— Бобо хороший удар, — радостно согласился гном. — Хочешь посмотреть? — Он с готовностью вытащил рогатку.
— Заткнись, — беззлобно сказал Джо. — Нет, мы не хотим смотреть; мы хотим, чтобы он заговорил.
— Бобо чинить, — согласился коротышка и приступил к делу с простодушной жестокостью.
Джо-Джим оттолкнул его и применил другие методы, болезненные, но значительно менее опасные, чем методы карлика.
Молодой человек вздрогнул и открыл глаза.
— Съедим? — повторил Бобо.
— Нет, — сказал Джо.
— Когда ты последний раз ел? — спросил Джим.
Бобо затряс головой и стал тереть живот, изображая, что это было очень, очень давно. Джо-Джим подошел к шкафчику и вытащил кусок мяса. Джим понюхал, а Джо сморщил нос и отвернулся. Джо-Джим бросил мясо Бобо, который с восторгом поймал его на лету.
— А теперь убирайся, — приказал Джим.
Бобо рысью метнулся прочь, закрыв за собой дверь. Джо-Джим повернулся к пленному и слегка пнул его.
— Говори, — сказал Джим. — Кто ты, Хафф тебя раздери?
Молодой человек затрясся, схватился за голову, а потом, казалось, пришел в себя, потому что вскочил на ноги, двигаясь неуклюже из-за низкого веса этого уровня, и потянулся за своим ножом.
Ножа на поясе не было.
Джо-Джим вытащил свой нож и стал поигрывать им.
— Веди себя хорошо, и тебя не тронут. Как тебя зовут?
Молодой человек облизал губы, глаза его обшаривали комнату.
— Говори, — потребовал Джо.
— Чего с ним возиться? — спросил Джим. — Я бы сказал, он только на мясо годен. Лучше позовем Бобо назад.
— Некуда спешить, — ответил Джо. — Я хочу поговорить с этим. Как тебя зовут?
Пленник снова взглянул на нож и пробормотал:
— Хью Хойланд.
— Это нам ни о чем не говорит, — заметил Джим. — Кем ты работаешь? Из какой ты деревни? И что ты делал в стране мутов?
Но на этот раз Хойланд молчал. Даже от укола ножом под ребра он только закусил губу.
— Ерунда все это, — сказал Джо. — Он просто тупой крестьянин. Брось его.
— Прикончим?
— Нет. Не сейчас. Пусть посидит взаперти.
Джо-Джим отпер крохотный закуток и, поигрывая ножом, загнал туда Хью. Потом запер дверь и вернулся к игре.
— Твой ход, Джим.
Каюта, где оказался Хью, была погружена в темноту. Мало-помалу он убедился, передвигаясь на ощупь, что кроме гладких стальных стен и прочной, надежно запертой двери внутри нет ничего. Тогда он лег на пол и предался бесплодным размышлениям.
Времени для раздумий у него было более чем достаточно; не один раз он погружался в сон и просыпался. Наконец его совсем измучил голод; еще сильнее хотелось пить.
Когда Джо-Джим вспомнил о пленнике и открыл дверь темницы, он не сразу увидел Хойланда. Много раз тот планировал, что сделает, когда придет его звездный час, но когда это случилось, он оказался негоден к употреблению. Джо-Джим выволок его наружу.
От бесцеремонного обращения Хью немного пришел в чувство. Он сел и огляделся.
— Готов говорить? — спросил Джим.
Хойланд открыл рот, но не смог произнести ни звука.
— Ты что, не видишь, что он пересох и не может слова сказать? — бросил Джо близнецу. Потом обратился к Хью: — Пить дадим — говорить будешь?
Хойланд сначала не понял, потом энергично закивал.
Через минуту Джо-Джим вернулся с кружкой воды. Хью жадно напился, помедлил, потом, кажется, приготовился повторить.
Джо-Джим отобрал у него кружку.
— Пока достаточно, — сказал Джо. — Расскажи нам о себе.
Хью рассказал все. Во всех подробностях, с небольшими понуканиями.
Участь раба Хью воспринял без особого сопротивления и душевного волнения. Слово «раб» не входило в его словарный запас, но такое положение было для него обыденным. Всегда были те, кто отдавал приказы, и те, кто их исполнял, — другого он не мог себе представить. Такова жизнь.
Хотя вполне естественно, что он думал о побеге.
Но только думал. Джо-Джим догадался о его мыслях и заговорил без обиняков. Начал Джо:
— Парень, не затевай ерунды. Без ножа ты и трех уровней здесь не пройдешь. Даже если сопрешь у меня нож, все равно не доберешься до уровней с нормальным весом. Кроме того, есть еще Бобо.
Хью чуть помедлил и переспросил:
— Бобо?
Джим ухмыльнулся и ответил:
— Мы сказали Бобо, что он сможет съесть тебя, если ты высунешь голову из каюты без нас. Теперь он спит за дверью. Немало времени потерял.
— Это совершенно справедливо, — вставил Джо. — Он был очень разочарован, когда мы решили приберечь тебя.
— Слушай, — предложил Джим, поворачиваясь к брату. — А как насчет поразвлечься? — Он снова посмотрел на Хью. — Умеешь бросать нож?
— Конечно, — ответил Хью.
— Посмотрим. Держи, — Джо-Джим протянул ему их нож. Хью взял, покачал его в руке, проверяя балансировку. — Бросай туда.
На дальней стене комнаты, напротив любимого стула Джо-Джима, висела пластиковая мишень, на которой он оттачивал свое мастерство. Хью прицелился и быстрым, незаметным глазу движением метнул нож. Экономичный бросок из-под руки, большой палец на лезвии, остальные вместе.
Нож закачался почти в центре мишени, в той измочаленной области, которая свидетельствовала о достижениях Джо-Джима.
— Молодец! — одобрил Джо. — Как ты думаешь, Джим?
— Дадим ему нож и посмотрим, как далеко он сможет уйти.
— Нет, — сказал Джо. — Я не согласен.
— Почему?
— Если выиграет Бобо, мы лишимся слуги. Если выиграет Хью, мы лишимся обоих. Это расточительство.
— Ну… Если ты настаиваешь…
— Ага. Хью, принеси нож.
Хью принес. Ему и в голову не пришло направить оружие в сторону Джо-Джима. Хозяин есть хозяин. Чтобы слуга напал на хозяина — это не просто плохо. Это настолько немыслимо… Это непредставимо.
Хью надеялся, что Джо-Джима впечатлит его ученость. Но вышло по-другому. Джо-Джим, особенно Джим, обожал спорить. Очень скоро они выжали все из Хью и отбросили его за ненадобностью, фигурально выражаясь. Хойланд почувствовал себя униженным. В конце концов, разве он не Ученый? Разве он не умеет читать и писать?
— Заткнись, — сказал Джим. — Читать — это проще простого. Я умел читать, когда твой папаша еще не родился. Думаешь, ты первый ученый у нас в услужении? Ученые — ха! Толпа недоумков!
В попытке восстановить свое интеллектуальное достоинство Хью изложил теории молодых ученых, строго следующие фактам, неукоснительно реалистичные, атеистические и рассматривающие Корабль как он есть. Хью втайне надеялся, что Джо-Джим поддержит такую точку зрения; казалось, это совпадало с его (их?) характером.
Оба расхохотались ему в лицо.
— В самом деле, — допытывался Джим, когда перестал смеяться, — неужели вы, молодые олухи, настолько глупы? Да вы еще хуже, чем ваши старики.
— Но вы же сами говорили, — обиженно запротестовал Хью, — что все общепринятые религиозные представления — это чушь. Так и мои друзья думают. Они хотят выкинуть весь этот старый хлам.
Джо начал отвечать, но Джим перебил:
— Что с ним возиться? Он безнадежен.
— Вовсе нет. Мне нравится беседовать. Он первый, не знаю уж за сколько времени, с кем я могу поговорить. В общем, я хочу посмотреть, голова у него на плечах или только место, откуда уши растут.
— Ладно, — согласился Джим. — Только давайте потише. Хочу вздремнуть.
Левая голова закрыла глаза и вскоре захрапела. Джо и Хью продолжали беседовать шепотом.
— У вас, молодых, — сказал Джо, — проблема в том, что когда вы не можете понять что-то с ходу, вы считаете, что этого просто нет. У стариков — наоборот. Все, что они не понимают, они истолковывают, а потом считают, что все поняли. Никто из вас не попытался прочесть простейшие слова так, как они написаны, а потом просто понять их. Нет, вы все шибко умные — если не понятно сразу, значит, тут какой-то другой смысл.
— Что вы имеете в виду? — с подозрением спросил Хью.
— Ну, к примеру, возьмем Путешествие. Что это значит?
— Ну… По-моему, это ничего не значит. Просто чушь, сказочка для крестьян.
— А каково общепринятое значение?
— Ну… это куда ты попадаешь после смерти… или, скорее, посмертное бытие. Ты совершаешь Путешествие к Центавре.
— А что такое Центавр?
— Это — заметьте, я излагаю догмы; сам я в эту чушь не верю — место в конце Путешествия, где все счастливы и где всегда добрая еда.
Джо расхохотался. Джим перестал храпеть, приоткрыл один глаз, буркнул что-то и снова заснул.
— Вот об этом я и говорю, — прошептал Джо еще тише. — Ты не думаешь своей головой. Тебе никогда не приходило в голову, что Путешествие — это именно то, что написано в древних книгах, — что Корабль и весь Экипаж в самом деле движутся куда-то?
Хойланд подумал.
— Это несерьезно. Да и физически невозможно. Корабль не может двигаться куда-то. Он уже везде. Можно путешествовать по Кораблю, но совершить Путешествие можно лишь в духовном смысле, если там вообще есть какой-то смысл.
Джо воззвал к Джордану.
— Послушай, напряги свою дубовую голову. Вообрази место во много-много раз больше Корабля. Корабль — внутри, и он движется. Понял?
Хью попытался.
Потом еще попытался.
Потом затряс головой.
— Это бессмысленно. Ничто не может быть больше Корабля. Ни для чего другого просто не останется места.
— Хафф тебя побери! Слушай! Это место — снаружи Корабля, понял? За последним уровнем в любом направлении. Там пустота! Просек?
— Но за последним уровнем ничего нет. Поэтому он и последний.
— Так. Возьми ножик и проверти дырку в полу последнего уровня. Что там будет?
— Но это невозможно. Пол-то твердый.
— Но представь, что ты все-таки смог сделать дырочку. Что там будет? Представь себе.
Хью закрыл глаза и попытался представить, как он вертит дырочку в полу последнего уровня. Как будто пол мягкий… словно сыр.
И перед ним забрезжило понимание каких-то возможностей — возможностей, выворачивающих душу наизнанку. Он будто падал, падал в дыру, которую сделал сам и под которой не было никаких уровней. Он быстро открыл глаза.
— Это ужасно! — еле выговорил он. — Я в это не верю.
Джо-Джим поднялся.
— Я заставлю тебя в это поверить, — мрачно сказал он, — даже если для этого придется свернуть тебе шею. — Он шагнул к двери в коридор и открыл ее.
— Бобо! — крикнул он. — Бобо!
Джим вздрогнул и поднял голову.
— Что у вас происходит?
— Сводим Хью к невесомости.
— Зачем?
— Чтобы вдолбить немного ума в его тупую башку.
— В другой раз.
— Нет, я хочу прямо сейчас.
— Ладно, ладно. Не трясись. Все равно я уже проснулся.
Джо-Джим Грегори обладал — или обладали — мозгами почти столь же уникальными, как и телом. Он стал бы лидером в любом случае. Среди мутов само собой разумелось, что он имеет право третировать, командовать и заставлять служить себе. Будь у него жажда власти, он вполне мог бы поднять мутов на борьбу и завоевал бы Корабль вместе со всем Экипажем.
Но у него не было таких устремлений. По своей исконной сути он был интеллектуалом, сторонним наблюдателем. Его интересовали вопросы «как» и «почему», но его воля к действию была направлена только на обеспечение собственного удобства и комфорта.
Если бы он родился двумя нормальными близнецами в Экипаже, то, вероятно, стал бы Ученым — самый простой и удобный способ обеспечить себя — и мирно развлекался бы беседами и управленческой деятельностью. Ныне же ему не хватало компаньона для умственных упражнений, и он бездельничал, читая и перечитывая книги, наворованные для него тремя поколениями слуг.
Прочитанное обсуждалось обеими половинами его двойственной личности. Постепенно они выработали весьма толковую точку зрения на историю и физический мир — за одним исключением. Они не понимали, что такое художественный вымысел, и принимали за чистую монету романы, попавшие в их руки, — так же, как учебники и справочники.
На этом они расходились. Джим считал величайшим из людей Алана Квотермейна[86]; Джо отдавал пальму первенства Джону Генри[87].
Оба они чрезвычайно любили поэзию; Киплинга они могли цитировать страницами, и почти так же им нравился Райслинг[88], «слепой певец космических дорог».
Пятясь, вошел Бобо. Джо-Джим ткнул пальцем в Хью.
— Гляди, — сказал Джо, — он выйдет.
— Сейчас? — счастливо спросил Бобо, ухмыляясь и пуская слюну.
— Тебе бы только брюхо набить! — ответил Джо, постучав Бобо по макушке. — Нет, ты его не ешь. Ты и он — кровные братья. Понял?
— Не есть его?
— Нет. Защищай его. Он будет защищать тебя.
— Хорошо. — Он обреченно кивнул своей крошечной головой, признавая неизбежное. — Кровные братья. Бобо знает.
— Хорошо. Теперь пойдем туда-где-все-летают. Ты пойдешь впереди. Охраняй.
Они двинулись. Гном трусил впереди, выглядывая опасность, за ним шел Хью, а Джо-Джим прикрывал тылы, причем Джо смотрел вперед, а Джим назад, повернув голову через плечо.
Они взбирались все выше и выше. С каждым пройденным уровнем вес незаметно уменьшался. Наконец они достигли уровня, дальше которого идти было невозможно — люки кончились. Палуба чуть заметно искривлялась, было похоже, что мир имеет форму огромного цилиндра. Над головой, закрывая обзор, простиралась такая же искривленная металлическая поверхность, и неясно было, действительно ли палуба изгибается дальше.
Настоящих стен здесь не было; путников обступали огромные распорки, гигантские, несуразно мощные, аккуратно расчерчивая палубу и потолок.
Тяжесть не ощущалась. Если стоять неподвижно, ничтожный остаток веса заставлял тело чуть заметно дрейфовать вниз, к «полу», однако большой разницы между «низом» и «верхом» здесь не было. Хью это не понравилось; его подташнивало, зато Бобо был здесь явно не впервые. Он плыл по воздуху, как нелепая рыба, отталкиваясь от распорок, пола и потолка.
Джо-Джим следовал параллельно общей оси внутреннего и внешнего цилиндров по проходу, образованному распорками. Вдоль прохода располагались перила, и он передвигался, цепляясь за них, как паук по паутине. Он набрал приличную скорость, и Хью с трудом поспевал за ним. Мало-помалу освоившись, он стал двигаться длинными скользящими шагами, иногда отталкиваясь рукой или ногой. Он не мог бы сказать, сколько они прошли — подозревал, что несколько миль, но не был уверен.
В конце прохода они остановились. Путь преграждала прочная переборка. Джо-Джим двинулся вдоль нее вправо, что-то высматривая.
Наконец он нашел то, что искал, — закрытую дверь в рост человека. Разглядеть ее можно было только благодаря тоненькой щели по контуру и причудливому геометрическому орнаменту на поверхности. Джо-Джим осмотрел ее и почесал правую голову. Головы немного пошептались, потом Джо-Джим поднял руку.
— Нет! — сказал Джим.
— Как нет? — удивился Джо. Они снова пошептались, Джо кивнул, и они опять подняли руку.
Рука, не дотрагиваясь, двинулась вдоль линий узора, дюймах в четырех от поверхности. Движение было незамысловатым, но смысл жеста оставался непонятным.
Наконец Джо-Джим толкнул дверь ладонью, отплыл и замер.
Через мгновение раздался мягкий, почти неслышный шипящий звук; дверь дрогнула, отошла дюймов на шесть и тоже замерла. Джо-Джим, казалось, был озадачен. Он осторожно просунул руки в образовавшуюся щель и потянул. Ничего не произошло. Тогда он позвал Бобо:
— Открой.
Бобо, нахмурившись так, что узкий лоб почти весь ушел в морщины, осмотрел дверь. Потом уперся ногами в переборку, ухватившись одной рукой за дверь, и напрягся.
Он замер, изогнув спину, напружинив грудные мышцы, обливаясь потом. На шее выступили жилы, голова ушла в плечи. Хью услышал хруст суставов. Он подумал, что карлик может лопнуть от натуги — отступиться у него не хватит мозгов. Однако дверь неожиданно подалась и отлетела вместе с полоской металлического крепления. Она выскользнула из рук Бобо, и сила напружиненных ног отбросила его прочь от переборки. Он пролетел вдоль по проходу, пытаясь ухватиться за поручень. Но уже через минуту он снова оказался у двери, неловко переворачиваясь в воздухе и массируя ушибленную лодыжку.