В этот раз Сула зашла с парадного входа. Магазин вновь открылся, на витринах и стендах было исключительно наксидское оружие.
Сидни с ухоженными и тщательно завитыми усами стоял за высоким прилавком.
– Быстро добрались, – сказал он.
– Скорость – мое второе имя.
Прямо со своего места Сидни заблокировал дверь и включил знак "Откроемся через час".
– Сюда, – пригласил он в мастерскую.
Как и несколько дней назад, всё было в абсолютном порядке, только гашишем пахло не так сильно. На безупречно чистом верстаке Сула увидела короткоствольную винтовку. Сидни включил лампу и поднес оружие к свету.
– Модель Сидни Один. Предельно проста, без сложных деталей и технологий.
Винтовка чуть отливала матово-черным. Она была собрана из карбонового приклада, ствола, который, возможно, раньше был водопроводной трубой, и металлических деталей ударно-спускового механизма.
– Быстро сработано, – сказала Сула.
– Если не гнаться за изящными решениями, всё легко. Хорошо, что регистрировать не надо, а то бы помучались с кодировкой и считыванием отпечатков. Всё сделано на запрограммированном токарном станке. Самое сложное – патроны.
Он вытащил из ящика стола похожий на трубку магазин и с щелчком вставил его на место.
– Будем использовать обычную взрывчатку с окислителем. И безгильзовые патроны, с ними проще.
Он еще раз покопался в ящике, выложив на стол желтые цилиндрики, похожие на сигаретные фильтры.
– Со взрывчатым веществом всё просто. Стандартное флотское ДД6, годное для использования и в атмосфере, и в вакууме, и под водой. Все компоненты легко достать, а готовится оно прямо на кухне, была бы духовка.
Он дал Суле несколько цилиндриков, сухих и зернистых. Она тут же представила, как бабушки по всему Заншаа раскладывают их на противни для печенья, и улыбнулась.
– Вытачиваете пули из металла или твердого пластика и клеите их эпоксидкой к этим штучкам, – объяснял Сидни. – К сожалению, полицейские бронежилеты они не пробьют, но незащищенные участки запросто.
Сула еще раз посмотрела на цилиндрики ДД6.
– А как же детонатор? – спросила она.
Сидни грустно улыбнулся.
– Не хотелось бы использовать опасные вещества, например, гремучую ртуть. У кого-нибудь обязательно пальцы оторвет.
– У нас те же проблемы с изготовлением взрывчатки.
– Но я кое-что придумал. ДД6 загорается при высоких температурах, и в казенную часть ствола я встроил стандартный лазерный диод. – Ловким движением он разобрал винтовку и поднес диод к свету. – Это самая важная часть, но собирается из деталей, имеющихся в любом передатчике. Коммуникаторы, плееры, телевизоры… и всё продается без ограничений. Да и работает от самой распространенной микробатарейки. После нескольких сотен залпов диод нужно менять, но это так просто, что делается прямо на месте.
Сидни собрал оружие.
– Легко разбирается и так же легко собирается. Детали не слишком прочные, поэтому не слишком хорошо притерты и быстро изнашиваются, но и не заедают. Не скажу, что винтовка безопасна, но можно запереть затвор. А вот этот рычажок, – он щелкнул им, – переключает с одиночных выстрелов на очереди.
– Я подержу?
– Конечно, – улыбнулся Сидни.
Оружие приятно холодило руки. Она подняла его к плечу и прицелилась. Рамочный приклад для мягкости был обработан пеной и обвит яркой изолентой, отчего винтовка становилась похожей на игрушку.
– Хотите пострелять?
– Прямо здесь? – удивилась Сула.
Сидни произнес несколько слов. Послышалось механическое гудение, и в полу открылось отверстие, выпуская небольшую кабину лифта.
– Грузовой, – пояснил Сидни и шагнул внутрь. Сула, аккуратно положив винтовку на плечо, последовала за ним. По команде лифт поехал вниз.
Темная комната под магазином пахла плесенью и металлом. Сидни включил свет, и Сула увидела почти пустой склад, а по совместительству и тир с двумя широкими полимерными трубами с мишенями в дальнем конце. Сидни жестом указал на одну из них, достал пару защитных наушников с полки и надел их.
– Чувствуйте себя как дома.
Сула тоже надела наушники, приложила винтовку к бедру и большим пальцем отщелкнула затвор. Подняла оружие, прицелилась, вдохнула, сделала медленный выдох и нажала на спусковой крючок. Звук выстрела в маленьком помещении оглушил, но отдачи почти не чувствовалось, что было нормой с безгильзовыми патронами. В тонком пластике мишени примерно на ладонь от центра появилась дырочка.
– Неплохо. Хотя есть проблемы с точностью, – сказал Сидни.
Сула выпустила еще несколько одиночных выстрелов, а потом переключилась на очереди. Она уже приготовилась к привычному со времен академии ровному огню автомата, способного выдавать более ста выстрелов в секунду, но вместо этого раздалось довольно медленное тарахтение, позволяющее держать мишень на мушке.
Она сделала несколько очередей, опустошив рожок и опустила винтовку, а Сидни нажал на кнопку за ее спиной. Мишень автоматически подъехала. Центральный сектор был похож на решето.
– Разброс великоват… С флотским или полицейским оружием не сравнить, но для неожиданного нападения или покушения самое то, – прокомментировал Сидни.
Сула вынула рожок и посмотрела на винтовку.
– Покажете, как разбирается?
– Конечно. А пока показываю, скажите, сколько у вас людей.
– Не могу, даже если бы знала.
Сидни мрачно смотрел на нее.
– Вряд ли много. Иначе незачем обращаться ко мне за оружием. А уж к ПэДжи Нгени и близко бы не подошли, – улыбнулся он.
Суле хотелось рассмеяться, но она ответила серьезно:
– Ну, просто скажу, что нас стало меньше после засады на шоссе Астатл.
Сидни не отводил пристального взгляда.
– Ясно. И нет никакого подпольного правительства?
– Буду очень благодарна, если вы не станете развивать эту тему. Особенно в присутствии ПэДжи, – после некоторых колебаний сказала она.
Сидни опять улыбнулся.
– Ему безумно нравится быть тайным агентом.
Сула почувствовала, что напрягается.
– Насколько безумно?
Сидни сразу понял ее и ответил:
– Он довольно осторожен. Но иногда приходит сюда и начинает болтать. Кажется, он очень рад, что наконец может выговориться. Его бросила девушка?
– Да, бросила.
Сидни опустил глаза.
– На что только не идут ради любви.
– А зачем это вам? – нахмурилась Сула.
Он опять посмотрел на нее, из-под завитых усов сверкнули зубы.
– Ненавижу этих ублюдков.
"Любовь и ненависть. Как всегда", – подумала Сула.
Она не была уверена, зачем сама ввязалось во все это. Подпольное правительство не существовало, леди Сула официально погибла. Можно было отсидеться в тихом уголке, продавать какао и табак, ждать конца войны.
Она бы так и сделала, если бы не любовь и ненависть. Она ненавидела наксидов, она любила Мартинеса – и ненавидела его. Ненавидела дышащую на ладан конструкцию под названием Империя и, наверное, ликовала бы при ее окончательном падении. Она любила вести за собой, вдохновляя на подвиги, любила опьянение боя и радость побед. Ненавидела себя и любила менять роли и маски одну за другой. Любила игру ума, похожую на решение математических задач, сложных уравнений с переменными: Казимир и Управление госрегистрации, доставка и теракты, "Сопротивление" и ПэДжи, винтовка Сидни Один…
Сидни разобрал оружие и с интересом наблюдал за Сулой. Сула взяла себя в руки, собрала винтовку, но затем вновь её разобрала.
Сидни начал чистить ствол.
– Возьмете ее с собой?
– Нет, мы и так хорошо вооружены.
– Я не о том. У меня готов чертеж, и когда вы опубликуете его в "Сопротивлении", мой магазин обязательно обыщут, как и заведения остальных оружейников. Не хотелось бы попасться.
– Понятно.
– Разобранную винтовку легко провезти в Нижний город. Тех, кто уезжает из акрополя, наксиды не досматривают.
– Мы и сюда вполне спокойно заезжаем. Наш грузовик уже узнают и уверены, что мы возим только продукты.
– Теперь, из-за карточек, будет строже.
Вот об этом она не подумала.
Придется еще поработать с документами, чтобы не придирались на постах. "Чёрт, опять идти к Казимиру!"
Сидни положил винтовку в футляр, провел Сулу в мастерскую и отдал оставшиеся патроны и лазерные диоды.
– Уходите через черный ход, – сказал он. – Наксидов может заинтересовать, почему из моего магазина выходит терранец с коробкой.
– Хорошо.
Сидни передал чертежи со своего компьютера на коммуникатор Сулы.
– Там еще схема глушителя. Прикручиваешь его к стволу, и примерно на десять выстрелов хватает. Не было времени доработать.
Он открыл ящик стола, достал трубку и забил ее гашишем из зеленой кожаной табакерки.
Сула заметила пару голограмм на стене – юноша и девушка в мундирах Флота.
– Ваши дети? – спросила она.
Сидни потянулся за зажигалкой. Он казался неестественно спокойным, явно борясь с душевной болью.
– Соня погибла при абордаже "Судьбы" на кольце Заншаа в первый день мятежа. Йоханнес – в Магарии, на "Славе Праксиса".
– Сочувствую. А жена?
Прежде чем ответить, он затянулся:
– Ее уже нет, это случилось много лет назад, до моего ранения и отставки. Я только-только начал ближе узнавать своих детей… – Он нервно потеребил трубку. – Но потом началось это.
Любовь и ненависть. Он отдал все оружие, не боясь, что оно выведет на магазин. Теперь Сула поняла почему.
Она даст ему подходящее дело, он будет жить и приносить пользу. Надо лишь пообещать, что он отомстит.
– Мистер Сидни, давайте поедем к ПэДжи и пообедаем, он угощает.
Он выпустил голубое облако дыма и кивнул.
– Почему бы и нет? Скоро еду на дом доставлять перестанут. Дадим людям подзаработать.
Глава 17
Днем марево растекалось по всей улице и становилось достаточно плотным, чтобы разноцветные вывески и палатки вещевой ярмарки, раз в пять дней проходящей рядом с домом Сулы, выглядели размыто-искаженными. Грузовики и мотороллеры торговцев съезжались еще до рассвета, и с первыми лучами солнца товары ждали своих покупателей. Ярмарка заканчивалась на закате, когда жара спадала и прилавки тонули в фиолетовых тенях. Продавцы складывали вещи и разъезжались, чтобы с утра развернуться в другой части города.
Пока Сула с винтовкой в футляре шла домой, ее со всех сторон соблазняли купить дешевую женскую и детскую одежду, туфли, чулки, шарфы, резиновых зверюшек Бого, недорогих кукол, игры и головоломки. Предлагались удивительно низкие цены на ткани, музыкальные и развлекательные записи, лосьоны для загара, панамы и даже на неуместные в такую жару свитера из натуральной шерсти.
Несмотря на зной, ярмарка кишела покупателями. Измучившись от жары и устав за день, Сула нетерпеливо продиралась сквозь толпу к своему подъезду. Скачка на обычном месте не оказалось. Сула зашла в дом и, услышав, как за дверью ее квартиры гудит коммуникатор, поспешила к себе. Бросив футляр в угол, она схватила аппарат со стола и, все еще запыхавшись, ответила.
С экрана внимательно смотрел Казимир. Он бесцеремонно обшаривал взглядом картинку.
– Облом. Думал опять застать тебя в ванне.
– Может, в следующий раз тебе повезет.
Она включила кондиционер. Раздалось гудение старенького компрессора, и в комнате стало слегка прохладнее. Держа коммуникатор в одной руке, Сула опустилась в кресло рядом с фарфоровой вазой и начала развязывать шнурки.
– Встретимся вечером. Я заскочу за тобой в 21:01. Пойдет?
– А почему я не могу прийти сразу в клуб?
– Там нечего делать в такую рань. Не хочешь, чтобы я узнал, где ты живешь? – нахмурился он.
– У меня нет своего жилья, – легко соврала Сула. – Останавливаюсь у друзей.
– Ладно, – проворчал Казимир. – Приходи в клуб.
У нее было время принять ванну, перекусить и немного поработать над следующим выпуском "Сопротивления", посвященным самодельной винтовке. Потом оделась, нанесла на шею капельку сенгры и с футляром под мышкой вышла из квартиры. Солнце уже садилось, удушливая жара пока не спала, но народу на ярмарке было по-прежнему много. "Им кажется, что в толпе безопаснее", – подумала Сула, хотя ищи она заложников, в первую очередь пришла бы в парк или на такой открытый рынок, как этот.
Скачок в мешковатых шортах и потрепанном кожаном жилете был на своем месте.
– Привет, Скачок, – поздоровалась Сула.
Он лучезарно улыбнулся.
– Здравствуй, прекрасная госпожа. Как твои дела в такой чудный вечер?
Пахло от него, словно он не мылся несколько невыносимо жарких дней, но Сула постаралась не обращать на это внимания.
– Ты знаешь парня по имени Жюльен? Друга Казимира?
Улыбка тут же померкла.
– Скачок советует тебе держаться от таких людей подальше, милашка.
– Раз так, объясни почему.
Скачок помрачнел.
– Жюльен – сын Сергия Бакши. Сергий возглавляет Риверсайдскую группировку. Непросто найти кого похуже Сергия.
Сула понимающе кивнула. Сергий не только был главарем банды, но и ухитрился так долго избегать правосудия, что вырастил взрослого сына. Обычно жизнь таких типов короче.
– Спасибо, Скачок.
– Ты ведь не послушаешься Скачка? – Он побледнел. – И пойдешь сегодня с Жюльеном.
– Меня позвал не он. Доброй ночи, Скачок. Спасибо!
– Ты рискуешь, – мрачно сказал Скачок на прощание.
Сула выбралась из ярмарочной толпы и пошла по залитой солнцем улице, стараясь держаться теневой стороны. Она изнывала от жары. Наконец, повернув за угол, очутилась в восхитительной прохладе квадратного склада, стоящего в тени огромного Риверсайдского крематория. Сунув фальшивый пропуск охраннику-крею, Сула поднялась на лифте на несколько этажей и открыла одну из камер хранения Команды 491. Положила туда футляр с винтовкой: пусть лежит вместе с другим оружием, патронами, гранатами и броней.
После секундного колебания открыла один из ящичков, достала что-то небольшое и спрятала в карман.
Нетерпеливо улыбаясь и поигрывая тростью, у клуба на Кошачьей улице ее ждал Казимир. На нем была мягкая белая рубашка, искусно расшитая тесьмой. При появлении Сулы он нажал на кнопку, и блестящая персиковая дверь лимузина поднялась вверх.
– Ненавижу ждать, – глухо прорычал Казимир и грубо дернул Сулу за руку, усаживая в салон.
"Быть подружкой бандита непросто", – вспомнила Сула.
Она опустилась на светло-оранжевое сиденье напротив Жюльена и Вероники. Та сегодня надела легкомысленное платьице и тоже благоухала сенгрой. Казимир уселся рядом с Сулой и закрыл дверь.
– Я пришла на три минуты раньше, – посмотрев на хронометр, заявила Сула, стараясь придать голосу учительские интонации. – Простите, если испортила всем вечер.
Казимир лишь хмыкнул. Вероника выкатила голубые глаза и пролепетала:
– Мальчики везут нас по магазинам!
Суле это тоже было знакомо.
– По каким?
– Сюрприз, – сказал Жюльен и открыл дверцу бара. – Кто что выпьет?
Сидящий за рулем торминел мягко вывел шестиколесный лимузин с обочины. Сула пила "Лимонный флинг", а остальные предпочли "Кайован". Автомобиль проехал через Грандвью к Малой Горе у акрополя, прямо под Вечным Покоем, в котором урны с прахом шаа ждали конца времен. Это был пестрый район бутиков, баров, кафе и магазинчиков, предлагавших предметы народного промысла, антиквариат и старинные драгоценности. По улицам гуляли не только терранцы, но и креи с лайонами.
Машина остановилась под вывеской "Одежда Ческо", и персиковые двери отъехали вверх. На пороге их встретила даймонг, чье серое тело было обтянуто атласным платьем-футляром, как ни странно, выгодно подчеркивающим ее угловатые формы и похожие на спички руки. Мелодичным голосом она приветствовала Казимира, обратившись к нему по имени.
– Гредель, это мисс Ческо, – сказал он Суле, всем своим видом показывая, что они здесь хозяева положения.