Виталий Забирко
ДЕНЬ ПЯТЫЙ
ИНФОРМАЦИОННАЯ СВОДКА:
По решению Учёного Совета приостановлена деятельность всех научных групп, исключая группы исследования акватрансформационных процессов, астрофизических наблюдений и исследования физики макропространства.
Для установления связи с орбитальной станцией "Шпигель" создана группа межпространственной связи и локации.
На поиски геологических и гляциологических партий, работающих в условиях открытой местности, вышли три сформированных спасательных отряда.
Введён лимит на воду...
1
Косташен рывком сел на ложе, и оно, податливо прогнувшись, приняло форму кресла. Нервно хрустнув пальцами, Косташен с ненавистью бросил взгляд на раскрытую крелофонику, стоявшую в углу гостиничного номера. Концерт должен был давно закончиться - середина ночи! - но никто из труппы в гостиницу ещё не вернулся. Даже Бри.
Стены гостиничного номера давили на Косташена, казалось, они постепенно, миллиметр за миллиметром, сдвигались, вызывая атавистический страх клаустрофобии. Но при одной только мысли - распахнуть заблокированное окно - ему становилось ещё хуже. Что он там увидит? Глухую ночь. И серое, землистое, без единой звёздочки небо, которое вот уже пятые сутки давит на заснеженную пустыню. Косташен крепко зажмурился, сцепил зубы, пытаясь унять дрожь в пальцах. И занесла же его сюда нелёгкая!
Гастроли Одама Косташена подходили к концу. Шесть дней назад он дал на Снежане свой предпоследний концерт - последний предстоял в системе Гарднера, куда их труппу должен был доставить транспорт, снабжавший Снежану водой. А затем - долгожданное возвращение на Землю. Но теперь чёткий, выверенный график гастролей с треском ломался, и было неизвестно, когда же он сможет возвратиться домой. И сможет ли вообще.
От природы нервный и вспыльчивый, Одам Косташен не любил непредвиденных обстоятельств. Не любил спешки, беготни и всяческой суеты. В обыденной жизни он старался поддерживать размеренный и спокойный ритм, распланированный изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год. Утренняя репетиция, двухчасовая прогулка в парке, затем прослушивание новых крелофонических записей (изредка, если тема ему импонировала, совпадала с сиюминутным настроением, он импровизировал на репетиционной крелофонике), снова короткий отдых и, наконец, вечерний концерт. Столь пуританская личная жизнь помогала аккумулировать эмоциональную энергию, которая вечером выплёскивалась без остатка. Подобный распорядок Косташен менял редко, с большой неохотой, а если и принимал такое решение (вроде нынешних гастролей), то делал это загодя, обстоятельно обдумывая и взвешивая всё по пунктам до мельчайших деталей. Конечно, в его музыкально-затворнической жизни встречались непредвиденные обстоятельства (особенно раздражали усовершенствования в крелофонической аппаратуре, когда приходилось месяцами приспосабливаться к новым характеристикам звучания и восприятия, к изменённым амплитудам всплесков эмоций), но то были обстоятельства, так или иначе связанные с его работой, и он их в конце концов преодолевал. Возникший же на Снежане прецедент оказался иного порядка - он вторгся в его замкнутый в крелофонической музыке мир, словно инородное тело, и Одам Косташен, взлелеянный и выхоленный в мире звуков, грёз, красок и запахов, оберегавший себя, свой талант, свой мозг от засорения реальностью, был выброшен именно в этот - непонятный ему, ненужный, реальный человеческий мир.
Косташен нервно потянулся и снова хрустнул суставами пальцев. Нужно расслабиться, отвлечься... Он вызвал информатор, и из стены в комнату вплыло маленькое подобие фиолетовой шаровой молнии.
"Что будем смотреть? - вяло подумал Косташен. Шар информатора висел посередине комнаты и слабо потрескивал мелкими искрами. - Ну, хотя бы, куда нас занесла та самая нелёгкая..."
- Звёздный атлас, - сказал Косташен. - Корриатида.
В комнате пала межзвёздная мгла. Затем постепенно из её центра стало вспухать оранжевое солнце.
- Корриатида, - сказал безжизненный голос. - Звезда спектрального класса С-3, устойчивая, масса 2,14.10 33 г (1,068 Солнечной), линейный диаметр - 1390000 км, плотность - 1,36 г/см3, температура на поверхности 3 300 град. К. Координаты по шкале Ройзмана на сегодняшний день - 341,148; 218,046; 49,670 (данные указаны в парсеках по расстоянию от пульсаров с частотой 0,241; 0,013; 1,430 соответственно). Расстояние от Земли...
- Хватит! - оборвал Косташен. - Можно человеческим языком? Без цифр?
- Вопрос не понят, - бесстрастно заметил голос. - Программа рассчитана на информационный багаж второй школьной ступени. Другой программы нет.
- Ладно! - отмахнулся Косташен. - Планетная система.
- Планетная система, - послушно продолжил информатор. Корриатида стала съёживаться и отдаляться, а из пространства медленно выплыла идеально белая, светящаяся атмосферой планета.
- Снежана, - объявил голос, - единственная планета звезды Корриатида. Орбита - приближенная к окружности; удаление от Корриатиды - 160,2 млн. км; масса - 5,3.10 27 г (0,86 Земли); средняя плотность - 5,8 г/см3; период обращения вокруг звезды - 1,26 года; наклон к плотности эклиптики - 86о 22' 41'', период обращения вокруг оси - 22 часа 6 минут 34 секунды; экваториальное ускорение силы тяжести - 971,740 см/с2; ускорение силы тяжести на полюсах - 975,491 см/с2. Магнитное поле...
- Дальше!
- Гравитационное поле...
- Дальше!
- Радиационные пояса...
- Дальше!
- Ионизация атмосферы...
- Дальше! Дальше! Дальше!!!
- Состав атмосферы: азот - 76,4%, кислород - 20,2%, аргон - 3,38%, остальные газы - 0,02%.
Погодные условия практически статичны. Облачность отсутствует. Колебания среднесуточной температуры не превышает 5-10 град. С, при средней дневной температуре + 22 град.С. Скорость воздушных потоков, возникающих преимущественно по линии терминатора, не превышает 5 м/с.
Флора - отсутствует.
Фауна - отсутствует.
Микроорганизмы - отсутствуют.
Снежана занесена в Красную книгу планет, соответствующих стандарту Грейера-Моисеева о возможности углеродной жизни.
Научные центры, базы, орбитальные станции и города: академгородок Центра космических исследований (филиал) - отделение гляциологии и водных ресурсов планетарных систем. Население на сегодняшний день - 12436 человек.
Перед Косташеном раскинулась панорама знакомого ему академгородка.
- Орбитальная станция класса "Шпигель", - изображение мигнуло, и перед Косташеном в пространстве медленно завращались фермы станции. Параметры: максимальное удаление от поверхности планеты - 418,6 км; минимальное - 398,2 км; период обращения - 1 час 31 минута. Сменный персонал - 22 человека.
Стандартная база "Северный полюс" - 22 человека.
Экспериментальная база "Юго-Восточный хребет" - 22 человека.
Поверхность планеты покрыта глубоким слоем снега (Н2О кристаллическая - температура плавления + 44,6 град.С). Высота снежного покрова - 100-2000 метров. Причины аномально высокой температуры таяния снега не выяснены. Выдвигаемые гипотезы...
Сквозь монотонную декламацию информатора Косташен услышал осторожный стук в дверь номера. Он поспешно отослал информатор и разблокировал дверь.
- Входите!
Перепонка двери лопнула, и в комнату проскользнула Бритта.
- К тебе можно? Ты не крелофонируешь?
- Можно, - криво усмехнулся Косташен, увидев на ней концертное платье. - Неужели концерт только закончился?
- Да. - Она смутилась и отвела глаза в сторону. - Нас долго не отпускали...
- А кто был на крелофонике? - язвительно спросил Косташен. Байрой?.. Ты садись, - спохватился он и быстро создал для неё кресло.
Бритта осторожно присела.
- Ода...
- Бездарность, - процедил сквозь зубы Косташен. - Известности ему захотелось...
Бритта сжалась в комочек, зябко передёрнула плечами.
- Ода, - тихо спросила она, глядя куда-то мимо Косташена, - почему ты сегодня не был с нами?
- Да потому, что я дал здесь уже все свои концерты! - взорвался Косташен. Он вскочил с кресла и нервно зашагал по комнате. - А большего, чем то, на что я настроился, из меня выжать нельзя! Я создаю крелофонику, а не импровизирую, как Байрой! Надеюсь, хоть ты меня понимаешь?
Он остановился, затем подошёл к Бритте сзади и положил руки ей на плечи. Плечи у неё были холодные, тепло его ладоней не грело их. Но Косташен не понял этого.
- Может, я бы и смог ещё раз здесь выступить, - успокаиваясь, проговорил он, чуть сильнее сжимая её плечи, - но ты же знаешь, как все эти непредвиденные обстоятельства выбивают меня из колеи.
Он уткнулся носом в её волосы, закрыл глаза и глубоко вздохнул.
- Спасибо, что зашла. Моя ты умница...
- Ода, - спросила вдруг Бритта, - ты боишься?
Косташен отпрянул, лицо пошло серыми пятнами.
- Нет! - почти истерично выкрикнул он и снова зашагал по комнате, нервно хрустя пальцами. - Меня просто бесит, что я сижу здесь, в этой чёртовой дыре или коконе - как его там? - и не имею ни малейшего понятия, когда отсюда вырвусь! Из-за этих проклятых гастролей, навязанных мне твоим разлюбезным Парташем, я уже два месяца не слушал новых записей, не видел истинных поклонников крелофонии - что они здесь понимают, если почти до утра не отпускали Байроя?! Я оглох, я ослеп, стал похож на волосатого питекантропа, урчащего в своей берлоге, и чувствую, что обрастаю шерстью ещё больше!
Бритта снова зябко повела плечами.
- Не надо так, Ода, - робко проговорила она. - Ведь в том, что мы здесь задержались, никто не виноват.
Косташен зло оскалился.
- А как надо? - процедил он. - Как? Делать вид, что ничего особенного не произошло, что всё так и должно быть, так и надо, продолжать выступать вместе с труппой, улыбаться, принимая восторженные комплименты?!
Бритта встала.
- Нет, ты сиди!
- Извини,- сказала она, комкая волан концертного платья, - но я не могу с тобой так разговаривать. Ты сейчас взвинчен. Я лучше уйду.
Косташен вдруг обнаружил, что стоит перед ней с приоткрытым ртом, готовый выплеснуть всё скопившееся в нём раздражение. Но слов уже не было. Он закрыл рот и тяжело отпустился в выросшее под ним кресло.
- Иди, - хрипло сказал он.
Бритта повернулась, подошла к двери и наткнулась на заблокированную перепонку.
- Открой дверь, - твёрдо сказала она.
Косташен низко опустил голову, чувствуя, как кровь приливает к вискам.
- Ты... Ты не останешься? - сдавленно попросил он.
- Открой дверь, - ровным голосом повторила она и чуть мягче добавила: - Не надо. Выпусти меня.
Косташен закусил губу.
- Иди, - еле слышно сказал он и разблокировал дверь.
Бритта хотела пожелать спокойной ночи, но тут же поняла, что при нынешних обстоятельствах это, в общем-то, неуместно. И молча вышла из комнаты.
Она вошла в свой номер и устало прислонилась к стене. Свет в комнате начал медленно разгораться, она поморщилась, и он так и застыл сереющим полумраком.
Её снова охватил озноб.
"Все мы боимся, - подумала она, обхватив себя руками. - И каждый боится в одиночку..." Она вспомнила концертный зал, зрителей, принимавших их тепло и сердечно. Вот они не боятся. Здесь их дом, их работа. А кто мы? Певчие птички, спустившиеся с райских кущей на бренную землю... Светлана, так та даже улыбаться не могла на сцене и сразу после концерта ушла, сославшись на головную боль. Байрой, хоть и был сегодня в ударе, крелофонировал, как никогда, можно сказать, превзошел самого себя, но во всём его исполнении ощущалась необычная для него рваность. Ну, а о Косташене вообще говорить нечего. Для него существует только мир крелофонии, а всё прочее выводит его из себя.
Она зябко поёжилась. Ода, Ода...
Не было сил что-либо делать, даже переодеться. И голова казалась пустой и тяжёлой. Она не могла сказать, сколько времени провела так, в оцепенении, но когда, в конце концов, разблокировала оконную стену, уже светало.
Над академгородком разгоралось безжизненное свечение. Городок ещё спал. Слабая позёмка мела по улицам нетающий снег. Было пусто и тихо. Сверху давило серое, тяжёлое, словно пластилиновое небо.
Вдруг из-за горизонта выпрыгнула большая мерцающая звезда и стала неторопливо взбираться по небосклону.
Бритта встрепенулась, но, поняв, что это такое, тут же сникла. Орбитальная станция "Шпигель".
- Сколько же это будет продолжаться... - с тоской произнесла она.
2
С третьей попытки Кратов прорвал заблокированную перепонку двери и буквально вломился в лабораторию.
- Всё работаешь, затворник? - пробасил он, расстёгивая ворот и вытирая платком испарину. - Фу, жарко...