А потом Тэйнир начал двигаться… И с каждым толчком просто выбивал из головы врача всю дурь, заставив его в процессе кончить еще несколько раз, крича не своим голосом. Впрочем, дивин зажал ему рот ладонью, другой рукой придерживая за волосы, пока трахал.
А когда кончил, наконец, сам, то вышел, заправил член в брюки, застегнулся, и хлопнул Роацу по заднице.
– Вы можете одеться и быть свободны, доктор Сейли, – дежурным тоном оповестил он и впервые за все это время улыбнулся.
И у бедного Роацу захватило дух – такой красивой и вместе с тем опасно предупреждающей была эта белозубая клыкастая улыбка. На негнущихся ногах, он кое-как соскребся со стола, подобрал с пола свою одежду, в молчании оделся под пристальным взглядом капитана и направился к выходу из кабинета, но там его остановил голос Тэйнира:
– Если вы будете выводить меня из себя, Сейли, я очень разозлюсь и повторю все в более жестком режиме. Вам понятно?
– Да, капитан, – пробормотал Роацу и вышел из кабинета.
========== Экстра-3 ==========
После того, как дыра из измерения куоджи над ледяной планетой Холис наконец-то была закрыта и все закончилось благополучно, Эйрим, исполняющий обязанности капитана во время отсутствия Нарэша, отдал приказ взять курс на Руаддга’р.
Первые два дня у него совершенно не было времени для Найрити. Медотсек был заполнен до отказа, Сейли матерился на чем свет стоит, весь крейсер стоял на ушах, был срочно созван Совет, чтобы подсчитать убытки и обсудить текущее положение дел. Заодно вызвали по связи амри’са. Весь старший состав экипажа корабля остался неизменным, никто из офицеров не погиб. Самые большие убытки понес, конечно, Утар до Аар, под чьим командованием находились все воинские отряды крейсера.
И лишь на третий день Эйрим смог найти минутку, чтобы поговорить с Найрити. Как ни странно, азари его не беспокоил эти два дня, то ли с пониманием отнесся к тому, что ханар должен выполнять свои обязанности, то ли просто сам был занят, хотя Эйрим понятия не имел, чем может быть занят совершенно свободный лийнар.
После той ночи, которую они провели вместе, весь полет до Окраины Найрити не вылезал из его постели, не давая ханару высыпаться. И такое его отчуждение сейчас было особенно странно. Сначала Эйриму было недосуг думать над этим, но теперь, когда наконец, появилось свободное время, он забеспокоился.
Попытка найти Найрити ни к чему не привела, то ли он мастерски прятался от него, то ли не хотел видеть. Ни в пищеблоке, ни в медотсеке, ни на капитанском мостике, ни в лаборатории его не было. И в комнатах отдыха тоже. И даже в собственной каюте.
Огорченный, Эйрим поздно ночью возвращался в свою каюту. И, как и в первый раз, был слегка огорошен, когда увидел, что тот, кого он искал, спокойно сидит на его постели.
– Найрити… – ханар нерешительно приблизился к кровати, не зная, чего ждать от азари.
Неизвестность и нестабильность их отношений заставляли его нервничать. Найрити никак не дал ему понять, чего хочет на самом деле и хочет ли вообще. Кроме того, что ему было хорошо в объятиях Эйрима и в его постели, ханар пока ничего не знал. И это его угнетало.
– Я тебя уже заждался, – лучезарно улыбнулся лийнар, и ханар немного расслабился.
– Я думал, что ты и сегодня не придешь.
– Почему?
– Потому что две предыдущих ночи ты не приходил. И два дня я тебя не видел. Ты не хотел со мной встречаться? – прямо спросил Эйрим.
– Я не хотел тебе мешать, – возразил Найрити. – Ты был занят и тебе было не до меня. А если бы я еще и высыпаться тебе мешал…
– То есть ты беспокоился обо мне? – удивился ханар, подошел и присел на край кровати.
Найрити тут же скользнул к нему на колени и обнял за шею, тихонько мурлыкнув. И тогда Эйрим окончательно успокоился. Проклятье, этот гибкий, как кошка, синекожий, соблазнительный лийнар вил из него веревки! Какое счастье, что он не может знать, о чем Эйрим думает и что испытывает, иначе бы ханар окончательно стал его жертвой.
Просто вот так сидеть и держать азари в объятиях было невероятно приятно и уютно, и Эйрим невольно зарылся носом в серебристую макушку, прижимая к себе стройное тонкое тело.
– Конечно, я беспокоился, – улыбнулся Найрити. – Потому что ты мне нужен здоровым и бодрым. Знаешь, у меня на тебя большие планы.
– Какие? – ханар неосознанно напрягся.
– Эйрим, если ты станешь моим мужем, то тебе придется оставить службу на крейсере, и очень скоро, – невероятно серьезно предупредил Найрити.
Эйрим замер, не веря своим ушам, и несколько долгих минут молчал, переваривая услышанное, после чего осторожно спросил:
– А я собираюсь стать твоим мужем, Найрити?
– Ты собираешься, – не терпящим возражений почти повелительным тоном заявил лийнар. – Потому что если ты бросишь меня одного с твоими детьми, то я…
– Что? – потрясенно выпалил Эйрим, так резко опрокидывая азари на кровать и нависая над ним, что у Ная закружилась голова от быстрой смены положения.
– Я сказал, – очень медленно, глядя в глаза своего великана и обхватив ладонями его лицо, повторил азари, – что у меня будут дети. От тебя.
– Но… Но как это возможно? – хрипло прошептал ханар.
– Мне тебе сейчас подробности нашей физиологии объяснить? – насмешливо сверкнув голубыми глазами, поинтересовался Найрити.
Эйрим машинально замотал головой, во все глаза глядя на своего хрупкого любовника.
– Но, Найрити, – пробормотал он ошеломленно, все еще не в силах осмыслить эту новость. – Разве азари способен зачать от ханара? Такого ведь еще никогда не случалось…
– Эйрим, лапочка моя, мы с тобой, видимо, первооткрыватели в области совместимости наших рас, и я живой пример тому, что азари способен зачать от ханара, – весело ответил лийнар и взяв руку шеасса двумя своими, поместил его ладонь на свой живот. – Вот здесь зреют два яйца. Я уже знаю, что их будет двое. Примерно через месяц я смогу услышать их мысли, пока что эмбрионы только в зачаточном состоянии.
– Я не могу поверить, – Эйрим переводил взгляд с плоского живота азари на его лицо и обратно, и выглядел при этом так комично, что Найрити не удержался и принялся хохотать.
– А ты поверь, я тебя не обманываю, – отсмеявшись, сказал он. – Видишь ли, мой организм полностью принял тебя и посчитал, что ты станешь для него отличным защитником и хорошим отцом наших детей. Потому что азари залететь не может. Только в исключительных случаях, когда ему очень комфортно с партнером и телесно, и духовно. Так вот мне с тобой оказалось так комфортно, что мой организм решил связать нас таким образом.
– Правда? – недоверчиво спросил ханар.
Найрити еще никогда не видел столько эмоций на этой каменной морде. Заключив ее в рамочку своих ладоней, он мягко коснулся губ великана своими, и улыбнулся.
– Да. Я хочу провести с тобой всю свою долгую жизнь. И даже уже знаю, где. Я давно хотел купить дом в плеяде Ноярамы. Там есть одна чудесная небольшая планета, покрытая водой, и там всегда очень солнечно. В таких условиях мне будет легче выносить наших детей. Давай поедем туда, Эйрим?
Вместо ответа ханар просто сгреб своего хрупкого лийнара в охапку и крепко, но осторожно прижал к своей груди, зарываясь лицом в его волосы.
– После того, что ты мне сообщил, я пойду за тобой даже в измерение куоджи, – пробормотал он.
Найрити счастливо засмеялся.
========== Экстра-4 ==========
Как и следовало ожидать, на Ассарии было круглый год солнечно и приятно. Сиреневые волны облизывали берег с синим песком, в просвете между перистыми облаками виднелись две огромных фиолетовых звезды, излучавших такой яркий свет, что его отражали даже морские воды.
Три искусственных солнца, окружавших планету, работали поочередно. Даже ветер здесь был ласковый и тихий, штормов почти никогда не бывало, хотя вода покрывала почти 70% поверхности.
Для Нира и Кэйла оказался забронирован небольшой уютный коттедж неподалеку от берега, на частной территории, где было не так много инопланетных гостей. Райнэ пришел в дикий восторг от захватывающих дух пейзажей и первоклассного обслуживания. Он целыми днями валялся в гамаке, читал какие-то книжки, после обеда выскакивал на пустынный пляж, а вечером тянул Кэйла в ближайший бар.
Отдых пошел ему на пользу – у него сильно отросли волосы, и теперь их приходилось либо собирать в хвост, либо заплетать в косу; он набрал, наконец, нужный вес, и теперь выглядел здоровым и цветущим. На него почти все альфа-самцы с пляжа засматривались, когда псионик шел куда-то в сопровождении своего танка и по обыкновению громко смеялся, рассказывая ему какие-то забавные истории из Академии.
Танк, который вообще не дружил с коммуникацией, бар посещал неохотно, и если бы не нежелание оставлять псионика без присмотра, отсиживался бы дома. На самом деле, непривычный к такому огромному количеству свободного времени, Нарэш уже на исходе первой недели отдыха взвыл не своим голосом, не зная, чем себя занять.
Единственное, что действительно доставляло ему радость – это прогулки под парусом в открытом море, где приходилось самому со всем справляться. Ну и ночи, конечно, когда ненасытный и неугомонный псионик выматывал его своими ласками и не оставлял в покое до самого утра.
Тем вечером Нир как обычно изнывал от безделья. Он захотел проветриться и погулять, и потащил Нарэша в развлекательный комплекс. Кэйл терпеть не мог огромное скопление народу, что обычно там бывало по вечерам, но чего не сделаешь ради своего псионика?
Несмотря на то, что Райнэ по-прежнему ревновал его к каждому столбу, он все равно упорно таскал танка с собой в такие места. Как оказалось, Нир обожал танцевать, любил выпить (в первый же вечер Нарэш столкнулся с серьезной проблемой: пить-то псионик любил, но не умел. А пьяный Нир – это головная боль еще большая, чем трезвый), и пофлиртовать по настроению.
Кэйл к его заигрываниям со всякими инорасниками относился спокойно. По пси-связи он слышал, что как бы Райнэ не вертел хвостом, относится он к этому несерьезно, просто развлекается. Но сегодня все было совсем иначе.
Нир как обычно пошел к барной стойке за коктейлями, а Кэйл остался за облюбованным столиком в тихом уголке, откуда было видно весь зал. Райнэ долго не было, дольше обычного, и танк решил проверить, в чем дело. Окунувшись в их связь сознанием, он увидел глазами псионика барную стойку и сидевшего за ней симпатичного инорасника. Определить, к какой именно расе тот принадлежит, было трудно. В век технологий почти все имели доступ к генными модификациям и физическому моделированию. Этот парень был широкоплечим блондином, похожим на какого-нибудь актера из дешевого кино. Кэйлу он не понравился сразу – слишком морда сладкая, смазливая, слишком красивое тело, будто для того, чтобы хвастаться перед публикой, слишком низкий голос и слишком раздевающий взгляд, которым он смотрел на псионика.
Райнэ ждал, пока андроид-бармен приготовит ему два коктейля, а сам мило беседовал с этим самым блондином, чему Нарэш нисколько не удивился. Они разговаривали о погоде, блондин советовал, какие места можно тут посетить, и откровенно лапал Нира глазами.
Кэйл не был ревнивым, но одно дело – со стороны наблюдать за тем, как его псионик с кем-то флиртует, и совершенно другое – видеть это его же глазами.
Приторный блондин накрыл рукой ладонь псионика, когда тот потянулся за приготовленными наконец коктейлями, и наклонившись к нему, прошептал на ухо очень отчетливо:
– Может, пойдем ко мне в номер? Оставь того, для кого ты несешь этот коктейль. Обещаю, не пожалеешь.
Кэйл почувствовал, как волна неудержимой темной ярости поднимается откуда-то снизу и, протолкнувшись через горло, срывается с губ тихим угрожающим рычанием. Впоследствии он удивлялся сам себе, но в тот момент задуматься над своим импульсивным и совершенно несвойственным ему поведением, было некогда.
Без усилий проложив себе путь через толпу к барной стойке, Нарэш буквально вырос за спиной блондина. По дороге сюда он слышал, как псионик в своей дразнящей провокационной манере отвечает этому сладкоголосому прихвостню с модной рекламной голограммы:
– Точно не пожалею? Ты уверен? А вдруг ты пожалеешь?
– Ты со мной заигрываешь, что ли? Думаешь, что мы с тобой не поладим? Или у тебя есть в качестве сюрприза какие-нибудь генные модификации… в интимном месте?
– А вдруг есть? – Нир хмыкнул, легко стряхивая руку блондина, и взял оба бокала с коктейлями.
– Ну так я привычный, – заверил его настырный ухажер. – Мне не в первой. Уверен, мы притремся.
– Да по тебе видно, что ты привычный, – засмеялся псионик. – Только знаешь, что?
– Что?
– Прямо сейчас за твоей спиной стоит мой очень злой напарник, и, кажется, он собирается набить тебе морду.
– Э-э-э? – парень начал запоздало оборачиваться, инстинктивно вжав голову в плечи, а Райнэ продолжал беззаботно щебетать:
– Между прочим, я никогда не видел, чтобы Кэйл ревновал, поэтому тебе лучше…
Кэйл, оказавшийся за спиной горе-пикапщика, «нечаянно» уронил высокий барный стул, на котором тот сидел, так что красавчик повалился вперед и упал прямо на свое красивое «обложечное» лицо.
– …полежать, да, – закончил Райнэ, глядя, на стонущего у его ног инорасника. – Ох, я конечно знал, что я охуенный, и все валятся к моим ногам по щелчку пальцев, от одного моего рокового взгляда, но по-моему никто еще не вминал при этом себе носы в затылок от усердия. Кэйл, зачем альтриной-то? А если бы он…
– Райнэ, заткнись, – мрачно перебил его Нарэш, глядя на него так злобно, что псионик действительно притих.
И даже не стал возражать, когда Кэйл схватил его за локоть и потащил к выходу из зала. Он только старался поспевать за ним, чтобы не запутаться в собственных ногах и не упасть.
Когда они оказались на улице, танк, которому, видимо, надоело, что Нир семенит, как монашка в узкой юбке, схватил его поперек живота и перекинул через правое плечо. Райнэ сдавленно охнул, чувствительно приложившись животом об это самое твердое плечо, и уперся ладонями ему в спину.
– Кэйл, что ты творишь? – возмущенно спросил он, попытавшись обернуться и посмотреть на него.
Нарэш ничего не ответил, и псионик, прислушавшись к тому, что творится в башке его напарника, вдруг испуганно затих. Когда они уже подошли к их коттеджику, Нир снова подал голос:
– Кэйл, ну ты чего… Я же ничего такого…
– Райнэ, заебал, – зловеще предупредил танк, вводя код, открывающий дверь. Внес псионика в квартиру и уронил на кровать.
Нир, плюхнувшись на спину, тут же приподнялся на локтях и попытался сесть, но танк, к его полнейшей неожиданности, дернул его за ноги на себя, и навалился сверху, вклинивая колено между бедер.
Впервые столкнувшись с ревностью Нарэша, Нир растерялся и замер. Впав в некую прострацию, он просто молча наблюдал за тем, как Кэйл сдирает с него кожаные штаны в облипку, сам раздевается, а потом рвет на нем майку, и нависает сверху.
– Кэйл, – осторожно позвал псионик, не зная, чего следует ожидать от него в таком состоянии.
Такая ситуация, когда Нарэш удивлял его своим поведением или отношением к чему-либо, возникала у них не впервые. Очень сильно сказывалась разница в «возрасте». Кэйл – это не зеленый щенок, послушный и ласковый танчик, с какими Райнэ привык иметь дело в Академии. Рэв был таким же, они все такие – большие и сильные, но потерянные и мягкие, как брошенные котята, готовые за своим псиоником и в огонь, и в воду, и в другое измерение, только бы не остаться одним.
А Кэйл, проживший без псионика пятнадцать лет, причем в прошлом бывший капитаном огромной эскадры, во многом привык проявлять самостоятельность и авторитарность, если не сказать, властность. У него, как это ни странно, очень часто имелось собственное мнение, которое шло вразрез с мнением самого Нира. И он с ним спорил, пререкался, давил на него… Райнэ такое поведение танка было непривычно, но не раздражало, потому что в случаях, когда требовалось быть именно танком, идеальным воином, проявить дисциплину и послушание, Кэйл его никогда не подводил, безоговорочно делая так, как велено. А еще ему было интересно иметь дело с таким танком.