Я провела языком по губам и ойкнула — твердая корка его оцарапала. Только бы меня никто не увидел! Надо незаметно выбраться отсюда и вернуться домой. А Люси-Энн я все потом объясню.
Выключив свет, я приоткрыла дверь ванной, высунулась в коридор и огляделась. В доме никого не было. Все уплетали пирог и торты во дворе.
«Неужели я больше никогда не попробую торта? Что, если мне придется склевывать с земли червяков?»
Меня передернуло.
Я прокралась через гостиную, открыла дверь и бросилась бежать. За спиной слышались радостные голоса. Мои одноклассники смеялись, кричали и танцевали. Я бежала, не оборачиваясь, надеясь, что меня никто не заметил.
Мои губы по-прежнему пощелкивали, сердце колотилось. За всю дорогу я ни разу не остановилась. К счастью, на улицах мне не встретилось ни одного знакомого. Солнце садилось, на землю легли длинные вечерние тени.
Нашей машины в гараже не оказалось. Я вбежала в дом и увидела, что в кухне над раковиной стоит Коул.
— Кристал! — Он повернулся ко мне, и я поняла: что-то случилось.
Я же, напротив, отвернулась, не желая, чтобы он увидел мой уродливый клюв.
Но Коул метнулся ко мне, схватил за руку и забормотал:
Мамы с папой нет дома… Сейчас я тебе что-то покажу…
В чем дело, Коул? — спросила я, щелкая губами. — Зачем ты замотал шею полотенцем?
Мне нужна помощь, — отозвался он, опуская глаза, и медленно размотал синее банное полотенце. — Смотри!
Я ахнула.
Перья! Плечи и шея Коула обросли белыми перьями.
14
Коул, когда это случилось?
Ко-ко-ко! — произнес он и в ужасе вытаращил глаза.
Прекрати! Сейчас не время шутить!
Я вдруг поняла, что брат опять разыгрывает меня. Наверное, он просто приклеил перья к коже.
Ко-о-о… Я не могу! — признался он, потирая шею.
Ну разумеется! — ехидно откликнулась я, закатывая глаза. Протянув руку, я попыталась вырвать у него перо. Если оно и вправду приклеено, то легко оторвется.
Ой! — вскрикнул Коул и вздрогнул.
На месте пера осталось маленькое круглое отверстие в коже. Я дернула за другое крупное перо, торчащее на плече брата.
Осторожно! — возмутился он. — Ко-ко-ко! Мне же больно!
Не может быть! — ахнула я. — Они настоящие! У тебя и вправду выросли… щелк-щелк… перья!
Коул задрожал, перья зашевелились.
— Успокойся. — Я повела брата в комнату. — Я вырву их все. Потерпи, и все будет в порядке.
В спальне я усадила Коула на кровать и принялась вырывать перья. Я старалась не причинять ему боли, но Коул постоянно вздрагивал и вскрикивал.
Надо сказать маме с папой… — пробормотал он, глядя в пол. — Ой!
Еще немного — и все, — отозвалась я, вырывая очередное длинное перо. Коул подпрыгнул. — Скоро ты опять станешь таким, как раньше.
И все-таки мама с папой должны знать правду.
Ты думаешь, они нам поверят? — спросила я, пощелкивая на каждом слове.
Вдруг Коул уставился на меня.
Что это у тебя с губами?
С губами? — Я прикрыла их ладонью. — Просто обветрились. И покрылись коростой.
Не знаю, почему я сразу не призналась брату во всем.
— Фу! Как противно! — скривился Коул, забыв о своей беде.
В отместку я изо всех сил дернула последнее перо. Брат издал вопль и потер рукой плечо. На полу лежала кучка белых перьев.
— Убери их отсюда, — посоветовала я. Брат согласно закудахтал.
Я по-прежнему прикрывала рукой рот — не хватало еще выслушивать оскорбления от родного брата! Я рассчитывала, что найду какой-нибудь смягчающий крем в ванной.
Мама и папа вернулись поздно вечером, когда мы с Коулом уже легли спать. Мы допоздна сидели в гостиной, надеясь сразу поговорить с родителями, но в конце концов сон нас сморил.
В воскресенье я проснулась поздно. Солнце было уже высоко, через открытое окно в комнату лился теплый оранжевый свет. Легкий ветер ерошил мои перышки…
Какие перышки?!
Я села на постели и застонала. Шея отчаянно зудела. И руки тоже. Мгновенно стряхнув остатки сна, я оглядела свои руки, поросшие белыми перьями, открыла рот, чтобы позвать на помощь, но издала только негромкое кудахтанье. Словно курица.
Откинув одеяло, я бросилась к зеркалу и ахнула. Плечи и руки были сплошь покрыты пушистыми бело-рыжими перьями. Я провела пальцем по губам и обнаружила, что они стали еще тверже — как кость. Что-то мелькнуло в зеркале, я обернулась и увидела на пороге Коула.
— Кристал! — прокудахтал он, вваливаясь в спальню. Белые перья торчали на его спине и плечах. Они снова выросли!
Посмотри на меня! — отозвалась я.
Куд-кудах! — воскликнул Коул.
Прильнув к зеркалу, я принялась лихорадочно вырывать перья, морщась от резкой боли. Я была готова вытерпеть любые муки, лишь бы от них избавиться!
Наконец я вырвала их все до единого, собрала и швырнула в мусорную корзину, а потом помогла Коулу проделать то же самое. За ночь его губы затвердели, ногти отросли, а руки стали похожи на лапы.
— Ванесса, — пробормотал он.
Я уставилась на брата, вдруг сообразив, что он имеет в виду.
Та же мысль мучила и меня. Мне вдруг ясно вспомнилось, как мы налетели на Ванессу и рассыпали ее покупки.
Да, — согласилась я. — Мне не хотелось верить в это, но во всем виновата Ванесса. Это она… ко-ко-ко… превратила нас в кур!
Цыпа-цыпа… — упавшим голосом произнес Коул.
Внизу, в кухне, послышались шаги. Родители!
— Надо им все рассказать! Все по порядку!
Мы с Коулом выбежали из спальни, протиснувшись в дверь одновременно, и понеслись по коридору.
Из кухни слышался мамин голос. Спускаясь по лестнице, мы начали громко ее звать.
Мама! Нам… куд-кудах… нужна помощь! — кричала я. — Ванесса… ко-ко-ко… и вправду колдунья!
Она превратила нас в цыплят! — подхватил Коул, когда мы влетели в кухню. — У нас растут перья!
Честное слово, — подтвердила я. — Помоги нам! Мы с Коулом превращаемся в цыплят!
Отлично, — спокойно произнесла мама. — Сегодня мне как раз понадобятся еще два цыпленка для барбекю.
15
Что?!
Для барбекю?
Мы с Коулом опешили. Может, мама пошутила?
И вдруг я поняла, что мама говорит не с нами, а по телефону. Стоя к нам спиной, она барабанила пальцами по кухонному столу, который был уставлен сковородами и салатницами, завален нарезанным салатом и помидорами. Здесь же лежал пакет с картофелем и стояла бутылка соуса, а на доске возле раковины покоились разделанные куски курятины. Я огляделась. Жуткий беспорядок!
— Мама, нам надо с тобой поговорить! — произнесла я.
Она обернулась, кивнула, сказала в трубку еще несколько слов и положила ее.
— Что-то вы заспались. — Мама взглянула на стенные часы. — Скоро полдень, через час начнут собираться гости.
— Мама… — опять начала я.
Она вытерла лоб ладонью и направилась к раковине.
— Вы забыли, что сегодня мы пригласили гостей на барбекю? Съедется не меньше двадцати человек, и мы… — Она умолкла, занявшись разрезанной курятиной. От этого зрелища меня затошнило.
— Ко-ко-ко! — бормотнул Коул. Я подошла поближе.
Нам надо поговорить, — твердо заявила я, взяв маму за руку. — С нами случилась беда. Настоящая…
Ты говоришь о сегодняшней репетиции хора, которую вы пропустили? — перебила мама. Взяв кисточку, она принялась смазывать курятину соусом, а затем укладывать ее в большую фарфоровую миску.
Нет, мама. Мы…
Только что звонила миссис Меллон, — продолжала мама. — Спрашивала, не заболели ли вы. Хотела убедиться, что с вами все в порядке.
Не все, — мрачно отозвалась я.
Очень милая женщина! Сегодня она принесет нам двух уже зажаренных цыплят — для тех гостей, которые не любят мясо со специями. — Мама повернулась ко мне. — Кристал, помоги мне нарезать перец.
Мама, пожалуйста, не надо больше о курах и цыплятах! — взмолился Коул.
Мы должны сказать тебе что-то очень важное, — подхватила я.
Папа на заднем дворе, готовит уголь и шампуры, — сообщила мама, смазывая куриное крылышко томатным соусом. — Лед! Не забыть бы купить лед!
Мама, мы с Коулом превращаемся в цыплят! — на одном дыхании выпалила я.
Мама засмеялась.
Лед и бумажные тарелки, — повторила она. — Иначе потом мы замучаемся мыть посуду
Мама, выслушай меня! — Я подергала ее за руку, мама выронила кисточку в миску.
Кристал, у меня нет ни минутки свободной, — вздохнула мама, сдувая волосы со лба и вновь взявшись за кисточку. — Вам с Коулом придется самим приготовить себе завтрак — точнее, обед. А потом помогите папе.
Ко-о-о! — воскликнул Коул.
Да послушай же, мама, — взмолилась я, — разве ты не слышишь, что Коул кудахчет?
Очень похоже, — пробормотала она, укладывая куриную ножку в миску.
Посмотри на мои губы, — потребовала я. — Это сделала Ванесса. Мы случайно налетели на нее и рассыпали покупки. За это она превратила нас в… ко-к-ко-ко… в цыплят!
Неужели вы не видите, как я занята? — застонала мама. — Мне некогда слушать… — Тут она взглянула на мои губы и осеклась. — Как сильно они обветрились!
— Они не обветрились! — возразила я. — У меня растет клюв.
— Куд-кудах! — подтвердил Коул. Мама покачала головой.
— Смажь губы кремом, Кристал, и не путайся под ногами, ладно? Сегодня мне не до шуток. Если не хотите помочь, то хотя бы не мешайте.
Я повернулась к Коулу, тот уныло опустил голову. Мы побрели прочь из кухни.
— Как думаешь, папа нас выслушает? — без особой надежды спросил Коул.
Я щелкнула губами.
Вряд ли. У него не меньше хлопот, чем у мамы.
Что же нам делать? — спросил Коул и почесал шею. Неужели перья уже начали расти?
Внезапно меня осенило.
— Энтони! — воскликнула я.
При чем тут Энтони? — уныло отозвался Коул.
Он был в тот раз с нами! — объяснила я. — Наверняка и с ним случилось то же самое. И теперь он превращается в цыпленка.
Коул потер подбородок.
— Ко-о… Куд-кудах… Может быть.
Если мы втроем расскажем о случившемся маме с папой, они наверняка нам поверят!
Давай попробуем, — воодушевленно согласился Коул. — Бежим к Энтони.
Мы позавтракали апельсиновым соком и холодными пирожками, а затем помчались к дому Энтони.
И за квартал до него встретили Ванессу.
16
Хорошо, что на этот раз мы с ней хотя бы не столкнулись!
Я увидела Ванессу раньше, чем Коул. Она торопливо шла нам навстречу по другой стороне улицы. Несмотря на жару, Ванесса опять была вся в черном, да еще набросила на плечи черную кружевную шаль, которая развевалась у нее за спиной.
— Это она! — прошептал Коул, толкнув меня в бок.
Мы застыли посреди тротуара и разинули рты. Может, она что-нибудь нам скажет?
Хватит ли мне смелости заговорить с ней? Сердце мое заколотилось, губы защелкали, нервная дрожь мешала сосредоточиться.
Коул втянул голову в плечи — совсем как цыпленок! — и испуганно заквохтал. Бедный мой братик! Заметив, как волнуется Коул, я забыла про свои опасения.
— Ванесса! — закричала я.
Она продолжала идти длинными плавными шагами. Шаль развевалась за ее спиной.
— Ванесса! — повторила я.
На ее лице сохранялось невозмутимое выражение. По-моему, она даже не сразу нас заметила. Наконец она остановилась и уставилась на нас так, словно видела впервые.
— Ко-ко-ко! — сердито закудахтал мой брат. Эти звуки вызвали на черных губах Ванессы
сначала улыбку, затем она засмеялась и, зырк-нув на нас, забросила на спину прямую черную прядь.
И тебе того же! Цыпа-цыпа! — С этими словами она направилась дальше.
К-к-коо! Подождите! — крикнул ей вслед Коул, продолжая быстро-быстро втягивать голову в плечи и снова выпрямлять шею.
Вы должны нам помочь! — подхватила я, щелкая губами.
Ванесса ускорила шаг. Ее черные волосы разметались по спине. Она не оглянулась.
Мы нашли Энтони во дворе его дома, с клюшкой для гольфа в руках. Клюшку он выпросил у отца и сам вырыл глубокие лунки в земле. Еще подходя к дому, мы видели, как Энтони загнал мяч в лунку. Заметив нас, он поднял вверх два больших пальца.
Здорово, верно? Я долго тренировался.
Здорово, — вяло согласилась я, думая о Ванессе и пытаясь прогнать страх.
— Ко-ко! — подтвердил Коул. Энтони прищурился, глядя на него.
— Что стряслось? Мои родители поехали к вам на барбекю, а у меня через час тренировка.
Он вынул мяч из лунки и отошел на несколько футов от нее. Положив мяч на траву, он прицелился и замахнулся клюшкой.
Энтони, с тобой не случилось ничего странного? — выпалила я.
За последние два дня, — уточнил Коул.
Энтони ударил по мячу, клюшка издала сухой треск. Мяч покатился по траве и замер у самого края лунки.
Случилось, — признался Энтони. — Очень странное. А вы откуда знаете?
Потому что и с нами произошло то же самое, — объяснила я.
Энтони уставился на меня во все глаза.
— Да ну?
Мы с Коулом закивали. Энтони скорчил гримасу и сделал вид, что внимательно разглядывает клюшку.
— Значит, вы тоже научились играть в гольф? наконец спросил он.
На этот раз пришла наша очередь удивляться.
При чем тут гольф?
Это случилось неожиданно, — объяснил Энтони. — Еще пару дней назад мне никак не удавалось попасть мячом в лунку. Я не умел играть даже в мини-гольф!
Ну и что? — недоуменно спросил Коул.
А вчера у меня вдруг стало все получаться, — продолжал Энтони и повертел клюшку в руках. — Оказалось, у меня есть меткость. Странно, правда?
Но… а как же… — забормотала я и осеклась.
А как же перья? — спросил Коул. — И губы?
Энтони растерялся и обернулся ко мне.
Что это с твоим братом? Он спятил, или как?
А может, ты начал кудахтать? — продолжал допытываться Коул.
Энтони рассмеялся, но быстро оборвал смех.
— Ничего не понимаю. Это шутка, да? Я отвела брата в сторонку.
— Он не понимает, о чем мы говорим, — прошептала я. — Почему-то Ванесса его не заколдовала.
Коул опять втянул голову в плечи и заквохтал.
Пойдем отсюда, — сказала я. — Энтони нам не поможет. До встречи! — крикнула я Энтони, щелкнув губами, и потащила Коула на улицу. — Нам надо помочь родителям приготовить барбекю.
Пожалуй, я зайду к вам после тренировки, — решил Энтони. — Оставьте мне курятины!
— Непременно, — буркнула я.
Гости уже начали съезжаться. На дорожке у дома стояла красная «хонда» тети Нормы. Семейство Уокеров, живущее в соседнем квартале, направлялось к нашему дому пешком. Я юркнула в дверь и убежала к себе в комнату. Очень хотелось поделиться своей бедой с мамой, но я понимала, что ей сейчас не до меня. Плотно прикрыв дверь спальни, я подошла к зеркалу и обнаружила, что шея и плечи вновь обрастают бело-рыжими перьями. Они только-только начинали проклевываться, и выдергивать их было нелегко. Мне пришлось взять щипчики. Каждый рывок причинял мучительную боль.
С заднего двора доносились голоса. В воздухе был разлит запах жареного мяса. Фу! Раньше мне нравился аромат куриного барбекю, но теперь меня от него затошнило. Желудок сжался, его содержимое подкатило к горлу. Я зажала ладонью рот, то есть клюв, чтобы подавить тошноту. Буду сидеть в комнате, решила я. Скажу, что мне нездоровится. В этот момент мама позвала меня на кухню.
— Иду! — откликнулась я, понимая, что у меня нет выбора. Придется спуститься вниз.
Я переплела пальцы и вдруг обнаружила, что они стали костлявыми и узловатыми, а ногти удлинились и заострились. Мне оставалось надеяться лишь на то, что никто ничего не заметит. Я медленно спустилась в кухню. Мама уже успела уложить волосы в аккуратный узел на затылке. Ее длинный белый передник был заляпан соусом. Она перемешивала салат в большой миске, но остановилась, заметив меня на пороге.