П У Т Ь С А Ш К И
В этом мире есть только два пути: или тебя будет ломать более сильный, или ты будешь ломать того, кто тебя слабее. Но если оба пути тебе неприемлемы? И тогда ты выбираешь третий, свой собственный путь. Но можно ли выжить, выбрав его? Куда приведет в этом жестоком мире твой путь, ПУТЬ САШКИ?
КНИГА ВТОРАЯ
Глава 1
1000 год эры Лоэрна.
В жаркий летний день, уже ближе к вечеру в лучшую и самую дорогую гостиницу Гендована, в которой останавливались лишь аристократы, вошел рыжеволосый коротко подстриженный мальчик, в богатой безукоризненно подобранной одежде. На поясе у него висел кинжал в дорогих ножнах, а на пальце поблескивал перстень с камнем. Правда, если внимательно присмотреться, то можно было заметить, что перстень мальчику велик.
К посетителю быстро подскочил хозяин гостиницы, любезно ему поклонившись.
- Что желает милорд?
- Комнату. Хорошую.
- Хорошие комнаты есть за три серебрянки в день. Есть и за пять.
Мальчик слегка замешался.
- За три.
Хозяин опять поклонился и позвал слугу, одетого, кстати, довольно богато. Встретишь такого на улице, подумаешь, что аристократ. А он, оказывается, слуга. Слуга, еще ниже поклонившись мальчику, повел его по лестнице на второй этаж. Комната, действительно, была хорошей и большой. Даже бронзовое зеркало было.
- Клопы есть?
- Как же без них, милорд, они есть везде. Но мы ежедневно их ловим, а все щели замазаны. Их совсем мало, милорд.
- Принеси мне обед сюда. Мяса получше, что-нибудь сладкого. И сладкой воды еще.
- Слушаюсь, милорд.
Что же. Пока жить буду здесь. Изредка по вечерам нужно будет навещать Зорга, сообщать ему о неудачах в поисках и попутно подкрашивать волосы. Вечером надо будет спуститься в обеденный зал. Все время торчать в номере может показаться странным. А среди аристократов меня никто не узнает. Можно еще выходить на террасу гостиницы. Она удачно примыкает к тыльной ее стороне, с улицы совсем не видно, кто там находится. Не все же время в душной комнате сидеть. Днем здесь, действительно, душно, окна-то выходят на солнечную сторону.
Пока слуга ходил за обедом, виконт Ксандр, а Сашка решил назваться виконтом - красиво! - любовался своим кинжалом. Он его взял из тех вещей, что они с Даром нашли в схроне у Пиявки. Кинжал был не только красив, но и сделан из отличной стали. Это даже Сашка, плохо разбирающийся в оружии, понял. Кинжал хотелось держать в руках бесконечно. А вот и слуга с обедом.
После еды Сашка спустился на террасу. Здесь, действительно, в тени деревьев не было так жарко, как в солнечной комнате. Терраса большая, настоящий сад. Прогуливаясь по ней, Сашка дошел до ее конца. Надо же, дверь наружу. И закрыта на простую щеколду. Ее, кстати, нетрудно открыть и с той стороны. Тыльная сторона гостиничной территории выходила на довольно грязный и пустынный переулок. Впрочем, это было в городе обычным явлением.
Вечером в обеденном зале народа было мало, занятыми оказались лишь несколько столиков. Несколько баронов (или кто они?), увешанных железом чуть ли не с ног до головы, один аристократ в камзоле с кружевами, этакая утонченная натура, пара женщин с охраной. Было несколько детей: двое девочек и пара мальчишек. Один совсем маленький, другой Сашкин ровесник. Вот с ним и надо бы познакомиться. Можно постараться получить какую-нибудь информацию. Ведь не с взрослыми баронами ему общаться?
Случай познакомиться представился на следующее утро. Эйгель, так звали мальчика, сам подошел к Сашке, стоявшего на террасе со скучающим видом. Встал рядом и молчал. Сашка чувствовал, что тот посматривает на него искоса, но не хочет, чтобы Сашка догадался об его интересе к Сашкиной персоне. Что же, на ловца и зверь бежит. Сашка повернулся к мальчику, приветливо улыбнулся и сказал:
- Добрый день.
Тот заулыбался и ответил:
- И вам добрый день.
Надо же, как у этих аристократов все сложно: на вы называют друг друга.
- Меня зовут Ксандр, я виконт Парижский, - Сашка назвал наобум первое, что ему пришло в голову - кто будет проверять?
- О, милорд! - Мальчик вежливо поклонился. - А я Эйгель, младший баронет Севир.
Что же, получается, Сашка назвался виконтом и поэтому он, оказывается, выше титулом этого мальчика. Надо срочно исправлять положение, иначе близкого контакта не будет.
- Баронет, давайте будем проще. Я здесь чужой, вероятно, вы заметили у меня акцент?
- Да, милорд, акцент есть, но очень небольшой.
- Может быть, перейдем на ты? Я здесь жду своего дядю, он уехал по каким-то своим делам. А ты?
- Я здесь с отцом, бароном Севир.
- Может, пойдем где-нибудь погуляем?
- Давайте… то есть давай.
Как это часто бывает, мальчики подружились, хотя, пожалуй, правильнее сказать, стали вместе проводить время. Тех отношений, какие у Сашки сложились с Даром, с Эйгелем не получалось. Может быть, потому, что Сашка чувствовал себя обманщиком: придумал титул, да и познакомился ради получения информации. А может быть, часть причины была в самом Эйгеле, тот очень высоко ценил титулы, а простолюдинов презирал, называя их чернью. Такое отношение к простым людям Сашку коробило, хотя он старался не подавать виду.
Отец Эйгеля, барон Севир, владел замком на севере Гендованского герцогства и владения явно не отличались богатством. Одежда Эйгеля хотя и была хорошей, но не столь изысканной, как у Сашки. А на Сашкин кинжал маленький баронет и вовсе запал. Он так долго бросал на него вожделенные взгляды, хотя и старался делать это незаметно, что Сашка не вытерпел и предложил Эйгелю подержать кинжал в руках. Баронет вспыхнул, лицо его слегка покраснело, но не отказался, а наоборот, взял кинжал с каким-то особенным восхищением и держал, любуясь им, так, как будто кинжал был хрупкой вещью. После этого случая некоторая отчужденность между мальчиками почти исчезла.
У Эйгеля был старший брат, родившийся от первой жены барона, но давно умершей. Брат уже был взрослым, или почти взрослым, и как мог понять Сашка, отношения у братьев были плохими. Матерью брата была дочь барона, вторым же браком барон Севир взял в жены женщину без титулов, из простых дворян. И старший брат в отношениях с младшим это подчеркивал, возможно, отсюда у Эйгеля и появилось не совсем понятное Сашке почтительное отношение к вышестоящим по титулам людям и столь же пренебрежительное к простолюдинам. Хотя в этом мире такие отношения были правилами, и Сашка просто их до конца еще не воспринял.
Несколько дней спустя произошел один показательный случай. Сашка и Эйгель шли из террасы в обеденный зал. Им навстречу быстро шел гостиничный мальчик, по выбритой полоске на голове - раб, хотя и хорошо одетый. Мальчик нес поднос с кувшином вина. Увидев входящих юных господ, мальчик резко притормозил и, задев плечом стену, покачнулся. Кувшин соскользнул на пол и разбился, забрызгав все вокруг вином. На шум выглянул хозяин гостиницы. С побелевшим от ярости лицом он подскочил к мальчику и с размаха ударил того в ухо. Мальчишка отлетел на пару метров, упав на пол. А хозяин, сжав кулаки, крикнул вглубь зала:
- Витти, неси быстро плеть!
Мальчик взвизгнул и сжался в клубок. Глаза у него остекленели. Сашка, недолго думая, шагнул вперед и сказал хозяину гостиницы:
- Мальчик не виноват. Это я толкнул его. Вино и кувшин включите в счет.
Хозяин зло обернулся, но быстро взял себя в руки. Поклонился юному виконту и ответил:
- Как прикажете, милорд.
Из глубины зала показался дородный мужчина, несущий в руках плеть. Хозяин взглянул на него и бросил:
- Не нужно, иди обратно.
А затем, обращаясь к всё ещё сжавшемуся мальчику, сказал:
- Подотри здесь всё и побыстрее, пока я не передумал.
Затем снова поклонился Сашке и Эйгелю и ушел к себе обратно.
- Зачем ты это сделал? - спросил Эйгель, когда мальчики остались наедине.
- Он бы его запорол до полусмерти. Видел, как у хозяина глаза налились кровью?
- Но это же раб. И он виноват.
Сашка замолчал. Потом все же решился.
- Пойдем.
- Куда?
- Ко мне в комнату.
Когда мальчики поднялись в комнату Сашки, тот запер дверь и снял рубашку. Затем повернулся спиной к Эйгелю.
- Ну, как, видишь следы от плети?
Юный баронет ошеломленно молчал.
- Ну? - повторил Сашка.
- Откуда это?
Сашка, конечно, не мог рассказать всю правду, иначе стало бы ясно, что рассказ о его виконтстве вымышлен, и он был бы разоблачен. Поэтому ему пришлось сочинять на ходу, соединяя правду с вымыслом.
- В начале весны на нас с отцом напали бандиты. Отца убили, а меня продали в рабство.
- Тебя?!
- А ты что же, думаешь, благородных не продают? Еще как продают. Они для рабовладельцев ничем не отличаются от простолюдинов, от черни, как ты их называешь. Те же две руки, две ноги, голова и спина для плетей. Меня успел выкупить дядя. В самый последний момент. Еще день, даже полдня, и я сейчас был бы в Хаммие, работал на рисовых полях. Или на рудниках, корзины с рудой таскал.
Эйгель потрясенно молчал. Он явно не задумывался над возможностью таких вот капризов судьбы.
- А на моем месте мог быть любой другой. Ты, например. И если бы тебе повезло, и тебя не купили на рисовые поля или в рудники, а купил бы какой-нибудь хозяин гостиницы для работы на кухне, то не этот мальчик, а ты, разбив кувшин, сидел бы на полу в ожидании плетей хозяина.
- А плети - это очень больно?
- Да, и… мне не очень приятно об этом вспоминать. И я… там сломался.
- Но благородные…
- Попробуй пройти несколько дней в одной рубашке по зимней дороге. А потом несколько дней в рабском бараке без еды и воды, зато с плетьми и что будет с твоей благородностью?
- Я… я не знаю.
- А я узнал это на своей спине. И вот что, Эйгель. Дай слово, что ты никому про это не расскажешь, не хочу, чтобы все об этом болтали. Дашь слово?
- Обещаю…
На следующий день при встрече с Сашкой Эйгель был очень смущен, чувствовалась какая-то напряженность в их отношениях, но случай, произошедший в тот же день, растопил эту отчужденность.
Перед обедом мальчики гуляли по одной из главных улиц города. Неожиданно Эйгель затормозил и тяжело выдохнул:
- Венц!
Им навстречу шли три мальчика, хорошо одетые, у каждого кинжал на поясе. Тоже дети местных аристократов. А Эйгель совсем сник.
- А вот и маленький Эйгель! - старший из трех мальчиков, заметно выше Сашки и Эйгеля радостно и в то же время презрительно преградил им дорогу. Сзади его пристроились два его спутника. Один тоже старше и выше, а другой худощавый мальчик, ровесник Сашки.
- На постоялом дворе остановился? Сочувствую, в Севире совсем денег не стало.
Эйгель по-прежнему угрюмо молчал, глядя на Венца чуть исподлобья.
- А отец твой где? В наемники приехал записываться? Хоть какие-то деньги. - Венц посмеивался. - А ты сам еще не устроился к кому-нибудь? В пажи или слуги? А вижу, устроился к этому рыжему.
Сашка понял, что Венц говорит про него.
- Нет, Эйгель ко мне не устраивался. Но слуга мне нужен. Ты, я думаю, подойдешь. Серебрянку в седьмицу хочешь? - Сашка злился сам и злил наглого Венца. Тот от неожиданности даже опешил, открыв рот. - Ты рот-то прикрой, мухи летают, в рот залетят.
- Что-о-о! - взревел пришедший в ярость Венц. - Да я тебя!..
Дальше договорить ему Сашка не дал. Он подскочил к мальчишке и тремя ударами в голову повалил его на землю. Еще несколько месяцев назад Сашка этого бы не сделал, он постарался бы погасить конфликт. Но сейчас в нем взорвалось все накопленное за эти месяцы. И еще он вспомнил, как жестоко его избил Ловкач по приказу Ржавого. Вспомнил и направил возникшую в нем ярость в свои кулаки. Венц, упав на спину, испуганно перебирал ногами и руками, отползая от нависшего над ним Сашки. Но в это время кто-то сзади повис над его спиной, схватив за руки. Сашка непроизвольно дернул назад головой и захват неожиданно ослаб.
Когда он повернулся, то увидел, что спутник Венца, мальчик который постарше, держится за свой окровавленный нос. Сашка почувствовал, как его верхняя губа непроизвольно задирается вверх, а зубы образовывают хищный оскал.
- Проваливайте, а не то… - Сашка взялся за рукоятку кинжала.
Дважды повторять не пришлось. Его противники бросились бежать. Сашка оглянулся на Эйгеля, тот стоял, застыв, заворожено смотря на происходящее действо.
- Ну, вот и все. А что у тебя с этим Венцем?
Эйгель, наконец, пришел в себя и начал говорить, но слова ему приходилось просто из себя выдавливать.
- Он… Я… Наши семьи враждуют. Давно. И он постоянно меня задирает… Наша семья не очень богатая… Отец так и не смог купить здесь дом. Нет, купить смог бы, но его нужно содержать. А отец Венца очень богатый. У его отца много друзей. И эти тоже с Венцем дружат… А тот понимает и пользуется… Как ты их побил. Они же старше и сильнее… И… и… Ксандр, позавчера отец взял меня в замок. К начальнику стражи. Там меня спрашивали про тебя. Они ищут какого-то мальчика виконта твоих лет. Но ты рыжий.
- А зачем ищут?
- Не знаю. Мне сказали, чтобы я… ну… и дальше был с тобой. Ты не тот, кого ищут, но на всякий случай. Понимаешь?
- Понимаю. Спасибо, Эйгель.
- А ты еще долго здесь будешь?.. Нет, я совсем не из-за начальника стражи спрашиваю. Ты не подумай. Просто ты мне нравишься. И у меня здесь нет друзей. А на приемах все дети такие чопорные. Все кичатся своими титулами и богатством. И этот Венц меня задирает, у меня ведь мама из семьи простых дворян, без титулов.
- Я не знаю, Эйгель. Дядя должен скоро приехать или прислать вместо себя кого-нибудь.
Так, в разговорах они дошли до гостиницы и расстались на время обеда.
Вот те на! Оказывается, им интересуются и здесь. Точнее, не им, а ищут еще какого-то мальчишку-виконта. И дернул его черт назваться виконтом. Но кто же знал? И что теперь делать? Снова перекрашиваться? Теперь остается только перекрасить волосы в зеленый цвет. Еще и шутишь? А ведь деваться совсем некуда. Разве что из города бежать. Деньги есть. Хватит надолго. Но тогда он бросит Дара. Это как предательство. Нет, никуда он не побежит. Пусть останется все по-прежнему. Что будет, то пусть и будет.
А Эйгель все же молодец. Рассказал ему. Жаль, что желаемой информации от Эйгеля он так и не дождался. Конечно, то, что рассказывал о себе и своем отце юный баронет, было любопытно - Сашка постигал тайны отношений между аристократами, но главного, ради чего он затеял знакомство - сведений о Даре и о нем самом, он не получил. Эйгель просто не знал.
На следующий день Эйгель при встрече с Сашкой вел себя как-то иначе, чем обычно.
- Ксандр, я говорил, что у меня здесь нет друзей. И в замке тоже. Мне очень хочется, что ты был мне другом. Ты настоящих благородных кровей. Это заметно. Знаешь, я ведь завидую своему брату. Он сейчас в гостях у Бредара. Это его друг. У них замок в нескольких часах от города. Этот Бредар настоящий благородный! А меня он не замечает. Я для него маленький. А брат с Бредаром ровесники. Оба сильные, мечом хорошо владеют. И блюдут благородство. Вот только ты совсем другой. В тебе благородная кровь по-другому проявляется. Вот вчера ты вступился за этого раба. Ведь если на нашем месте были они, а не мы, то они еще сами добавили рабу плетей. Он ведь нас обрызгал вином.
- И кто, как ты считаешь, более прав? Я или брат с другом?
- Они бы и в самом деле избили мальчика до полусмерти. Но это не правильно. Он такого не заслужил… Ты его спас от наказания. Наверное, ты более прав, чем они… Хотя… Но он все равно виноват. Кувшин разбил.
- И что же?
- Если бы я был его хозяином… Вот мой брат, он бы его сильно наказал. А я нет. И не плетьми. Понимаешь, он же все-таки раб. И раб не из благородных, про которых ты говорил. А чернь попадает в рабы за долги. Работать не хотят, вот в долги и влезают.