Евгений Щепетнов
© Щепетнов Е., 2013
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2013
* * *
Мы бренны в этом мире
под луной,
Жизнь – только миг,
небытие – навеки,
Кружится во Вселенной
шар земной,
Живут и исчезают
человеки.
Ю. В. Андропов
Пролог
Снова и снова приходит ко мне мысль – правильно ли я поступил? Зачем мне все это было нужно? И снова говорю себе – я по-другому не мог. В общем-то, мне некуда было деваться – разве я мог бросить без защиты Василису, которой грозила смерть? Какой нормальный мужчина бросит влюбленную в него девушку, даже если на нее ополчился весь мир и находиться рядом с ней равносильно тому, как если бы он сел на тикающую бомбу?
Впрочем – вполне допускаю, такие бы и нашлись. Но только не я, Вася Кольцов, бывший полицейский маг, бывший телохранитель, а ныне, ныне… кто я теперь? Великий маг? Неизвестное науке существо? Мессия? Или просто человек, волей обстоятельств закружившийся в водовороте невероятных приключений?
И то, и другое, и третье, и четвертое.
Несет меня ветер мироздания по чужим мирам, ставшим своими, к непонятному будущему, и никто не может предсказать – что ждет в конце. А будет ли он, конец? Нет конца вселенной. Есть только начало.
Глава 1
– О боже мой! Сколько времени я не была на улице – это уму непостижимо! Солнце, люди! Море! Класс!
– И сколько времени? Всего-то пару дней посидела в квартире – под кондиционером, с вкусной едой и любимым мужем – вот уж трудности-то неописуемые!
– Вась, ты не понимаешь. Тут же воздух, солнце! И вообще – ты какой-то мрачный, невеселый. Похоже, что когда делал физиономию, думал о чем-то мрачном. Так и остался этот отпечаток мрачности на твоем лице. Правда, Сергей?
– Не знаю. Вообще-то, поменьше бы болтали, а больше думали об операции. Успеете еще наболтаться.
– А ты уверен, что он дома? И вообще – уверен, что он тебя запустит к себе домой?
– Он дома, в это время Альберт как раз приходит домой, я узнавал. Запустит ли домой? Запустит. Мы Василису под его ясные очи представим – от такой красотки не откажется даже гомик. Впрочем – вроде как он не брезгует никем – ни друзьями, ни подругами. Но это мы уже обсуждали. Не говорите ничего лишнего на улице. Уши есть и у магнолий.
Мы замолчали и пошли дальше, избегая столкновений со стайками отдыхающих, хаотически перемещающихся в пространстве и держащих в руках различные средства самоспасения – надувные матрацы, крокодилов, уточек и бегемотиков.
Идти было недалеко – Альберт Козлоченко, убийца своего отца, жил в девятиэтажке невдалеке от набережной, на тенистой улице, спускающейся к морю.
– Вот этот дом, второй подъезд. Действуем, как договорились. Входим в дом, поднимаемся, Василиса звонит в дверь и сообщает, что она новая соседка и хотела бы попросить у Альберта немного сахара, так как не хочется идти в магазин. Это тупо, но сработает – стоит только глянуть на сиськи твоей жены в топике, особенно когда она вздыхает. Ага – вот так! Мамма-миа… ну почему я не колдун? Итак, Альберт откроет, тут и мы появимся. Вали его сразу сонным заклинанием, не раздумывай.
– Серега, мы все уже обсудили, и не раз. Не повторяйся. Я все помню.
– Это я так, на всякий случай. Не люблю пускать дело на самотек. От мелочей зависит исход операции – это я давным-давно уяснил. Надеюсь, уяснишь и ты.
Открывать дверь подъезда заклинанием отмыкания не пришлось – дверь перед нами открылась, и появилась девушка с собачкой-болонкой, подозрительно осмотревшей и обнюхавшей нашу компанию. Компания ей не понравилась, так что собака фыркнула и слегка зарычала.
– Тише, Марго! Гуляй! – прикрикнула девушка и, не обращая внимания на нас, соскочила по ступенькам во двор. Сергей уже держал дверь, и мы спокойно вошли в подъезд, как всегда, загаженный рекламными трехмерными картинками грудастых див в соблазнительных позах.
Заглядевшись на одну из них, я едва не наступил в кошачье дерьмо, вольготно расположившееся на верхней ступеньке, как подарок партизан вражескому эшелону.
– Заразы! – выругался рядом Сергей. – Мордой бы их в эту кучу! – Похоже, что он все-таки подорвался на «мине» и теперь истово оттирал подошву о ступени.
Поднявшись на нужный этаж, мы остались стоять на лестнице, выходя из поля зрения камеры слежения, укрепленной над дверью Козлоченко. Василиса же пошла к двери, поправила микрошортики, в которых она сильно смахивала на проститутку с рекламного листка, натянула поплотнее топик, не закрывающий пупок и больше похожий на лифчик, и сделала глупое лицо с легкой блуждающей улыбкой, приличествующее даме свободных нравов и нелегкой профессии. Затем нажала на панельку возле двери. Мы затаили дыхание – дома или не дома?
Дома!
Тарабарщина с сахаром и сладкой жизнью сработала – хозяин квартиры больше всматривался в формы посетительницы, чем вслушивался в ее слова. Дверь распахнулась… и я тут же выпустил сонное заклинание в того, кто ее открыл. Высокий мужчина лет тридцати пяти – сорока рухнул на пол, выронив из руки пистолет, глухо ударившийся о бетонный, покрытый линолеумом пол лестничного пролета.
– Быстро! Берем его!
Мы бросились к упавшему и, схватив его с обоих боков, быстро затащили в квартиру. Василиса нагнулась, двумя пальчиками, как какую-то гадость, подняла пистолет и вошла следом.
– Стоять! Полиция! – неожиданно перед нами появился индивидуум, держащий в руках пистолет Макарова, неизменный спутник всех ментов на протяжении ста лет. Кстати, такое ощущение, что это уже не пистолет, а что-то вроде части формы – ну как себе представить мента без «макарова»? Нонсенс!
– Эй, ты, брось пистолет, иначе стреляю! – угрожающе заявил человек с восточными чертами лица, обращаясь к ошеломленной Василисе. Та постояла секунду без движения, а потом, размахнувшись, бросила пистолет в незнакомца. Тот увернулся, «макаров» врезался в косяк и тут внезапно прозвучал выстрел. Сергей, стоящий рядом со мной, вздрогнул и схватился за бедро, а я, воспользовавшись суматохой, сделал пассы руками и метнул сонное заклинание в кавказца. Тот упал и больше не шевелился.
– Сильно ранен?
– Ляжку прострелили. Видать, когда пистолет ударился о стену, стряхнуло предохранитель и он пальнул. Выдают всякую древнюю гадость. Хорошо хоть не с карамультуками заставляют ходить на работе. Перевязать надо – кровь свищет неслабо. И больно, ужас как. Будто бейсбольной битой врезали. Мне как-то один нарк на притоне битой врезал – ощущение, я тебе скажу, малоприятное. Я потом эту биту ему в зад засунул.
– Что, правда в зад? – не поверила Василиса. – Это, ты прости, что случайно тебя подстрелила… я не хотела.
– Было дело. Молодой был, горячий. Сейчас бы просто отлупил, и все. А тогда… Ну что, ищем бинты? Что касается ранения – да ты ни при чем. Старье эти пистолеты, так что ничего удивительного, что при падении он пальнул.
– Обойдемся без бинтов. Лежи спокойно – сейчас будет зудеть.
– Ай! Ой, ой! Ни хрена себе – «зудеть»! Опять злостными заклинаниями балуешься! Ой, ой!
– Терпи, ну что ты как баба! Кстати, насчет баб – Василису лечил, она так не вопила и терпела.
– Так бабы всегда терпеливее, ясно дело! У них чувствительность слабее, чем у мужчин! Шкура толще!
– Добавь ему еще, пусть позудит как следует, – мстительно попросила Василиса, чтобы не болтал чего не надо.
– Сейчас все пройдет, – пожал я плечами, – минуту уж можно потерпеть? Зато теперь рана не болит. Кстати – если были какие-то болезни, – теперь ты и от них излечился. Чист, как горлинка. Это что за мужик-то был? Со стволом?
– Миша Исхаков, кто же еще? Его подельник. Откуда взялся – хрен его знает. Он не должен был тут находиться. Его вроде как в командировку отправили. Хммм… и правда не болит. Силен. Тебе бы врачом работать, а не злодеев искать. Какого черта ты в полиции забыл? Ладно, решай вопрос. Я в порядке.
– Нож найдите… кровь пустить надо.
Через полчаса оба негодяя сидели перед нами и взахлеб рассказывали, как и почему они совершили свое преступление. Ужасное преступление. Вообще-то, я читал, что для отцеубийц в аду приготовлены особые условия – прямо по их «заслугам».
Мы все верно догадались – проигравшись в казино, Альберт попал под пресс уголовных авторитетов и со дня на день ждал, что ему отстрелят башку. Просьба отца была очень своевременной – кстати, Альберт и до этого подумывал о том, чтобы грабануть папашу – тем более что он его всегда недолюбливал и считал ненормальным. И разве справедливо, что этот ненормальный имеет деньги, а его сын нет? И помирать папаша не собирался. А тут еще и приезжий, сделка – точно приедет с наличными. Обычно эти делишки обстряпываются именно наличными. В общем – дальнейшее мы уже знали.
Деньги два подельника поделили – большую часть взял себе Альберт, но и Мише кое-что перепало, очень даже кое-что. Пятьсот тысяч евро. Коллекцию они не продавали – пока что не было необходимости. Притом Альберт какой-никакой, а все-таки мент, и понимал, что стоит начать продавать коллекцию – тут же засветится. Кстати сказать, он потом понял, что сглупил – надо было подождать окончания расследования и нормально вступить в права наследства. Тогда и коллекцию можно продать. Но сработала жадность, а еще он, зная своих коллег, решил – попрут ведь монеты. Не все, но попрут. Положат в карман – кто потом скажет, сколько их было? Некому сказать. Вот и забрал. Ну а нас подставили довольно умело и позвонили, вызвав полицию. Нормальное дело. Любой бы сообразил, что выгоднее подставить двух лохов, чем оставить все как есть.
– Деньги где? – безмятежно осведомился Сергей.
– Отвечай ему! – приказал я (заклятие-подчинение было сделано на меня и на Василису, Сергея он игнорировал).
– Часть отдал за долг, часть лежат на антресоли, в пакете, – с готовностью ответил Альберт, – ваши монеты лежат вместе с коллекцией, в шкафу, под одеждой.
– Сергей, достань, пожалуйста! – попросил я. – Только позаботься, чтобы не оставить отпечатки пальцев, ладно?
– Ты чего?! Я что тебе, пацан? – оскорбился опер и демонстративно надел нитяные перчатки, которые достал из кармана.
Через несколько минут перед нами лежали наши пять монет, с которых все началось. А еще – миллион двести тысяч евро и около пяти миллионов рублей. Неплохая добыча.
– Что будем делать дальше? – спросил Сергей, шурша пачками денег и выстраивая из них домики. – На деньгах не написано, чьи они. Так что будем делать?
– Заберем, само собой. Деньги нам нужны. А коллекция будет доказательством. Эй, негодяи! Сделаете так: после того как мы уйдем, вы являетесь в управление ФСБ и заявляете, что совершили убийство, грабеж и готовы написать явку с повинной. И пишете все, что вы сделали у Козлоченко. А также все, что противозаконного вы творили, будучи полицейскими. Категорически запрещаю вам упоминать то, что мы были у вас в гостях и что это мы направили вас с повинной. Запрещаю упоминать имя Сергея. Нас тут никогда не было. Это только ваша инициатива, так как вы решили сбросить с себя груз вины. Все ясно?
– Ясно! Ясно! – нестройно забубнили негодяи, глядя на меня влюбленными глазами. Не удержавшись (вспомнил старого нумизмата, и ярость взяла – жил дедок, жил, никого не трогал, получал удовольствие от кружочков металла, именуемых монетами, а эти твари…), я приказал:
– В заявлении упомянете, что вы являетесь приверженцами гомосексуализма. И любовниками. Как вы это напишете – безразлично.
– Это жестко! – восхитился Сергей. – Теперь их будет любить вся колония! Если только не дадут пожизненное… там не разлюбишься. Ну хотя бы в СИЗО как следует отлюбят. Заслужили, уроды.
– Пойдете сдаваться через полчаса после того, как мы уйдем. Сергей, поищи пакет, а? Надо бабло сложить.
Из подъезда мы вышли тяжело груженные и довольные – все получилось так, как запланировано. Ну – за исключением ранения Сергея, конечно. Но от таких неожиданностей никто не застрахован. Пришлось изыскать в гардеробе Альберта чистые штаны. Сергеевы все пропитались кровью.
– И теперь куда? Надеюсь, баблом поделишься, поработитель?
– Теперь сидим у тебя в квартире, пока не притаскиваешь паспорта. И затем летим в Москву – устанавливать справедливость. Ты вот что – подумай, как нам туда долететь. Официальным рейсом мы не можем – с таким грузом денег да золота.
– А чего думать? Есть у меня один человек с частным самолетом. Семиместным. Дадим ему бабок и полетим в Белокаменную. Придется брать отпуск…
– А ты напиши рапорт на увольнение, да и поехали с нами. Будешь работать на нас. Зарплата больше, чем в полиции. Будешь так же искать злодеев, расследовать дела, только теперь за хорошие деньги. Как тебе это?
– Если прикажешь, то – да. А так… подумать надо. Зачем мне менять мою жизнь, вполне приличную и размеренную, на должность какого-то частного сыскаря? Зарабатываю я неплохо – официально и в черную, так что…
– Ну, как знаешь. Неволить не буду, – слегка обиделся я.
Почему-то мне казалось, что Сергей сейчас же крикнет: «Да, да, конечно! Я всю жизнь мечтал работать на тебя!» Не так, конечно, но что-то в этом роде. И когда он высказал то, что думает, стало ясно, что не все так просто. И правда – зачем ему менять размеренную, сытную жизнь на неизвестность? Связываться с двумя «преступниками», гонимыми по свету, как перекати-поле.
Когда подходили к дому, где находилась квартира Сергея, обратили внимание на то, что возле него стоит толпа народа, припаркованы автомобили с надписями «Телевидение», стоят патрульные автомобили полиции и творится всеобщая суета. Вокруг важно ходят люди в белых халатах, а человек, напоминающий всех чиновников на свете, стоит перед парящими в воздухе автоматическими телекамерами и вещает, тараща глаза и надувая щеки.
Мы вначале насторожились и встали в сторонку – не по нашу ли душу прикатила вся эта камарилья? Оказалось – нет. Впрочем – да. Впрочем… тьфу! В общем – велось расследование того, как это все граждане в радиусе пятидесяти метров разом стали обладателями гладких, как бильярдные шары, голов. Моя работа, однако.
С одной стороны, – меня переполняла гордость – это надо же так жахнуть, чтобы все в радиусе пятидесяти метров облысели, это какую нужно иметь магическую мощь! А с другой стороны – мощь эта сравнима с тем, как если бы ребенку пяти лет дали противотанковый гранатомет и показали, как нажать на спуск. Он и нажал…
Я был слегка смущен и раздосадован.
– Валить надо отсюда, – хмуро сказал Сергей, разглядывая происходящее вокруг, – рупь за сто, что этим событием заинтересуются фээсбэшники. Они всегда суют нос туда, где происходит что-то странное, необъяснимое. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять – тут поработала Магия. Что бы я сделал на их месте – начал поквартирный опрос. И обязательно кто-то бы сказал, что в моей квартире поселились незнакомые люди – некая парочка, подходящая по описанию на тех, кого разыскивают. На некоего мага и его девушку. А если связать – я, похищенный парочкой, – парочка, проживающая в моей квартире, – сразу появляется мысль, а не находится ли хозяин квартиры под контролем? Не захвачен ли он? И не взять ли странную парочку и их жертву для допросов? Кстати сказать – я вчера почувствовал, что за мной кто-то следит. На всякий случай сбросил «хвост». Сегодня наблюдения не ощущал, но это ничего не значит. Захотят взять нас в разработку – мы ничего не почувствуем, пока не подойдут с наручниками. Так что сейчас берем вещи и быстро отсюда валим.
– Согласен, – подумав, сказал я, – давай сделаем так: ты идешь в квартиру, берешь золото и выходишь к нам. Мы все уходим. Куда? Подумаем. Валить из города надо. Позвони своему другу насчет самолета. Уходить надо быстро.