшиеся добровольно обрекли бы себя на смерть. Они должны были бы понимать, что предводители Торговцев не смогут оказать им помощь — из-за конвоя Флота вокруг Халии это было бы смертельно опасно. Хемо, это верная идея, и мы найдем способ заставить Флот произвести у себя расследование, чтобы выявить предателей. Но Торговцы не вернутся на Халию. Вы напрасно расходуете время, топливо и воздух. Возвращайтесь.
— Ты отговариваешь меня, когда есть только один шанс отомстить?! — завизжал Хемо. — Молчи, предатель! Не пытайся ослабить мою решимость…
С экрана прозвучал сигнал тревоги.
Хемо развернулся. Его наблюдатель указывал на экран и пронзительно кричал:
— Враги! Они приближаются!
— Вперед, навстречу им! Всем боевым постам! Приготовить лазерные орудия и торпеды! — Потом Хемо обратился к оператору: — Направьте всю информацию с датчиков на канал связи с Баратарией!
Оператор заколебался.
— Противник засечет нас, лейтенант, а заодно и Баратарию.
— Нет, у нас новая система связи, которую не могут обнаружить Торговцы! — Оператор все еще колебался, и Хемо, хотя это уязвляло его, сказал: — Используйте систему Глобина!
Экран неожиданно разделился на четыре части, на одной из которых был вид космоса с командного мостика Хемо, другой представлял полярную проекцию области пространства, в которой находились корабли, третий — эклиптическую проекцию всех четырех кораблей сбоку, а последний показал сияющее лицо торжествующего Хемо:
— Убедились? Кто говорил, что они не вернутся? Ну что, я оказался болтуном? Пришло время возмездия! — Сделав яростный жест, Хемо повернулся к подчиненным: — Огонь торпедами на предельной дистанции! Первая батарея, огонь на средней дистанции!
— Их трое, — доложил наблюдатель.
Глобин и Троб увидели, как разросшаяся точка на первой четверти экрана превратилась в три. Изображение запрыгало, потом корабли Торговцев стали отчетливо видны впереди на расстоянии нескольких километров. Их корпуса отражали свет звезд. Картинка снова прыгнула, выделяя одного противника, сделавшего поворот, и позволяя на мгновение увидеть его профиль…
— Такой же! — крикнул Хемо. — Такой же силуэт, как у кораблей, убивших капитана! Это Торговцы!
— Записывайте, — бросил Троб оператору.
— Запись ведется с момента поступления сигнала тревоги, — ответил техник.
— Они окружают Хемо, — произнес Глобин низким, напряженным голосом.
На экране два корабля Торговцев метнулись в сторону. Не обращая на них внимания, Хемо несся прямо на центральный корабль — два других отстали и начали заходить с боков.
— Они окружат тебя, Хемо! — крикнул Троб.
— Первая батарея, огонь по ближайшей цели! — скомандовал Хемо. — Вторая батарея, огонь по правому борту!
Рубиновые лучи ударили с обеих сторон корабля пиратов и рассыпались ослепительными искрами на защите Торговцев. Желтый луч протянулся в сторону центрального корабля Торговцев, указывая траекторию торпеды, но красная полоса ответного выстрела коснулась желтой линии, и в месте соприкосновения возникла вспышка.
— Торпеда уничтожена, — доложил носовой наблюдатель.
— Вторая торпеда, огонь! — откликнулся Хемо.
Потом рубиновый луч с переднего корабля скользнул сквозь место взрыва и вызвал вспышку на передних экранах Хемо. Багровые лучи, срываясь с обоих зашедших с флангов кораблей, окутывали пламенем защиту пирата.
— Хемо, нет! — простонал Троб. — Они перегрузят твои экраны, они поджарят тебя!
А пиратское судно рванулось в сторону и вверх, и рубиновые лучи погасли: вражеские корабли боялись поразить друг друга. Через мгновение лучи вспыхнули опять, снова поймав Хемо, потом опять погасли, когда он сделал следующий маневр; затем беспорядочно замигали, когда пиратское судно начало свою дикую и непредсказуемую дьявольскую пляску, оказываясь то здесь, то там и всегда, всегда ведя ответный огонь по противнику или осыпая его торпедами. Золотые вспышки омывали экраны врагов; огонь лазеров заставлял их сиять.
— Он взорвет реактор, он опустошит батареи! — прорычал Троб. — Истратит весь боезапас, у него кончатся торпеды! Ему нужно отступать!